|
История НТВ
Часть 4.
"Газета" 10.10.2003. Евгений Киселёв.
1-я часть # 2-я часть # 3-я часть # 4-я часть
Принцип активной брони - любой наезд на НТВ будет истолкован как месть
Всю эту неделю СМИ без умолку говорят, что НТВ празднует 10-летний юбилей, так что все уже, кажется, выучили наизусть, что в первый раз оно вышло в эфир ровно в этот день, 10 октября, десять лет назад. Вещание началось с крупного прокола - оказалось, что декорация нашей студии, сделанная из материала, стилизованного под серый мрамор с белыми и черными прожилками, в жизни выглядевшая весьма эффектной, производит жуткое впечатление на экране телевизора - так преломляется ее изображение через объективы студийных телекамер. 'Мраморная' фактура студии совершенно, как мы говорим, 'не читалась'; казалось, что ведущий сидит в каком-то бетонном или каменном бункере с прокопченными, обуглившимися стенами. Поскольку все это происходило сразу же после октябрьских событий 93-го года, когда в 'Останкино' был пожар, кто-то из журналистов решил, что наша студия просто сгорела, и ничтоже сумняшеся так и написал или рассказал по радио - не помню уже точно, но все мы покатывались от хохота. Кто-то из остряков окрестил нас 'каменными гостями' и 'детьми подземелья' - так неудачно смотрелась злополучная декорация. Нам это был урок. Вместо того чтобы довериться художнику-дизайнеру, мы стали капризно диктовать ему свои пожелания, навязывать свои вкусы, мол, тут это не так, тут то не так, тут колор не тот, и вообще хорошо бы, чтобы все было 'под мрамор' - кто-то где-то видел нечто похожее на телевидении в другой стране и утверждал, что это очень красиво, - в результате получили чудовище. Впоследствии мы, кстати говоря, с Добродеевым сидели как на собственных похоронах, мы были младшими партнерами, нашим мнением никто особенно не интересовался тогда.
А Малашенко встал, а может, и не встал, может, говорил сидя, но произнес чрезвычайно убедительную речь, смысл которой сводился к следующему. Есть понятие 'активной брони' - корпус танка обвешивают зарядами взрывчатки, и в то мгновение, когда бронебойный снаряд касается ее, происходит взрыв - танк, конечно, тряхнуло, но снаряд не достал до настоящей брони, она цела, экипаж жив, машина продолжает бой. Вот и группе 'Мост' нужна активная броня, и ею является само существование телекомпании НТВ. Пока она работает, пока она сохраняет независимость, пока она несет критический заряд, пока она сообщает людям новости, которые власть хотела бы замолчать, ваш бизнес, господа, под защитой - любой 'наезд' на вас будет истолкован как месть за работу НТВ. А если вы сейчас сдадите НТВ, власть вас будет презирать как слабаков - раз уступили в этом, уступят им в другом, - и все равно рано или поздно уничтожит. Гусинский выслушал эту речь и сказал - так тому и быть. Я понимаю, что в меньшинстве, но контрольный пакет 'Моста' у меня и вот мое решение: НТВ мы не отдадим.
Власть мечтает, чтобы о ней сообщали прекрасные новости
Принцип 'активной брони' работал долго. Мы прошли и через жесткое давление из-за Чечни, и через попытку возбудить уголовное дело против 'Кукол', через многие другие тяжелые кризисы, вызванные желанием власти подчинить себе НТВ. Но в конце концов времена изменились - то ли 'активная броня' поизносилась, а то ли власть стала циничней и жестче.
Если сегодня задать мне вопрос, на чем вы, прежние руководители НТВ, погорели, я отвечу честно: на выпуске программы 'Куклы' про Крошку Цахеса. На репортаже Андрея Бабицкого в 'Итогах', снятом по ту сторону фронта накануне штурма Грозного в самом конце 1999 года. На программе Николая Николаева 'Независимое расследование' про все странные подробности истории с 'рязанским сахаром', когда сперва МВД объявило, что в подвале жилого дома в Рязани нашли еще одно взрывное устройство, подобное тем, что уничтожили накануне дома в Москве, Буйнакске, Волгодонске, а потом вмешалось ФСБ и сказало, что это были их учения. На том, как освещали события вокруг 'Курска'. На 'активной броне'.
Впрочем, все это верно лишь отчасти. Ни в одной нормальной стране власть не любит независимые СМИ. Во всех странах власть просто мечтает, чтобы журналисты сообщали о ней только приятные новости. Но в нормальной стране власть, скрежеща зубами, терпит критику в свой адрес. Вне зависимости от того, принадлежит ли это СМИ одному конкретному владельцу, множеству акционеров или даже самому государству, как Би-би-cи в Англии, где в эфире могут звучать любые, даже самые нелицеприятные, высказывания в адрес правительства и уж точно не замалчиваются новости, публикация которых теоретически для властей нежелательна.
Березовский решил, что все лавры поделит он
Считается, что еще одна вещь, за которую поплатилось 'старое' НТВ, - это игнорирование Путина, 'Единства' и, наоборот, демонстративная поддержка других сил во время предвыборной кампании 1999 года. Это утверждение тоже далеко не во всем справедливо.
На самом деле Гусинский, Малашенко и другие руководители 'Медиа-Моста' не были самоубийцами. Они просчитывали риски. Они вовсе не хотели погубить свой бизнес. Они были абсолютно заинтересованы в том, чтобы сыграть некую позитивную роль в ходе предвыборной кампании. И затем, как это ни прозвучит, быть может, цинично, по итогам выборов в Думу, по итогам президентских выборов попытаться получить какие-то дивиденды, как в 96-м.
Но Березовский, который фактически руководил Первым каналом, очевидно, решил, что в новой избирательной кампании все лавры победителя и главного 'делателя королей', главного конструктора победы Путина на президентских выборах, главного инженера успеха партии 'Единство', которая получила большинство - относительное, но большинство - в парламенте, должны целиком достаться ему. Он больше не захотел делиться с Гусинским. И в этом его тогда поддержал Кремль, кремлевская администрация во главе с Волошиным (другое дело, что он потом за свою роль в избирательной кампании 1999-2000 годов жестоко поплатился и в итоге оказался с Гусинским в одной лодке).
Что же касается Путина, то, насколько я понимаю, люди, составившие его окружение, когда он был еще только кандидатом в президенты, убедили его, что не надо иметь дела с 'Медиа-Мостом', с Гусинским, с НТВ, их надо сторониться, они ненадежные, скандальные, крикливые.
К тому же, как гласит молва, Путин, у которого поначалу были неплохие личные отношения с Гусинским, в конце 1999 года рассорился с ним в пух и прах. Есть две версии. По одной, Гусинский в личном разговоре попытался убедить Путина в том, что с одной только поддержкой ОРТ и РТР, без НТВ и 'Медиа-Моста', ему президентские выборы не выиграть, а Путин воспринял это как угрозу и шантаж и разорвал всякие отношения с Гусинским. По другой версии, Гусинский, опять-таки в личном разговоре с Путиным, стал выражать несогласие с его действиями в Чечне, что привело к тому же результату - Гусинскому позвонили и сказали, что он больше не является желанным гостем в Кремле и не надо, мол, больше звонить и просить о встрече. На самом деле одна версия не исключает, а скорее дополняет другую.
Мы хотели Шойгу, но тщетно: надо было сформировать мнение, что НТВ - это квазиоппозиция
Так или иначе, но в результате НТВ попало в информационную изоляцию. Мои коллеги не дадут мне соврать, осенью 1999 года мы бились как рыба об лед, пытаясь пригласить и в программу 'Итоги', и в программу 'Глас народа', и в другие программы Путина, руководителей его предвыборного штаба, его ближайших помощников, людей, которых он привел в правительство. Мы хотели, чтобы Шойгу и другие, возглавившие список блока 'Единство' на парламентских выборах, приходили и участвовали в дебатах, которые мы каждую неделю устраивали в программе 'Глас народа'. И все тщетно.
И это было неспроста. Была поставлена задача - формулировали ее, между прочим, серьезные политологи и специалисты по 'пиару', - надо создать впечатление, что НТВ - это не средство массовой информации, а квазиоппозиция. Для реализации этой задачи была выбрана абсолютно правильная тактика - и именно поэтому к нам перестали ходить представители партии власти.
А с другой стороны, мы давали слово Примакову, мы давали слово Лужкову, мы давали слово руководителям их предвыборного объединения 'Отечество - Вся Россия', тогда как на других каналах их либо игнорировали, либо попросту, как сейчас принято говорить, мочили. Мочили весело и по-своему талантливо - все прекрасно помнят программы Доренко.
Вот на этом-то контрастном фоне и создавалось основное впечатление, что мы активно поддерживаем Лужкова и Примакова, который, к примеру, наотрез отказывался прийти ко мне в 'Итоги' в тот день, когда у меня в студии собрались три бывших премьер-министра: Черномырдин, Кириенко и Степашин. Они собрались, чтобы обсудить феномен растущей популярности действующего премьера Путина. У Примакова, на мой взгляд, была уникальная возможность выступить перед колоссальной заинтересованной аудиторией - у той передачи, как потом выяснилось, был чуть ли не самый высокий рейтинг за всю предвыборную кампанию. Но он уперся - не приду, и все тут. Похоже, кто-то посоветовал ему, что, мол, негоже вам садиться рядком с другими бывшими премьерами, вы - особая величина. В результате мы кое-как уговорили Примакова ответить на наши вопросы по телефону уже после того, как другие бывшие премьер-министры покинут студию. Но потом случилось непредвиденное: в тот же вечер в программе Доренко появился сюжет про тазобедренный сустав. И после этого Примаков хотел говорить только о том, что он бодр и здоров, плавает в бассейне по несколько километров и 'этого гада Доренко десять раз переплавает'.
Кто-то из коллег очень точно подметил, что Примаков тогда был похож на старого сварливого пенсионера, который звонит в программу 'Времечко' пожаловаться на нерадивого управдома, из-за которого у него трубы текут.
А история с его предвыборным роликом! Режиссер, который снимал главный предвыборный ролик Евгения Максимовича - тот, что много раз бесплатно крутят по госканалам в счет времени, которое они обязаны предоставлять кандидатам, - предлагал, чтобы тот появился перед избирателями в какой-нибудь неформальной обстановке, на прогулке, за столом, на спортивной площадке, с женой, с внуками, играющим с любимой собакой - как угодно, в общем, чтобы увидели Примакова с человеческим лицом... Но замшелые советчики, крутившиеся вокруг Евгения Максимовича, нашептали ему: как же можно-с, несолидно все это, американские штучки, ну и так далее. В результате была отснята безнадежно тоскливая 'говорящая голова' экс-премьера в весьма узнаваемом интерьере одного из старых московских домов культуры, кажется, ЦДКЖ... Соперники ответили остроумным ходом. Политическая реклама выдавалась в эфир блоками сразу по несколько роликов разных партий и движений - было заранее известно, в каком порядке. Злодеи-пиарщики из вражеского стана отсняли выступления конкурентов Примакова, реклама которых шла до и после ролика бывшего премьер-министра, в том же самом интерьере (благо узнать его не составляло никакого труда), такой же крупности, под таким же ракурсом, при том же самом освещении, а главное - с тем же самым текстом! Причем, если память мне не изменяет, одним из роликов-клонов был ролик ЛДПР! Эффект был убийственный - представьте себе, сначала появляется представитель некоей партии, с важным видом произносит пафосный текст обращения к избирателям, потом то же самое проделывает - совершенно серьезно - по обыкновению насупленный Примаков, а затем - на голубом глазу! - тот же самый текст выдает Жириновский. У избирателя в лучшем случае - если он смотрит вполглаза - впечатление полной каши и сумятицы, а в худшем - если он смотрит внимательно - ощущение, что из него делают полного идиота. Разумеется, он идет и голосует за партию, которая - как ему ненавязчиво намекают - партия нового, молодого, энергичного, решительного премьер-министра, обещающего всех замочить в сортире. Этот ход с обкладыванием предвыборного ролика Примакова роликами-двойниками - это черный пиар? Я думаю, это жестокое, но справедливое наказание за упрямое нежелание идти в ногу со временем, использовать современные предвыборные ноу-хау. Это - наказание за самонадеянность. Это как в шахматах: какая бы у тебя ни была хорошая позиция, подставил, 'зевнул' ферзя - и партия мгновенно проиграна. К сожалению, никто в примаковском лагере этого не понял. Там оказались способны лишь на единственный вывод - мол, кто-то из участников съемки выступления Примакова продал врагам место съемки...
Власть восприняла нас как пугачевщину
Вот Ельцин - он старательно выполнял условие Игоря Малашенко, на котором тот в 96-м году согласился войти в предвыборный штаб Бориса Николаевича в качестве советника по работе с прессой: пожалуйста, относитесь ко мне как к врачу, выполняйте мои рекомендации так, как вы выполняли бы рекомендации врача. Другое дело, что предвыборных 'врачей' надо выбирать очень осмотрительно.
До сих пор спорят про 96-й год: помогло ли НТВ Ельцину выиграть выборы? Виктор Шендерович, по-моему, назвал наше участие в ельцинской предвыборной кампании первородным грехом, за который мы потом долго и мучительно расплачивались и продолжаем, в известном смысле, расплачиваться до сих пор. Не со всем тут готов согласиться. С одной стороны, я много раз уже говорил публично, что в 96-м мы, НТВ, слишком близко приблизились к власти, и это была ошибка. Причем допустили мы ее даже не во время, а уже после президентских выборов, когда в Кремле поселилась новая администрация во главе с Чубайсом, когда туда пришло много молодых, энергичных, современных, образованных людей, и многим из журналистов показалось опять, что власть опять своя, родная, демократическая, опять стали бегать в Кремль, дружить, сидеть на совещаниях, закрытых брифингах. А потом за это пришлось платить, платить за огрызки информации, которые эти самые умные энергичные кремлевские чиновники подкидывали жадным до информации журналистам, подкидывали, подкидывали - и прикормили. И стали воспринимать нас как прислугу. А когда мы опомнились, когда мы сказали: нет, ребята, хватит, мы теперь по вашим правилам не играем, мы займем нейтральную позицию, мы будем соблюдать строгий баланс, мы будем рассказывать все и про всех, - власть восприняла это как восстание рабов, как пугачевщину. И подавила со всей жестокостью. Вот что, собственно, случилось с НТВ в 1999-2001 годах. А на тех выборах Ельцин бы все равно победил, а власть потом раздавила бы нас, как лягушку, если бы Гусинский не стал вместе с другими крупнейшими бизнесменами поддерживать Ельцина, если бы Игорь Малашенко отказался участвовать в ельцинском штабе, если бы НТВ заняло позицию стороннего наблюдателя... Впрочем, в содержательном отношении в новостях НТВ мало что изменилось бы. Ну что, НТВ перестало бы показывать президента? Не освещало бы его предвыборные поездки? Игнорировало бы информационные поводы, которые он создавал по нескольку раз в день? В авторских программах тоже мало что изменилось бы. Ни Шендерович в 'Куклах' (программы 'Итого' в 96-м еще не было), ни я в 'Итогах' не стали бы петь осанну КПРФ. Абсолютно согласен с Игорем Малашенко - те выборы выиграл прежде всего сам Ельцин. Люди, которые видели президента вблизи, говорили, что это было просто чудо, как он преобразился. Наши корреспонденты - молодые, крепкие ребята - вспоминают, как уже на самом финише предвыборной кампании, в конце мая - начале июня, они просто с ног валились от усталости, перелетая за Ельциным из города в город, в жару, духоту. А он выходил на концертную площадку - это в предынфарктном-то состоянии! - и отплясывал. Но при этом я, например, с самого начала считал, что неправильным было публично объявлять о вхождении генерального директора НТВ в состав предвыборного штаба Ельцина, точнее, его так называемой 'аналитической группы' во главе с Чубайсом, которая проделывала всю основную креативную работу. В конце концов, всегда были и есть влиятельные люди во власти, которые остаются в тени. Много ли людей сегодня знают в лицо Игоря Сечина и Виктора Иванова - наивлиятельных чиновников в окружении Путина? Главное, чтобы Ельцин воспринимал Малашенко и его советы. А рассуждая цинично, прагматически, сохранение Малашенко в тени добавило бы НТВ эффективности, публика воспринимала бы НТВ с большим доверием, если бы не знала, что генеральный директор компании играет в одной из противоборствующих предвыборных команд. Впрочем, доверие публики к НТВ и так было огромное. И, в конце концов, не НТВ принимало решение 'засветить' Малашенко.
Почему вы папу так не любите?
Незабываемый эпизод той самой предвыборной кампании - дочь президента, Татьяна Дьяченко, в первый раз пришла на НТВ. Она только что вошла в предвыборный штаб президента. О ее особых отношениях с отцом ходили легенды - считалось, что из всех домашних только она может хоть как-то на Ельцина повлиять в сложной ситуации, только к ее советам он способен прислушиваться без раздражения. В аналитической группе решили, что Татьяне надо показаться народу - дать интервью телевидению, и лучше всего - программе 'Герой дня'. Разумеется, накануне она волновалась, боялась какого-нибудь подвоха, поэтому хотела предварительно все обсудить, а заодно и познакомиться с нами - все-таки к тому времени уже года два наши 'доброжелатели' нашептывали Ельцину и близким к нему людям, что нигде не найти худших врагов президента, чем на НТВ, и в первую очередь называли, разумеется, фамилии Добродеева и Киселева.
Президентская дочь сама подтвердила это. Едва переступив порог НТВ и оставшись с нами наедине, она первым делом спросила: 'Почему вы папу так не любите?' Мы замахали руками: да что вы, что вы! Мы лично Бориса Николаевича, наоборот, очень любим и хотим, чтобы на выборах он победил. Но есть понятие 'новости', а они могут быть для президента неприятными. Если мы сообщаем в наших информационных программах неприятные Борису Николаевичу новости, это вовсе не значит, что мы к нему плохо относимся. Конечно, можно из лучших побуждений неприятные новости не передавать, но это будет уже не информация, а пропаганда. Потому что дозированная, препарированная информация - это есть разновидность пропаганды. И еще мы долго объясняли, что нельзя, на наш взгляд, ставить знак равенства между президентом и людьми из его окружения. Там действительно есть люди, которых мы любим не очень, потому что они, на наш взгляд, несмотря на всю свою верность и преданность, создают президенту одни проблемы.
Для нас было делом чести попытаться развеять все предубеждения Татьяны Борисовны, и поэтому мы старались быть предельно радушными. Надо сказать, что вблизи, при первом личном знакомстве, она производила приятное впечатление: была мила, держалась просто, скромно, даже чуть застенчиво, и одета была соответственно. Мы, распушив хвосты, провели Татьяну Борисовну по всей редакции, завели в студию, откуда выходили тогда в эфир наши ежедневные новости - программа 'Сегодня' - и мои 'Итоги', показали аппаратные, монтажные, тон-ателье, большую комнату, где сидели все корреспонденты. Мы ответили на кучу ее вопросов про телевидение, мы изменили собственным редакционным правилам и заранее показали Татьяне все вопросы, которые мы собирались задать ей на следующий день. Мы хотели, чтобы она убедилась - на НТВ работают нормальные люди и ни у кого нет на затылке, как в фильме 'Матрица', специальной розетки, через которую можно подключиться к компьютеру, за главным пультом которого сидит великий и ужасный Гусинский и вкладывает нам в мозги свои злокозненные, зловредные антигосударственные мысли. Мы напоили ее чаем, а под конец - и коньяком. Когда мы выпили по рюмочке, дочь президента совсем расслабилась, заулыбалась, и мы вздохнули с облегчением. И вот тут Татьяна уже совершенно доверительным, можно сказать задушевным, тоном спросила: 'Можно задать вам один личный вопрос, только пообещайте, что ответите мне искренне?!' Мы сказали: конечно. И тогда Татьяна спросила - совсем уже ласково, почти кокетливо, видно было, что совершенно искренне: 'Ну пожалуйста, объясните мне, только честно, за что вы все-таки папу так не любите?' Мы просто онемели... Все впустую!
Любить - означало делать вид
Получалось, любить папу - означало любить не только Ельцина, но и Коржакова, и Грачева, и всех, всех остальных. Любить Ельцина - означало мириться с идиотскими решениями, которые принимались другими людьми якобы от его имени...
Любить его - исключало критику, иронию, все что угодно.
Любить - означало делать вид, что совершенно несущественными были такие случаи, как стоянка президентского самолета в аэропорту Шеннон, когда Ельцин не вышел к встречавшему его премьер-министру Ирландии, или знаменитое выступление Ельцина с оркестром в Берлине, или еще десяток похожих ситуаций - и, соответственно, умалчивать о них...
Интересно, что годы спустя до меня докатились отголоски гнева и раздражения, который вызвал в ближайшем окружении Ельцина фильм 'Президент всея Руси', в котором мы с режиссером Сергеем Урсуляком и сценаристкой Викторией Дубицкой постарались выразить все наши сложные чувства к Борису Николаевичу, в которых все-таки преобладают любовь и чувство благодарности за то, что мы больше не живем при коммунизме. Было сказано, что это пасквиль. Сразу же вспомнились слова Михаила Булгакова, который в знаменитом письме Сталину написал, что его обвиняют в сочинении пасквиля на революцию, а он утверждает: пасквиль на революцию невозможно написать вследствие ее чрезвычайно грандиозности. То же самое относится и к Ельцину. Нельзя на Ельцина написать пасквиль - слишком большая величина. Да, были все эти навек запомнившиеся эпизоды - и в Шенноне, и в Берлине, и в Кремле тоже всякое бывало; помните, как на встрече с журналистами (это было на моих глазах, буквально в двух шагах от того места, где я стоял) Ельцин вдруг ни с того ни с сего то ли ущипнул, то ли пощекотал стенографистку, проходя мимо нее, и в газетах появилась фотография этой барышни в тот момент, когда она подскакивает на стуле от неожиданности. Но вот прошли годы, и оказалось, все эти эпизоды, на мой взгляд, совершенно не умаляют масштабную фигуру Бориса Ельцина с его удалью, размахом, эксцентричными выходками, неуклюжими репликами и прочими 'загогулинами'. Ну вот такой он был, и дай Бог ему здоровья.
Разрешить вещание НТВ было решение недемократичное
Да, и между прочим, если бы не он, НТВ бы не было. Ведь это Борис Николаевич своим указом разрешил НТВ вещать на четвертой кнопке с шести вечера. (Хотя, конечно, это было недемократичное, волевое решение, не было конкурса и так далее). Ведь точно так же он своим указом передал НТВ весь четвертый канал. (Хотя, конечно, и в этом случае можно предъявить те же самые претензии).
Но представим себе - ну был бы конкурс. И что? А сумели бы его - по тем временам - провести демократично? Ведь и в наше время о справедливости, демократичности всяческих подобных конкурсов просто смешно говорить. А представим себе, что этот конкурс с помощью каких-нибудь лоббистов, с помощью всяких разных административных рычагов выиграло бы не НТВ, а кто-то еще? Или, по итогам конкурса, решили бы разделить канал между несколькими его соискателями, устроить из него сборную солянку? НТВ просто не состоялось бы. Было бы кому-то от этого хорошо? Ответить на такой вопрос на самом деле так же сложно, как и на вопрос о том, было бы лучше или хуже, если бы Ельцин осенью 1993 года не распустил парламент, а продолжал искать компромисс? История не знает сослагательного наклонения.
И еще. Ельцин не дал НТВ в обиду, сколько бы его к этому ни подталкивали. Не надо иллюзий - стоило ему захотеть, пальцем шевельнуть - и отобрали бы лицензию, задушили бы экономически, нашли бы, в общем, тридцать три способа нас уничтожить. Как это потом случилось трижды, но уже при другом президенте - со 'старым' НТВ, с ТВ 6 и с ТВС, - всякий раз убивали разными способами... Кстати, случайная историческая аналогия - не моя мысль, это заметила Марианна Максимовская, - сколько раз было сказано, как возмутило Россию почти двести лет назад, когда трех декабристов, сорвавшихся с виселицы, приказали повесить снова, хотя на Руси была традиция - два раза не казнят, если веревка лопнула, значит, Богу угодно сохранить осужденному жизнь. А нас казнили даже не дважды - трижды. Но это, повторяю, было уже не при Ельцине.
И если уж зашла речь о том, кому еще НТВ обязано своим существованием, не могу не назвать Александра Николаевича Яковлева. В 1994 году он был руководителем ФСТР, Федеральной службы по телерадиовещанию, организации, которая выдавала лицензии. И когда над НТВ только-только стали сгущаться тучи, А.Н., как мы промеж собой называли Яковлева, имел мужество своей властью, несмотря на то что ему настоятельно рекомендовали этого не делать, выдать нам постоянно действующую лицензию на пять лет. Насколько я знаю - сам Яковлев мне потом рассказывал, - ему позвонил Черномырдин и устроил страшный разнос, насколько, разумеется, премьер мог это сделать, - все-таки А.Н. - бывший член Политбюро, академик, убеленный сединами... Как бы то ни было...
Дело было сделано, к НТВ подступиться было теперь гораздо сложнее. Конечно, если бы очень захотели, все равно подступились бы, но если бы не было лицензии, то в декабре 94-го, когда практически одновременно начались первая чеченская война и первая опала и шестимесячная эмиграция Гусинского (после знаменитой истории с коржаковской операцией 'Мордой в снег') и когда мы попали под чудовищный пресс и Кремля и спецслужб, так вот, повторяю, не было бы лицензии - прихлопнули бы нас точно. В одночасье.
И про себя, и про Добродеева, и про Парфенова, и про Сорокину, и про Миткову, и про Осокина, и про Малашенко, и про Гусинского, и про Коха
Можно еще много и долго рассказывать. Когда я только начинал работать над этими заметками, мне казалось, что с трудом напишу материал на одну газетную полосу. Получился рассказ с продолжением на целую неделю. И еще осталась куча материала, множество разных историй, грустных и смешных, серьезных, политических и абсолютно бытовых. И про себя самого, и про Добродеева, и про Парфенова, и про Сорокину, и про Миткову, и про Осокина, и про Малашенко, и про Гусинского, и про Коха, и про Черномырдина, и про то, как на грандиозном приеме обмывали сделку по продаже 30% акций НТВ 'Газпрому', которая на самом деле оказалась роковой, и про наши многочисленные победы на ТЭФИ, и про то, как каждый год после этой церемонии в обнимку с трофеями вся наша журналистская команда, по традиции, собиралась у меня дома, и я только удивлялся, как столько человек помещается в моей не такой уж большой квартире...
Может быть, я еще напишу об этом. А пока еще раз хочу сказать только одно: нам - всем, кто вместе работал на прежнем НТВ, всем - и тем, кто сохранил дружбу, и тем, кто навсегда друг с другом рассорился, - выпало великое счастье: мы много лет проработали на свободном телевидении, где каждый день торжествовали творчество и профессионализм. Мы сделали лучшее в стране телевидение, быть может, единственный продукт, отвечающий мировым стандартам качества, из всех, что были сделаны в России за все эти годы. Все остальные каналы перестраивались по нашему образу и подобию, тянулись к той планке качества, которую установили мы. Но все кончается, и это время тоже закончилось. Того НТВ больше нет. Есть совершенно другое, быть может, в свое время оно опять станет - по-своему - самым лучшим, опять сумеет стать тем телевидением, которого все ждут. Мы это сделали. Мы были счастливы. Нам есть чем гордиться и есть за что всегда благодарить судьбу.
<<< на главную # воспоминания # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. Дополнительный раздел # карта сайта
|