<<< на главную # <<< на страницу сезона # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации # карта сайта
Интервью Сергея Станкевича Светлане Сорокиной, "Герой дня" (НТВ), 24.02.2000.
Сегодня в Петербурге хоронила
Анатолия Собчака, первого мэра города на Неве. прощаться с ним пришли тысячи
горожан, приехали известные политики из Москвы и из-за рубежей нашей Родины.
Из Польши приехал, впервые после более чем четырехлетнего отсутствия, Сергей
Станкевич. Он на прямой связи со студией из Санкт-Петербурга. -Повод, конечно, трагический. И уход Анатолия Собчака тоже был трагичен. Как известно, этому предшествовала целенаправленная, жестокая и несправедливая травля. Он ее очень остро переживал. Он был человеком гордым, ранимым и в итоге не выдержало сердце. Я думаю, что можно говорить о политической расправе. Не всегда для такой расправы необходимо стрелять, как в случае со Старовойтовой. В данном случае, убивали словом, но занимались этим так последовательно, что сердце у Анатолия Александровича не выдержало. На улицах города я видел сегодня тысячи людей. И это было очень важно увидеть. Они пришли с ним проститься. Они говорили добрые слова о нем не просто потому что они адресованы уже ушедшему человеку. Они говорили совершенно искренне. В общем, я думаю, что сегодняшний день стал своеобразным прощанием и с Анатолием Александровичем Собчаком и с той эпохой, которую он олицетворял. Да, вы назвали эту эпоху – "эпохой политического романтизма". Что, неужели она заканчивается только сейчас, а не раньше? -Политически она закончилась раньше. Хотя я не назвал бы ее "эпохой политического романтизма". Это была эпоха скорее героическая. Тот героический этап революции, который всегда наступает в начале, но не длится до конца революции. Вот эту героическую эпоху он олицетворял. Она закончилась где-то к середине 90-х годов. Но люди, работавшие тогда, начинавшие демократическую революцию в России, они остаются в нашей политике. И Анатолий Александрович был одним из ярких этой плеяды. Он воплощал и достоинства и ошибки этой эпохи. Достоинства состояли в энциклопедическом образовании, в очень ярком публицистическом, разящем слове, которым он абсолютно владел. Это был один из лучших ораторов русской демократической революции. Что касается недостатков – то это ранимость, уязвимость для политической интриги. Люди этой плеяды шли совершенно с чистым сердцем в демократическую революцию. Они отстаивали собственные идеалы, собственные мировоззрения. Они этим были сильны. Сергей Борисович, возвращаюсь в сегодняшний день. В Петербурге довольно скоро губернаторские выборы. Каким бы вы хотели видеть нового губернатора? И, если вам доведется быть в России, кого бы вы поддержали? -Петербург совершенно особенный город России. Здесь есть свои традиции, свой стиль в политике. Я думаю, что в России нашлось бы несколько людей, которые смогли бы стать на пост мэра. Вот сейчас, из того расклада политиков, которые есть перед глазами и которые могли бы вступить в борьбу, я проголосовал бы за Степашина Сергея Владимировича. Вы сегодня, проведя целый день в Петербурге, заметили ли те меры безопасности, которые были приняты в связи с приездом первых лиц? -Меры безопасности были серьезными. С кем-то удалось вам сегодня пообщаться в течении дня? -Удалось. Я, в первую очередь, общался со своими собратьями по демократическому лагерю, по союзу правых сил. Надо сказать, что российская демократия жива, дееспособна и очень энергично настроена. Уверен, что демократы используют те новые возможности, которые открылись в связи с успешными последними выборами в Государственную Думу. Ваши симпатии – это лагерь союза правых сил? -Да, безусловно. Это мои соратники. Сергей Борисович, как долго вы собираетесь пробыть в России? -На этот раз, к сожалению, недолго. Где-то около недели. Мне очень важно обновить свои личные контакты. Представить себе масштаб перемен, которые произошли в России за время моего отсутствия. Перемены, конечно, колоссальные. Мне нужно понять, в какой мере я могу быть востребован в новой политических условиях России. И, в зависимости от этого, принять решение о дальнейшем. Но, это возможный вариант, что вы вернетесь в Россию? -Вполне возможный. Но я не готов сейчас принимать окончательное решение. Если вы вернетесь, вы будете заниматься какой-то предпринимательской деятельностью или вернетесь в политику? -Душа лежит, конечно, к политике. Это моя профессия и мое призвание. Что касается предпринимательства – это вынужденное мое занятие. Ну, наверное вопрос, которым вас сегодня замучили. И все же, насколько опасаетесь вы возобновления преследования по уголовному делу? -Теоретически, такая возможность существует, хотя те аргументы, которыми апеллировали обвинители, разбиты, разгромлены. И, в правовом смысле, дела не существует. Но попыток нельзя исключить. Я готов к ним. Означает ли это, что если будут возобновлены какие-то действия против вас, то вы будете отстаивать их здесь, в России? -Я всегда об этом говорил и готов еще раз подтвердить. Я вижу только один способ завершить эту историю – это российский суд. Я к этому готов и, в конце концов, к этому приду. Немножечко о событиях, которые происходят в Польше, а вы только сегодня от туда. Вот в последние дни там были выступления, в связи с событиями в Чечне. По вашему ощущению, это все-таки группа людей, как сейчас подозревают, анархистов, или приверженцев дела освобождения чеченского народа? И что это, какие-то локальные выступления или это общее настроение? -В Польше, в настоящий момент, и, собственно давно, еще с момента первой чеченской войны, находится довольно много выходцев из Чечни. Семьи и вокруг них концентрируются люди, симпатизирующие в той или иной степени делу чеченской независимости. Настроения подобного рода среди польской общественности достаточно серьезные. И, тем не менее, несмотря на то, какие высказывания и критические замечания поступают в адрес России, не допустимы атаки на дипломатические представительства. В то же время, мы не всегда ясно понимаем, как действия в России воспринимаются за рубежом. И не всегда даем себе труд внятно эти действия объяснять. Вот внутри России, я вижу, идет достаточно активная полемика по чеченскому вопросу. Что касается вовне, то вовне идет в основном пропаганда достаточно односторонняя и не всегда профессиональная. Нужно вести диалог с нашими западными оппонентами, сколь бы неприятными не были бы их упреки. Это европейское сообщество, у него есть некое мнение, и мы обязаны объясняться, мы обязаны отвечать. Сергей Борисович, вы сегодня в Москву отправитесь или позже? -Да, я хотел бы уже сегодня отправиться в Москву. Я не ошибаюсь, у вас завтра день рождения? -Да. С кем вы встретите его, где, как? -Я встречу его в Москве с родными и близкими мне людьми. Для меня это огромный символ, очередное день рождение уже не в эмиграции. Я знаю, что вы собираете документы современной истории и сами делаете записи о тех событиях, свидетелем которых вы были. Какую запись вы сделаете о сегодняшнем дне? -Я не готов сразу воспроизвести эту запись. У меня небыло возможности осмыслить события этого дня. Но прощание Петербурга со своим первым мэром – это незабываемый момент. Очень серьезную речь произнес Владимир Владимирович Путин, сегодня прощаясь, как он назвал, со своим учителем. Не хочу сейчас вдаваться в какие-либо оценки этой речи, но это было сильнейшее выступление по эмоциональному впечатлению. А как бы вы охарактеризовали, в какую эпоху политическую мы вступаем? -Я считаю, что нам предстоит новый реформаторский прорыв. Во многом ситуация напоминает ситуацию 90-х годов. Сейчас такая же, как была ситуация у Ельцина, ситуация у Путина. Огромный потенциал поддержки, политический аванс и возможность выбора пути и средств. Я благодарю вас. Напоминаю, что
разговаривали мы с Сергеем Станкевичем, человеком, который более четырех лет
отсутствовал в России. Сегодня он приехал, к сожалению, по грустному поводу.
Прилетел в Петербург для того, что бы попрощаться с первым мэром Петербурга,
Анатолием Собчаком. Сегодня его хоронили в Питере.
|