|
Светлана Сорокина об изгнании Л.Парфёнова с НТВ.
Светлана Сорокина, ведущая программы «Основной инстинкт» (Первый канал):
Оригинал: http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/39n/n39n-s01.shtml
"Новая газета", 3 июня 2004.
— История с «Намедни» показывает вектор определенной политики. Программа «Намедни» была последней передачей, где был возможен иронический взгляд на власть предержащую.
В увольнении Парфенова всё взаимосвязано. Здесь свою роль сыграли и личные обиды, и нестыковки с начальством. В его интервью с Маликой Яндарбиевой я лично ничего крамольного не нашла. Здесь на первый план вышли эмоции: гибель Зелимхана Яндарбиева не должна вызывать даже человеческого сочувствия в нашей стране. И здесь, конечно, чувствуется вмешательство сил извне.
Что же касается «корпоративной этики», то поведение Парфёнова объяснимо. Он сам мне рассказал, что интервью с женой Яндарбиева добивались многие журналисты, в том числе и зарубежные. И после того как стало известно о том, что Парфенову удалось сделать с ней сюжет, его стали одолевать звонками со всего мира с вопросом, почему материал не идет в эфир. Именно поэтому Парфенову пришлось дать публичные объяснения.
Многие журналисты не только выражают солидарность с Парфеновым, но и готовность уйти вместе с ним. Я думаю, что без работы он не останется. Для любого телеканала приход Парфенова с его командой будет огромным подарком.
Светлана Сорокина, ведущая программы "Основной инстинкт":
Трудно представить, что в ближайшее время появится программа, где к власти будут относиться иронично.
Оригинал: http://www.izvestia.ru/tv/article134872
"Известия", 4 июня 2004.
Есть конечно некоторое нарушение неких корпоративных правил, за которое и зацепились. Но я сегодня вспомнила историю трехлетней давности, когда в 2001 году нам журналистам в нос совали конкретные нарушения, которые совершал наш менеджмент и тогда конфликт сводился к спору хозяйствующих субъектов. А мы кричали о том, что нам казалось главным - о сужении информационного пространства, близкой цензуре, угрозе свободы слова. Леня тогда не разделял наших таких настроений и со старого НТВ через несколько дней вернулся на новое, видимо, приняв новые правила игры. Сегодня они ему стали тесны и он их нарушил, что, наверное, дает возможность говорить о нарушении этих правил, корпоративной этики, о том, что руководство канала, наверное, имеет полное право представлять дело так, как оно его представляет. Мне кажется, сегодня за деревьями можно не увидеть леса. Дело даже не в обстоятельсвах увольнения конкретного человека, а в векторе движения. Я глубоко убуждена, что с закрытием программы Парфенова, наше информационное пространство опять резко сужается. Мне трудно представить, что на каком-то еще федеральном уровне возможно в ближайшее время появление программы, где к власти будут относиться иронично и по делу, где можно будет критически отнестись к инаугурации или к посланию президента федеральному собранию, где можно будет гипотетически увидеть то самое интервью с вдовой Яндарбиева. На мой взгляд,мои права как зрителя ущемлены.
С фиговым листком приличнее?..
Светлана Сорокина: Сначала Невзоров, потом Парфёнов
Оригинал: http://www.sobesednik.ru/weekly/234/direct/6867.phtml
Собеседник, 09.06.2004, № 21, с.4. Беседовал Дмитрий Быков.
- Света, можно, я вас коротко и просто спрошу: как вы относитесь к Парфенову?
- Если коротко и просто, то мне всегда в жизни все заслоняло преклонение перед талантом. А он человек огромного таланта, и все оценки и оттенки перед этим отступали. С Парфеновым связано у меня два глубоко личных воспоминания. Первое касалось того его решения об уходе с НТВ, когда, по удачному и страшному выражению Лизы Листовой, все мы жили кишками наружу. У меня в прямом эфире стоял "Глас народа". Неожиданно прямо перед эфиром мне позвонил Леня и попросил разрешения прийти на программу. Я сказала: да, конечно, о чем речь... И не увидела его в зале. А потом включила "Антропологию" Диброва - и услышала в прямом эфире его заявление об уходе, весь этот довольно тяжелый и резкий разговор. Вот тогда я мысленно его поблагодарила за то, что он с этим заявлением не пришел ко мне. Решил меня пожалеть.
А второе воспоминание - это когда в ночь захвата НТВ в "Останкино" приехали Йордан, Кулистиков, а за их спинами мы увидели Леню Парфенова и Таню Миткову. Людей, которые только что "ушли в никуда". "Никуда" оказалось очень близко. Может быть, если бы это был действительно уход с телевидения вообще - я бы больше была склонна его понять... А тогда мы все старались не встречаться с ним взглядом. И эту фразу я произнесла в фильме, снимавшемся к десятилетию НТВ. Леня очень на меня обиделся. Но я от своих слов не отказываюсь.
- Но может, он действительно не способен вписаться ни в одну корпорацию?
- Может быть. Допускаю, что ему самому тяжело от этого.
- Сюжет его о Яндарбиевой представляется мне некорпоративным не только в профессиональном, а и в более широком смысле...
- Я не видела, читала только распечатку. И по большому счету, конечно, не в сюжете дело. Я даже не совсем понимаю, почему камнем преткновения стал именно он - от вдовы Яндарбиева трудно было бы ожидать особенных симпатий к России. Меня смущали другие его сюжеты - людоеды, потом пластическая операция в прямом эфире... Со времен "600 секунд" я называю это возгонкой. Когда тебе все время, каждый день надо быть круче себя самого - иначе пострадает "репутация". Это как с наркотиком, дозу которого все время приходится увеличивать. И тогда от этой своей репутации ты зависишь, а от этики - уже не очень. У тебя начинаются сложные отношения с ней. Потому что каждый день надо преступать новую границу. Этого от тебя ждут. Так случилось с Невзоровым, а потом, мне кажется, и с "Намедни". Поэтому случай Лени Парфенова - гораздо более сложный и для разбора, и для оценки, чем просто ситуация с цензурой на телевидении.
|