«Эхо Москвы», 03.05.2007. «Без дураков». Ведущий: Сергей Корзун Гость: Олег Попцов, президент Евразийской Академии Телевидения и Радио, председатель ВГТРК с 1990 по 1996 гг.
Аудио: ,
СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С вами генеральный продюсер радио "Бизнес FM" и ведущий программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы" Сергей Корзун. И мой сегодняшний гость Олег Попцов. Олег Максимович, добрый вечер.
ОЛЕГ ПОПЦОВ: Добрый вечер.
С. КОРЗУН: Последнее время в эфире к Вам обращался не иначе, как "г-н президент". И вы в принципе не возражали. И Вы, по-моему, и сейчас возглавляете Евразийскую академию телевидения и радио. Да?
О. ПОПЦОВ: Это имеет место быть
С. КОРЗУН: В качестве президента. Так что "г-н президент" имеет под собой…
О. ПОПЦОВ: Да, трогательно.
С. КОРЗУН: Трогательно. Олег Максимович, ВГТРК. ТВЦ, телевизионное, ну, писатель, лауреат, это понятно. Я обратил внимание, что 22 года работы главным редактором журнала "Сельская молодежь".
О. ПОПЦОВ: Да.
С. КОРЗУН: Ничего так. Приличный стаж.
О. ПОПЦОВ: Вы не ошиблись.
С. КОРЗУН: Это я высчитал просто. У меня по математике просто было совсем неплохо. Но Вы пришли, и мы знаем Вас, как человека телевизионного, из телевизора. Светлана Сорокина, кстати.
СВЕТЛАНА СОРОКИНА: Олег Максимович Поппцов – это мой первый московский телевизионный начальник. Ну, собственно говоря, в Петербурге я своих начальников знала мало и лично не общалась, а здесь вот познакомилась. Надо сказать, что Олег Максимович Попцов, его роль, его облик в моих глазах возрастает по мере того, как проходит время, и я знакомлюсь с другими телевизионными начальниками. Потому что Олег Максимович был доступен, с ним можно было обсудить самые разные темы. Его можно было переубедить, и он слышал чужой аргумент и чужое мнение. В общем, я вспоминаю это время, когда работала с Олегом Максимовичем, как безумно трудное, такое изломное во всех отношениях, но как счастливое время. И Олега Максимович тоже вспоминаю хорошо.
С. КОРЗУН: Светлана Сорокина. Вообще так любопытно сказано. Что я так ну по мере того, как узнавала других, я так полюбила Олега Максимовича. У Вас были доверительные отношения, или все-таки поругивались серьёзно со Светланой?
О. ПОПЦОВ: Нет, ну, Света это нечто особое, понимаете.
С. КОРЗУН: Наше все.
О. ПОПЦОВ: Во-первых, она была прекрасным информационником, была прекрасным ведущим. У нее великолепная школа радио. И поэтому прекрасная речь. И это ее придумка была в информационной программе микроанализ при помощи некоей цитаты, подводящей итог. Она человек с характером. И когда мы, я никогда не считал нужным вмешиваться в работу своих коллег до эфира. Потому что они должны сделать то, что они умеют сделать.
С. КОРЗУН: Т.е. во время эфира…
О. ПОПЦОВ: Нет, но после эфира мы разбирали, это был иногда очень жесткий разговор. И я никогда не забываю. Она всегда оставалась, если она была не согласна, она мне обязательно отвечала в эфире. Так это, что некоторые считают так. Это было всегда очень любопытно.
С. КОРЗУН: Использовала служебное положение. А, кстати, название "Вести" Вы придумали по легенде.
О. ПОПЦОВ: Это не легенда, это да. И, кстати сказать, именно Света Сорокина, она всегда имела свое мнение. И когда мы меняли оформление "Вестей", сначала, помните, был такой мультик рисованный, трогательный. А потом я заменил оформление. Вращающийся голубой земной шар и несущиеся лошади. Я помню, как я поехал к Святославу Федорову, там сняли его табун и сделали. Я помню, когда мы первый прогон сделали этого, американцы, которые присутствовали у нас в этот момент на эфире, они были в шоке от этой заставки.
С. КОРЗУН: В хорошем шоке или в плохом?
О. ПОПЦОВ: Нет, в хорошем. Они там говорили. Т.е. это действительно была хорошая динамики. И почему появилось название "Вести" и почему лошади? Все никак не могли понять. Я когда слушал своих коллег с телевидения, говорил: понимаете, друзья, есть такое понятие старославянский. Так вот по старославянскому весть – это лошадь. Ибо лошадь приносила вести. Вот так. Ну, и здесь было очень много. И мы всегда спорили. Но я всегда для меня Света была эталоном информационника. Я не считаю, что… я помню, как она было испытание, когда она брала первое интервью. Оно не получалось. Потому что это было немножко не ее. А потом ничего, пошло, пошло и …
С. КОРЗУН: А почему последнее время проектов то телевизионных у Светы не было. Вон вынуждена даже в пресс-службу пойти. Как Вы думаете? Вы на телевидении-то не один год и не два. Это в Свете дело, в телевидении или в чем-то другом?
О. ПОПЦОВ: Нет, это, конечно, прежде всего, в телевидении. Понимаешь, какая вещь. Вот нынешнее время с точки зрения и испытания этого времени свободой слова – время удивительное. Ну, во-первых, есть такое понимание, которое я понимаю, как "Отче наш". Никогда не бывает раз и навсегда взятых высот. Никогда. К сожалению, очень часто одни и те же высоты приходится брать штурмом, не один, и не два, и не три раза. Со свободой слова нечто подобное. Свобода слова и демократия переживает разные периоды, разные периоды, понимаешь.
С. КОРЗУН: И требует разных ведущих соответственно.
О. ПОПЦОВ: Дело не в том, разных ведущих. И когда мы говорим, что вот это все Кремль. Да. Кремль, конечно, не безучастен. И не надо делать вид, что этого нет. Но раз появилось понятие "президентская администрация", было бы смешно, чтобы она сидела в Кремле и никак не влияла на события. Она же для чего-то существует. Да, есть кремлевская администрация. Да, вот дает установки, вот да, все это есть. Но каждый человек, если он личность, он определяет свое поле игры. И когда, ведь понимаешь, говорят, вот что Вы ведете себя, как там холопы. Холопом бывает только тот, кто хочет быть холопом.
С. КОРЗУН: Не Светин случай.
О. ПОПЦОВ: Правильно. Продается только тот, кто хочет быть купленным и проданным. Ему это удобно. И есть ли у нас свобода слова на телевидении? В определенном формате есть. Когда, условно говоря, власть говорит: значит, давайте договоримся так: Вы…
С. КОРЗУН: Несколько слов говорите…
О. ПОПЦОВ: Нет, нет. Выведете эфир, все правильно, пожалуйста. Есть святые вещи. Кремль – ни-ни. Президент – ну, само собой. Это даже обсуждать нечего. Правительство – на Ваше усмотрение. Ну, и у Вас же есть фигура Зурабова, пожалуйста, работайте в этом районе. Но свобода слова, значит, пожалуйста. Значит, сколько сейчас? Вот, пожалуйста, после 23-х.
С. КОРЗУН: Свобода слова.
О. ПОПЦОВ: Можно говорить резко, можно что угодно. После 24-х еще резче. А там где-то к трем часам ночи можете даже выходить голыми, условно.
С. КОРЗУН: Олег Максимович, а без дураков Кремль и Тверская сильно различны своим подходом к управлению телевидением?
О. ПОПЦОВ: Я могу тебе сказать, это просто несопоставимо. И я могу, ну, Вы понимаете. Я всегда говорю, я не могу сказать, что когда я работал там, возглавлял ВГТРК, вот там говорят, там была свобода, Ельцин. Да, она была обозначена. Но она с такой стремительностью видоизменялась, что она изменялась как быстро летящий поезд. Ибо, понимаешь, как бы тебе сказать, свадебное путешествие кончилось очень быстро. И та замечательная иллюзия, что, наконец, к власти пришла наша власть, кричали журналисты, ура. Власть считала совершенно по-другому.
С. КОРЗУН: И после медового месяца кухня, уборка, воспитание чад неразумных.
О. ПОПЦОВ: Да, это она считала. И потом появлялся Чубайс, который проводил инструктаж средств массовой информации, что и как надо. Потом появлялся Гайдар, который там задавал мне странные вопросы. Почему из 12 сюжетов 9 отрицательных. Два нейтральных и только два положительных и т.д. Все это тоже было. И, тем не менее, никогда ни разу за время моей работы в ВГТРК Ельцин лично никогда себе не позволял вмешиваться.
С. КОРЗУН: А на ТВЦ?
О. ПОПЦОВ: На ТВЦ никогда Лужков не позволял себе вмешиваться.
С. КОРЗУН: А кто позволял?
О. ПОПЦОВ: Сейчас я тебе скажу. Но когда я приходил на ВГТРК, когда я сказал, значит, Борис Николаевич, только давайте так. Я делаю и прошу, чтобы мне не мешали работать. Да, мы договорились. Все. Точно так же я сказал Юрию Михайловичу Лужкову. Что делать, я буду делать. Если я, понимаете, я настолько уверен в себе, что считаю возможным посоветоваться. Когда я считаю нужным, я сам позвоню там, ну, если мне нужно Филатову, если мне нужно там позвонить Суркову. Я сказал: Слава, я хочу встретиться. Мне нужно поговорить с Вами. Все. И точно так же я обосновывал свои встречи с Юрием Михайловичем, если были какие-то, но никогда себе он этого не позволял. Более того, когда появлялись стычки, он мог позвонить и сказать: чего там такое? Я ему объяснял, ну, так давай мы это снимем. Я ему объяснял, почему это нельзя. Ты так считаешь? Ну, смотри. Все.
С. КОРЗУН: Оба раза Вы уходили громко и не по своей воле. Я имею в виду и из ВГТРК и с ТВЦ. В первый раз это из-за Чечни было? Уже как-то понятно стало? Или из-за чего?
О. ПОПЦОВ: Нет, ну, это первый раз это было достаточно сложно. Ведь Вы понимаете, какая вещь…
С. КОРЗУН: Если вот в одном слове.
О. ПОПЦОВ: Я могу сказать, нет. Там было много. Чечня была одним из моментов, бесспорно. Но всегда на лидера, который адекватен, с которым можно говорить, влияет ситуация. Влияют те, кто у уха, понимаете. Это как говорится те, кто ближе к телу. И не случайно ведь говорят "свита делает короля". Так что я не могу сказать, что у меня были идеальные отношения с ближайшим окружением Ельцина. Например, с г-ном Коржаковым, Барсуковым.
С. КОРЗУН: Тем более, что и ближайшее окружение в общем менялось с течением времени.
О. ПОПЦОВ: Нет, ну, это были слишком постоянные. С Сосковцом. Ну, у меня были довольно острые, напряженные отношения. Т.е. что это значит? Вот всегда говорили: Ельцин не вмешивался, а окружение, а парламент выскакивал из штанов, чтобы оказать давление, потребовать и т.д. Я могу сказать, что когда я на ТВЦ, нет. Но я не могу сказать, что московские власти, кто-то из окружения. Нет, этого не было, никогда. Но были отношения доверия. Я ну я могу сказать, что я много лет знаю Лужкова. И работал с ним и общался в совершенно разных обстоятельствах. И вообще мое понимание и мое восприятие Лужкова началось с того момента, хотя я его знал, когда его еще Ельцин пригласил на Москву. Когда была демонстрация, как ты помнишь. И, по-моему, она была 7 ноября. На мавзолее стояло политбюро, стоял Горбачев. Потом пошли коммунисты, и Горбачев ушел с трибуны. А я был тогда зам. главного "Московских новостей". И когда я это увидел, я немедленно… А Лужков остался. Я сказал, что, Юрий Михайлович, я хочу Вас увидеть, подъехать к Вам. Он говорит: вот давайте. Я приехал и задал вопрос: почему Вы это сделали? Вы остались один на мавзолее. Он сказал: ну, это же шли москвичи. Какая разница, это коммунисты, понимаете, православные, мусульмане. Шли москвичи. И я обязан был остаться на трибуне. Это был поступок, понимаешь. Это было как поступок. И на известной сессии Верховного Совета, там когда с визгом кричали депутаты "Снять Лужкова", "не имеете права", - сказал он. Это было с иронией, засмеялся.
С. КОРЗУН: Но, тем не менее , Вас сняли по окончании контракта. Хотя многие пророчили практически с самого начала, когда в 2000-м году, или как, в 2000-м вы пришли, по-моему, на ТВЦ, возглавить его. Да, и Вам говорили, что и все уже в конце 2004-го года там в сентябре точно снимали. И Вас, между прочим. Вы знаете наверняка, Вас называют мастером аппаратных игр. Ну, действительно, телевидение, оно, вернее, управление телевидением без этого умения никуда нельзя?
О. ПОПЦОВ: Ну, я не могу сказать, что я мастер аппаратных игр. Или я там мастер интриги. Я к любым интригам отношусь с улыбкой. Почему? Потому что раз ты писатель, ты должен уметь придумывать интригу. И я знаю, что я могу придумать такую интригу, и по сравнению с этим аппаратные интриги у меня вызывают улыбку.
С. КОРЗУН: Т.е. Вы себя идентифицируете с писательской ипостасью в первую очередь.
О. ПОПЦОВ: Конечно, бесспорно с творческой ипостасью абсолютно. И я могу Вам сказать, что, общаясь с тем же Лужковым, ибо он не чужд письму, публицистике и т.д., мы очень много говорим на эти темы. Говорили и говорим на эти темы. Поэтому я хочу тебе сказать, что да, прежде всего я противник менеджаризации России. Как говорится, государственная власть плюс менеджеризация всей страны. Когда мне говорят "менеджер", я считаю, да. Менеджер должен быть обязательно. Но первым человеком на заводе, на нефтеприиске должен быть специалист фундаментальная профессия. А правой рукой должен быть менеджер. Потому что менеджер – специалист по организации продаж. Вот я Вам могу сказать, что нет, прежде всего, творчество.
С. КОРЗУН: Олег Максимович, когда было больнее? Тогда в 96-м, по-моему, уход с ВГТРК, я могу путать даты, или 2005?
О. ПОПЦОВ: Нет, у меня совершенно точно, один в один, сколько я проработал в ВГТРК. столько же, один в один я проработал на ТВЦ – шесть и шесть лет.
С. КОРЗУН: Задачу что ли ставили такую?
О. ПОПЦОВ: Не знаю, не знаю.
С. КОРЗУН: А вообще больно было по-человечески? Или было ну, в общем, понятно решение высокий руководитель, президент телеканала, идеологический инструмент.
О. ПОПЦОВ: Ну, понимаешь, я хочу тебе сказать, ну, зачем же я буду говорить. Конечно, чувство абсолютной такой боли, оно всегда есть. И какой-то не боли, разочарования, понимаете. И разочарование в чем. Что тебя сняли, нет. Что ты не успел доделать многого. Я собирался уходить с ТВЦ. Я собирался уходить летом. Мне надо было еще запустить два супер проекта. Они так и не пошли. Т.е. великолепные совершенно проекты. Но и когда ты уходишь, не доделав что-то, ты об этом очень сожалеешь. Сказать, что ты был очень обижен, когда говорят, что тебя предали. Я отношусь к этому с улыбкой. Почему? Потому что мне нравился всегда Ельцин, который говорил: я не Горбачев, я своих не предаю. Это было очень любопытно. Потому что как ни странно, Ельцин, как ни странно, очень похож на Горбачева. Хотя совершенно другой человек. И отношения с окружением очень похожие. Просто у Ельцина это называлось ротацией кадров. Но так как ушла Старовойтова и т.д. и т.д., мы можем прямо сказать, потому что кто-то шептал, и он, наконец, уступал этому шепоту. Так бывает, как говорится, капля точит камень. Но при всем этом я могу сказать, что ты вот говоришь, интрига там, аппаратная игра. Нет, просто надо понимать, что есть власть. Да, сейчас власть очень изменилась. Сейчас с властью стало работать очень трудно. Почему? Потому что власть породила некое зло и, как следует, подхватила этот вирус. Почему мы сегодня…
С. КОРЗУН: Власть всегда, наверное, была такой, Олег Максимович.
О. ПОПЦОВ: Нет, нет. Не всегда, не всегда.
С. КОРЗУН: Да, ладно, что славные Брежневские времена, конец 70-х…
О. ПОПЦОВ: Я хочу тебе сказать, что в советские времен на определенную корректность и на определенное бескорыстие власти, да, действовали не всегда убеждения, а страх. А что если и т.д. Он действовал. Сейчас этого страха нет. Сейчас приходит человек во власть, и знает, что он приходит на время. И он говорит: это время надо использовать. И в виду того, что коррупция, прививка коррупции случилась на теле власти. И произошло срастание, разговаривать с этой властью очень сложно. Очень сложно, если ты другой группы крови, понимаешь. Вот о чем идет речь. Я не хочу сказать, что вся власть полностью так порочна, но сама власть это признает, потому что она до сих пор не может принять закона по борьбе с коррупцией. Это есть признание.
С. КОРЗУН: Олег Попцов в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Олег Максимович, раз сами затронули, тогда задам эту группу вопросов. Тут ну известно, или общеизвестно, или общепринято считать, что на телевидении крутятся очень большие деньги. В связи с этим, понятно, я достаточно внимательно читал литературу всякого рода, написанную о Вас. И, ну, развейте тогда какие-то вопросы. Вот Вы человек обеспеченный?
О. ПОПЦОВ: Значит, так, я хочу тебе сразу сказать, что в любой кампании тебе скажут, что даже, как говорится, мыши об этом знают, что Попцов не берет. И не брал. Постой, я закончу. Я могу тебе сказать, что когда я пришел на канал ТВЦ. Первый визит ко мне в кабинет был коммерческого директора. Который пришел и как-то стал мяться. Я говорю: а что? Он сказал: куда положить? Я сказал: что? Куда положить. А, хорошо. И вызвал своего советника по экономическим вопросам Вырла. Вот, положить. Сейчас мы все оформим в бухгалтерии. Значит, что Вы принесли? Как?! – сказал он. Раньше было совсем по-другому. После каждой передачи. Да, такие вещи на телевидении были и бесспорно есть. Но у каждой двери не встанешь, это правильно. Но все, кто со мной работал, знал, что если только при определенных условиях мне станет известно, как станет, уже это не их дело, то этому человеку, как говорится, не жить на телевидении и т.д. и т.д. Я могу, вспоминаю разговор, сидит Гавриил Попов, заходит Шойгу, и тогда еще был этот министр оборону, вылетело из головы. Ну, не важно. И вдруг Сергей Шойгу говорит: Олег Максимович, ну, что у Вас на ТВЦ берут деньги за музыкальные программы? Я: кто? Ну, что? Ну, что значит, если я скажу. А как ты хочешь бороться тогда, Сережа?… Нет, это не Шойгу, оговорился, этот "господа офицеры наш". Ну, ты понимаешь.
С. КОРЗУН: Газманов?
О. ПОПЦОВ: Олег Газманов. Я говорю: а как ты хочешь? А как ты хочешь?
С. КОРЗУН: Олег Максимович, понятно, что напрямую не дают. Но есть ведь и журналисты пишут, да чего скрывать. Есть вещи, когда за какие-то программы платятся какие-то большие деньги.
О. ПОПЦОВ: Безусловно, есть.
С. КОРЗУН: Может быть, неоправданно большие за эти программы на многих телеканалах это было…
О. ПОПЦОВ: Я могу тебе сказать. Ты понимаешь, в свое время Егор Яковлев сказал прекрасную фразу. Ему говорили, вот как можешь смотреть, как себя ведет человек. Он всегда говорил: когда я работал, он вел себя по-другому. Но после того, как я ушел, это уже его проблемы. Поэтому я тебе хочу сказать, я тебе сказал, что у каждой двери не встанешь. Но, безусловно, есть две категории. Одни платят за то, что они выступают на телевидении. Другие платят, чтоб появиться на телевидении. Когда человек раскручивается, он платит, чтоб появится на телевидении. Поэтому я был всегда сторонником собственной продукции. Ибо этот процесс контролировать легче. Ибо, когда ты покупаешь программу, ты не стоишь. Потому что ты не знаешь, как он торгуется. А я знаю, как он торгуется. Он говорит: значит, так, мы даем тебе 20, 6 сюда. Ты понял? Понял. Все, до свидания. Такие вещи на телевидении существуют. Это просто невозможно проверить. Это невозможно проверить. Но ты понимаешь, все зависит от морали. Есть она или нет. Вот если ее нет, значит, возможно, все. Если она есть, значит, не все возможно. Вот сидит напротив меня Корзун, которого я очень хорошо знаю. Вот у него есть моральный внутренний кодекс. Он есть, и я это знаю. Есть этот кодекс у Венедиктова, есть. Есть, понимаете. Но сказать, что у всех до одного, проходящих эти студии, все то же самое, трудно.
С. КОРЗУН: Олег Максимович, с этим понятно, и ответ Ваш принят. Еще два вопроса, которые мне показались любопытными, потому что в первых раз наткнулся на это.
О. ПОПЦОВ: Ну, конечно, телевидение сейчас это просто превратилось в зарабатывание денег.
С. КОРЗУН: понятно. Вопрос по прошлому. Видео Инернейшнл, утверждает, что Вы тогда как бы способствовали, что бы Видео Интернейшнл на ВГТРК стала практически единственным рекламным агентством. Монополизировали рекламу…
О. ПОПЦОВ: Совершенно правильно. Я даже отрицать этого не буду. Более того, я могу рассказать. что тогда ты помнишь, Лисовский занимался… Там был другой…
С. КОРЗУН: Лесин?
О. ПОПЦОВ: Лисовский, Лисовский. Там же было Видео Интернейшнл рекламным агентством.
С. КОРЗУН: Да. ЛИС'С и была еще. Да, да, несколько рекламных агентств было.
О. ПОПЦОВ: Да, они были довлеющим. И появился Видео Интернейшнл. Мы начинали телевидение совершенно без денег, на нуле. Я уже это рассказывал, это становится не очень интересно, что я сказал Ельцину, когда он мне отдал решение о моем назначении и все, ни здания, ни помещения, ни стула, ни стола.
С. КОРЗУН: Стулья выносят…
О. ПОПЦОВ: Ничего нет. Я тогда в шутку сказал: ну, хоть кожанку и маузер. Ну, нет. Но дело не в этом. Но вот когда мы начинали, первые деньги…
С. КОРЗУН: "Премьер СВ" вспомнил я Лисовского.
О. ПОПЦОВ: Да, первые деньги я занял у Святослава Федорова. Я приехал к нему…
С. КОРЗУН: Для российского телевидения универсальный спонсор, да.
О. ПОПЦОВ: Я приехал к нему и сказал, да, Святослав, дайте мне в долг 110 000 долларов. И мы на эти 110 000 купили три камеры. С этого началось телевидение. И когда я сказал, давайте, я Вам дам расписку. Он говорит: ты с ума сошел. Какая расписка.
С. КОРЗУН: Вот его то упрекали, МНТК микрохирургии глаза тоже было государственным предприятием. До сих пор государственное, унитарное, не частное.
О. ПОПЦОВ: Вот, и когда мы начали делать, реклама тогда только появлялась. Вообще реклама появилась первая на Российском телевидении. Это на то время реклама тогда только появлялась.
С. КОРЗУН: Ну, что-то Лесину и Заполем…
О. ПОПЦОВ: Сейчас я тебе скажу. И тога мы считали, кто-то у нас там говорил, что вот давайте у нас будет свое рекламное агентство, то, то, то, то. И вот появилось рекламное агентство, я познакомился с ними, с этими ребятами, с Мишей Лесиным, с Юрой Заполем. Посмотрел, как у них все организовано и сказал, все, мы ставим на этих людей. И я сказал, что мы будем создавать с Вами совместное рекламное агентство. Мы создали с ними. И 100%, которые мы имели раньше, работая напрямую, были равны 7%, которые, а мы поделили 51 и них 49 у нас. Так вот этот было что-то там в немыслимое количество и все пошло. И я вспоминаю ситуацию. Значит, как Вы помните, была история. Мы сидим, а денежки идут. Это реклама такая. И определенный банк, где Видео Интернейшнл держало деньги, пропал. Вот тот самый. Мы сидим, а денежки идут, да. Видео Интренейшнл потеряло 14 миллионов там.
С. КОРЗУН: Не рублей.
О. ПОПЦОВ: Нет, не рублей, долларов. Это был шок. И они заняли эти деньги в Мостбанке у Гусинского. И я об этом узнал. Я пригласил их, у нас состоялся разговор и сказал: хоть я не знаю, встаньте на уши, но чтоб немедленно эти деньги были возвращены. Займите, перезаймите, где угодно. Потому что завтра Вы не заметите, как Видео Интернейшнл Вам уже принадлежать не будет. Я достаточно хорошо, не столько знал, сколько понимал Гусинского. И они это сделали. И они вернули. И что ты думаешь, через неделю Гусинский позвонил и сказал: ребята, вообще, молодцы. Давайте, делайте рекламу на НТВ. Понимаешь. Поэтому да, я принимал участие в этом, я поддержал, я считал, что они создали прекрасную команду и это заслуживает того.
С. КОРЗУН: Ответ принят. Еще один вопрос. Злые языки утверждают, что Вы чуть ли не соучредитель компании "Ферейн" Владимира Брынцалова.
О. ПОПЦОВ: С ума сошел. Не пугайте меня. Никакого отношения абсолютно не имею. У нас была идея. Я там хотел Брынцалова, чтобы он помог осуществить один проект. Но я понял, что это пустая затея. Нет, нет, никакого отношения. Но могу сказать, что все эти нападки на лекарства, которые делает "Ферейн", это абсолютная борьба конкурентов Брынцалов раскрутил блестящий проект. Это надо отдать. И всем нашим диабетикам, я думаю, что ему диабетики вообще должны поставить памятник. Что он их спас, когда была просто катастрофа. Катастрофа с лекарствами продолжается и сейчас, но было еще хуже. Было еще хуже. Ну, купец типичный по поведению, по манере, который вдруг полез в политику. И вел там себя как купец в политике. Но дело он затеял неплохое.
С. КОРЗУН: Ну, чувствуется, сочувствуете ему. Вы хорошо были знакомы?
О. ПОПЦОВ: Не, не очень знакомы, но мы там общались несколько раз. Но я помню, раздался звонок, когда я, по-моему, уже ушел с ВГТРК, да, вдруг мне позвонил Роман Харитонов и сказал, что, Олег Максимович, есть прекрасное предложение. Брынцалов хотел, чтоб Вы возглавили его предвыборную кампанию и вели. Я сказал: спасибо большое, передай ему большой привет.
С. КОРЗУН: Олег Попцов в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы", Олег Максимович, а вообще в свободное от государственной деятельности время бизнесом занимались, когда стало возможно, когда рынок появился. Деньги вкладываете куда-то в фондах, хиджирование там, фьючерсы.
О. ПОПЦОВ: Да, я слушаю передачи "Эхо Москвы", когда еду в машине, когда там соответствующие пифы, пафы обсуждаются. И куда надо класть деньги. К сожалению, я этого не делаю. Нет, я бизнесом не занимался. Но когда я ушел с ВГТРК, одно из первых предложений было, мне предложили стать президентом банка. Он так назывался "Банк Москвы". Я отказался от этого. Я сказал, что я не знаю, не очень разбираюсь в движении потоков. Но согласился войти в состав и там работать. Сказал, что я готов взять на себя какие-то направления, присмотреться, ну, а там посмотрим, президент там, не президент, черт его знает. И вот я там работал, и это было где-то почти год. Это для меня было колоссальной школой. И я там сделал потрясающее открытие. Это для меня было шоковое открытие. И я вдруг понял, как все просто. Все то же самое, как на телевидении. Значит, на телевидении делают программы, продаются программы. В магазине продаются… А здесь продаются деньги. Деньги есть товар, они продаются. Их надо выгодно продавать.
С. КОРЗУН: Деньги товар, деньги плюс. Деньги штрих.
О. ПОПЦОВ: И надо сказать, для меня это было открытие. И я вспоминаю, что сегодня я мог бы быть ну не миллардером, но миллионером точно. Вот представь себе 96-й год, я предлагаю проект и говорю, потому что немножко разбираюсь в этом. Одним из главных бизнесов в ближайшие два, три года будет продажа воды. Я предлагаю Вам, я разбираюсь в этом деле. В каком направлении купить скважину. Есть продажи, есть продается. Поставить линию. И я Вам гарантирую. Они сказали: прекрасно, да. Но банкиры в то время отличались тем. Когда ты приходил с проектом. Они говорили: великолепно, прекрасно, и он тебе протягивал руку, жал, но когда надо было платить деньги, рука делала такой жест, раз и ничего.
С. КОРЗУН: Сжималась в кулак и там что-то еще. Это я комментирую просто для радиослушателей.
О. ПОПЦОВ: Во все надо было вложить 244 000 долларов. Всего. Это смешно. Понимаешь ты. Я могу сказать, я сказал, по какому направлению, где, какой состав воды, какая вода будет особенно ценна. Потому что я кончил лесотехническую академию, лесохозяйственный факуль…
С. КОРЗУН: Не с лозой ходили…
О. ПОПЦОВ: Да, лесохозяйственный факультет, где все эти проблемы изучались очень тщательно. И вот эта ситуация. И сейчас, когда я президента банка и председателя банка встречаю, где-то, когда там за рубежом с ним встречаюсь или здесь, он говорит: не говори. я был не прав. Только не напоминай, я был не прав. Мы пролетели.
С. КОРЗУН: Детям Вашим лучше бизнес дается? У Вас ведь две дочери, напомню для слушателей.
О. ПОПЦОВ: Нет, одна дочь никакого не имеет, которая живет в Лондоне. Она, в общем, работает в сфере политики, журналистики, и перевода, литературного перевода, у нее муж профессор, тоже филолог. Это особая история. Когда в 80-м году ей сделал предложение англичанин. А надо представить, какая была ситуация и как должен был вести себя отец…
С. КОРЗУН: Член КПСС и в то время еще по комсомольской работе…
О. ПОПЦОВ: Ну, я об этом писал, это было интересно, но дело не в этом, а вторая дочь, она да, занимается…
С. КОРЗУН: В Польше сейчас, кстати?
О. ПОПЦОВ: Да, она в Польше живет, она занимается малым бизнесом. Она сначала занималась чайным бизнесом. Но потом она кончила, еще получила одно образование по этой неформатной медицине, сейчас она открывает кабинет. У нее есть, в общем, хорошее дарование в этом направление. И я думаю, что у нее будет большая успешность.
С. КОРЗУН: Внуками обеспечили?
О. ПОПЦОВ: Четыре внука. Две девочки и два мальчика.
С. КОРЗУН: В Москве то часто бывают?
О. ПОПЦОВ: Только сейчас уехал английский внук Тобик.
С. КОРЗУН: По-русски то говорит хоть английский внук?
О. ПОПЦОВ: Говорит, говорит по-русски, трудно понять…
С. КОРЗУН: С акцентом.
О. ПОПЦОВ: Но говорит быстро и много. Говорит быстро и много. Играет на скрипке, сочиняет уже музыку. Такой подвижный и ну с элементами каприза, но замечательный.
С. КОРЗУН: Вы дед лучший, чем отец были?
О. ПОПЦОВ: Я думаю, что равнозначно, и то, и то плохо, но дело не в этом. Я просто всегда считал, Вы знаете, я вырос. Ну, отец ушел, погиб в 41-м при защите Ленинграда. И мать осталась, мне было тогда, как Вы понимаете где-то 6 лет… Не 6, неправильно я говорю. Нет. 7 лет было. Я пережил блокаду в городе. И поэтому мать все время работала и практически не занималась воспитанием.
С. КОРЗУН: А, кстати, Максим Афанасьевич. Ваш отец, филолог был.
О. ПОПЦОВ: Да.
С. КОРЗУН: Все правильно. А мама историк и бывшая актриса (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).
О. ПОПЦОВ: Да, она играла во МХАТе. Она была принята в труппу Станиславским.
С. КОРЗУН: А почему из актрис ушла? Это как раз в блокадное время…
О. ПОПЦОВ: Она ушла, ну, у них, они очень любили друг друга с отцом. Я думаю, что отец стал ревновать маму. Мама отдавалась театру. Она талантливая актриса была. Потому что когда она стала лектором, читала лекции в войну, ну, она такая была пассионарная, она, если говорят, немножко внешне напоминала, и была похода по стилю на Долорес Ибарури. Она читала лекции так, что там солдатам, которые слушали лекции, надо было идти после этого в бой, нужно было видеть, что с ними творится. Когда она читала лекции о Кутузове, Александре Невском, о Петре Первом, это она делала очень здорово. Ну, я всегда говорю, это блестящий пример. Она ехала читать лекции в Кронштадте. Мы ехали на катере, и ее ранило. Обстреляли, ранили в голову. Ну, ранение было скользящее, она потеряла очень много крови. Ну, сделали перевязку. И она с этой перевязанной глаза, она поднялась на трибуну и прочла лекцию, вот когда в ней живет актриса. И это было, безусловно. Мать была такой, поэтому она не могла уделять большого внимания. Я вспоминаю, как меня классный руководитель, такой был Федор Басов: Ваша мама когда-нибудь может прийти в школу? И у меня там было и 9 приводов в милицию, я как бы рос сам. И потом понял, что мать на меня оказала колоссальное влияние своими поступками. И я понял, главное в воспитании это поступки родителей. И именно эти поступки делают детей, ну, чем-то состоявшимся. Сказать, что я был, нет, дочерью, конечно, занималась моя жена. Я был все время на работе. То когда я работал в обкоме, то когда я работал в газете, то когда я работал в журнале, это все было так.
С. КОРЗУН: В Ленинградском, Вы были секретарем Ленинградского обкома комсомола.
О. ПОПЦОВ: И первым секретарем Ленинградского обкома. Да, было.
С. КОРЗУН: Главный комсомолец Ленинграда тогда не Санкт-Петербурга.
О. ПОПЦОВ: Ну, я был первым секретарем… это не совсем так. Я был первым секретарем обкома комсомола, а потом в хрущевские времена деление обкомов на промышленные, сельские. Меня избрали первым секретарем сельского обкома комсомола. Ну, там была тоже своя история. Вы понимаете, у меня были прекрасные отношения с первым секретарем обкома комсомола Козловым Григорием Ивановичем. Просто великолепные отношения. Он ко мне относился, как к сыну. И я никогда не забуду, когда он мне вдруг позвонил и сказал: ты можешь поговорить с моими детьми? Я говорю, что случилось? Ну, какой-то разлад. Я помню, я приехал к нему, это был сын и дочь, мы сели, проговорили 3 часа. Я им кое-что рассказал, кое-что объяснил. Пошел с ними погулял. Ну, потом все встало на свои места. Потому что он был человеком замечательным, он умер в поезде "Красной стрелы" на подножке, когда должен был ехать на пленум ЦК партии. Это была такая трагическая смерть. А потом обкомы объединили. И был такой человек Василий Сергеевич Толстиков, с которым я конфликтовал несколько. Т.е. тогда же была манера, значит, обрывать. Как Хрущев вел себя, значит, там культа личности не было, но волюнтаризм появился. И он мог там орать, и у меня было несколько сцен. Он мог орать на человека на трибуне. И когда, я помню, выступал директор ВИРа, Хрущев начал на него, Всесоюзный институт растениеводства, Хрущев начал на него орать и у того случился сердечный приступ прямо на трибуне. А я сидел в третьем ряду. Я как вскочил, и Козлов, первый секретарь обкома повис буквально на мне, сиди, сиди. Я тебя прошу, умоляю, сиди. Я был готов вообще разнести это все. Но, тем не менее, я могу сказать тебе, что вот когда с Василием Сергеевичем, и когда он меня пригласил, и мне было предложено перейти на партийную работу, я сказал, что я бы не хотел переходить. Т.е. как? Вы что? Вы пойдете туда, куда Вам прикажет партия. Я сказал: я пойду туда, где интересы партии совпадают…
С. КОРЗУН: С моими личными интересами.
О. ПОПЦОВ: С моими интересами. Я думаю, что я тогда буду полезен. Он сказал, завтра в обком партии. Я спустился вниз, позвонил, и улетел в Москву. И сидел рано утром в кабинете Павлова, раздался звонок Толстикова, сплошной мат. Где этот (мат)? Если он появится у тебя (мат) и т.д. и т.д. Павлов говорит: его у меня нет. А я сижу напротив. Ну, и потом вот так был мой переход в Москву.
С. КОРЗУН: Кстати говоря, по партийной линии не пострадали при втором браке? У Вас же, если правильно утверждают, там это уже в "Сельской молодежи" было, и служебные романы Ваши, вторая супруга…
О. ПОПЦОВ: Ну, во-первых, вторая супруга у меня появилась у меня, когда я развелся с первой. Уже был довольно длительный период.
С. КОРЗУН: Да, а писали, по-моему, немножко по-другому. Что там были какие-то…
О. ПОПЦОВ: Ну, мало ли что пишут. Нет, да, моя супруга работала в "Сельской молодежи". Я помню, как я ее принимал на работу.
С. КОРЗУН: И Вы ее уволили сразу.
О. ПОПЦОВ: Не совсем так. Во-первых, ее появление на работе это тоже маленький сюжет маленького рассказа. Ну, мы искали второго художника и не могли найти. У нас был второй художник пьяница, надо было его убирать. И вдруг мне Коля Михайлов блестящий художник говорит, что есть вот женщина Инна Данилевич. Ну, и я, он приходит, смотрю, сидит такая достаточно эффектная молодая женщина, девушка. И я тогда говорю: почему Вы выбрали наш журнал. Думаю, сейчас она скажет, что мы то-то, то-то. Она смотрит на меня так: а в других мест не было. Я сказал: все, берем. Потому что, что есть, то и есть.
С. КОРЗУН: И так правду матку в глаза все эти годы совместной жизни.
О. ПОПЦОВ: Ну, она просто талантливый художник. Она очень быстро стала прекрасным дублетом Михайлова. И в любой момент я всегда выстаивал работу на любом, где бы ни работал по принципу дублера. Обязательно должна быть замена, когда человек может заменить на 100%, поезд идет по расписанию.
С. КОРЗУН: Вы, кстати, говорили, что жена и критик Ваших литературных произведений, и телепрограмм. И так вот правду матку и рубит, или все-таки…
О. ПОПЦОВ: Ну, что значит "правду рубит".
С. КОРЗУН: Что думает, то и говорит, или как?
О. ПОПЦОВ: Да, она, во-первых, культурный человек, воспитанный, с хорошим вкусом, да. Но она, конечно, только так. Ты понимаешь, какая вещь. В искусстве не может быть лжи. Потому что искусство это всегда конкуренция. Солгал человеку, приговорил его. Сказал ему, что хорошо, он моментально поверил, что хорошо. И дальше он будет делать второе плохо, третье плохо и четвертое плохо. В искусстве нельзя лгать. Это закон.
С. КОРЗУН: Но там же законы восприятия. Один считает вообще искусством, другой не искусством, вкусовщиной, все что угодно там.
О. ПОПЦОВ: Я могу тебе сказать, я не буду сейчас называть режиссера, замечательного режиссера, блестящего, которого мы любим, обожаем, посмотреть его фильм на Мосфильм. Фильм ужасный. Я думаю, что мне делать? Как же сказать это? Думаю, Господи, ну, что? И Бог услышал меня. Человек сказал: слушайте, меня вызывают срочно в Кремль, я поехал. Я поехал. Я Вас обнимаю. Да, да, да, я сказал. (Е РАЗБОРЧИВО) я сказал: все, свободен. Понимаете потому что это очень трудно такие вещи делать. Поэтому Инна это понимает, она художник. Я вижу, разбираю всегда ее работы. Она очень внимательна. Я всегда очень внимательно слушаю, что она говорит. Вы понимаете, очень важно услышать, я вспоминаю ситуацию с Михаилом Алексеевым. Он тогда возглавлял журнал "Москва". И однажды я к нему пришел, он говорит: слушай, достал. Вот у меня друг, абсолютный графоман. Третий роман кладет, я не знаю, что делать, что делать? Я говорю: есть рецепт. Он говорит: что такое? Дружить с талантливыми. Он говорит: тьфу, мать твою. Я думал что-нибудь дельное скажешь.
С. КОРЗУН: Олег Попцов в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". С некоторым даже сожалением возвращаюсь в 90-е годы. Ну, наверное, стоит вспомнить Геннадий Бурбулис, Михаил Полторанин, Олег Попцов. Ну, такое трио было. Геннадий Бурбулис об Олеге Попцове.
ГЕННАДИЙ БУРБУЛИС: Бесспорный талант Олега Максимовича заключается в умении четко понимать интересы творческие, социальные. И формулировать цель и ее неуклонно добиваться. Хорошо помню, с какой настойчивостью и гибкостью Олег Максимович создавал вместе к коллегами наше российское телевидение и очень благодарен ему за то, что это состоялось независимо от разных потерь и разочарований, которых нам всем вместе с эти славные и тревожные годы хватало.
С. КОРЗУН: Приношу извинения за качество связи, лучше не удалось, несколько раз перезванивали, Геннадий Бурбулис.
О. ПОПЦОВ: А я хочу сказать. Гена Бурбулис, Миша Полторанин это Сергей Шахрай это было то, очень близкое окружение, с которым я общался очень часто, очень много. Я вообще считаю, что Бурбулис был блестящим совершенно организатором. Просто блестящим. И первую кампанию Ельцина вел он предвыборную. И его заслуга в этом колоссальная. И я думаю, что Ельцин по отношению к Бурбулису вот было первое, я не хочу называть такими словами, "предательство", но близко к тому. Это которое Борис Николаевич, конечно, совершил к Геннадию Бурбулису. Значит ли это, что Геннадий Бурбулис был безукоризненным. Нет, конечно. В нем было самолюбие, в нем было, конечно, тщеславие, в нем были амбиции. Ну, это в тот период, ведь понимаете, была очень интересная фраза, которую Юрий Черниченко произнес. Такой говорит, ну, да, действительно, раньше правили профессионалы, но у них ничего не получилось. Теперь попробуют непрофессионалы. Может быть, у них получится лучше. Я всегда вспомню, я уже говорил об этом. Когда я вышел их после первого заседания съезда народных депутатом из зала, первое заседание, ко мне: как Ваше ощущение? Я сказал очень искренне. Я никогда не видел в одном месте такого количества некомпетентных людей.
С. КОРЗУН: Олег Попцов. И еще одно мнение о Вас, как о политике. Мы попросили его дать Андроника Миграняна.
АНДРОНИК МИГРАНЯН: В 90-е годы Олег Попцов очень удачно стал депутатом, и, будучи депутатом, вошел в близкий круг Бориса Ельцина. И уже он в свое время зарекомендовал себя очень активным журналистом с прогрессивными взглядами. И, конечно, он оказался очень удачной кандидатурой на роль создателя нового российского телевидения. Думаю, что нужен был такой энергичный, волевой, целеустремленный человек с очень серьезными, принципиальными взглядами на новую жизнь. И собственно, благодаря ему очень многие сегодняшние звезды телевидения вышли из этого канала, и в каком-то смысле он оказался исторической фигурой для российского медиа сообщества.
С. КОРЗУН: Напомню, это Андроник Мигранян. Олег Максимович, Вы же на самом деле не телевизионщиком были. Журналистом, писателем. Вы как политический комиссар пришли создавать…
О. ПОПЦОВ: Ни в коем случае. Ну, во-первых, я хочу сказать, что я пришел на телевидение уже, ну, рискну, имея гигантский опыт редакторской работы бесспорно совершенно. Я пришел на телевидение сложившимся писателем. Это бесспорно. И как ни странно, моя связь с телевидением началась много, много раньше. И была такая программа Ленинградского телевидения "Горизонт".
С. КОРЗУН: Я уж подумал "Сельский час"…
О. ПОПЦОВ: Так вот я к ее появлению имел прямое отношение. Я помню, как у меня родилась идея. У комсомола не было авторитета в научных учреждениях. И я придумал. Я, помню, зашел к Фельцу, говорю, у меня есть идея. Мы все перевернем сейчас. И мы организовали во всех вузах курсы английского и немецкого языка для научных работников. Я не могу сказать, что меня носили на руках, но почти. И потом мы сделали курсы английского языка на телевидении. Это была революция. Вот с этого началось познание телевидения. А здесь да, я пришел, но я знал хорошо театр и я понимал, что телевидение без театра ноль. И моя задача была, как максимально элементы театра на телевидение привести.
С. КОРЗУН: Олег Попцов в эфире "Эхо Москвы". Быстро время летит. Я думал, что мы будем с Вами о лесе говорить, о 22 годах в "Сельской молодежи", о том, что Вы были помощником лесничего в Красноярском крае…
О. ПОПЦОВ: В Краснодарском крае.
С. КОРЗУН: Да, опечатка. Значит, в Красноярском читать в Краснодарском. Гораздо южнее. Грибы по-прежнему любить собирать? К лесу осталось отношение?
О. ПОПЦОВ: Ну, это не то слово. Я обожаю лес. И я могу подойти к дереву, прислониться к нему…
С. КОРЗУН: И заплакать, нет?
О. ПОПЦОВ: И чувствовать, как его тепло переходит ко мне. Да, могу, правильно…
С. КОРЗУН: Вы сентиментальны в этом случае?
О. ПОПЦОВ: Когда я приехал в том году в лесотехническую академию, перед зданием я посадил 5 голубых елей лично. Они стоят гиганты. И я подошел к ним и каждую обнял и так простоял минут 15. Испачкав галстук смолой и все, что угодно.
С. КОРЗУН: Галстук дорогой, наверное.
О. ПОПЦОВ: Дорогой галстук бы, могу тебе сказать, это точно.
С. КОРЗУН: А кустики, рассаду вот для удовольствия занимаетесь сейчас? Хотя бы на окне.
О. ПОПЦОВ: Нет, я не могу сказать. Но я люблю лес. Я люблю собирать грибы, сейчас я уже не охочусь, как это было раньше. Я был неплохим охотником, но с удовольствием ловлю, если есть возможность.
С. КОРЗУН: Олег Попцов был гостем программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Олег Максимович, спасибо огромное, искреннее за то, что пришли…
О. ПОПЦОВ: Спасибо тебе.
С. КОРЗУН: И за то, что отвечали на вопросы, когда удобные, а когда не удобные. Но мы же тут с культовыми персонажами, вроде как без дураков общаемся.
О. ПОПЦОВ: Ну, конечно.
С. КОРЗУН: Спасибо. Долгих Вам творческих лет активной работы и удачи. Всего доброго.
О. ПОПЦОВ: Спасибо тебе большое. Я очень рад за то, что у тебя все идет хорошо.