|
<<< на главную # <<< другие интервью # карта сайта |
|
ДОТЯНУТЬ ДО КНОПКИ |
|
|
«Последний герой» российской тележурналистики. |
|
|
ОГ № 12 от 21.03.2002. Александр ГУБАНОВ |
|
|
|
|
|
Уже через неделю
станет известно, кому из 13 претендентов достанется право вещания на 6-й
кнопке. Негласным фаворитом по-прежнему считается некоммерческое партнёрство
«Медиа-социум», в состав которого 2 недели назад вошло ЗАО «Шестой
телеканал». О том, как выглядят сложные отношения между членами
«Медиа-социума» «изнутри», и о своём личном восприятии предконкурсной
ситуации «ОГ» рассказывает Светлана СОРОКИНА. — Светлана, как
лично вы воспринимаете результат краткого, но бурного «романа» между «Шестым
телеканалом» и «Медиа-социумом»? Что это для вас — «брак по расчёту» или
все-таки что-то иное? — На мой взгляд, это
стопроцентный, как вы выразились, брак по расчёту. И, в каком-то смысле, по
принуждению. Понимаете, нам ведь постепенно всё более и более отягощали схему.
В какой-то момент она была логичной, потом стала менее логичной, а потом и
ещё менее. Честно говоря, мне,
как человеку прямолинейному, было бы проще выходить на конкурс в более
простой и понятной (как для нас, так и для окружающих) конфигурации. То есть
идти журналистским коллективом с одним или, в крайнем случае, с несколькими
инвесторами, а не в составе некоммерческого партнёрства. Тем более с
присутствием каких-то «лидеров общественного мнения», учитывая, что в выборе
этих ЛОМов мы даже участия не принимали. Но, к сожалению, у этой симпатичной
мне схемы был очень серьёзный изъян — практическая невозможность ее
реализовать. Так что нам оставалось только принять ту схему, которую мы в
конце концов и приняли. — А всё-таки,
насколько высоки были бы шансы на победу, если бы «Шестой телеканал» пошел на
конкурс самостоятельно? И насколько они возросли после объединения с
«Медиа-социумом»? — Если бы мы пошли в
одиночку, то надеяться, я думаю, нам было бы просто не на что. А после объединения
наши шансы стали несколько выше, так скажем. Потому что даже в нынешней,
максимально утяжелённой конфигурации у нас нет полной уверенности в том, что
мы выиграем частоту. Я не знаю, кто от чего получает удовольствие, и вполне
допускаю, что люди, гонявшие нас все это время из угла в угол, запланировали
себе на 27 марта главный восторг души. — А насколько вы,
опять-таки лично, верите в непредвзятость членов конкурсной комиссии? — Я верю в
непредвзятость тех, кого лично знаю. Но с большей частью комиссии я просто не
знакома. Поэтому мне трудно судить, кто из них предвзят, а кто — нет. Не
знаю. Другое дело, что там в большинстве своём люди государственные,
встроенные в «вертикаль». — Хорошо, я
несколько иначе поставлю вопрос: как вы думаете, насколько результаты
конкурса окажутся срежиссированными или, наоборот, несрежиссированными? — Не буду ничего
отвечать по одной простой причине — мне не хотелось бы хоть как-то: словом,
взглядом, настроением — вызвать даже минимальное раздражение у членов
комиссии. Не следует злить судью перед процессом. (смеётся). — Если допустить,
что «Медиа-социум» все-таки победит 27 марта, то насколько независимым сможет
быть новый телеканал? — С одной стороны,
ничто не внушает излишнего оптимизма. Я полагаю, что если мы получим
лицензию, то для нас начнётся самый тяжёлый период жизни. Более тяжёлый, чем
был до сих пор. С другой стороны,
при таком огромном числе участников, как в нашем некоммерческом партнёрстве,
и такой сложной структуре, я полагаю, всем этим оркестром будет довольно-таки
сложно дирижировать. И вот в этой-то организационной сумятице мы, может быть,
и сумеем свою позицию в той или иной степени сохранить. Во всяком случае,
всей нашей «надстройке» будет непросто выработать какую-то единую
скоординированную линию, которая бы нас гнула, давила и плющила. (смеётся).
— Какие настроения
сейчас преобладают в журналистском коллективе? Ведь со стороны многими
ситуация воспринимается так, что «команда Киселева» наступила на горло
собственной песне, сдалась, согласившись играть по чужим правилам. Кроме
того, ходят слухи, что часть журналистов, даже в случае победы на конкурсе,
намерена остаться на «Эхе Москвы». — Что касается
последнего, то, я думаю, это ерунда. Люди, работавшие на телевидении (а
большинство из нас работало успешно), скорее всего, на телевидение же и
вернутся. Другое дело, что они могут совместить работу на ТВ и на радио,
потому что уже прикипели душой к последнему. Если же говорить о
настроениях в принципе, то люди ведь понимают, что политика — это искусство
возможного. Понимают, что именно и чего ради нам пришлось сделать. Все мы
осознаём, что выбирать пришлось между нелёгкими вариантами, а не между
хорошим и плохим. Я на этот счёт даже такую противную присказку придумала: «В
дерьме брода нет». И мне кажется, что многие, оценивая ситуацию именно как
тяжёлую, все равно видят возможность побарахтаться, побороться, справиться с
ней и снова получить возможность работать. Кстати, за
возможность работать тем самым коллективом, который в самых трудных и
переломных ситуациях всё же оставался в основной своей массе коллективом
единомышленников, мы, собственно, и претерпеваем все эти мучения и унижения.
Для меня, во всяком случае, все обстоит именно так. Может, кто-то борется за
свободу слова или ещё за что-то, а я — за возможность нашей профессиональной
командной работы. Copyright © 2002
|
|
<<< на главную # <<< другие интервью # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. # карта сайта