|
Светлана Сорокина: комментарий на радио Свобода, 24 сентября 2004.
Большинство членов академии Российского телевидения приняли решение не обнародовать письмо, в котором выражается озабоченность закрытием сразу нескольких общественных политических программ.
Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Владимир Бабурин.
Кирилл Бобрин: Большинство членов Российской академии сегодня приняли решение не обнародовать на сегодняшней церемонии вручения ТЭФИ письмо, в котором выражается озабоченность закрытием сразу нескольких общественных политических программ, в частности, "Свободы слова", "Намедни" и "Красной стрелы". В письме также констатируется, что на российском телевидении фактически установлена цензура. Решение мотивировано тем, что из 134 академиков письмо подписали лишь около 30.
Сегодня же, выступая на Всемирном информационном конгрессе информационных агентств, президент России Владимир Путин также коснулся проблемы работы СМИ. Вот что он сказал: "Нет сомнений, что критика со стороны прессы полезна для властей всех уровней, хотя порой она им и не очень нравится. Недаром у нас в народе говорят: откроешь окно - шумно, закроешь - душно".
Владимир Бабурин: Напомню, что идея обращения академии Российского телевидения впервые обсуждалась в начале сентября. Предложил это президент Национальной Ассоциации Телерадиовещателей Эдуард Сагалаев. Но полной поддержки не получил. Тогда президент телеакадемии Владимир Познер предложил составить текст письма и разослать всем членам академии. Если письмо подпишут больше половины телеакадемиков, то его зачитают во время церемонии вручения ТЭФИ на сцене Государственного концертного зала "Россия", а если нет, то не будут придавать огласке. Первого сегодня, действительно, не случится, а огласку письмо получило. Наше радио передавало его накануне полный текст, а в пятницу декларация была напечатана в нескольких газетах.
Мы позвонили нескольких академикам, как подписавшим, так и не подписавшим письмо. Первый звонок руководителю телеканала "REN TV" Ирэне Лисневской.
Ирэна Стэфановна, Вы не подписали обращение телевизионной академии. Почему?
Ирэна Лисневская: А откуда вы знаете?
Владимир Бабурин: Не подписали.
Ирэна Лисневская: Нет, я не подписала, хотя абсолютно согласна с тем, что там написано. Собственно говоря, никогда не подписываю коллективные письма. Я считаю, что свое мнение надо под своей фамилией, не скрывая, если ты хочешь высказаться, ты должен высказаться, что я и делала неоднократно, в том числе и на вашем радио.
Во-вторых, я считаю, что академия - это не место для политических деклараций. Академия создана для присуждения ТЭФИ. Кроме всего прочего, если бы я подписала это письмо, мне надо было бы уйти в отставку, потому что я расписываюсь в собственной невозможности руководить каналом, на котором я не принимаю никаких решений и ни за что не отвечаю.
Владимир Бабурин: Следующий звонок Светлане Сорокиной, дважды лауреату ТЭФИ.
Светлана, я знаю, что вы не только подписали письмо телевизионной академии, но даже сделали это с удовольствием.
Светлана Сорокина: Если можно сказать про удовольствие в нынешней ситуации, "удовольствие" не самое подходящее слово.
Владимир Бабурин: Из 134 членов академии, сейчас точная цифра неизвестна сколько подписали, примерно 25 процентов. С одной стороны, это вроде бы немного, а с другой стороны, 25 процентов пришедших на избирательные участки избирают президента России, так что большое число.
Светлана Сорокина: Интересное сравнение. На самом деле это не удивительно, что подписало такое количество людей, это было ясно еще на нашем общем собрании, где и возникла эта идея, эта тема, когда было предложено как-то обозначить отношение нашего академического сообщества к неким процессам, которые происходят на телевидении.
Было бы, наверное, странно просто заниматься раздачей наград и не относиться к тому, что происходит в целом на нашем медийном пространстве, особенно на телевизионном, потому что еще газеты и радио в каком-то смысле меньше чувствуют на себе это, хотя уже чувствуют - показательно увольнение Рафа Шакирова. Но а сама ситуация со средствами массовой информации электронными она не есть в правильном направлении развивающаяся. Поэтому нам показалось важным сделать такое заявление.
Владимир Бабурин: Светлана, телевизионное сообщество и так достаточно расколото, начиная с 2000 года после известных событий на НТВ. Не приведет ли это к еще большему расколу?
Светлана Сорокина: Я не считаю, что как бы обнародование внутренних процессов, обозначение их приводит к большему расколу. Что есть, то есть. Мы просто фиксируем это и не более того. Это же есть внутри этого самого сообщества.
Владимир Бабурин: Вас тревожит, что опять возвращается эпоха коллективных писем, и люди стоят перед выборов - подписать, не подписать, а потом кто-то другой встанет перед выбором - подать этому человеку или не подать руки?
Светлана Сорокина: Один мой коллега замечательную шутку пошутил. Он сказал, что те, кто не подписались, а он, кстати, не подписал, теперь будут подходить к другим и говорить: "Ну что, ты подписал, а я не подписал, значит, целуемся, но руки друг другу не подаем". Шутка, конечно, почти смешная, но я про коллективные письма вот что скажу.
Я в принципе никогда не участвовала в коллективных подписаниях, но здесь ведь даже не письмо. Письмо имеет адрес, а здесь декларация. Здесь как бы наше обозначение позиции, здесь некое заявление, я бы не назвала это письмом. А декларация - это наше отношение к происходящему, это не против кого-то, это не за кого-то, это обозначение ситуации, наше к нему отношение.
Владимир Бабурин: Мы с вами много лет знакомы и, я боюсь, что вы не подписывали никогда коллективных писем, потому что не было такой необходимости, а сейчас, возможно, такое время настает.
Светлана Сорокина: Не писем, а декларации, но не дай бог в защиту кого-то, кого надо будет защищать, может быть, и такое придется делать. Я бы очень надеялась, что такое время не настанет, чтобы именно надо было кого-то отбивать в тяжелейшей ситуации. Хотя может быть.
Я не знаю, может быть, не стоит делать какое-то прямо сверхсобытие из этого обращения, но мне кажется, что это впервые за 10 лет академия таким обращением пытается, по крайней мере, выступить. Мне кажется, что все-таки эта тенденция и для академии симптоматична, потому что за 10 лет академия занималась только выяснением кто лучше работает, кто более успешный, кто достоин награды, а вот именно отношение к процессам, к ситуации в стране в том числе, мы никогда не обозначали. Это тоже что-то значит. Мне кажется, это правильно.
Владимир Бабурин: Главный редактор редакции специальных репортажей телеканала ТВЦ Михаил Дегтярь еще накануне написал в "Московских новостях", что не подпишет декларацию, хотя предвидит, что это может вызвать негативную реакцию коллег.
Михаил Дегтярь: Я не подписал эту декларацию. На это у меня есть веские причины. Несколько месяцев назад я выступил в "Независимой газете" с очень острым интервью. Интервью это было направлено против той ситуации, которая складывается на государственном телевидении, о том ужасе, который творится на телевидении, о том, что по утрам показывают "Дорожный патруль", о том, что постоянные трупы на экране и так далее. Я свою позицию высказал. Я никого не просил под этой позицией подписаться. Так вот по жесткости, по остроте мое интервью на два порядка острее, чем та декларация, которую нам предложили подписать.
Конечно, я понимаю, что в стране вводится цензура, что закрывают программы и так далее и тому подобное. Но я не люблю быть в толпе. Это очень важная позиция. Я никогда не подписываю коллективных писем. А здесь мне предлагают подписаться под этим письмом, я чувствую, что меня, как и других членов академии, хотят использовать в какой-то своей политической игре. А я ни в чьей игре участвовать не хочу. Я сам буду выступать против того произвола, который сейчас происходит в средствах массовой информации.
Что касается самого письма, оно, на самом деле, показалось мне очень мягким, расплывчатым. В нем нет жесткой и ясной позиции.
Владимир Бабурин: Телевизионное общество в очередной раз раскололось. В "Московских новостях" об этом точно написал и главный редактор телеакадемик Евгений Киселев. "Я не пойду сегодня на ТЭФИ, потому что не хочу быть рядом с несимпатичным мне большинством. С теми, кто в очередной раз не сумел преодолеть страх и вслух сказать о том, о чем все говорят в курилке". Жаль.
Оригинал этого материала: http://www.svoboda.org/ll/smi/0904/ll.092404-3.asp
|