|
Светлана Сорокина: Я люблю работать в День Победы
«Антенна», 23.06.1997, Александр НАХАЛОВ
НАУЧИЛАСЬ ДАВАТЬ СДАЧИ
— Светлана, я почитал ваши интервью, выходившие за последние год-полтора, и поймал себя на
странном ощущении — вам задают одни и те же вопросы: о коте, о муже, о
Санкт-Петербурге, из которого вы приехали в Москву...
— А также об образовании и о том, как
я попала на телевидение, и люблю ли читать книги... Пробовала злиться и не
отвечать на подобные вопросы, на что однажды один умный человек сказал:
"Сорокина, а почему ты думаешь, что все только и делают, что следят за твоей биографией?
Можешь проработать всю жизнь на телевидении, и только когда умрешь, из
некролога люди узнают, откуда ты и на каком телевидении работала. Поэтому не
зазнавайся и отвечай на все вопросы спокойно и аккуратно..."
— Телевидение вас изменило?
— Конечно, изменило. Я по образованию
— инженер лесного хозяйства, ландшафтный архитектор. Несколько лет я работала
по специальности — обследовала исторические парки, в полном одиночестве
проводила там целые дни... Тишина, покой, можешь думать о чем-то своем. На
телевидении я, наверное, задержалась просто от удивления. Меня в первую
очередь поразили возможности телевидения, лагодаря которым я смогла попадать
туда, куда раньше не могла, встречаться с теми людьми, которые до того со
мной разговаривать бы не стали, На ВГТРК я пришла в удачный момент, когда все
только создавалось. Поэтому не было ощущения новичка в классе... Людей было
немного, все они были молодые, авантюрные, с надеждой на какие-то перемены.
Изменился и мой характер. Шесть лет назад я была исключительно
доброжелательным и довольно безответным существом. В смысле, если меня
обидят, то я обиду проглочу... А потом, к сожалению, появилась привычка
давать сдачи. Причем сразу, не задумываясь, по карманам не шаря. Хотя на
мелочи не обижаюсь.
— Привычка со времен Попцова?
Рассказывают, что тогда дверь в кабинет председателя ВГТРК можно было открыть
ногой и сказать ему в лицо все, что думаешь...
— Здесь были очень демократичные
привычки и традиции, потому что мы начинали узким кругом. Все находились в
одном здании, знали, где кабинет каждого начальника. Олег Максимович
оставался доступным руководителем, попасть к нему не составляло труда. И он
сам звонил. С ним можно было и лаяться до остервенения, и хорошее сказать, и
в какую-то сентиментальность впасть. Такие же отношения с ним сохранились,
когда Попцов покинул компанию. Потом все стало меняться. Наверное, это
логично. И начальники вальяжнее становились. Появился Эдуард Михайлович
Сагалаев — совершенно другой человек. Он привел команду новых людей, от нас
отгороженных своей историей и малым с нами знакомством. Они обзавелись
кабинетами, посадили секретарш. Все это стало приобретать черты, с одной
стороны, цивилизованности, с другой бюрократичности.
НАУЧИЛАСЬ ПОНИМАТЬ
— Помнится, сразу, как только пришел
Сагалаев, у вас с ним возникли... некоторые противоречия?
— Да еще какие! Но сначала, до его
назначения, первым ударом для нас был приказ о снятии Попцова с такой
странной формулировкой — "чернушный" канал, "чернуху"
гонят... Только потом мы узнали, что новым председателем ВГТРК назначен Сагалаев.
Тогда все друг друга успокаивали: Не худший вариант, он же
"телевизионщик", профессионал, а могли поставить неизвестно кого.
Любимое русское оправдание: "А могло быть и хуже". Наш первый
разговор с Эдуардом Михайловичем был очень жестким, как раз на тему
"негатива", который мы в эфир выдаем.
— Что же должен был совершить (и,
видимо, совершил) Сагалаев, что вы в конце концов стали его сторонником? Чем
он вас подкупил?
— Да ничем. Я вдруг поняла одну простую
вещь: он — человек, который недовольство привык высказывать в лицо, а не за
спиной. А ведь наказать можно очень просто: переместить ведущего с вечерних
на дневные выпуски... Даже не лишая работы. И все. Это будет иезуитский, но
точный ход. Потом еще были столкновения, но постепенно мы научились уважать
друг друга.
— Сложилось впечатление, что вы
традиционно не принимаете каждого нового начальника, что и новый председатель
ВГТРК Николай Сванидзе в первый момент был принят вами в штыки...
— Это не совсем так. С Николаем
Карловичем мы здесь работаем с первого дня. знаем друг друга прекрасно... Но
не буду отказываться ... было не все так гладко. Ведь только-только
наладились мои взаимоотношения с руководством, и вдруг — опять перемена...
— Так каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный руководитель телекомпании?
— Как там в песенке: "Умным,
честным, славным был бы — только и всего..." Он должен быть средоточием
очень многих качеств. По моим представлениям, идеальный руководитель — это
мужчина средних лет с адекватной оценкой действительности, обеспеченный — с
нормальным жильем, дачей, машиной, вообще без личных проблем, чтобы от работы
не отвлекали. Конечно, хотелось ы, чтобы этот человек был очень умен,
профессионален. Он должен отлично знать телевизионный процесс и всю эту
махину ВГТРК, чтобы никакой человек "от техники" не смог сложными
терминами ввести его в заблуждение. Должен иметь чутье на людей, мог понять,
на что тот или иной человек способен. На наше несчастное государственное
телевидение, на эти небольшие деньги, которые оно может предложить, он должен
суметь привлечь нужных, талантливых людей. А для этого необходим высокий
авторитет и там, "наверху", где, по-моему, никто не авторитетен. И,
наконец, — просто честный человек.
— Вам приходилось встречать такого?
— Я нарисовала идеальный образ. Но
тот же Николай Карлович имеет очень много плюсов из этого набора. Хотя, на
мой взгляд, есть и минусы — он на телевидении всего шесть лет. Не могу
сказать, знает ли он все о телевидении. К тому же он человек гуманитарного
склада и для него все эти технические вопросы, наверное, очень сложны...
НАУЧИЛАСЬ ЦЕНИТЬ КОМАНДУ
— Актуальная тема постперестроечного
ТВ: взятки. Вы — лицо канала РТР, и всякая озвученная вами в эфире информация
особо ценится. Предлагали ли вам взятки?
— Помню, как-то было смешное
предложение — к поздравлениям телезрителей с Новым годом приплюсовать еще и
какой-то банк. Какие-то деньги предлагали. Это все повергло меня в веселое
изумление, и, конечно же, ничего у них не вышло. Я вообще достаточно спокойно
отношусь к деньгам. Предпочитаю легально зарабатывать и не связываться с
такими вещами. Наверное, это мне родители привили. Поэтому никогда не
снимаюсь в рекламе, хотя предложений было много.
— Какой эфир был для вас самым трудным?
— Это был декабрь 92-го. Ситуация
действительно была поганая, и Попцова очередной раз снимали — его же всю
историю пытались снять, и коммунисты вовсю нас, "Вести",
асфальтовым катком укатывали. В тот день у меня было два эфира — в 20.00 и
23.00. В первый раз нам "выхолостили" все, что можно было, —
оказался совершенно пустой выпуск, и я вышла в эфир злющая, как черт. просто
мокрая от напряжения и стыда за то, что происходит. И повторить это еще раз
впустую я не могла. Тогда впервые в жизни пошла на эфир с подложной папкой —
то есть ответственному редактору был сдан один текст, а я произносила другой.
Самое замечательное, что вся бригада, кроме ответственного редактора, была в
курсе дела и все шли на это сознательно. Потом состоялся жуткий разговор с
Попцовым, который считал себя подставленным. По счастью, на следующий день
все утряслось. Но в тот вечер я думала, что буду уволена... Трудные эфиры
случались и во время чеченской войны, когда пытались вмешиваться в нашу
работу властные структуры, военные.
— А какой эфир вам показался самым удачным?
— Их было столько... Я, например,
люблю работать 9 Мая. Мне кажется, что все эфиры в этот день удачны.
— Вы - "тяжелый" начальник?
— И да, и нет. Характер у меня
действительно неважный — я человек резкий, прямолинейный. Мне жаль терять
время на какие-то очевидные вещи. Болезненно отношусь к переменам. Когда люди
уходят, например... Хотя мне повезло — моя бригада в "Вестях"
состояла из единомышленников на протяжении всех шести лет. Я за этих людей
готова глотку перегрызть. Почему-то все предпочитают говорить только о людях,
"видимых в кадре". А что бы они делали без тех, кто "за
кадром"? Это, на самом деле, счастливое стечение обстоятельств, когда не
"холодный" коллектив, а команда. Этим людям, я надеюсь, и со мной
работать не трудно. Когда они мне что-нибудь эдакое скажут, я говорю:
"Ну вот, и вы туда же!" А они мне: "Кто ж тебе правду
скажет!" Любимое выражение!
(КТА "Телескоп" специально для "Антенны")
Светлана СОРОКИНА по образованию инженер лесного хозяйства. На телевидении начала работать в Санкт-Петербурге в 1986 году ведущей передачи "Телекурьер", а с января 1988 года в программе "600 секунд". С 1991 года ведущая программы "Вести" на канале РТР.
|