Это давно должно было случиться. Рано или поздно где-то на нашем телевидении должен быть разразиться очередной скандал с политической подоплекой. Но меньше всего я ожидал, что произойдет он на скромном «Домашнем» канале, где всего после четырех выпусков закрыли программу «В круге света» со Светланой Сорокиной и Алексеем Венедиктовым.
Подробно пересказывать обстоятельства случившегося не имеет смысла. В прошлые выходные в программе, посвященной судам присяжных, разговор коснулся нашумевших дел Буданова и Ульмана, в Кондопоге, прозвучали даже обвинения в адрес спецслужб, что они манипулируют составом присяжных. Все это кому-то сильно не понравилось, и вот результат.
На самом деле эта история не про телевидение. Хотя и про телевидение тоже, про телевизионные нравы, но не это главное.
Она – про власть и собственность, про незавидную судьбу крупнейших предпринимателей, про шаткое положение, в котором находится в России частный бизнес, про неизбывный страх, который он испытывает перед властью. Страх, который настолько силен, что даже очень богатые и влиятельные бизнесмены, махнув рукой на собственную репутацию, готовы не то что исполнять – предугадывать капризы власть имущих, упреждать малейшее их недовольство.
Когда-то, давным-давно, Михаил Ходорковский, еще в бытность главой ЮКОСа, задолго до всех своих неприятностей и бед, весьма откровенно объяснил мне в личном разговоре, и мне тогда очень понравилась его прямота, почему он не хочет вкладывать деньги в телевидение: «Как только, например, вы, Евгений, скажете с экрана принадлежащего мне канала что-то, что не понравится в Кремле, от меня тут же потребуют, чтобы я с вами разобрался, поставил на место, заткнул вам рот. И, к сожалению, я вынужден буду это сделать, потому что мой бизнес настолько уязвим, что власть, если захочет, сможет за очень короткий срок его разрушить. А я категорически не хочу оказаться в роли жестокого цензора, душителя свободы слова. Именно поэтому предпочитаю никаким телевидением не владеть».
Не все крупные предприниматели, однако, в свое время удержались от соблазна завести собственные телекомпании: это было престижно, а когда телевизионный рекламный рынок в России стал расти как на дрожжах, это оказалось еще и весьма прибыльно. Проблему же политических издержек и рисков, связанных с владением СМИ, они стали решать, не прибегая к откровенной цензуре. Например, так, как это уже много лет подряд делает крупнейший акционер холдинга «СТС-Медиа» – «Альфа-групп» Михаила Фридмана: сугубо развлекательное телевидение, никакой политики, никаких новостей.
Но что же все-таки случилось с программой Сорокиной и Венедиктова на «Домашнем»? На этот вопрос можно, конечно, ответить короткой цитатой из современного классика, обязательно насмешливо улыбнувшись при этом: «Она утонула».
Попытаюсь все-таки дать развернутый ответ. Мне понятны изначальные мотивы участников этого проекта. Для «Домашнего», дела у которого пока обстоят не очень хорошо, выход программы с участием журналистских звезд первой величины был способом повысить рейтинг всего канала, расширить аудиторию. Не случайно президент холдинга «СТС-Медиа» (куда входит «Домашний») Александр Роднянский чуть ли не год зазывал Сорокину на свой канал.
Для Светланы, которая уже больше года отлучена от эфира, это была возможность возвращения на телевизионный экран, хотя бы для профессионального тренинга, особенно в ситуации, когда нет стопроцентной гарантии, что на Первом канале будет запущена обещанная ей новая программа.
Для главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова это была дополнительная раскрутка радиостанции плюс замечательная возможность отработать технологию передачи, которая одновременно выходила бы и по радио, и по телевидению.
Кстати, предваряя все разговоры о том, что программа была обречена на неуспех из-за того, что радио, мол, не стыкуется с телевидением, должен сказать, что, на мой профессиональный взгляд, это совершенно не так, хотя «разговорные» программы не самый зрелищный жанр на телевидении. Пусть не обижаются на меня, например, поклонники Владимира Познера, но совсем не сложно, не меняя кардинально привычный формат программы «Времена», наладить ее параллельную трансляцию по радио.
На том же «Эхе Москвы» и параллельно в эфире телекомпании RTVi уже не первый год весьма успешно выходит абсолютно «разговорная» программа «Особое мнение». Я с трудом допускаю, чтобы опытнейший телевизионный профессионал Александр Роднянский не понимал: когда программа в прямом эфире, когда ее ведущие – журналисты класса Сорокиной и Венедиктова, а в гостях у них известные, независимые люди со взглядами и темпераментом ученого-литературоведа Мариэтты Чудаковой, разговор будет неизбежно время от времени касаться злобы дня, переходить на личности высших политиков и чиновников. Точно так же и ведущие – я это точно знаю – честно и благородно приняли правила игры: ни слова о политике. Думаю, все – и Роднянский, и Сорокина, и Венедиктов, и продюсеры «Домашнего» – отдавали себе отчет в том, что соблюсти эти правила во всех ситуациях, на все сто процентов невозможно, знали, но рассчитывали на здравый смысл собственников и властей предержащих.
С другой стороны, я с трудом верю, что акционеры получили прямую команду из Кремля: «Закрыть программу!» Думаю, скорее всего, либо кто-то из самих акционеров посмотрел тот злополучный выпуск, либо кто-то из влиятельных друзей или знакомых, возможно, из числа высокопоставленных кремлевских чиновников за обедом или за ужином коротко пересказал содержание программы кому-то из владельцев СТС и «Домашнего», а потом осторожно посоветовал:
– Тебе это нужно? При тех рисках, которые есть у твоего основного бизнеса, надо ли тебе дразнить гусей? Я бы на твоем месте немедленно отказался бы от этой программы.
Что тут же и было сделано.
В пользу этой версии – то, что до утра в минувшую среду программа «В круге света» всех устраивала, очередной ее выпуск как ни в чем не бывало значился в сетке вещания на субботу, 16 сентября. А потом что-то случилось.
Лично мне о многом говорит и то обстоятельство, что Александр Роднянский предпочел объясняться с коллегой Венедиктовым через прессу. Возможно, просто по-человечески стыдно и неловко.
По своему опыту знаю: объявлять людям непопулярные решения собственника – очень неприятное занятие, хотя меня Бог миловал, а владельцы СМИ, с которыми мне доводилось работать, очень редко ставили меня в такую ситуацию. Действительно, а что говорить в нынешней ситуации Роднянскому? Заявить публично, что программа снята с эфира, пусть даже временно, по требованию акционера, он не может. То есть может, конечно, но тогда по всем правилам надо тут же подавать в отставку, а в отставку не хочется. Все остальные объяснения, которые он изложил в минувшую пятницу «Интерфаксу», с трудом выдерживают критику.
Программа не соответствует уровню амбиций канала? А разве ему соответствуют заполонившие эфир «Домашнего» не шибко профессиональные юноши и девушки с приклеенными дежурными улыбками, которые остановившимся взором вымученно читают по суфлеру явно чужие тексты, задают гостям не самые умные, а порой и бестактные вопросы, часто невпопад, при этом выражение лица у них не выдает ничего, кроме одной тревожной мысли: хорошо ли я выгляжу на экране?
Низкие рейтинги? Любой профессионал-телевизионщик знает, что о рейтинге программы очень трудно судить по первым выходам в эфир, особенно на канале, который сам по себе имеет крошечный средний рейтинг и столь же малую долю аудитории. Кстати, никто не спорит, что программа «В круге света» действительно еще сырая, ее нужно совершенствовать, но всякий опытный, хладнокровный телевизионный начальник, во всяком случае класса Роднянского, не будет дергаться, а даст программе шанс раскрутиться, подержит ее в эфире еще недельку-другую, станет шлифовать ее от одного выпуска к другому. По собственному многолетнему опыту знаю, что ни один тракт, ни одна репетиция не дает столько для становления программы, сколько один эфир, пусть даже этот блин будет комом.
Я всегда с большой симпатией относился к Александру Роднянскому – с тех еще пор, как в конце 80-х мы познакомились в эфире утренней программы «120 минут». Я был одним из ее ведущих, а Роднянский, в то время молодой киевский кинодокументалист, был приглашен в студию в связи с премьерой его фильма о судьбе шведского аристократа Рауля Валленберга, того самого, что спасал евреев от нацистов в Будапеште, был захвачен – до сих пор не вполне ясно, с какой целью – советской контрразведкой, вывезен в Москву и бесследно сгинул на Лубянке во внутренней тюрьме МГБ. В то время дело Валленберга было для советских руководителей страшной занозой: Москва никак не хотела признавать, что тогда было фактически совершенно похищение, а затем убийство дипломата из нейтральной Швеции, к тому же героя-гуманиста, однако уход от серьезного разговора о судьбе Валленберга чудовищно портил репутацию кремлевских реформаторов времен перестройки и гласности. В то время снять фильм об одном из самых постыдных эпизодов нашей недавней истории было настоящим поступком, и я проникся к Роднянскому уважением. Я с удовольствием констатировал, что не обманулся в этом человеке, когда узнал в середине 90-х, что при самом деятельном участии Александра Роднянского в Киеве возникла телекомпания «1+1», которую называли «украинским НТВ». Мои добрые чувства к нему слегка поколебались, когда фамилия Роднянского возникла в шорт-листе кандидатов в руководители «нового» НТВ, когда весной 2001 года уничтожали нашу прежнюю телекомпанию. Но, к моему облегчению, дальше слухов дело не пошло, а я даже потешил себя предположением, что Александр не захотел марать свое имя участием в той, мягко говоря, некрасивой истории. А совсем недавно мне показалось, что Александр Роднянский не утратил способности совершать поступки, когда в разгар «оранжевой революции» в Киеве, когда еще было неясно, кто кого победит, он сам вышел на экран канала «1+1» и объявил, что его компания отказывается впредь работать под диктовку властей и будет передавать всю информацию о происходящем в полном объеме и предоставлять эфир сторонникам Ющенко. Крутой поворот в редакционной политике самого популярного украинского телеканала, безусловно, окончательно переломил тогда ситуацию в пользу оппозиции.
Но вот недавно один мой старый знакомый, неисправимый скептик и мизантроп, однако человек весьма информированный, опять поколебал мою веру в лучшее в людях, рассказав, будто тот демарш был предпринят лишь после того, как западные акционеры «1+1» настоятельно попросили руководителей канала определиться, как когда-то говорилось: с кем вы, мастера культуры?
Мне не хотелось бы в это верить, хотя умом я понимаю, что Александр Роднянский – никакой не революционер, а жесткий прагматик-бизнесмен из тех, которым не свойственны сякие интеллигентские мерехлюндии.
Но вот я читаю в «Интерфаксе» комментарий Роднянского по поводу закрытия передачи Сорокиной и Венедиктова: «…Если программа будет доработана, она снова может появиться в эфире. Если люди готовы заниматься тем, чем мы, и разделяют наши взгляды на телевидение: семейные ценности, ценности частной жизни, – то пожалуйста. Если же у них другой подход, то это тогда не с нами».
Так и хочется переспросить: что вы хотите этим сказать? Что частная жизнь семьи может существовать вне контекста проблем, с которыми сталкивается страна? Что журналисты, пытающиеся говорить об этом, разрушают ценности частной жизни? Вы хотите сказать, что исповедовать эти ценности – значит, плотно закрыть все двери и окна, опустить жалюзи, зажмуриться, заткнуть уши и, стараясь не замечать ничего неприятного из происходящего вокруг, целиком погрузиться в разведение кактусов, готовку, кройку, шитье и просмотр очередного комедийного сериала, которому нет начала и конца? До тех пор пока жестокая реальность не ударит по башке? Как ударила того несчастного мужика-водителя, которого чудом не упекли на много лет за решетку, признав виновным в гибели алтайского губернатора Евдокимова. Как постоянно бьет другие семьи, где все смотрят канал «Домашний» и не интересуются политикой, пока, как говорится, жареный петух в одно место не клюнет. Пока домашний уют не обрушит в один момент какой-нибудь коррумпированный чиновник, алчный делец, беспринципный судья, жестокий милиционер или бессердечный врач, который признает вашего больного сына годным к военной службе, как бедного Сычева, когда на самом деле ему надо не в армию идти, а срочно лечиться; или банальный бритоголовый хулиган, который пырнет ножом кого-то из ваших домашних, потому что ему не понравится цвет волос или глаз.
Впрочем, о чем это я? Это раньше телевидение должно было информировать, развлекать, просвещать. Просвещать оно почти перестало – почти все просветительские программы согнаны в резервацию канала «Культура». Информирует оно все меньше (настолько, что как-то даже неловко порой бывает употреблять термин «тележурналистика»: настоящей журналистики на телевидении почти не осталось). И даже развлекает все тупее, ленивее, все менее изобретательно. Единственно, чего становится больше, – это денег от рекламы. Телевидение все быстрее превращается в инструмент их зарабатывания, и только. Канал «Домашний» – если угодно, квинтэссенция такого жесткого «бизнес-подхода» к телевидению. Копеечные зарплаты, бесправные сотрудники, которые четко знают только одно: если что не так, на улицу их выставят без всяких разговоров в одну минуту. Отсюда – соответствующее настрой на работу, журналистское качество, уровень подготовки, осмысления, разработки тем. Но это дело десятое. Главное – минимум расходов, максимум доходов.
Так что все логично. На таком канале вряд ли возможна та программа, которую могли бы делать Светлана Сорокина и Алексей Венедиктов. Так что и расстраиваться не из-за чего.