|
КАМЕРА ПУГАЕТ МЕНЯ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ПЛОХИЕ НОВОСТИ
знаменитая телеведущая в беседе с нашим корреспондентом приоткрывает профессиональные и личные тайны
«Труд-7», № 75, 26.04.1996, Леонид ПАВЛЮЧИК
- Света, давай для начала не станем скрывать от читателей, что мы с тобой хорошо знакомы и в жизни о ращаемся друг к другу на "ты". Мне кажется, это придаст нашему разговору большую естественность.
- Хорошо, как считаешь нужным. Ты же берешь у меня интервью, а не я у тебя.
- Мне, газетчику, иногда приходится давать телевизионные интервью, и, скажу честно, я испытываю во время съемок такое колоссальное психологическое напряжение, что, бывает, не могу потом уснуть всю ночь. А ты в прямом эфире работаешь день за днем. Как тебе, извини, спится?
- По-разному. И это, как ты
понимаешь, не только от работы зависит. Хотя телевидение и выматывает
здорово. Вот уже год "Вести" делаются в ньюс-рум - таком
специальном замкнутом пространстве, которое не имеет окон во внешний мир.
Приходится по многу часов находиться среди мониторов, компьютеров, камер,
внутри сильного телевизионного поля, которое буквально высасывает силы.
Выхожу потом на свет Божий - глаза болят, чувствую сильную усталость. Бывает,
не могу успокоиться до утра, порой приходится даже таблетки глотать, чтобы уснуть.
-Усталость - это понятно. А вот боязнь камеры, опасение "ляпнуть" что-нибудь лишнее на глазах у миллионов зрителей, как с этим?
- Ну, с этим легче. Буквально на днях исполнилось десять лет со времени моего первого выхода в эфир. Такой, знаешь ли, маленький личный юбилей. За эти годы научилась камеры не бояться. Хотя поначалу - и это естественно - был страшный испуг. Когда, помню, в первый раз взглянула в объектив, в эту черную вселенскую дыру, то в буквальном смысле слова язык присох к гортани. Но с тех пор столько воды утекло, столько передач выпустила в эфир... Нет, техника сегодня пугает меньше, чем люди, чем плохие новости...
- А разве новости для тебя не на одно лицо? Разве ты не приноровилась их только "озвучивать"? И что это вообще за профессия такая - телеведущий информационной программы? Кем ты сама себя считаешь: диктором, журналистом, актрисой?
- Ну актриса из меня никакая.
Чувствовать одно, а "играть лицом" другое - это у меня не
получается. Да и не хочу, чтобы получалось. Так совпало, что десять лет моей
профессиональной работы на телевидении - это и десятилетие переживаемого нами
всеми периода, который начинался под лозунгами гласности, свободы слова. На
этой волне я и попала на Ленинградское телевидение. Работала в знаменитых
передачах "Телекурьер", "600 секунд", которые создавались
как программы авторские, личностные. Я говорила, то, что считала нужным, я
сама делала сюжеты, сама писала для себя тексты, сама выходила в эфир.
Разумеется, при помощи моих друзей, коллег, без которых ни один телеведущий
ничего не стоит.
А потом я переехала в Москву и
вместе с Сашей Гурновым, Сережей Доренко, Женей Киселевым, Юрой Ростовым
участвовала в создании "Вестей", которые тоже возникли как
программа авторская, а не дикторская. "Субъективный эфир" - это, если
угодно, мой символ веры. На этом я выросла, с этим пытаюсь жить и сегодня.
Другое дело, что, пройдя десятилетний цикл, история нынче едва ли не
возвращается вспять. Если внимательно посмотреть на первый канал, то там уже
чуть ли не в принцип возводится работа ньюс-райтера, то есть человека,
который пишет для выступающих тексты, там декорации оформлены в светлые тона,
чтобы рождать у зрителей мажорное настроение, там телеведущие все как на
подбор улыбчивы и приятны...
Все чаще и чаще с высоких
трибун, со страниц газет раздаются голоса, что не нужно давать телеведущим
волю, что они не имеют права выражать свое отношение к новостям ни взглядом,
ни голосом, а уж комментировать ситуацию и вовсе не имеют права. Все меньше
остается у нас свободы для выражения своего мнения, зато различных
ограничений - все больше. Пока мы в "Вестях" боремся с этим. Во
всяком случае я переквалифицироваться в дикторы не собираюсь. Все-таки считаю
себя не диктором, а журналистом.
- Но если так трудно становится
выражать свое мнение в рамках информационной программы, то, может, есть резон
создать в полном смысле слова авторскую передачу типа "Итогов"
Киселева или "Характеров" Доренко?
- У меня не было и нет отбоя от
различных предложений. Да и сама я время от времени увлекаюсь всевозможными
идеями, "разминаю" те или иные проекты. Но надо учесть, что я
достаточно избалована десятилетней работой в популярнейших программах.
Согласиться на что-то заведомо менее интересное, менее
"смотрибельное" не позволяют чувство ответственности, творческая
гордость. А сделать новую программу, которая попала бы "в яблочко",
в центр зрительских ожиданий, не так-то просто. Вот и мучаюсь, сомневаюсь.
Сейчас прокручиваю в голове сразу два новых проекта, но решусь ли на них -
покажет ближайшее будущее. В любом случае уходить из "Вестей" не
собираюсь. Все-таки это мой родной дом, в котором я бы хотела жить и дальше.
- От многих людей мне приходилось
слышать, что ты на кране всегда ровна, доброжелательна, спокойна. Что от тебя
буквально исходит некий внутренний свет...
-...Но есть и другая точка зрения:
что в кадре я всегда усталая, злая, что у меня неизменно мрачное выражение
лица, что после моих выпусков хочется чуть ли не повеситься. Если честно, я и
сама не помню, когда последний раз улыбалась в кадре. Не случайно однажды
меня пригласили в передачу "Белый попугай" в качестве... царевны
Несмеяны, которую все пытались развеселить. Тогда это удалось, но, честно
говоря, поводов для безудержного оптимизма я сегодня вижу мало. Оттого,
наверное, и редко улыбаюсь в кадре.
- Светлана Сорокина в жизни и на экране - это две разные женщины?
- Конечно, это одна женщина. Я же
говорила, что притворяться, прикидываться в кадре не умею. Другое дело, что
людям, хорошо знающим меня, я кажусь на экране взрослее, солиднее, основательнее.
А в жизни я, как мне кажется, более легкий, контактный, веселый человек.
- А твои милые сентенции, которыми
ты любишь завершать передачи, они как рождаются: в день выхода в эфир или же
накапливаются, что называется, впрок?
- Ну вот, опять ты про
"милые" сентенции, а они бывают и горькие, и ироничные, и даже
злые. Во всяком случае, мне об этом часто пишут, говорят. Стало быть, сколько
людей, столько и мнений. А идея завершать программу неким
"эпилогом" родилась давно, еще в Ленинграде. Я уже тогда думала про
"правило Штирлица": запоминается то, с чем ты уходишь. Вначале я и
впрямь делала всевозможные "домашние заготовки", а потом надобность
в них отпала. Каждый день - он такой разный, что финал той или иной передачи
рождается у меня перед самым выходом в эфир, а то и во время эфира. Это
своего рода послевкусие, послеощущение того, что я узнала, почувствовала,
поняла в этот день.
- Что мы все о телевидении да о
телевидении. На телеэкране зрители тебя и так часто видят. Пора поговорить о
том, что в кадр не попадает. Твоя известность, узнаваемость - они сделали
твою жизнь легче или тяжелей?
- И легче, и тяжелей в одно и то же
время. Ну разве может нравиться, если ты идешь по улице, а на тебя пальцем
показывают? Или стоишь в очереди за хлебом, а тебе в спину разные обидные
слова бросают? Случается, в троллейбусе едешь, так не знаешь, как очки на нос
напялить, чтобы не вступать ни с кем в разговоры и не отвечать в одиночку за
все правительство и за все политические партии сразу. Но не всегда удается остаться
неузнанной.
Есть, впрочем, у популярности
и другая, более приятная сторона. Благодаря ей я могу общаться с известными
учеными, артистами, писателями, могу слышать от них оценку и своего труда. А
это дорогого стоит. Так что на круг "плюсов", конечно, получается
больше, чем "минусов".
- Скажи, а мужское внимание тебе льстит? И вообще, ты влюбчивая особа?
- Ну как тебе сказать... Если
честно, был период в моей жизни, когда я могла, наверное, считать себя
влюбчивой. А сегодня для меня на первом месте стоит работа, так что о многих
других вещах даже некогда задумываться.
А что до мужского внимания, то
оно ведь бывает разным. Когда среди ночи раздаются телефонные звонки от
незнакомых людей с объяснениями в любви, то бывает, конечно, досадно. А
слышать искренние, ненавязчивые комплименты от людей интеллигентных, тонких,
умных, мне, что скрывать, приятно. Как всякой, впрочем, женщине. Не более
того.
- На какой, собственно, ответ я мог
рассчитывать при "живом-то муже"... Вот о нем и поговорим.
Догадываюсь, быть спутником жизни умной, популярной да еще вдобавок красивой
женщины - ноша невероятно тяжелая. Скажи, муж не ревнует тебя к твоей
известности, не сожалеет о тех временах, когда ты была чуть менее знаменита?
- О, мой бедный муж... Он непременно
фигурирует в каждом моем интервью, что позволило ему однажды спросить с
неподдельной иронией: "Интересно, о чем бы ты рассказывала журналистам,
если бы у тебя не было меня?"
- А куда денешься, если это интересно читателям?..
- Ну что ж, начну с того, что мы
познакомилась с Володей на Ленинградском телевидении, где он был классным
оператором, высоким профессионалом, и его слава была куда круче моей. Это я
мечтала работать с ним, это я была польщена, если он соглашался снимать
передачу с моим участием, а не наоборот. А потом я получила приглашение в
столицу, и он, побросав все свои дела, поехал за мной. Что скрывать, в Москве
Володе многое пришлось начинать с нуля, он пережил довольно сложный период
поиска работы, себя. Сегодня у него все более-менее утряслось, он работает в
Москве и в Питере. Но сиюминутной телевизионной отдачи (а для него всегда
много значил живой эфир) у него нет. И он, как мне кажется, скучает без
этого. И, возможно, не отдавая себе в том отчета, ревнует меня к моей работе,
популярности. Однажды он сам сказал: "Ты думаешь это просто - иметь
такую жену, как ты?" И я поняла, что это действительно непросто. Поэтому
когда я успеваю подумать о проблемах, которые выпали в сложившейся ситуации
на его долю, то все у нас бывает хорошо, когда не успеваю, случаются
конфликты и ссоры на ровном месте.
- В одном твоем интервью я
внимательным мужским глазом выхватил такие строки: "дом лежит на
мне", "ремонтом машины занимаюсь я", "мне поневоле
приходится быть сильной женщиной". Что-то не веет от этих признаний
семейной гармонией...
- Что тут скажешь?.. Володя
настоящий мужчина в том смысле, что он всецело поглощен работой. А быт в
основном лежит на мне. Так у нас в семье сложилось. Иногда я с этим мирюсь, а
иногда злюсь, потому что я тоже много работаю. Но злость моя бесперспективна...
- А быт сильно заедает?
- Вообще-то я люблю заниматься домом: наводить уют, чистоту. А вот готовить не люблю. Мне кажется это такой бесцельной тратой времени... Подозреваю, Володю больше всего это и заедает. Как всякий мужчина, он бы с удовольствием хорошо и вкусно поел, да не всегда получается... Сегодня он приехал из Питера, и я, надо сказать, подготовилась к его возвращению: поколдовала у плиты и, уходя на работу, с чувством немалой гордости и выполненного долга сказала: "Обед на плите". Володя был приятно удивлен...
- Признаюсь, я всегда с удовольствием смотрю на тебя и в жизни, и на телеэкране. Есть в тебе некая... лучезарность, ты всегда со вкусом одета, причесана. Скажи, в создании своего внешнего облика ты идешь от себя или стилисты-визажисты помогают?
- Что касается физиономии, то ее гримеры в порядок приводят, правда, с минимальными коррекциями: я не люблю до неузнаваемости менять свое лицо. А что касается одежды, то предпочитаю классический стиль. Хотя много чего в своей жизни перепробовала, начиная с того момента, когда не то что эфирной, а обыкновенной одежды у меня было мало, и я пользовалась гардеробом подруг. Потом был период, когда я бросилась к портнихам, модельерам. Из этой затеи ничего путного не получилось, и я вернулась к готовой одежде, которую с тех пор выбираю по своему вкусу и разумению. С годами у меня сложился свой гардероб, который я пополняю продукцией фирм "Армани", "Валентина", "Ферро". Это дорогая одежда, я ее редко покупаю, но зато она самая любимая.
- Ты хочешь сказать, что не можешь себе позволить тратить на одежду столько, сколько тебе нужно?
- Конечно, не могу. Я работаю на государственном телевидении, и этим все сказано. Впрочем, мне грешно жаловаться: в нашей стране есть множество людей, для которых мои доходы кажутся пределом мечтаний. Но если поддерживать себя в форме, которая необходима для ведущей популярной программы, то деньги для того нужны совсем другие, чем те, что получаю я. Ведь нуждаюсь я не только в одежде, но и в визитах к парикмахеру, косметологу, массажисту... У меня нет расходов по содержанию яхт, загородных вилл, мы с Володей работаем как проклятые, и все равно денег хватает только на самое необходимое.
- Давай на финал поговорим о хорошем, например, о наступающем лете, а значит, и о скором отпуске. Где и как ты любишь отдыхать?
- Я не оригинальна: люблю тишину, покой, люблю места, где меня никто не узнает. Собираюсь этим летом поехать на озера в Литву. В начале каждого года я начинаю мечтать об отпуске, начинаю строить планы, а когда приходит лето, как правило, не получается толком распорядиться солнцем и отдыхом. Может, в этот раз повезет?
- Искренне желаю тебе этого.
|