НТВ, "Герой дня" 07.02.2000
Светлана Сорокина беседует с Ларисой Бабицкой, женой журналиста Андрея Бабицкого, похищенного российскими спецслужбами.

Светлана Сорокина: Несколько дней назад, когда было объявлено, что журналист Андрей Бабицкий вот-вот должен вернуться в Москву под подписку о невыезде, я собиралась пригласить его в эту студию для того, чтобы непосредственно от Андрея узнать все подробности его вот этой странной истории. Однако в Москву он не вернулся, и все дальнейшие события для всех нас, для многих из нас наверное, показались не просто удивительными, но даже шокирующими. Это для нас. Есть человек, для которого эта вот запутанность, эта неизвестность просто смертельно мучительна, и человек этот - жена Андрея Людмила Бабицкая. И сегодня Людмила у меня в студии. Ну вот, по хронологии. Насколько я знаю, в этой последней командировке он оказался перед самым Новым Годом. Как часто он вам звонил оттуда?

Людмила Бабицкая: Как только была возможность, у него был с собой телефон спутниковый, он все время мне звонил. Была очень плохая связь в этот раз, но все равно он всегда знал, что я очень волнуюсь, он старался мне позвонить в любой момент. Если даже он не мог прозвониться домой, - может, я вышла куда-то или еще что-то, то он звонил на работу, друзьям, и мне сообщали, что все в порядке.

Светлана Сорокина: Насколько я понимаю, он свои репортажи тоже по телефону чаще всего наговаривал, да?

Людмила Бабицкая: Да, по телефону.

Светлана Сорокина: Вы дома в основном находитесь? Вы сейчас работаете или не работаете?

Людмила Бабицкая: Я не работаю, маленький ребенок, дома все время. У меня трое детей.

Светлана Сорокина: Младшей сколько?

Людмила Бабицкая: 2 года 10 месяцев.

Светлана Сорокина: Когда последний раз вы с ним разговаривали?

Людмила Бабицкая: Последний раз 14 января, он поздравил нас со Старым Новым Годом. И все. Сказал, что, может быть, скоро приедет домой.

Светлана Сорокина: Была такая информация странная, что, когда его задерживали, он объяснял в том числе свое присутствие в Грозном тем, что хотел в храм попасть, где в 1995 венчался. Конец прошлой войны. Действительно венчались?

Людмила Бабицкая: Да, действительно, мы венчались в Грозном, в церкви. Она уже в то время была разрушена, только маленький домик, где крестят детей, он еще был целый, и мы там венчались 29 сентября 1995 года.

Светлана Сорокина: А почему так получилось?

Людмила Бабицкая: Почему мы там венчались? Потому что я в то время жила в Пятигорске, у меня там больная бабушка была. Я жила в Пятигорске, была прописана в Севастополе, Андрей прописан в Москве, он москвич. И чтобы нам как-то оформить официально наши отношения, надо либо было приехать в Москву, либо надо было ехать в Севастополь. Я не могла бросить бабушку надолго, а так как Андрей там работал постоянно, он получил разрешение, сейчас не помню от какого министра тогдашнего чеченского правительства, там уже боевых действий не велось, там сплошные переговоры шли, ОБСЕ, все, он получил разрешение зарегистрироваться в Грозном, потому что он там работал и находился, можно сказать, постоянно. И там же мы венчались в один день, то есть днем мы получили свидетельство о браке, а вечером нас обвенчали. И батюшка, и бабушки были просто счастливы, что в такое время кто-то посетил церковь и венчался. Андрей вообще верующий человек, и в этот раз на Рождество он действительно ходил в церковь, это был просто разговор у нас, я еще даже знать не знала об иконке, обо всем, он мне сказал - я был 7 числа в церкви, она полностью уже разрушена, там 8 бабушек, раненые и больные. Они живут, можно сказать, даже не знаю, что там могло сохраниться, но они находятся там. И он говорит - я отдал им все деньги, что у меня были, я не знаю, чем им помочь, их надо отсюда вывезти, а как это сделать, не представляю себе. И он, видимо, похаживал туда, да.

Светлана Сорокина: Когда и как вы узнали о том, что он задержан?

Людмила Бабицкая: Он 15-го еще звонил на работу, и поэтому как-то первые три дня я не волновалась. Но вот с 18 числа я уже всем говорила - он не звонит, не звонит. И с работы мне звонили, не звонил ли он. И мы уже просто не знали, что делать, я переживала, думала, - может быть, где-то сидит, невозможно ему пройти, еще что-то. До 25-го числа мы не знали просто, что делать, и 25-го числа решили уже объявлять о том, что нет человека.

Светлана Сорокина: Когда появились первые сообщения, что Андрей задержан, вы это узнали из эфира, по радио, телевидению?

Людмила Бабицкая: Да.

Светлана Сорокина: Или вам кто-то позвонил, сказал?

Людмила Бабицкая: Нет, никто. Я узнала это так - кто-то из журналистов что-то сказал по телевизору.

Светлана Сорокина: Неужели вам никто не позвонил из каких-то следственных органов, не сообщил о том, что ваш муж задержан?

Людмила Бабицкая: Да, если его задержали 16-го числа, как это уже сейчас стало известно, много называлось чисел, когда его и где задерживали, при каких обстоятельствах, но все-таки задержали его 16-го числа, и мне никто не звонил. 27-го числа, по-моему, был звонок, человек представился прокурором Наурского района, не знаю фамилии и имени, и сказал - Андрей просил вам передать, что он жив и здоров. И все, разговор заканчивался, я начала кричать в трубку - скажите мне, что такое, где он, что случилось?! Ответ был таков, что сейчас мы будем разбираться, и все.

Светлана Сорокина: И до сих пор кроме этого звонка ничего нет?

Людмила Бабицкая: До сих пор никто ни разу не позвонил. Ну что я могу, к кому мне обратиться? Мы уже думали, друзья, родственники, написать какое-то обращение к Владимиру Владимировичу что ли и подписаться, чтобы хотя бы он, если он в курсе всех событий, хотя бы что-то внятное скажет. Потому что то, что говорят другие высокопоставленные люди нашего государства, это просто не входит ни в какие рамки, они постоянно допускают какие-то неточности, потом извиняются. То его меняли, то его не меняли, то произошла какая-то оказия, это вообще что-то непонятное ни мне, ни тем, кто будет защищать моего мужа, ни коллегам.

Светлана Сорокина: А вы видели письмо, заявление, которое он написал о согласии на обмен?

Людмила Бабицкая: Да, я его увидела только сегодня, мне дали коллеги Андрея, я была на радиостанции. Видела я его, но, насколько я могу судить, это почерк Андрея.

Светлана Сорокина: Там дата - 31. Обменяли его позже, и возвратить в Москву собирались в промежутке между этими числами.

Людмила Бабицкая: Да, второго.

Светлана Сорокина: Я не понимаю, честно говоря.

Людмила Бабицкая: Я тоже ничего не понимаю. Говорят, он был отпущен, а потом он пожелал пойти на обмен. Но если он написал заявление 31-го числа, а был отпущен второго... И вообще каким образом он был отпущен? Его что, куда-то выставили, сказали - иди, куда хочешь? Да если бы он хоть на минуту был отпущен, он бы обязательно позвонил куда-нибудь.

Светлана Сорокина: Кто-то из его коллег передавал ему вещи, насколько я понимаю, в следственный изолятор. Потом сказали, что не раньше второго он мог получить эту рубашку, в которой обмен производился. Но повидать не удалось, судя по всему.

Людмила Бабицкая: Да, повидать не удалось. Передачу приняли, действительно ребята собирали ему эти вещи, но повидать его не удалось, не разрешили. Так же, как и начальству, они все просили хотя бы звонок какой-то, чтобы поговорить по телефону, всем почему-то отказывают.

Светлана Сорокина: Я подумала, что, когда он вернется в Москву, можно будет позвать его в студию, поговорить. И потом эта история с обменом, ничего не ясно стало. Вы как узнали о том, что этот обмен произошел?

Людмила Бабицкая: Я узнала по телевизору. Ждала своего мужа, потому что в среду объявили, что его вроде бы выпустили, я всю ночь прождала и с утра начала готовить еду. Уже думаю - ладно, под подписку о невыезде, пусть лучше рядом, я его увижу в конце концов. И тут это заявление Ястржембского. Я просто как стояла, так и стояла в шоке, просто не знала, что происходит, как так можно.

Светлана Сорокина: А что вы при этом подумали? Вот первые мысли. Ведь сначала даже не показали пленку, потом она была показана.

Людмила Бабицкая: Да. Я даже не знала, что мне думать, то есть огорошили таким заявлением. Сначала одно, потом другое, то есть я теперь, когда включаю новости, я просто с ужасом жду, мне страшно, что я услышу очередное сообщение.

Светлана Сорокина: Потом показали эту пленку. Было что-то для вас странное в этом видео? Как вы смотрели эту пленку?

Людмила Бабицкая: Вы знаете, я эту пленку записала на видеомагнитофон, я ее просматривала 150 раз, плача и рыдая, потому что никакого ни то что счастья и радости на лице моего мужа не было, он был настолько подавлен морально. За все годы, сколько я с ним прожила, я никогда его не видела в таком состоянии, он вообще по жизни оптимист, может быть где-то бесшабашный, он обычный, нормальный человек. Но здесь просто морально убитый, подавленный, и ему неприятно все это, все, что происходит. Если его снимали, что он добровольно туда пошел, почему ему не дали сказать ни слова? Вот для меня непонятно, что он сказал: «Я ночевал ночь в автозаке». Что это такое? Мне объяснили, что это какая-то машина для перевозки людей. Почему он там ночевал, если его отпустили вчера?

Светлана Сорокина: Получается, что вряд ли он добровольно на этот обмен пошел, судя по всему?

Людмила Бабицкая: Конечно. Я думаю, что вряд ли. Я вообще не понимаю, что происходит. Если бы это была нормальная какая-то ситуация, мирная, и такое вот произошло, он сам лично поменял, то я думаю, не говорили бы, что он предатель или еще кто-то, а говорили бы, что он человек, который предлагает себя взамен каких-то заложников. Вот берут заложников, и кто-то предлагает - отпустите женщин и детей, я пойду вместо них, и он герой. А у меня такое непонимание, потому что человека изолировали куда-то на две недели, потом вдруг он добровольно меняет себя, но при этом он предатель, идет туда, где ему любо, и все такое. У меня ничего из головы не выходит, но ответа на этот вопрос я не найду.

Светлана Сорокина: Сегодня еще более удивительные вещи происходят. Генпрокуратура заявляет, что остается в силе подписка о невыезде, он должен явиться по первому требованию в соответствующие органы, если не явится, то его объявляют в розыск. Повестку не получали еще никакую?

Людмила Бабицкая: До сих пор нет, не получала. А кому повестку должны вручать?

Светлана Сорокина: Ему по идее.

Людмила Бабицкая: А где он?

Светлана Сорокина: А с адвокатами вы говорили? Два адвоката, я знаю.

Людмила Бабицкая: Адвокаты будут по своей линии что-то добиваться. Но у них нет подзащитного. Тут вообще аналогов этому не было, и все в шоке находятся.

Светлана Сорокина: Сейчас журналисты активно обсуждают и такую тему, что вроде бы Андрей располагал какой-нибудь информацией, опасной, может быть, для кого-то наверху, и его таким образом, может быть, изолировали, и трудно ждать, что он до каких-то сроков, может быть президентских выборов, появится. Не было у вас ощущения, что мог он какую-то такую информацию знать?

Людмила Бабицкая: Нет. Вообще он не шпион какой-то, он просто журналист. Если он смог снять еще какую-то очередную бомбежку или еще что-то, только и всего. Что можно было снять, тем более в осажденном Грозном? Как он мне рассказывал, когда звонил, - я сегодня был в таком-то районе, ходил по подвалам, что-то снимал, с кем-то разговаривал. Вот и все, обычная работа журналиста.

Светлана Сорокина: Он иногда резкий был в оценках. Вы всегда соглашались с тем, что он говорил?

Людмила Бабицкая: Я говорила с ним по поводу резкости как раз, когда очень много воровали людей чеченцы. Он, кстати, много негативного говорил тогда для чеченцев, и даже были такие звонки, что просто знакомые чеченцы звонили и говорили - Андрей, ну ты сегодня такое сказал, это же может не понравиться, на тебя, может, кто-то обиделся. Он говорил - а почему я должен молчать?

Светлана Сорокина: А что его коллеги сейчас намерены предпринять?

Людмила Бабицкая: Начальство пытается что-то добиться в высших кругах власти. А обычные ребята-журналисты, кто ездит, ищет, кто что-то узнает, в общем кто что может.

Светлана Сорокина: Что удалось узнать, кроме маленьких подробностей, что рубашка не раньше второго могла быть передана? По-моему, по месту определились, где был этот обмен.

Людмила Бабицкая: Да, сейчас очень много мне звонят. Кто-то говорит - я узнал это место, я знаю этого человека, который дает комментарий. Но это ничего еще не дало. Говорят, что этот сотрудник, который комментирует эту съемку, он работает в Комиссии по обмену.

Светлана Сорокина: В командировки туда поедут или поехали его коллеги?

Людмила Бабицкая: Да, и есть там люди, которые уже занимаются этим, и еще хотят ехать.

Светлана Сорокина: Когда вы собираетесь письмо направить Путину?

Людмила Бабицкая: Сейчас мы это готовим, сегодня.

Светлана Сорокина: Ну что же, крепитесь.

Людмила Бабицкая: Да, мне очень больно, когда кто-то говорит, что его уже, наверное, нет в живых. Если бы я так думала, то давно бы слегла. Я думаю, что он все-таки жив.

Светлана Сорокина: Товарищи военные и спецслужбы, если есть у вас какая-то информация, уже пора ею поделиться, потому что вы уже совсем запутались в своих рассказах о том, что произошло с Андреем Бабицким! Близкие люди страдают. Скажите, наконец, правду!

Опубликовано: Олег Панфилов. История Андрея Бабицкого. - М.: «Права человека», 2004. С. 41-46.

<<< на главную # <<< на страницу сезона # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации # карта сайта