ЗА ЧТО НАКАЗАЛО НАС ТЕЛЕВИЗИОННОЕ «ПРЕСТУПЛЕНИЕ»?
«Комсомольская правда» № 40. 04.03.1997. Анна Калинина-Артемова
В субботу ТВ поминало в прямом эфире Влада Листьева. И не только его. По замыслу телезвезд — Владимира Познера, Светланы Сорокиной и Евгения Киселева, передача «Преступление без наказания» должна была стать обвинительным заключением властям предержащим. А кто же еще в ответе за убитых, обездоленных и бесправных?
Однако предержащие — генпрокурор, министр внутренних дел, директор ФСБ — в студию не явились. А вместо себя прислали «стрелочников», обвинять которых наивно и даже смешно. Хотя их почему-то все равно обвиняли — и приглашенные газетчики, и пострадавшие от беззакония телезрители. Причем в завязавшейся унылой сваре самыми тоскливыми фигурами выглядели знаменитые ведущие. И сто крат прав был политолог Александр Ципко: неподготовленный прямой эфир обернулся дешевым политическим спектаклем.
В принципе провалами на ТВ нас не удивишь. И я бы не взялся — даже из цеховой солидарности — за эту заметку. Но назавтра «Преступление» обернулось неожиданным наказанием для одного из участников. Ведущий воскресных «Итогов» Евгений Киселев (накануне робевший перед «живой» аудиторией), за сутки основательно подготовившись, нанес ответный удар Александру Ципко. И это был удар «сокрушительной» силы: Киселев сравнил политолога с... проституткой.
Какая-то, Евгений Алексеевич, неадекватная реакция на критику...
Было ли и впрямь «Преступление без наказания» неким политическим заказом? Если бы так... На мой взгляд, ситуация еще печальнее: насквозь политизированное ТВ просто разучилось делать талантливые передачи о преступлениях-наказаниях. Потому и Познер в конце концов зарылся (не от стыда ли?) лицом в ладони, и Сорокина растерянно задавала риторические вопросы, и Киселев махал кулаками после драки...
Как классно сделал бы эту передачу Влад Листьев!
Игорь КОЦ.
КОММЕНТАРИИ УЧАСТНИКОВ
Александр ЦИПКО:
— То, что увидели телезрители в субботний вечер, — далеко не вся правда. Ну, начнем с того, что это не был прямой эфир в полном смысле слова: «живьем» передача шла только на Дальний Восток, а на Москву ее выдавали в записи. Не случайно, что из моего монолога выпала очень важная, на мой взгляд, фраза. Она звучала примерно так: «Владельцы телеканалов превращают свою борьбу, вражду с группой Коржакова — Барсукова в общенациональную проблему. А нас, всех присутствующих здесь, делают статистами этой акции». Вырезали и второй, на мой взгляд, принципиальный момент. Обращаясь к Киселеву, я сказал: «Уважаю вас как профессионала, но крайне негативно отношусь к содержанию и направленности ваших передач».
Думаю, что достаточно разнузданная реакция в «Итогах» вызвана именно этими моими высказываниями, которые не дошли до эфира.
Акция готовилась, она направлена на дискредитацию силовых министров, прежде всего Куликова. Главная установка группы Чубайса: сместить всех силовых министров и назначить на их место своих людей. То, что мы наблюдали, психологическая подготовка к реализации этого сценария.
Зрителям это не показали, но мы-то видели: студенты, молодые люди захлопывали приглашенных на передачу «силовиков» по взмаху флажка помощника режиссера, находящегося в студии...
Евгений КИСЕЛЕВ:
— Передача удалась в том смысле, что общество наконец-то узнало своих антигероев. Людей, которые отвечают за соблюдение законов и расследование преступлений, однако сознательно не реагируют на требования журналистов и общества в целом. Зрители умные, они свои выводы сделали.
Начнем с того, что первые лица не выкроили время, чтобы прийти на очень важное мероприятие, а прислали своих заместителей. В ответ на конкретные вопросы первый заместитель министра внутренних дел Колесников читал куски из заранее заготовленного доклада. В Америке это называется «флибустьерством». ело в том, что выступления в конгрессе не ограничивались временем и, если сенатор хотел завалить законопроект, он выходил на трибуну и заявлял: «Хочу по этому поводу процитировать Библию». И начинал читать ее от начала до конца. Владимир Ильич Колесников поступал так же. Меня гложет, что ведущие не смогли дать достойный отпор.
Власть сознательно не реагирует на требования журналистов и народа. Такая у нас власть. И пошло все от другого Владимира Ильича. — Ленина.
Светлана СОРОКИНА:
— Впечатление от передачи самое тяжелое. Получилось сумбурно — вопросы без ответов. Это довольно точный слепок ситуации в обществе, со слышимостью у нас туго. И дело не в плохих начальниках — отдельные люди ничего не решают. У нас что-то не в порядке с законодательной базой и, на мой взгляд, катастрофа с правами человека. Так всегда было на Руси: действовал не закон, а распоряжения. Надо как-то решать эту глобальную проблему, а нервными выкриками тут не поможешь.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Итак, в студии говорили обо всем: беженцах из Чечни, доверии к правоохранительным органам, «алюминиевой мафии», покойной журналистке Алякиной и покойном проповеднике Мене... Вот только о поводе-то и забыли. Как герои известной басни Крылова, ведущие тянули тему в разные стороны, и только за секунды до конца прямого эфира — а передача шла «в живую» на «Орбиты» — ассистент прибежал с табличкой, на которой было написано крупными буквами «Влад», и судорожно потряс ее перед ведущими. Первой опомнилась Светлана Сорокина, успела задать вопрос и получила общий и безликий ответ от представителя Генпрокуратуры.
Перед программой, ставшей совместным проектом трех каналов, беспокойно обсуждали что-то Константин Эрнст и Андрей Разбаш, от непосредственного попадания в кадр уклонившиеся. А вот Сергей Благоволин сидел на скамейке в окружении помощников как простой зритель. Разбитое острыми каблучками стекло на полу тут же подмели уборщицы.
Зачем позвали журналистов — непонятно. И «наезды», прозвучавшие в программе, что, мол, устроили тут показное судилище, господа журналисты — неправомерны. Случайные зрители — зевали, господа журналисты — молчали. Вопросов не возникало — и так было ясно, что ответов от тех, кто нас бережет, не дождешься.
<<< на главную # другие эфиры # на страницу передачи # другие публикации # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации # карта сайта
|