# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #
<<< на главную # <<< другие интервью # карта сайта

Светлана Сорокина: «Куда идём – понятия не имеем».

«Санкт-Петербургский курьер», № 38, 21-27 сентября 2006, Людмила Викторова

После продолжительного перерыва к телезрителям возвращается одна из самых ярких звезд российского телевидения Светлана Сорокина. Скоро стартует её проект «Будьте добры!» на Первом, а 17 сентября начался показ документального сериала «Русские».

— Светлана Иннокентьевна, вас пока только слышно — на «Эхе Москвы». Журналистика после вашего ухода с телевидения стала качественно другой.

—  Скоро увидите — на ОРТ. Конфуций сказал когда-то, что человеческий опыт — это фонарь, который освещает дорогу позади идущей кареты. К сожалению, к России это точно относится. Мы видим всё, что позади, а что там — впереди, куда идём — понятия не имеем. Нам теперь без конца показывают фильмы: то «Александровский сад», то «Дети Арбата», то «Доктор Живаго». И что? Ощущение, что смотрим что-то из жизни марсиан, что это не с нами было, чёрт возьми. Но это было с нами, и совсем недавно! И — никаких выводов. «Власть критиковать не надо — народ это не поймёт» — вот девиз нынешнего телевидения и большинства российских СМИ.  Ну, конечно. Про власть только хорошо...

Нам предлагают чёрно-белую историю. Либо коммунисты, либо Ельцин, либо фашисты, либо ещё кто-то. В общем, выбор между плохим и худшим, когда мы уже просто через не могу начинаем принимать чью-то сторону. Кстати говоря, 96-й год и выборы Ельцина сыграли паршивую роль в истории отечественной журналистики. Многие журналисты после этого оправиться не смогли, потому что в определенном смысле добровольно сработали на государственную машину. А дальше начались многие негативные процессы, в том числе и в душах журналистских...

Практически наша журналистская свобода в 1996 году начала другой отсчёт. В 96-м перед выборами (я работала тогда в «Вестях») ситуация была хороша только тем, что «Вести» той поры были абсолютно заброшенным хозяйством, где постоянно менялись руководители. Я «сидела» в вечерних новостях и действовала исключительно от противного. Мне, например, звонят и говорят: «Был полный стадион у Зюганова где-то, так вот, это не показывать!» Я говорю: «Как не показывать? А у нас сюжет про Ельцина идет, про то, как он там пляшет и так далее. Почему же Зюганов-то со стадионом пропадает?» Мне в ответ: «Ты хочешь, чтобы коммунисты к власти пришли?» Но я хотела только того, чтобы всё было по-честному. Я все равно показывала этого Зюганова со стадионом, за что мне доставалось от начальства, а Зюганов заваливал благодарностями. Смешно, да? Нынешняя формация журналистов, увы, далека от понимания того, что ничей властный аргумент не должен действовать на тебя, что нужно работать только через фильтр собственной головы и убеждений...

—  Наши политики и чиновники воспринимают журналистскую критику как терроризм со стороны СМИ.

—  Да. Дело в том, что в Европе и Америке в политику люди приходят сложным многоступенчатым путем, готовятся к этой карьере чуть ли не с детства, обнаруживая в себе определенные задатки. Затем они проходят партийное сито. На Западе непросто дойти до определенного карьерного уровня, потому что там происходит постепенное взращивание политика государственного масштаба. Поэтому они знают, как себя позиционировать в обществе, как вести себя с журналистами, как выступать публично... У нас же часто случается ситуация вертикального взлёта. Когда человек неожиданно возникает из ниоткуда – и он у нас уже политик! У него нет никакого опыта, есть только кислородное голодание на высоте, когда в мозгах полное смещение от происходящего. Редко у кого при этом сохраняется адекватность. Взращённых политиков у нас крайне мало. Тех, которые сами себя сделали, — ещё меньше.

— Допустимы ли интервью с террористами, как это сделал в своё время Андрей Бабицкий с Шамилем Басаевым?

—  Сложный вопрос. Я помню это интервью с Басаевым. Моё личное мнение — я бы исходила из того, что приговора суда не было, человек не осуждён и мы можем слушать его точку зрения. Да, конечно, он бандит и прочее, прочее. Но что касается меня, то я тогда как гражданин России в этой информации нуждалась, потому что это была ещё одна точка зрения о Чечне — при всем моем ужасно негативном отношении к Басаеву.

—  Когда-нибудь вам приходилось пользоваться своим служебным положением в личных целях?

— Да, в Сочи вот была на «ТЭФИ-Регион», обедала с мэром. Я сказала, что не видела Сочи. Так на другой день нам с коллегами провели экскурсию по городу. А вообще, у меня как-то никогда не получалось с этим делом. Один раз, знаете, правда, было: у меня дача под Москвой, и там не хватает мощностей электрической подстанции. И мне никак не удавалось законным способом подвести электричество, хотя там все сплошь и рядом незаконно подключались к высоковольтным линиям. А поскольку я, по большому счету, очень законопослушная, то мне как-то было неудобно так вот подключаться, хотя сосед сказал: «Давай помогу, брошу провод». Я решила пройти весь этот тяжёлый законный путь. Но ничего не получилось. И кончилось тем, что я чуть ли не через Чубайса решала вопрос подключения. В общем, там кому-то что-то сказали, и мне выдали это разрешение. Вот такой яркий пример, когда я воспользовалась своим служебным положением. Это правда, да, каюсь. Зато электричество есть. Хотя и с ужасными перебоями.