<<< на главную # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. # карта сайта
<<< с РТР на НТВ # <<< интервью # <<< другие публикации #

Светлана Сорокина: Личность на ТВ.
Панорама TV-Петербург. № 49 (228). 8-14 декабря 1997. с. 6-7. Елена Сиропова.

Влияние телевидения на нашу жизнь — безгранично. Оно диктует нам все: погоду, моду, взгляды на жизнь. И в сегодняшней ситуации очень важной становится роль того, кто делает все это, кого мы ежедневно видим на экране, к чьему мнению прислушиваемся. Популярная телевизионная личность сегодня имеет возможность быть близким другом, чуть ли не членом семьи для миллионов людей. И желание узнать этих наших «виртуальных родственников» поближе вполне естественно.

Светлана Сорокина уходит из «Вестей» и вообще с Российского телевидения... Эта недавняя новость ошарашила многих. Действительно, никакой очевидной логикой не объяснить мотивы руководства телекомпании РТР, решившего убрать с экрана популярную свою ведущую, профессионала высокого класса, тележурналистку, лишь год назад ставшую лауреатом «ТЭФИ» — самой престижной в стране телевизионной премии, наконец, просто любимую народом личность, человека, которому доверяют телезрители. Многие петербуржцы питают к Светлане особую симпатию, ведь начина­ла она у нас в Питере в легендарных «600 секундах». Впрочем, общее отношение к ней прояснилось, стоило лишь переступить порог ее квартиры — она была буквально завалена цветами. Во время нашей беседы не умолкал телефон: звонили с предложениями работы и просто пожеланиями не падать духом, звонили знакомые и абсолютно не знакомые ей люди, большие начальники и простые служащие телекомпаний. Так что взять интервью было совсем не просто. Но мы решили все же познакомиться с ситуацией «из первых рук».

— Светлана, расскажите, чем же все-таки и кому вы так не угодили?

— Знаете, даже я, находясь внутри этой ситуации, не знаю до конца всех обстоятельств и всей правды. Осознавать это неприятно. Всегда неприятно чувствовать себя марионеткой, не знать, кто, в конце концов, конкретно решал твою судьбу. Не буду строить никаких догадок, скажу, как понимаю. Работать в «Вестях» мне давно уже было тяжело. РТР — телекомпания государственная, у нее свои задачи и свои отношения с политикой. Это, безусловно, необходимо учитывать, выходя в прямой эфир на всю страну. Но если бы она была — эта единая государственная политическая линия! У нас ведь существует только политика отдельных государственных деятелей, которые считают, что именно они-то и воплощают всю эту политику. А между собой их политика очень расходится. И получается, что мы обслуживаем какую-то группу, которая в данный момент сильнее. В такие игры лично я никогда играть не любила.

— Да, помнится, ситуации с вашим возможным увольнением возникали и прежде...

— Разных «ситуаций» на канале всегда было много. Давили, накачивали, постоянно меняли руководство. Когда Попцова убрали с формулировкой «за чернуху», я полностью приняла это на свой счет. Потому что действительно были проблемы с информационным жанром на канале. Ведь не на «Санта-Барбару» же за такие формули­ровки обижаться! В тот нелегкий момент состоялся прием в Кремле по случаю 8 Марта, на котором меня заметил Ельцин и никак не мог вспомнить, где же он меня видел. Я ему объяснила, что я — та самая, которая «чернуху» гонит с экрана», и спросила: «Ну, вы-то, Борис Николаевич, так не считаете?» Он ответил: «Теперь нет». Намекнул, видимо, на то, что с приходом Сагалаева что-то изменится. Или просто не хотел портить праздник.

— Но и Сагалаев вас особо не жаловал...

— Да, с приходом Эдуарда Михайловича, телевизионщика-профессионала и очень уважаемого нами человека, ситуация, в общем-то, мало изменилась. Он, кстати, просил, чтобы я уволилась сама. Говорид, что я — мрачная, «давлю на настроение», собираю только отрицательное, рассказываю только плохие новости, что зрителям, глядя на меня, жить не хочется, и так далее. Сказал знаменитую фразу о том, что он мог бы и сам меня снять, а если будет шум, то три дня скандала он переживет. Эту фразу потом — так или иначе — все начальники мне говорили. А тогда я Сагалаеву на это ответила своим афоризмом: «Дешёвых подарков не будет, сама я не уйду». Эдуард Михайлович подумал и, будучи человеком непростым, умным, с восточной своей мудростью, решил погодить. А погодив, при том что я не менялась и продолжала работать как работала, решил найти со мной взаимопонимание. И лишь иногда звонил и просил не обострять в эфире ту или иную ситуацию, В некоторых случаях я шла на компромисс, в более принципиальных для меня — спорила. Потом мы с ним даже вместе делали «Открытые новости». В общем, сработались мы. Но его тоже сняли через некоторое время. И назначили на эту должность моего близкого друга — Николая Сванидзе.

— И начались изменения?

— Да, но другие. Он сильно изменил структуру руководства — сделал так, чтобы ему было удобно работать. Началась странная жизнь! Напрямую поговорить стало не­возможно ни с кем, выстроилась такая «служебная лестница». Угол зрения на ней менялся от занимаемого места. Еще когда мы со Сванидзе были друзьями, он мне ска­зал: «Что бы ты там ни говорила, последнее слово все равно будет за мной». На что я ему ответила; «Коля, я тебя умоляю не про­износить у меня на похоронах последнего слова». Что, собственно, и случилось. Я ока­залась Кассандрой. Слово это прозвучало.

— Были какие-то официальные мотивы «изымания» вас из «Вестей»? Как вообще все это происходило?

— Ещё с конца лета стали ходить слухи, что меня хотят убрать. А я как раз затеяла авторский проект, который не имел отношения к политике, касался только сферы человеческих отношений и планировался на субботние дни, чего мне уже давно хотелось. Делалось это не внутри РТР, а с одной продюсерской фирмой. За моей же спиной распространялись слухи о том, что меня скоро уберут, что это уже вопрос решенный. Я им не поддавалась, работала дальше. И вот недавно Сванидзе вызвал меня в кабинет, наговорил много разных хороших слов... Потом стал объяснять, что я неудобна, неуправляема; в информационных блоках единственная продолжаю делать своего рода авторскую программу; со мной очень трудно работать в этих слож­ных политических коллизиях; это невозможно и больше я не выйду в эфир «Вестей». И что это вопрос решённый.

— И какова была ваша реакция?

— Я предложила плавно, после Нового года, перейти на свой авторский проект. И только тут узнала, что не должна вообще выходить в эфир после этого разговора. Я была, конечно, в шоке, но вымолила еще одну неделю эфира под обещание, что за эту неделю я никакого шума не подниму. Я честно держалась, но независимо от меня ситуация вышла из-под контроля. Появилась статья в «Известиях» — и все понеслось само собой. И тут же начались предложения по работе. На данный момент я имею полную их коллекцию, со всех каналов. И от Сванидзе в том числе.

— A он-то что предложил?

— Просил, чтобы я осталась олицетворять его телевидение. В любой авторской неинформационной передаче.

— То есть лицо ваше РТР нужно?

— А как же, привыкли все к лицу-то! Звонят им, спрашивают. А я-то ведь просто сидела и работала. Хотя это никогда не ценилось Они-то все считали, что так и надо. Сижу себе и сижу. За шесть с половиной лет «сора из избы» ни разу не выносила, хотя могла много раз. Просто не в характере. Мы — питерские девушки. Нам это делать абсолютно неохота.

— Стало бьпъ, вы философски относитесь к этой ситуации?

— Пытаюсь. И думаю, что все, в принципе, нормально. Просто судьбе так нужно, чтобы меня развернуло на что-то другое, новое. Проверяется на этом, конечно, очень многое. Главное, я поняла, сколько рядом друзей и единомышленников, как дорого стоят человеческие отношения. У меня оказалась за плечами команда замечательных людей, которых я действительно люблю. И самое тяжелое — рвать эти связи. Еще я увидела, что есть очень много относящихся ко мне хорошо коллег с других каналов. И несмотря на борьбу, конкуренцию, я поняла, что меня ценят как профессионала.

— Вы уже окончательно не хотите иметь к этому никакого отношения?

— Если бы они выбрали верную манеру общения со мной... Я ведь человек сочувствующий... Им надо было бы сделать из меня своего союзника, который разбирается в процессе, понимает происходящее. Потому что, до каких-то принципиальных пределов, я могу понять и пойти навстречу. Если это не переходит грань разумного. Но этого не было сделано, и поэтому сейчас я ситуацию буду менять кардинально.

— Действительно, практически для всех очевидно, что обошлись с вами далеко не лучшим образом...

— Тем не менее ничего плохого я не могу пожелать своему родному телевидению. Я же здесь шесть с половиной лет, от первого кирпича. Верю, что удастся выправить ситуацию и начнется какой-то новый подъём. Надеюсь, что люди, которые здесь остаются, могли бы работать дальше, и ра­ботать хорошо. Мне очень больно (и это, может быть, одна из главных причин того, что я ухожу с канала окончательно) наблюдать за тяжелой жизнью «Вестей» и моих коллег там. Хотя, опять же, желаю только хорошего. Вчера Миша Пономарев позвонил и сказал: «Я клянусь, что тебе не будет стыдно за эфиры, которые веду я», — это он сказал очень важную для меня вещь, потому что мне больше всего не хочется, чтобы «Вести» стали плохой информационной пе­редачей.

— И все-таки случай с вами отражает проблемы государственного телевидения, амбиции отдельных руководителей или политическую атмосферу в стране?

— Бог его знает, проблема ли это государственного телевидения или его руководителей. Сейчас ситуация в стране поменялась, и далеко не для всех к лучшему. Москва — это особое дело, это страна Московия, по ней судить сложно. А то, что происходит вокруг нее, не всегда хорошо и здорово. Настроения поменялись, поэтому отношение к телевидению тоже стало специфическим. Люди опять перестали ему верить. Просто выход на экран еще не значит, что ты стал любим, популярен и вызываешь доверие. Работать стало сложнее. У молодёжи и стариков жизнь совершенно разная. В Москве — одно, в Петербурге — другое, а в Рязани — третье. Невозможно поэтому быть выразителем всех интересов. Тебя могут уважать только как личность, а не как носителя чьего-то мнения или чьей-то информации. Тед Тернер, хозяин СNN, замечательно это сформулировал, сказав, что если на телевидении перестают работать личности и начинают работать дикторы, то это телевидение можно закрывать.