30%? Придёт ли женщина во власть?
Две точки зрения: женская и мужская.
Нужны ли женщины во власти? И в каком количестве? Тридцать процентов? Десять? Пятьдесят на пятьдесят?
Женский взгляд на место женщины в структурах власти высказывает телеведущая Светлана Сорокина.
Мнение мужчины высказывает Дмитрий Быков в статье Луч Светы в тёмном царстве.
Светлана Сорокина. Я - человек, а не друг человека.
Первая моя реакция на предложение выделить в партийных списках не менее трети мест для женщин-кандидаток - недоумение. Зачем делиться еще и по половому признаку? Зачем снова подчеркивать, что женщина - друг человека? Коль скоро у нас равноправие, можно бы, кажется, и не выделять женщине специальной квоты - способна она и сама как-нибудь побороться за место в Госдуме. А если мы в самом деле хотим, чтобы общество в парламенте было представлено как оно есть, процентная норма должна быть не меньше 53: именно столько у нас рождается девочек (согласно поверью, перед большими войнами мальчики начинают преобладать - но пока, слава Богу, демография нам ничего грозного не предсказывает).
Я даже не знала, как делать «Основной инстинкт» на эту тему. Логичнее вообще-то заботиться, чтобы в Думе была представлена оппозиция. А коль скоро решение этой главной задачи отодвигается на неопределённое время (да и сама оппозиция никак не сформирует партии, способной оттянуть голоса у непомерно разросшегося центра) - можно, конечно, на досуге поустанавливать всякие квоты: для женщин, для инвалидов, для лиц пожилого возраста... Программа грозила получиться иронической или вовсе уж легковесной. Но тут я задумалась: почему вообще наши женщины не идут в политику? И не есть ли это повод для серьёзных размышлений?
Между тем, в политике их действительно нет, хотя, как мы знаем, в Скандинавии именно участие женщин в парламентах и правительствах становится залогом мягкой и продуманной социальной политики. Там и о детях, и об инвалидах заботятся, и матерей обеспечивают... Вполне ведь логично, чтобы женщина во власти заботилась о главном - о том, чтобы у населения был стимул, простите, попросту рожать! У нас же единственная сколько-то активная женская организация - Комитет солдатских матерей - и деятельность её де-факто загнана в подполье. Может быть, если бы в Думу попали женщины, у нас бы и в армии условия изменились, и в Чечне нашлись бы переговорные возможности, приемлемые для обеих сторон... В конце концов, мы смогли бы наконец получить продуманную социальную политику - кому, как не женщине, разбираться в реформе медицины или коммунального хозяйства?
Так вот, пока у нас нет условий для того, чтобы женщинам самим захотелось активизироваться, я выступаю за квоты, предложенные Вешняковым. Я могу себе позволить высказаться об этом - передача-то уже прошла в эфир, и обязательный для меня нейтралитет ведущей теперь можно отбросить. Другое дело, что политика наша так устроена -женщине в ней трудно. Может быть, отчасти потому, что женщина не так легко терпит унижение на работе, особенно если она научилась бороться с ним в быту. Женщину труднее заставить голосовать «как надо». Ей не пригрозишь, не нахамишь, рудименты порядочности у большинства мужчин в политике остались. Наш политик может себе позволить припугнуть депутата, попрекнуть его деньгами, потребовать «правильного» голосования - это мы наблюдаем сплошь и рядом. Но вот проделать всё то же самое с женщиной, оскорбить её, наорать - это как-то сложней. Может, и впрямь женский парламент окажется более свободным и менее управляемым? Именно слабая женщина первой отказывается терпеть унижение, у неё сил на это больше не хватает. Ей проще взбунтоваться, у неё раньше отказывают тормоза... И, может быть, поэтому женский парламент - пусть он окажется женским хотя бы на пресловутые тридцать процентов - перестанет быть карманной организацией и бесплатной трибуной для партии власти.
Дмитрий Быков. Луч Светы в тёмном царстве.
Идея женского присутствия в парламенте сама по себе недурна. И Светлана Сорокина, и ее единомышленницы вполне убедительны, когда предполагают, что такой парламент трудней будет, извините, «нагнуть». В конце концов, я женат почти десять лет на существе миниатюрном, тихом, послушном - и за эти десять лет она умудрилась транслировать мне почти все свои убеждения, а я ее так ни в чем и не убедил, кроме того, что детям иногда все-таки можно ложиться в полночь. Так что у женщин в политике действительно большое будущее - если только допустить, что это будут действительно женщины.
Но на той самой программе, где бурно, с криками и взаимными упреками в демагогии обсуждалась пресловутая квота, прозвучал один красивый женский голос, озвучивший чрезвычайно важные вещи. Там экспертом сидела Ира Ашумова, выпускница психфака Государственного университета гуманитарных наук. Вот она и сказала, что помимо биологического пола бывает еще гендер - пол социальный. А он биологическому далеко не тождественен. И в политику идут в основном - по крайней мере, в российских условиях - не просто женщины, а женщины с мужскими чертами, с мужским стремлением к доминированию и лидерству, с мужскими установками на приоритет карьеры и вторичность семейного счастья... А вот такие существа - с двойными по сути стандартами - чрезвычайно опасны. Потому что внимания к себе они требуют как женщины, на деликатности обращения настаивают по-женски, постоянно пускают в ход такой аргумент, как собственная их слабость, уязвимость, хрупкость... А сами действуют совершенно по-мужски. Получается наихудшее сочетание, часто встречающееся в блатной, скажем, этике: по отношению к себе такой персонаж требует соблюдения всех правил, а сам не соблюдает ни одного.
Эта мысль мне показалась крамольной, но по сути не далекой от истины. Мало ли я видел состоявшихся женщин? Да тысячи! Но почти ни одна не состоялась благодаря своим чисто женским качествам: состраданию там, милосердию, вниманию к пресловутой социальной проблематике... Даже в Комитете солдатских матерей - организации, которая как раз занимается делом благим и временами святым, - терпимости к мнению оппонента нет ни на грош. Святое слово «мать» начертано на щите, и поди ж ты что-нибудь возрази! Есть у нас множество успешных бизнес-леди - не в политике, слава Богу, но в журналистике уж точно. И я как журналист с этими женщинами часто работал - были они у меня и в коллегах, и в начальниках. К сожалению, почти все они принадлежали к тому самому женскому типу, о котором в семидесятых грубовато, но точно говорилось: «Вперед лобком идет в обком». Командуют они по-мужски - и даже грубей. А подчинения, почтения и поклонения требуют по-женски, используя хрупкость главным образом для маскировки. Нужны ли нам такие женщины в парламенте? Сильно сомневаюсь. А другие в политику не пойдут. То есть в политику-то, виноват, пойти еще могут - но не в партийные списки; ибо парламент у нас уж очень специфический. Ясно ведь: для спасения Родины у нас идут не в Думу, а в оппозицию. В Думу идут за совершенно другими вещами.
А те, кто пойдет в Думу - с квотой ли, без квоты, - они и не женщины вовсе. Не те милосердные и отважные, у кого не хватает больше сил терпеть мужской гнет или коррупцию. Не Светлана Сорокина, которая в оные времена больше других сделала для спасения НТВ (и не ее вина, что фехтовать пришлось с бульдозером - а бульдозеры фехтовать не умеют). Если во всем мире политика - сфера борьбы за будущее, у нас это способ окончательно изгадить настоящее и как следует с этого поиметь.
* Раздобыть этот журнал в Петербурге не удалось. Спасибо москвичам, друзьям с