|
<<< на главную # к другим публикациям # карта сайта |
|
ДЕНЬ ПОБЕДЫ НА ТЕЛЕЭКРАНЕ. Наши эксклюзивные стили.
Девятое мая для нас всегда не просто великий праздник, а святой день. В этом году празднование Победы отличали особая страстность и размах. Историческая круглая дата 55 — летия совпала с тем новым отсчетом текущего времени, символом которого стала инаугурация, пришедшаяся на 7 мая. Торжества по случаю первой демократической передачи власти законно избранному президенту слились с патетикой, обращенной в наше героическое прошлое. Телевидение отобразило специфику атмосферы, рожденной этим "двойным" празднеством.
ДВЕ ТЕНДЕНЦИИ
Основное противоречие в телевизионном умонастроении было связано с попыткой объединить две разные тенденции. С одной стороны, явно прочитывалось стремление приурочить к 55 - й годовщине Победы идею новейшей консолидации народа под эгидой современной демократической власти, готовой выводить общество из кризиса и восстанавливать стабильность. Эта задача требовала от телевидения как бы исподволь воодушевить и подкрепить светлые надежды на позитивное будущее с помощью военной патетики прошлого. Оказалось, что в подобный ракурс идеальным образом вписываются теле - и киножанры, интерпретирующие Великую Отечественную как общенародный героический эпос или мощное лирическое переживание. "Освобождение", "Великий полководец Георгий Жуков", "Баллада о солдате", "Летят журавли", "Белорусский вокзал". Эстетизированная "заграничная" Вторая мировая в "Тегеране - 43" с красивой Белохвостиковой, красивым Костолевским и красивым Аленом Делоном. Светлые киноопусы "Судьба" и "Победа" режиссера Евгения Матвеева о холодной войне. Передачи "Чай - клуб" (два старых выпуска - на ТВ - 6), "Как это было" (ОРТ), "Старая квартира" (РТР), концерт Клавдии Шульженко, программы, посвященные Булату Окуджаве, который не только сочинил немало песен о войне, но и родился именно 9 мая, 76 лет назад. На этом поле вещания сохранялся и как бы ритуально подтверждался высокий образ войны, созданный советской эпохой. Образ, пронизанный счастьем страны - победительницы и самоуважением народа, совершившего грандиозный подвиг. Показательным, кстати, кажется и то, что ни один канал за дни праздников не показал двух, ставших уже классикой, киношедевров - "Иваново детство" Андрея Тарковского и "Иди и смотри" Элема Климова. (Зато показали игрушечную войну в "Сыне полка" и "Беспокойном хозяйстве"). Атмосфера отчаяния и трагедийное ощущение невосполнимости урона, который нанесла война самим основам бытия и отдельному человеку, оказались какими - то лишними для настроения нынешнего празднества. Зато логичным было ставшее уже, правда, традиционным приглашение к работе на ТВ в праздничные дни Игоря Кириллова и Анны Шатиловой, любимых дикторов эпохи советской стабильности. Да и отказ некоторых каналов 9 мая от рекламы выглядел как создание ностальгической иллюзии тех докоммерческих времен, когда рекламы еще просто не существовало. Сильнее всего тягу к неосоветскому и неоимперскому стилю выразили комментарии Никиты Михалкова на НТВ по случаю парада. Он говорил очень правильные вещи. Но пугало психологическое давление на аудиторию, которое чувствовалось в безоглядном воодушевлении и оптимизме, в стремлении воздействовать прежде всего на эмоции и настойчиво внушить свою позицию "просвещенного консерватизма" как единственно верную.
СТИЛИЗАЦИЯ
Полностью стилизовать телепраздники под разные пласты внешне благополучного прошлого уже (пока?) невозможно. Постсоветская эпоха свободы и демократии успела переключить наше внимание с радостного светлого финала войны на жестокий путь к нему. В культурный обиход начали входить ранее неизвестные широким массам факты, разрушающие возвышенно - идеальный образ военного времени и заставляющие всерьез задуматься о причинах войны и столь фантастическом числе жертв с нашей стороны, вообще об отношении нашего государства к народу, о роли союзников. Этот аналитико - критический подход, утвердившийся за постсоветские годы, подразумевал прежде всего подчеркнутую драматизацию мышления и стремление заново взглянуть на любые события с точки зрения широкого исторического контекста и восполнения пробелов фактологии. Невольной пародией на такой подход обернулся документальный фильм "Красный день календаря" (режиссер Василий Пичул, НТВ), тщетно пытающийся сказать что - то новое о демонстрациях и парадах на Красной площади. Былые участники торжеств рассказывали нам о "кухне" своей работы. С ними был раза четыре смонтирован Леонид Парфенов, изображающий то ли диссидентствующую богему, то ли аполитичного бомжа. Он поливал незамысловатыми ироничными виршами и сами процессии, и советскую жизнь. Получалось, что все персонажи фильма все - таки заняты каким - никаким делом, а знаменитый журналист Парфенов просто валяет дурака. Кайф развенчания советских реалий казался устаревшим лет на десять - двенадцать, а весь фильм - анахронизмом антисоветской агитации. Неудачи комментария - "заслуга" не только одного НТВ. Наши ведущие, как выяснилось, не умеют искренне восхищаться, без чего в данном случае было невозможно обойтись. И не умеют (что, правда, давно известно) одеваться соответственно случаю. Благоглупости, которые произносила "безъюбочная" ведущая "победного" телеканала на ОРТ, стоило бы, наверное, собрать вместе. Но вот беда: без зрительного ряда они потускнеют. "Есть ли фальшь в фильмах о войне?" - допытывалась она у Людмилы Гурченко (которая посетила в праздничный день, кажется, все каналы). Размахивая руками, нелепо улыбаясь насквозь фальшивой улыбкой. (К слову: многие в этот день выставили в своих телестудиях праздничные столы. Водка лилась рекой...) Программ и сюжетов, которые склонялись к аналитико - критическому руслу, было достаточно, чтобы образовать внутренне конфликтный телеконтекст. При его наличии традиционный, идущий от советских времен, образ войны мог показаться излишне прекраснодушным, намеренно идеализированным. Новый же подход к отображению войны - демонстративно полемичным и дерзко смещающим привычные акценты. Английский документальный фильм "Оккультные тайны третьего рейха" ни разу не упомянул Вагнера и Ницше (традиционных козлов отпущения гитлеровской идеологии), зато рассказал о глубоких культурных корнях, связи с язычеством, древним кельтским и скандинавским эпосом, навеявшими мечты о физическом создании нации сверхлюдей. В "Катастрофах недели" прошли сюжеты о лазерных и компьютерных войнах будущего и, наконец, о психологическом барьере между русскими и немцами, который стал чем - то вроде генетической памяти. Программа невольно наводила на мысль о том, что ориентация на войну - один из основных человеческих инстинктов. В связи с распадом СЭВ и политической переориентацией бывшего соцлагеря актуальнее всего смотрелись сюжеты о политической психологии и интригах наших военных союзников в документальном фильме "За кулисами войны. Три конференции" (канал "Культура"). Пронзительно выглядела и реальность современной ненависти в странах Восточной Европы к русским вообще и к любым напоминаниям о российских воинах - освободителях в "Павших обелисках" (РТР). Но самым впечатляющим на сей раз явился просто вид самих участников войны, прошедших через непредставимые испытания, сохранивших ясность ума и волю к счастью. Потряс добродушный и бодрый вид Алексея Маресьева ("Жизнь замечательных людей", ОРТ), героическая судьба которого, кажется, лишь укрепила его внутреннюю гармонию и целостность, столь редко достижимые теперь. Давно уже телеведущие и гости программ не отмечали мужества, физической выносливости и жизнелюбия ветеранов с такими искренними и смешанными чувствами удивления, восхищения, недоумения и чуть ли не зависти. Апофеозом этого сугубо непосредственного и сугубо нынешнего отношения к войне и ее героям стал фильм "Победа. Одна на всех" (цикл "Новейшая история", идея Евгения Киселева, режиссер Вера Сторожева, НТВ). Ведущая Светлана Сорокина, не достигнув никакой концептуальной завершенности, тем не менее собрала впечатляющую мозаику фактов жестокости советского государства к своим же воинам и гражданам. Тут и судьба штрафных батальонов, и жизнь в оккупации, и отношение советских властей к сдаче в плен, и тяготы военного быта. Каждый из мини — сюжетов переживался ведущей с искренним состраданием и страхом, если не с ужасом. Во всех интонациях Светланы Сорокиной сквозила подспудная убежденность в одном: "Богатыри не мы". Прекрасная дама, меняя небрежно — изысканные туалеты, элегантно прохаживается за колючей проволокой ради эффектного кадра. Таков стиль малоинтересной и потому раздражающей самодемонстрации, принятый нынче в цикле "Новейшей истории" и иногда отдающий циничной игрой. Однако на сей раз Светлана Сорокина автоматически превращалась в символическую модель современного человека, который со всей живописностью являет собой изнеженное дитя комфорта, престижа и свободы. Конечно, такой человек может испытывать в основном ужас перед выносливостью и жертвенностью воина — героя. Отбросив иронию по поводу данного конкретного случая, следует признать, что на подвиг участников войны мы сейчас смотрим, как на недоступный нам титанизм, повторить который мы не в состоянии. Потому в праздничные дни, когда телеведущие рассуждали о военных подвигах, эмоциональным лейтмотивом становились сострадание и неимоверная жалость — к тем, кто претерпел все лишения, к тем, кто погиб и к тем, кто выжил несмотря ни на что. Видимо, так современный человек примеряет на себя обстоятельства Второй мировой. Видимо, так в глобальной экстремальной ситуации мы бы относились сейчас к самим себе. В 40-е годы у народа были внутренние ресурсы жизнелюбия и в то же время готовность к самопожертвованию ради великой цели, которые ограничивали рефлексию по поводу чудовищных страданий и гигантского числа смертей. Это в конечном итоге обусловило и саму нашу победу, и последующую ее трактовку в искусстве советской эпохи. Из нынешней постсоветской действительности мы воспринимаем гибель на войне, скорее, как жертву, а не как подвиг. Демократический склад ума ставит предел возможностям безоговорочно подчиняться чему бы то ни было — власти, обстоятельствам, общей цели. Современный идивидуализм заставляет осмыслить жизнь как высшую ценность, а ее потерю — как несомненную трагедию. К традиционному прославлению победителей прибавляется полное глубочайшей скорби обостренное ощущение наших потерь. Кажется, по — настоящему остро оно приходит к нам только сейчас, проживаясь предельно лично и стихийно, без учета предварительных рациональных установок и стилистического блеска.
источник:
<<< на главную # к другим публикациям # карта сайта |