|
<<< на главную # <<< другие интервью # карта сайта |
|
Светлана Сорокина: Четвёртой властью мы так и не стали... «Петербургский Час Пик» № 7, 25.02.1998. Елизавета БОГОСЛОВСКАЯ.
Первая информация о новой газете со странным названием "Час пик" прозвучала в конце февраля 1990 года в "Телекурьере", который вела Светлана Сорокина. Репортаж был с долей мистики: съемочная группа поднималась по старенькой лестнице дома на Фонтанке, старательно топая и производя на стенах таинственные тени. Уверенности в том, что газета просуществует долго, не было. С тех пор прошло восемь лет. Хоть и с обновленным названием, но газета существует. Светлана Сорокина звезда отечественного телевидения. И мы беседуем с ней в ее кабинете на НТВ в Останкино.
— Я помню этот репортаж, — говорит Светлана, — Квартирка, в которой была ваша редакция, тесная, сотрудников мало, новая газета очень необычная. Неужели восемь лет прошло? Я часто оглядываюсь назад и начинаю вспоминать, как было интересно работать в то время в Ленинграде! Я пришла в студию дикторов Ленинградского телевидения в конце 85-го года, в 86-м у меня первый сюжет вышел, а потом как-то сразу получилось, что я стала в эфире работать. Я на телестудии была совершенно новый человек после Лесотехнической академии, инженер лесного хозяйства, и вот познакомилась с людьми, которые составили славу Ленинградского телевидения, работала с лучшими операторами, режиссерами, с теми, кто делал "Пятое колесо", "Монитор", "600 секунд". Но я не знала, что это счастье на довольно короткий, ограниченный промежуток времени. Не знала, что скоро все поменяется. Я уезжала из Питера в Москву в начале 1991 года, дав согласие работать на Российском телевидении, именно потому, что не могла найти себе место на Чапыгина, 6: в какой-то момент мне показалось в Питере мне больше нечего делать. На самом деле, оглядываясь назад, я понимаю, что для меня все сложилось счастливо: я приехала в Москву в период создания нового российского телевидения. Я оказалась в нужное время в нужном месте. Работы, увлекательной и новой, было много. О том, что случилось в Ленинграде, я даже не вспоминала, потом стала реже ездить в Питер, а если и бывала дома, то на Чапыгина, 6, не заглядывала. А потом увидела, что ситуация там резко изменилась. Впрочем, я убеждена, что любое творческое образование существует в соответствии с какой-то синусоидой: за подъемом всегда следует спад, это неизбежно, и нужно всегда дожидаться следующего подъема. Но я прекрасно понимаю, насколько тяжела сегодня на Петербургском телевидении ситуация, связанная с реорганизацией, с сокращением сетей, с грядущим сокращением кадров, переменой статуса. — Кроме того, сейчас на нашем телеэкране большая конкуренция… — Да, сейчас, когда я бываю в Петербурге, включаю телевизор и вижу, что каналов у вас гораздо больше, чем в Москве. — Но вот в прошлом году президент, приехав в Санкт-Петербург, сказал, что Пятый канал станет каналом культуры. И вообще, Санкт-Петербургу быть культурной столицей России… — Я тогда еще работала в "Вестях" и невежливо пошутила в адрес Москвы: если, мол, Петербург культурная столица, то, методом исключения, Москва столица иного рода. Но я тоже поверила в то, что "культурный канал" будет создаваться на базе Петербургского телевидения. — А случилось так, что Пятый канал теперь не смотрят в России, как раньше, а мы в городе на Неве не видим канала "Культура". — Это нонсенс! Такое даже и вообразить было невозможно. Дело даже не в том, что питерские тележурналисты работают в несравнимых с московскими условиях: Москва как отдельное государство. Но обидно, что даже те передачи, у которых есть рейтинг, например "Наобум", ищут возможность выжить. В то время как в Москве те или иные эфиры стоят баснословных денег. Бедность существования накладывает свой отпечаток на происходящее на экране. И страшно обидно, что Петербург, создавший легендарное телевидение, в забвении. Обидно, что слово о его столичности брошено, а дальше ничего. — Когда наше ТВ было сильным, рождалось ощущение исключительности города. Сейчас этого нет. А ведь регион огромный, с множеством новостей ежедневно, но практически ничего не попадает на центральный кран. — Когда я уходила с РТР, меня упрекали в личностном подходе к информации, а мне казалось интересным показывать именно простых людей, которые живут в глубинке. Показывать, как они живут, пусть даже кто-то назовет это "чернухой". Видимо, во мне сильна еще была питерская закалка. А на НТВ жесткий подход, полно политики. Новости как новости. И вдруг я замечаю, что именно здесь происходит поворот к проблемам человека, к социальным новостям. Машина, ориентированная на политику, обращается к социальным проблемам. — И все же представляется, что журналисты сейчас могут очень мало, гораздо меньше, чем восемь-десять лет назад. Как вы думаете, почему так случилось, что именно журналисты, пытающиеся остаться независимыми в наше время, когда все кому-то служат, оказались в ситуации безденежья, бесправия! Всегда есть возможность за правду получить по башке... — И даже быть убитым. Четвертой властью мы не стали это точно. Она какая-то специфическая, эта власть, особенно на телевидении. При всей той возможности воздействовать на общественное мнение мы бессильны во многом. Для того чтобы построить правовое государство, телевидение должно очень постараться. Московским журналистам еще грех жаловаться, их не посмеют тронуть. А вот как отстаивать справедливость в глубинке, когда журналист не может ни до кого докричаться, а местный начальник сват министру и кум королю и всегда может прикрыть местную газету или телестанцию. Это общая беда. — У входа в Останкино на высоком шесте реет флаг НТВ. Как вам здесь, в частной телекомпании? — Да, до декабря прошлого года я всегда работала в системе государственного телевидения, мне казалось, что это по судьбе начертано. И вот я на коммерческом телевидении. И, размышляя об этом, понимаю, что государственного телевидения в высоком понимании этого слова пока не существует. Потому что РТР это не телевидение, подчиненное интересам государства, а подчиненное каким-то конкретным чиновникам, которые по-своему представляют, что нужно государству и телевидению. Да и само государство пока не определило, чего оно желает от гостелевидения. Ведь нет единой государственной политики, нет национальной идеи, нет ориентиров, связанных с нашим будущим. Когда мне на государственном телевидении излагали какие-то абстрактные соображения по поводу защиты государственных интересов, я спрашивала: уточните, чьи конкретно интересы, в чем они, где? Начинались какие-то размытые объяснения. Сейчас у меня каждодневная тяжелая работа. Трудно искать людей, готовить их к эфиру. Нельзя заболеть, даже думать боюсь о гриппе. Но мне очень интересно, потому что теперь я вблизи вижу тех "героев дня", о которых раньше только рассказывала. — Когда-нибудь у вас в студии мог бы оказаться "герой" Невзоров? — У меня есть две задумки: сделать передачу с Сашей Невзоровым и с Николаем Карловичем Сванидзе в случае, если его снимут с работы. Недавно я его поздравляла с годовщиной его пребывания на посту председателя РТР и спросила: "Можно ли рассчитывать на то, что вы придете ко мне в студию на "Героя дня", если вас снимут? " Он пообещал.
|
<<< на главную # <<< другие интервью # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. # карта сайта