|
<<< на главную # <<< другие интервью # карта сайта |
|
ТЕЛЕВИДЕНИЕ — ЖИЗНЬ МОЯ... Светлана СОРОКИНА: «Для меня эта история закрыта...» «Вечерний Волгоград»
10.01.2003. № 2. c.5,22
Ирина Морозова |
||
|
Следует
отметить, что это — не интервью, а изложение выступления (на семинаре) с
цитатами. Аутентичность этого текста — целиком на совести публикатора. |
||
|
"В
жизни всегда надо что-то менять: работу, амплуа... Иначе начинает засасывать
как в болоте", — считает Светлана Сорокина. В этом, наверное, она вся.
Когда-то ради популярной информационной программы "600 секунд" она
бросила научную работу по новомодной ныне ландшафтной архитектуре, а потом
ради зарождающегося российского телевидения, которое многие воспринимали не
иначе, как авантюру, оставила родной Питер. "Рвала по живому", —
признаётся теперь. Но, возможно, именно это вечное стремление к переменам и
нежелание останавливаться на достигнутом и позволили ей стать одной из самых
ярких личностей отечественного телевидения. О
пережитых взлётах и падениях, удачах и ошибках Светлана Сорокина рассказала
на семинаре клуба региональной журналистики "Из первых уст", среди
участников которого была и корреспондент "Вечернего Волгограда". Светлана СОРОКИНА: ЗДРАВСТВУЙ,
МОСКВА! В
Москву Светлана Сорокина переехала 8 марта 1991 года и два с лишним года была
вынуждена жить в одноместном номере служебной гостиницы. "Мы с мужем —
здоровенным, двухметровым мужчиной — спали "валетом" на узенькой
коечке. Я не имела ни прописки, ни денег: платили тогда на
"новорождённом" государственном телевидении копейки", — вспоминает
она. А спустя всего два месяца после её приезда (13 мая) в эфир выйдет первый выпуск "Вестей". Сорокиной выпадет нелегкая роль: —
Меня, как кошку, пустили первой. Помню, мы с продюсером — две абсолютно
беспомощные барышни — пытаемся как-то этот выпуск сверстать, компьютеров ещё
никаких нет, всё на листочках, а вокруг бегает туча западных корреспондентов,
которые снимают прорыв нового российского телевидения, считавшегося тогда
ельцинским, и потому оппозиционным. Наши тоже все носятся, как угорелые. Тщетно
стараюсь кого-нибудь из начальства схватить за полу пиджака: "А как же
я?.." "Понимаешь, некогда", — бросают мне и убегают. Кстати,
до сих пор не могу понять, как я тогда все-таки вышла в эфир. Зато теперь,
когда размышляю об этом, всегда вспоминаю анекдот про одного еврея. Его
спрашивают: "Почему вы женились на русской?" Он отвечает: "Ну,
женился бы я на еврейской женщине, а она стала бы болеть, стареть, потом
умерла, очень было бы жалко". "Но ведь русские тоже стареют и болеют".
— "Да. Но не так жалко". Вот и меня засунули в эфир по принципу
"не так жалко". Но не зря же существует поверье, что тому, кто в
первый раз садится играть в карты, должна обязательно улыбнуться удача.
Судьба будто заманивает, давая шанс выиграть. Так было и со мной. Эфир прошел
гладко, и практически не было заметно, как у меня дрожали губы. А уже на
второй день во время выпуска Юры Ростова стали приключаться всякие неизменные
в нашем деле трудности, в общем, началась нормальная жизнь... ВОСТОЧНЫЙ ПЕРИОД. Вскоре
после августовского путча 91-го года на Первый канал ушли работать Олег
Добродеев, Евгений Киселёв и еще целая группа бывших cветланиных коллег. —
В результате наша информационная служба, являющаяся "фирменным
блюдом" на российском телевидении, осталась обезглавленной. Коллектив
был ослаблен и разбит. Первое время приходилось очень трудно, — говорит
Светлана. — Но постепенно все наладилось. А потом поменяли председателя
телекомпании, на смену Попцову пришел Эдуард Михайлович Сагалаев. С
ним у Сорокиной отношения не сложились сразу. Впрочем, на это имелись свои
причины: —
Как раз началась первая чеченская кампания. И если другие каналы как-то
выстроились в поддержку этой акции, то мои выпуски новостей отличались иным
настроем. У меня просто генетическое отвращение к боевым действиям, мне
казалось, что вкатывать танки на одну из частей России — это ужасно, что это
будет гражданская война, причём затяжная. И всё, что я говорила о чеченской
войне, шло супротив настроений в верхах. Так что Попцова убрали, в том числе
и за мою работу, а также работу некоторых моих коллег, которые в
аналитических программах пытались эти военные действия не хвалить. И тут
приходит Сагалаев, у которого имеются свои установки, и который должен
навести определённый порядок. Помню, я провела очередной выпуск
"Вестей" и судорожно готовилась к следующему. В этот момент мне
позвонили из приёмной Сагалаева и попросили срочно зайти к Эдуарду
Михайловичу. Ничего хорошего это не предвещало. Сагалаев
встретил Сорокину вопросом: "Светлана Иннокентьевна, вы что же думаете,
у меня не хватит духу вас уволить? Или вы решили, что вас не тронут? Вы ведь
у нас такая популярная, такая известная... А хотите я вам расскажу, как всё
будет? В первый день после вашего увольнения на меня обрушится всеобщее
возмущение, в приёмной начнут обрывать телефон, о случившемся напишут в
газетах, все будут требовать, чтобы вас вернули. На второй день скандал
примет несколько иной характер, ваше увольнение уже не будет новостью номер
один. На третий день о нем ещё поговорят, а на четвертый — забудут... Ну
неужели вы думаете, что я не переживу эти три дня?" —
Эту реплику я запомнила на всю жизнь, — признается Светлана. — Потому что в
ней — правда. Пусть не три, а пять дней, но все будет именно так, как говорил
Сагалаев, и это касается всех работников СМИ — газетчиков, радийщиков и даже
телевизионщиков, у которых, как я выражаюсь, "мордальная"
известность. Тот
разговор выбил Светлану из колеи. Возможно, после случившегося следовало
уйти, хлопнув дверью. Но вне "Вестей" Сорокина себя не
представляла. Помог совет опытного коллеги. "А давай-ка ты сделаешь
программу вместе с Сагалаевым, — предложил он. — Эдуард Михайлович, когда
руководил молодежной редакцией, часто выступал в эфире, но сейчас боится это
делать, хотя очень хочет. Я думаю, вы подружитесь". И Светлана решила
рискнуть. —
С тех пор я за здоровый конформизм, — говорит Сорокина — С Эдуардом
Михайловичем мы некоторое время делали "Открытые новости". Это было
неплохое начинание — телемосты с разными уголками России, где происходили
какие-то важные события, — просто мы не довели его до ума, а потом Сагалаева
сняли, и все накрылось. Кстати, Эдуарду Михайловичу работа в эфире
действительно ужасно нравилась, и мы с ним на самом деле подружились. Мы и
сейчас в хороших отношениях. В ходе совместной работы я узнала его слабые
стороны. Например, он, как восточный мужчина, не любит долго препираться с
женщинами, ему проще согласиться.Поэтому, когда ему что-то не нравилось в
"Вестях", я начинала долго и затяжно полемизировать, в результате
чего он сдавался: "Ладно, делайте что хотите". А потом принимал на
себя все шишки. Это был "восточный период" в моей жизни. НЕ МОГУ СКАЗАТЬ
"ПРОЩАЙ". Вместо
Сагалаева руководителем канала назначили Николая Сванидзе. Казалось бы, Сорокина
должна была этому только радоваться. Со Сванидзе они были знакомы с 1991
года, дружили семьями. Именно она, заметив, что Николай Карлович умеет
неплохо водить пером и говорить, предложила ему выступать с комментариями в
своих выпусках новостей. —
После назначения Коля сильно изменился, — вспоминает Светлана. — Я тогда
вывела формулу: самый последовательный тиран — это бывший демократ. Кстати,
сейчас у Константина Эрнста висит лозунг "Мы демократию приветствуем, но
не практикуем". Но ведь мы с Колей вместе "горели в танке" и
поднимались "в штыковую" за идеалы демократии, а тут вдруг всё
поменялось, он стал очень государственным человеком и меня начал воспитывать.
Причем никакие уловки не проходили, поскольку он знал меня как облупленную.
"Надстроил" надо мной еще несколько руководителей. Не забуду, как
однажды за соседний стол уселся молодой человек, у которого даже через пиджак
просвечивали погоны. Рядом с собой он поставил табличку "Руководитель
программы". А у нас это было не принято, мы и так все друг друга знали.
Я просто озверела, взяла и отнесла табличку в туалет. Естественно, этот
поступок не улучшил наших с Николаем Карловичем отношений. Мы без конца
ругались, мне стали выносить выговоры. Кончилось всё печально. В ноябре 1997
года Сванидзе вызвал меня к себе и сообщил, что я провела последний выпуск
"Вестей". Несмотря
на многочисленные конфликты, такой поворот оказался для Светланы полной
неожиданностью: —
Я тогда допустила непозволительную слабость: просто расплакалась в его
кабинете и попросила дать мне возможность всё-таки доработать свою неделю и
провести ещё несколько выпусков. Я долго его уламывала, разве что на коленях
не стояла, поскольку мне очень хотелось какого-то более выстроенного
завершения работы. В результате под твёрдые гарантии, что я ни словом не
обмолвлюсь о том, что меня увольняют, мне разрешили доработать неделю. А я
ещё до этого ввела в выпуски новостей жанр "прощалки". У меня в
конце "Вестей" всегда была некая сентенция: иногда смешной случай с
комментарием, иногда просто какая-нибудь реплика на злобу дня. Я
действительно ни слова не сказала о своем увольнении, но в последнюю неделю
все свои программы стала завершать очень эзоповоизощрённо, так, чтобы всё
читалось между строк. Потом недружественный ко мне "Московский комсомолец"
даже напечатал сборник этих "прощалок", распекая меня по поводу
соплей-слюней и прочей женской лирики. Но это было уже неважно... КТО НА НОВЕНЬКОГО? Светлана
тяжело переживала это расставание: программе "Вести" она отдала
шесть с половиной лет. Однако долго сидеть без работы ей не пришлось. После
увольнения она получила приглашения со всех каналов. Позвонил и Олег
Добродеев, возглавлявший в то время НТВ. —
Подкупало то, что мне предлагали совершенно новое для меня дело. К тому же,
НТВ являлся новым динамично развивающимся частным каналом. Работы на
государственном телевидении мне хватило по горло. Нравилось и то, что многие
из ребят, работавших на этом канале, были мне уже хорошо знакомы, — говорит
она. — На НТВ я стала вести программу "Герой дня". Это была безумно
напряжённая работа, всё время на нервах. Ведь требовалось каждый день
"вытаскивать" на беседу важного человека, интересного со всех точек
зрения, который мог бы прокомментировать то или иное происшедшее накануне
событие. А люди-то все занятые, плюс пробки на дорогах, плюс ещё масса
причин... За два с половиной года, что я делала эту передачу, у меня было два
сорванных эфира. Даже девиз родился: любимый герой — это пришедший герой.
Поэтому если во время передачи я человека и "мочила", то старалась
делать это изящно, чтобы "оперируемый и не заметил, как лишился
селезёнки". Благодаря
этой программе Сорокиной довелось пообщаться со многими людьми из высшего
эшелона власти. Причем к кое-кому из них приходилось применять... даже
определенные воспитательные меры. "С Жириновским у меня долгий опыт
общения, — с улыбкой замечает Светлана. — Он же Актёр Актёрыч. Ему обычно
ставишь задачу: "Владимир Вольфович, вы пришли в приличную программу. Вы
это понимаете? Вы меня уважаете? Заметьте, я одна из немногих, кто вас ещё
приглашает на эфир. Вы, конечно, скандалист — это ваше амплуа. Но, когда я
показываю "стоп", вы должны прекращать буянить". Когда он
зарывался, я устраивала ему выволочку. Он вообще-то забавный человек. Помню,
уже на шестом канале в ток-шоу была курьёзная ситуация. Я перед программой
ему говорю: "Вы должны отстаивать вот такую точку зрения". Он:
"Я вообще-то иначе думаю". Я: "Но у меня уже приглашён
специалист, который будет отстаивать другую позицию". "Да? Ну
ладно, — соглашается Жириновский. — Это хоть и не моя точка зрения, но я могу
высказаться от лица людей, которые так считают". И он так
перевоплотился, так бурно начал выступать в новом качестве, что я даже порой
не могла его остановить. Приходилось давать рекламную паузу, чтобы привести
его в чувство. А после эфира он обиженно заявил: "Светлана, я же должен
был сделать шоу". Но
надо сказать, что никто из героев этой программы так и не стал для Светланы
Сорокиной настоящим другом. "Один из психологов как-то заметил, что в
политику идут "незрелые души", — говорит она. — Наверное, это
действительно так. Когда я только приехала в Москву, мне казалось, что здесь
собрались все светлые головы. Ничего подобного. Самое ужасное открытие:
некоторые из нынешних политиков не только не умнее, но и, при всех моих
поверхностных познаниях в тех или иных вопросах, глупее меня". Тем не
менее, к ряду бывших своих героев Светлана до сих пор испытывает чувство
симпатии: —
Сергей Шойгу — хороший, вполне вменяемый человек. На мой взгляд, у нас в
стране самое эффективное министерство — это МЧС. Довольно занятный персонаж —
Анатолий Чубайс. У него специфическая харизма: он очень уверенно говорит,
поэтому с ним легко беседовать. Неплохие отношения у меня с Немцовым и
Хакамадой, во многом это связано с тем, что мы одного возраста... В ОПАЛЕ. В
2000 году Олег Добродеев решает вернуться на российское телевидение. С этого
момента, по мнению Светланы Сорокиной, и начался развал НТВ. —
Вскоре после ухода Олега Борисовича я перешла из "Героя дня" в
ток-шоу "Глас народа", заменив на посту ведущего Женю Киселёва,
который стал выполнять функции Добродеева, — вспоминает она.— Это было не
только безумно интересно, но и безумно нервотрёпно, потому что, к сожалению,
под конец нам всё чаще приходилось говорить о себе, о том давлении, которое
на нас оказывают, о той трагедии, которую мы переживали. Но сам жанр ток-шоу
я очень полюбила. Потому что это возможность множественного общения,
перекрёстных интервью. Ток-шоу — это скандальный жанр, там много эмоций. Во
время программы происходит бешеный обмен энергией, поскольку нужно
заинтересовать зал, чтобы люди активно реагировали на высказывания. А ведь
далеко не каждого человека можно вызвать на конфликт. Одно дело прочитать
доклад с трибунки и совершенно иное — вступить в спор со знающим
собеседником. Организовать ток-шоу очень непросто. Позже
ко всем этим трудностям добавится ещё одна. НТВ становится опальным каналом.
Теперь зазвать на ток-шоу кого-то из видных политиков стоит поистине огромных
трудов. —
На один из последних эфиров я пригласила Грефа, — рассказывает Светлана. —
Причём собиралась говорить с ним не о политике, а на близкую ему тему — об
экономике. С большим трудом, но он согласился на моё предложение. И вот в
последний день, когда его уже никем нельзя заменить, у меня звонит мобильный
телефон. А я как раз вела машину. Греф говорит: "Светлана, я все-таки не
приду". Я так и въехала в сугроб. Далее полчаса, пока в телефоне не сели
батарейки, как я его только не уговаривала. Я вспомнила все: и что мы оба из
Питера, и что он порядочный человек... Чего только я не плела, грозилась, что
повешусь, если он не придет... И Греф сдался. Потом один из моих редакторов
рассказывал, что слышал, как Герман Оскарович перед самым эфиром тихо сказал
своему пресс-секретарю: "Что я наделал! Сейчас в Кремле включат
телевизор, а я — на НТВ!" РОКОВАЯ ПЯТНИЦА. Пятница,
13 апреля 2001 года оказалась последним днём работы Светланы Сорокиной на
НТВ.
—
В этот вечер я провела ток-шоу на тему, сознательно отвлечённую от нашего
скандала, мы говорили о демографической ситуации. Кстати, в те дни на НТВ
установилось какое-то затишье. Даже создавалось впечатление, что всё вот-вот
уладится. После эфира я вдруг предложила своей бригаде: "Давайте
сфотографируемся на память. Мне почему-то кажется, что потом мы этого уже не
сможем сделать никогда". Все стали на меня шикать: да что ты такое
говоришь! Но это действительно был наш последний снимок. Впервые этой ночью я
не выключила мобильный телефон. В три часа раздался звонок, одна из коллег
сообщила, что в "Останкино" произошёл захват нашего этажа. Пришли
новые владельцы вместе с Йорданом и охрана. Мы все рванули в телецентр. Это
была душераздирающая ночь. Шендерович позже напишет книгу "Здесь было
НТВ". Но про ночь захвата в ней очень мало. Надо собраться с духом и
тоже написать "записки на манжетах", поскольку там были очень
интересные вещи. Когда я, растрёпанная, вбежала в коридор, по нему уже
выхаживал вновь вернувшийся на НТВ начальник охраны (?) Володя Кулистиков.
Новодворская прозвала его Чекистиков. Он вообще-то считает себя истово
правильным. А тут — аккурат Пасха. Я подлетаю и говорю: "Володя, ты же
православный, как ты можешь на Пасху такое творить", а он мне в ответ
гениальную фразу выдал: "Знаешь, мать, я же государственный
человек". А в кабинетах уже, оказывается, готовила утренний эфир бригада
во главе с Олей Беловой, с которой, как выяснилось, новые владельцы
договорились заранее. Работали ещё какие-то "сговоренные" бригады,
бравым шагом мимо меня прошествовали "криминальщики" — с ними тоже
всё было решено до этого. В общем, раскол произошёл по всем пунктам. На
плечах новых хозяев вернулись ушедшие с НТВ Парфёнов и Миткова. В
результате все мы — те, кто не захотел остаться, — схватили листы и стали
писать заявления об уходе. Когда я, глотая слезы, взялась за ручку, ко мне
подошел Олег Борисович Добродеев, также приехавший в "Останкино".
"Да, правильно, надо уходить из профессии. Профессия уже вся скурвилась,
испоганена", — одобрил он мое решение. А тут как раз рядом садится
писать заявление Алим Юсупов, совсем молодой талантливый журналист. Добродеев
ему говорит: "А ты подожди, тебе рано". Я удивленно поднимаю
голову. Но в тот момент меня поразил Алим, он сказал: "Олег Борисович,
есть вещи поважнее профессии". Его слова я буду помнить всегда. Кстати,
за день до захвата этажа я поругалась с Гусинским. Я говорила, что они завели
нас в тупик, что нужно договариваться и спасать компанию. Потому что был
момент, когда Йордана можно было "поменять" на более компромиссную
фигуру. Но меня не захотели слушать, записав в предатели. А
в шесть утра, когда мы носились, не зная кому отдать заявления об уходе,
позвонил Женя Киселёв, улетевший накануне в Испанию к Гусинскому.
"Света, — как всегда очень медленно произнес он. — Это Женя... Ты не
спишь? А знаешь, что сегодня произошло?" Я была поражена до глубины
души. "Знаю!!!" — ору. "Света, — говорит Женя, — надо устроить
сидячую забастовку". В ответ мне удалось выдавить из себя только:
"Нет, Женя, можно, я не буду участвовать в этом фарсе, можно я, как и
мои коллеги, просто уйду..." На
рассвете мы небольшой компашкой перебрались в помещение ТНТ. Этот сетевой
канал тогда ещё оставался в ведении Гусинского. И там, не теряя разбегу, мы
продолжили делать новости. А потом Березовский дал нам канал ТВ-6, после чего
в прессе была подготовлена волна, якобы мы выжили прежний коллектив. На самом
деле с ТВ-6 была тяжёлая ситуация, это был абсолютно не рейтинговый канал, да
и команды там как таковой не существовало. Тем не менее, нас представили в
роли оккупантов. ПЕРЕД ВЫБОРОМ. —
Честно говоря, перспектива работы на ТВ-6 меня не радовала: надо было вновь
идти под очередного олигарха, который тоже в изгнании и тоже вот-вот загремит
куда-нибудь. Тем не менее, полгода мы довольно успешно проработали на шестом
канале, наращивая свою экспансию и активно продвигаясь на этом рынке, —
говорит Светлана. — Но по совершенно бредовому иску миноритарного акционера,
который за всю историю существования канала вложил-то всего порядка 5 тысяч
рублей, компанию "ТВ-6" умудрились обанкротить. Сначала нам трудно
было в это поверить. Но не зря говорится, если хотят догнать, то догонят. Это
было тяжёлое поражение. С января мы перестали выходить в эфир и уже не
понимали, как дальше жить. Только представьте: громадный коллектив, который
выгнан отовсюду. Конечно, поступали какие-то предложения от других каналов.
Но я, Шендерович, Марианна Максимовская, Осокин решили, что будем вместе до
конца. А
потом объявили конкурс на право пользования свободной частотой. Это был шанс
опять получить лицензию. Нам "соорудили" громаднейшую конструкцию,
известную теперь под названием "Медиа-социум". Сюда были вовлечены
и Примаков с Вольским, и конгломерат олигархов: Абрамович, Дерипаска, Чубайс.
Правда, я выступала за то, чтобы идти на конкурс с "открытым
забралом" — одним только нашим коллективом. Но мне объяснили, что при
таком подходе никто нам ничего не даст. Лицензию
мы все-таки получили. Но потом началась долгая и муторная история с
олигархами, деньгами и кредитами, что, в принципе, и следовало ожидать,
учитывая громоздкость созданной конструкции. Всё пошло уже не так хорошо, как
было раньше. У нас очень сужена сеть вещания, потому что за полгода нашего
отсутствия в эфире многие договоры были разорваны, а бывшие компании —
партнёры по ТВ-6 — нашли себе других компаньонов: ТНТ, Ren TV и т. д. Кстати,
меня не видят в родном Питере ещё со времен шестого канала. Там очень слабый
ретранслятор, и очень обидно, когда друзья спрашивают: "Ты вообще
где?" А тут ещё наши олигархи стали "меряться ростом",
сподвижники Чубайса выясняют отношения со сподвижниками Абрамовича. И так они
без конца и тягаются. Сейчас вроде бы одержал победу Абрамович. В середине
декабря опять выбрали нового гендиректора. У многих в коллективе довольно
унылое настроение. Всплыла проблема с финансами. Уже на месяц задерживали
зарплату. К тому же было совершено несколько стратегических ошибок: нам нужно
было либо лепить старое НТВ, либо делать что-то совершенно новое, а не
забивать эфир абы чем. В результате сложилась довольно непростая ситуация. А
лично мне на ТВС просто не нашлось места. Ещё до выхода тех же "Вестей
плюс" я задумала ежедневное социально-политическое ток-шоу на злобу дня.
Мне вяло кивнули: ну, делай. Но надо собрать команду, ведь специалистов по
ток-шоу на самом деле совсем немного. У меня есть на примете такие люди, но
они хотят какой-то стабильности, нормальный заработок, отсутствия потрясений.
А я, как честный человек, не могу им этого пообещать. По
"Останкино" опять прошел слух, что Светлана Сорокина не у дел. Ей
вновь стали поступать предложения. В том числе и от Бориса Йордана. Но
Светлана от этого приглашения отказалась наотрез: —
Говорят, Иордан пообещал, что, в случае если я вернусь на НТВ, он сделает из
меня звезду. На это я заметила следующее: "Пиночет много хорошего сделал
для своей страны: ликвидировал разруху, восстановил экономику, но у него
плохая репутация. И сколько бы ни прошло лет, ему всегда будут напоминать,
что он не так пришёл. Так вот про Йордана можно сказать то же". Он, наверное,
уже много хорошего сделал для канала НТВ, но он не так пришёл, хотя бы в моих
глазах, потому что я пережила ночь захвата. Кому повезло, кто этого не видел
и не знал, тот может совсем по-другому смотреть на события, и я его не
осуждаю. Но для меня эта история закрыта... Светлана
призналась, что в настоящий момент переживает один из самых сложных периодов
в своей жизни. Однако опускать руки — не в её характере. Она ни от кого не
скрывает, что ведёт переговоры с Константином Эрнстом. И не исключено, что
через какое-то время на Первом канале появится новое социально-политическое
ток-шоу, автором и ведущей которого будет Светлана Сорокина.
|
||
<<< на главную # <<< другие интервью # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. # карта сайта