|
Игорь Малашенко: Бодаться с властью, безусловно, стоило.
«Эхо Москвы», 09.10.2003, (15:08-15:30).
В гостях: Игорь Малашенко (по телефону), ведущий: Андрей Норкин
Норкин: Наконец мы смогли установить телефонную связь с Игорем Малашенко. Игорь Евгеньевич, добрый день.
Малашенко: Добрый день.
Норкин: В последнее время в российских СМИ, когда очень много сейчас идет разговоров о юбилее НТВ, вас принято называть одним из основателей, отцом-основателем телекомпании НТВ. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к такой характеристике, вообще принимаете ли вы лично сейчас поздравления в связи с юбилеем НТВ?
Малашенко: Поздравления принимать особенно не с чем, по-моему, вообще атмосфера вокруг этой даты царит, с моей точки зрения, несколько странная - это такая смесь речи на юбилее и выступления на гражданской панихиде. Вообще это очень странно, потому что производит на меня такое впечатление, будто жил некий человек, теперь его среди нас нет. Все о нем вспоминают, сходятся во мнении, что, в общем, неплохой был товарищ. Между тем, ситуация другая, на самом деле. Человек этот жестоко покалечен, жив, против него было совершенно преступление, о котором все предпочитают не говорить. Поэтому я не буду скрывать, что разговоры на тему отцов-основателей, как это было и прочие умилительные мемуары мне, честно говоря, не интересны.
Норкин: Вам удалось увидеть в Интернете публикации Евгения Киселева, в газете "Газета", на этой неделе, с продолжением это идет, со вторника?
Малашенко: Что-то было, но это какой-то очень большой текст, в общем, я его не читал.
Норкин: Игорь Евгеньевич, Вас наши слушатели очень о многом хотели бы спросить, я, собственно, их так и настраивал на это, чтобы не интервью, которые берут журналисты, которые опубликованы в печати или по телевизору, хотя этого практически нигде не видно, а вот чтобы они напрямую к вам обращались. Очень много вопросов личного характера, как вы живете, скучаете ли вы по Москве, по России, каков ваш статус, каковы ваши отношения с Гусинским, если можно, обо всем этом немного?
Малашенко: Мы с Гусинским по-прежнему работаем вместе, я занимаюсь делами нашего зарубежного русского канала, центр которого находится в Нью-Йорке, мы там построили весьма совершенный технический центр. Соответственно, там собирается канал, делаются некоторые программы, соответственно, оттуда же идет вещание на Америку, через спутник, по некоторым кабельным сетям сигнал доставляется в Европу, распространяется, соответственно, тоже по кабельным сетям и со спутника, со спутника же принимается в Израиле. Новости для канала делаются в Нью-Йорке, в Москве компанией "ЭхоТВ", делаются в Тель-Авиве, в общем, для меня это остров Крым, используя аксеновский образ русского независимого - что для меня означает негосударственного - телевидения. Да, в общем, я, конечно, скучаю по Москве, конечно, мне бы хотелось какого-то более масштабного дела, хотя я повторяю, остров Крым стоит того, чтобы о нем заботиться. Но я работаю, занимаюсь тем, чем я занимаюсь все последние годы, поэтому чувствую себя неплохо.
Норкин: Игорь Евгеньевич, спасибо. Мы прервемся буквально на минуту на краткий информационный выпуск.
новости
Норкин: В Москве 15:17, в эфире "Эха Москвы" по телефону - Игорь Малашенко. Игорь Евгеньевич, вопрос к вам такой, задает его Оксана из города Мирный - многие работники старого НТВ после ликвидации ТВС вернулись на новое НТВ, другая часть разбежалась по другим каналам. Стоило ли тогда бодаться с властью, ведь все вернулось на круги своя?
Малашенко: Бодаться с властью, безусловно, стоило. Я не знаю, сознательно или несознательно, постоянно используется солженицынский образ про теленка, который бодался с дубом, делал он это не напрасно, потому что только так и можно поставить эту власть в определенные рамки, в конце концов, добиться права на существование. Например, для негосударственного телевидения. Что касается журналистов, я не буду скрывать, врать не буду, большинство из них меня очень огорчили, потому что я никак не могу взять в толк до сих пор, как люди, которые работали на негосударственном телевидении, работали именно журналистами, не пропагандистами, тем не менее сочли возможным вернуться в стойло государственной пропаганды. Это я вам честно скажу. Одна из самых больших психологических загадок, одна из самых неприятных для меня вещей, над которой я думаю до сих пор. Пришел, в частности, к печальному выводу, что на следующем витке негосударственное или даже независимое телевидение придется делать с другими людьми, с теми, кто не сдался, с теми, кто не пошел обратно в пропагандисты, с новым поколением журналистов, которое обязательно в России появится.
Норкин: Можно ли то, что вы сейчас сказали, считать ответом на многочисленные вопросы о возможности воссоздания старого коллектива НТВ, воссоздания НТВ в том виде, до апреля 2001 года?
Малашенко: Нет, эта задача абсолютно нереализуема, а главное совершенно бессмысленна. Дело в том, что даже если физически собрать всех людей в одной компании, никогда это не будет то, что прежнее НТВ. Не надо просто стремиться к прежнему, надо стремиться к чему-то будущему, но это просто даже не будет хорошей компанией, потому что, к сожалению, я повторяю, многие из этих людей продали право первородства за чечевичную похлебку, поэтому никогда не смогут работать больше по-настоящему в негосударственной, независимой журналистике.
Норкин: Борис спрашивает, можно ли было избежать проблем с НТВ, если бы финансовая политика канала и всего холдинга строилась по-другому?
Малашенко: Я думаю, что избежать проблем нельзя, они могли выглядеть несколько по-другому, большая часть задолженности "Медиа-моста" возникла, это не все понимают, из-за того, что осуществлялся грандиозный проект НТВ+, проект первого в России спутникового телевидения, которое было в разы дороже, чем НТВ, порядково дороже, я бы сказал. Можно было, наверное, этот проект не осуществлять. Врать не буду, я всегда был его противником, не любил я этот проект, но принципиально ничего бы это не изменило. Во-первых, задолженность у холдинга обязательно бы была, потому что в 98-м году государство устроило дефолт, поэтому мы неизбежно должны были залезть в долги или надо было просто закрывать лавочку, что называется, чего делать, естественно, мы не хотели. Но во-вторых, и это очень хороший вопрос, он возвращает к тому, что я сказал в самом начале, решение было принято Кремлем, решение было принято, безусловно, президентом Путиным и его ближайшим окружением. Я не называю имен просто потому, что не хочу фантазировать, не до конца представляю, кто в эту группу лиц, принимающую такие решения, на самом деле входит. Это решение было принято, составлен был, очевидно, скажем так, план мероприятия, и он реализовывался. Не одно, так другое. Вы можете наблюдать это сегодня на деле "ЮКОСа", когда у компании нет задолженностей, какие используются пути для того, чтобы, я не берусь сейчас гадать, какие именно цели преследуются "ЮКОС", но я повторяю, средства у государства весьма многообразны.
Норкин: Вопрос от Аркадия, довольно большой, из Интернета: "Если я не ошибаюсь, НТВ появилось на месте образовательного телевизионного канала, интересный был канал, не стыдно ли вам, что довелось участвовать в разрушении такого источника интеллектуальных знаний?"
Малашенко: Понятно. Значит, мягко говоря, мистификация, жертвой которой стал этот уважаемый товарищ, никакого образовательного канала, о котором бы стоило говорить, не было. Был такой телевизионный пустырь, поделенный между Останкино и ВГТРК, где шли отчасти действительно некие такие псевдообразовательные программы, отчасти телевизионный мусор, были кое-какие неплохие программы, например, которые делались АТВ, с которым мы в дальнейшем и стали сотрудничать. Но в целом использование четвертого канала было примером абсолютно вопиющего безобразия и бесхозяйственности. Насчет вообще образовательного телевидения, это все сказки, такого хорошего канала нет и быть не может. Поэтому что я могу сказать, с автором этого вопроса я абсолютно не согласен по этой части.
Норкин: Что вы можете ответить на довольно большую группу вопросов, которые, в общем, если свести к единому знаменателю, можно очень кратко сформулировать. Я сейчас не могу найти автора вопроса, но смысл такой, что - по совести и по чести Вам, господин Малашенко, следовало бы находиться в местах не столь отдаленных, а не прикрываться из-за Нью-Йорка сионистскими кругами.
Малашенко: Понятно. Что я могу сказать? Это вторая часть нашей страны, то лицо России, которое мне лично совершенно отвратительно. Вот, собственно, и все. Да, я могу прокомментировать, это очень просто, что люди, которые любят рассуждать про сионистские козни, слово "Нью-Йорк" употребляют в контексте, видимо, как штаб-квартира дьявола, они имеют возможность довести страну до ручки.
Норкин: Тогда сразу же вопрос из этой же области, но с другим полюсом, Лидия спрашивает именно потому, что вы сейчас находитесь далеко от России, этот взгляд из вашего далека - когда изменится ситуация в стране, есть ли шанс на то, что уйдет Россия от правового беспредела?
Малашенко: Ситуация в России изменится только тогда, когда значительная, даже не могу сказать, что бoльшая, но большaя часть ее граждан совершенно внятно заявит о том, что их нынешнее положение не удовлетворяет. Грубую аналогию можно привести, произойдет снова то, что происходило в СССР во второй половине 80-х гг., еще раз это не будет и не должно происходить, это совсем другая страна, с другими проблемами, но принцип остается прежним. До тех пор, пока достаточно большое количество граждан не требует положить конец правовому беспределу, не требует положить предел травле негосударственных СМИ, все это, безусловно, будет продолжаться.
Норкин: Очень много вопросов по 96-му году. Во-первых, Степан спрашивает, правда ли, что Ельцин предлагал вам пост премьер-министра, если правда, то почему вы отказались? И целая серия вопросов, которые касаются того, что выборы 96-го года, тогда действия НТВ и вообще холдинга "Медиа-мост" были ошибочными по поддержке президента Ельцина.
Малашенко: Давайте так. Поскольку я встал на какую-то неприятную стезю, я бы сказал, грубить аудитории, я, пожалуй, продолжу это делать. Понимаете, уважаемые господа, что происходит, как я вижу ситуацию из этого самого далека, в котором я нахожусь, я считаю, что уважаемые зрители НТВ, те, кто смотрел раньше НТВ, да и многие другие сограждане, когда началось на их глазах уничтожение НТВ, сыграли роль пассивных наблюдателей, и с моей точки зрения, поэтому, в значительной мере, соучастников совершенного. Именно поэтому, с моей точки зрения, я теперь должен выслушивать бесконечный поток высосанных из пальца претензий вроде того, что якобы на месте НТВ был замечательный канал, которого там никогда в помине не было, или что в 96-м году НТВ вело себя недостойно.
Норкин: Я Вас должен перебить.
Малашенко: Что, Андрей?
Норкин: Претензии вам предъявляются сейчас и совсем другие, например, почему сейчас на НТВ фильмы так рекламой перебиваются, вопросы по сетке нынешнего НТВ.
Малашенко: Я понял, это не совсем ко мне, но, кстати, нормально, потому что зритель, на самом деле, всегда путается в каналах, иногда в именах ведущих, не при Андрее Норкине будет сказано, так что нормально.
Норкин: Да, ничего.
Малашенко: Итак, 96-й год, важная тема. В начале марта 96-го года Ельцин предложил, попросил меня войти, когда говорится о президенте, надо говорить все-таки "предложил", предложил мне войти в штаб его избирательной кампании. Тогда же во время первой встречи я объяснил Ельцину, что я могу сделать, а что я сделать не могу. Я объяснил, что я не собираюсь выстраивать телевизионный канал, потому что это неправильно. Не знаю, было ли это возможно в 96-м году, но я что в 96-м, что в 2000-м все равно считал, что это неправильно. В чем я мог ему помочь, как я ему объяснил, это создавать каждый день новости, т.е. конструировать их, если угодно, придумывать, куда Ельцин должен поехать, на фоне чего появиться, в какую аудиторию должен попасть и т.д., что, собственно, в дальнейшем и исполнял. Ельцин, надо сказать, был в этом отношении исключительно восприимчив, буквально очень быстро подхватил новые правила игры, хотя здоровье у него было действительно отвратительное, мотался по стране, создавал новости, создавал чудесную картинку, потому что картинка на телевидении - главное. Ее надо иметь много и разнообразно. Иногда перегибал палку, действуя уже по собственному разумению, как когда он пустился в пляс в Ростове-на-Дону, о чем его никто не просил. Но тогда правила игры были другие. Телевидению было легко с ним работать. Да, конечно, и не только "Медиа-Мост", но и все другие каналы, и все СМИ, конечно, симпатизировали Ельцину, потому что его противником был Зюганов, который открыто провозглашал, что в случае его победы он все это безобразие прекратит. Я не очень понимаю, как в этой ситуации должны вести себя СМИ, когда один из кандидатов заявляет открыто - если я одержу победу на выборах, я вас уничтожу. Это, видимо, очень трудно тут соблюсти чистоту эксперимента, к этому кандидату относиться с такой же симпатией, как к его противнику, то бишь к Борису Ельцину. Пост премьера мне Ельцин не предлагал, он предлагал мне стать руководителем его администрации, предложил он мне это вскоре после выборов, от чего я с благодарностью отказался.
Норкин: И последний вопрос, у нас осталась всего минута, очень много спрашивают по поводу того, как дела у Гусинского.
Малашенко: Гусинский сидит в Греции, рассматривается российский запрос об экстрадиции, запрос возмутительный, который совершенно явно представляет злоупотребление системой международных правовых институтов. Закончится вся эта история так же, как закончилась в свое время в Испании, т.е. ничем, запрос будет отвергнут. Но поскольку идет вендетта, то российской Генпрокуратуре очень приятно Гусинского там помурыжить.
Норкин: Ясно. Спасибо Вам, Игорь Евгеньевич, за то, что нашли время ответить на вопросы наших слушателей. Меня тут, кстати, ругают на пейджере, что я задаю дурацкие вопросы про сионистский заговор и т.д., пожелания, поздравления и слова благодарности в ваш адрес и в адрес Гусинского я не зачитывал. Я как раз и то, и другое стараюсь делать, так что вы там сами выбирайте, что там надо будет передать Гусинскому, первую часть или вторую. Спасибо большое.
Малашенко: Я передам и то, и другое, спасибо большое.
Норкин: Хорошо. Итак, Игорь Малашенко, первый ген. директор телекомпании НТВ, был в эфире "Эха Москвы".
|