В КРУГЕ СВЕТА
программа Светланы Сорокиной на радио «Эхо Москвы»
соведущий - Юрий Кобаладзе
15 декабря 2010 г.
Гость – Валерий Шанцев.
Аудио: эфир –
Светлана: Здравствуйте, здравствуйте, это программа «В круге СВЕТА», здесь Светлана Сорокина и Юрий Кобаладзе. И у нас сегодня один собеседник – это нижегородский губернатор Валерий Шанцев. Здравствуйте, Валерий Павлинович.
Шанцев: Здравствуйте.
Светлана: Тут сразу спрашивают, как звали вашего отца?
Шанцев: Павлин Николаевич.
Светлана: Имя просто экзотическое. Валерий Павлинович – всех как-то так, интересует. Валерий Павлинович, ну, вот, для начала нашего разговора сегодняшние события. Дело в том, что мы все перемещаемся по городу и, вот, я лично сегодня видела, что происходило в районе Смоленки и на Комсомольском проспекте. Там просто люди с фаерами шли. И я знаю, что это не единственное место в городе, где такое происходило. Около 800 задержанных. Скажите, пожалуйста, ну, во-первых, есть ли что-то подобное в Нижегородской губернии, неоднородной по национальному составу. Есть ли у вас какие-то националистические проявления? Ну и вторая часть вопроса – это что касается вашего московского прошлого. Вы здесь были правой рукой Юрия Михайловича Лужкова, и тогда тоже бывали такие выступления. Вот, как вы к этому всему относитесь, что вспоминаете?
Шанцев: Ну, отношусь очень негативно – это, в общем, для большинства людей прежде всего непонятно. Потому что и страна наша – она многонациональная, больше 140 национальностей проживает. Если говорить о Нижегородской области, то у нас тоже около 100 национальностей проживает, причем, основная национальность – это русские, 95%. Но остальные так, понемногу. Но история свидетельствует о том, что всегда на нижегородской земле была толерантность, когда большой народ уважал культуру и обычаи, и традиции малых народов, знал эти традиции, и когда малые народы тоже знают, уважают культуру большого народа. Мы стараемся это поддерживать. У нас есть специальные структуры, которые работают с общественными организациями, мы их часто собираем, советуемся с ними.
Светлана: Ну а что-то похожее бывает как проявление?
Кобаладзе: Да, эксцессы были такие?
Шанцев: Бывают, но они, в основном, связаны с бытовыми какими-то делами. У нас иногда любой случай каких-то конфликтов выдают за какую-то национальную рознь. На самом деле, люди в разном состоянии бывают. И нетрезвые, не понимают, что делают, и просто произошел какой-то конфликт одного характера с другим характером.
Кобаладзе: Но сегодня-то уже очевидно, что это не просто пьяное.
Шанцев: Я не по сегодняшнему говорить, я говорю, что происходит у нас. И часто мы встречаемся с этим, разъясняем эти случаи, что происходит, почему происходит. Здесь нужно иметь терпение, нужно иметь такт, нужно иметь просто желание объяснить людям, что, ну, не было у нас этого никогда и быть не должно.
Светлана: А по Москве?
Шанцев: Что касается всех этих беспорядков, я вспоминаю и 2002-й год, когда мы сделали доброе дело, поставили большой экран на Манеже и хотели людям показать, как наша сборная играет в футбол. Но пришла организованная сила, которая подогрела все это, и бутылки бросали, и машины опрокидывали. Причем, жестко шли. Жестко. И команды давались «Эту машину вали». И эти силы надо распознать – это не есть, как бы, идеология всех, это их доморощенная идеология. Причем, зачастую многие, кто попали в эти сети, а я это точно могу говорить, они просто одурманены. Они одурманены некоторыми явлениями, которые у нас происходят. Допустим, совершено было какое-то насилие нерусскими – это раздувается и давайте мы, значит, на этом деле построим свою политику, подогреем людей. Таких людей, организованную такую массу – их надо вычислять, наказывать надо.
Светлана: Ну, то есть спецслужбы недорабатывают, не работают на упреждение. Ваше ощущение, как это?
Шанцев: Ну, я думаю, что знать этих людей надо.
Светлана: Скажите, а, вот, то, что... Многие это заметили и многие это, конечно, сегодня в минус нынешнему руководителю Москвы, господину Собянину ставят – то, что когда все произошло в первый же момент на Манежной он как-то не проявился, ничего не сказал, нигде не поприсутствовал, что называется. Все говорят: «А, вот, Лужков – он, все-таки, как-то бы, наверняка, был, что называется, в гуще событий». Вот, ваше ощущение, это что? От растерянности, от непонимания, как действовать? в чем дело?
Шанцев: Мне трудно сейчас говорить за Сергея Семеновича – я его знаю очень хорошо. Это человек сильный, уважаемый, эрудированный, способный убедить, когда это надо. Я с ним несколько раз общался и был убежден в этом. Поэтому надо знать, был ли он в это время в городе, смог бы он сюда приехать или не смог. Это надо с ним говорить на эту тему.
Светлана: Ну я понимаю, что это, конечно, вопрос не к вам, но многих в Москве удивило то, что от мэра не услышали и как-то не видели его реакции.
Кобаладзе: Ну, вообще, реально в Москве напуганы. То есть, вообще, люди напуганы. И сегодня тоже. Видно там когда получили сведения, что на Смоленской площади задерживают, они стали здесь выходить, на Арбате и кучками продираться туда. И заходили, даже в магазине напугали продавщицу вусмерть какие-то 2 отморозка. То есть мы тут напуганы.
Шанцев: Сейчас уже работают специалисты, правоохранительные органы. И здесь надо сейчас понять и правильно оценить их действия.
Кобаладзе: А у вас приезжих много?
Шанцев: Достаточное количество. У нас много очень приезжих, кто работает на стройках, точно так же, как и в Москве. Ну и потом точно также много очень разных национальностей – таджиков, узбеков.
Светлана: Ну, разумеется. Город-то большой. У вас 1,5 миллионов в Нижнем?
Шанцев: 1,5 миллиона – город, 3,5 миллиона – область. Поэтому... Работа серьезная. Это не просто так.
Светлана: Скажите мне, пожалуйста, вторая история – это как раз тоже связано с перемещением сегодняшним по Москве, это, ну, не проехать по городу. То, о чем Собянин заявил как только пришел, борьба с пробками – пока она ничем особым не увенчалась, проехать по городу ужасно тяжело. В Нижнем насколько это большая проблема?
Шанцев: В Нижнем это большая проблема, и связано это прежде всего с тем – я этим с самого первого дня начал заниматься – ну, это один из немногих городов-миллионников, который не имеет ни кольцевой дороги, ни обходов. И поэтому город, находящийся на перекрестке двух международных транспортных коридоров – это Запад-Восток и Север-Юг – по сути дела, пропускает через свои внутригородские дороги весь коммерческий транспорт. Ну вот, М7 – она, в общем-то, в последнее время приведена в порядок, которая идет от Москвы до Нижнего Новгорода. Она перед Нижним Новгородом перестает быть дорогой класса 1А и переходит во внутригородские магистрали. Ну, понятно, что получается.
Светлана: И все упирается туда.
Шанцев: Да. Плюс еще в аварийном состоянии находились несколько мостов. Борский мост – это единственный мост через Волгу на расстоянии 300 км от Нижнего Новгорода в ту и другую сторону. Плюс Канавинский мост тоже стал аварийным – это мост между Заречной частью и Нагорной частью. Поэтому пришлось заниматься. Мы взяли эти мосты у муниципалитетов. К сожалению к моему, они находились на балансе у городской власти, а там, ну, и средств таких нет, чтобы эти мосты содержать, да и оказалось, что не создавали никаких эксплуатирующих организаций – думали, что мосты сами себе будут жить своей жизнью.
Кобаладзе: Но сейчас реконструируют?
Шанцев: Сейчас привели в порядок Борский мост, отремонтировали быстро Канавинский мост. Занимаемся очень серьезно южным обходом.
Светлана: Вот здесь вопрос в интернете, один из вопросов касается южного обхода.
Шанцев: Да. Ну, если в первую очередь, ну, чтобы вы могли понять, что это за масштаб задач, первую очередь 16 км строили 12 лет. Вторую очередь 15,5 км мы построили за 2,5 года. И сейчас вошли уже в первый пусковой комплекс третьей очереди.
Светлана: То есть скоро уже?..
Шанцев: Это 17,6 миллиарда рублей надо освоить. Вот, мы пока сейчас освоили 1 миллиард. Но дорога федеральная, идет на софинансировании. Конечно, кризис наши планы немножко подкорректировал, ну, года на 2, наверное, уйдем по графику. Но все равно это наша главная задача. Плюс к этому мы сейчас за свои средства областные спроектировали мост южнее Нижнего Новгорода в районе поселения Подновье, правосторонний и левобережный подходы к нему сделали, и, вот, сегодня я подписал соглашение с Внешэкономбанком, мы будем в течение 2 месяцев готовить соглашение по частно-государственному партнерству с тем, чтобы эту трассу построить на консигнационной основе. Я думаю, что у нас все получится.
Светлана: А у вас с бизнесом как? Участвует охотно? Все-таки, не бедный регион.
Шанцев: Ну, я могу сказать, что не только, ведь, бизнес нижегородский работает в Нижегородской области.
Светлана: московский тоже?
Шанцев: И московский работает, и российский работает, и иностранный работает. Мы не делим инвестиции по национальности.
Кобаладзе: А что у вас есть такого, крупного, впечатляющего?
Шанцев: Ну, крупного впечатляющего – ну, допустим, мы заканчиваем сейчас проект, комплекс глубокого каталитического крекинга нефти на нашем Нижегородоргсинтез, это нефтеперерабатывающий завод – это почти 1,5 миллиарда долларов капитализация, это новый завод в заводе, это в 2 раза увеличивается глубина переработки нефти и новые светлые бензины, уже даже Евро-5 нам не страшен. Мы построили за 3 года в чистом поле комплекс проката листового металла на Выксунском металлургическом заводе. Его Владимир Владимирович Путин открывал. Это опять капитализация где-то под миллиард долларов. Заканчиваем и в следующем году будем выпускать Стан-5000 – это лист толщиной до 50 миллиметров, это все трубы для нефтепроводов, газопроводов.
Светлана: Ну, промышленный район, промышленный, конечно.
Шанцев: Да, это вот основные проекты. А если говорить, ну, как бы, инфраструктурные проекты – вот, тоже впервые в России мы заключили с нашими пенсионными фондами, негосударственными консигнационное соглашение, они заложили 3 физкультурно-оздоровительных комплекса – это стоимость 1,5 миллиарда рублей, на 10 лет мы с ними заключили соглашение.
Кобаладзе: Это только в Нижнем? Или вообще по региону?
Шанцев: Это в регионе. В Нижнем мы в воскресенье первую ласточку сдали – физкультурно-оздоровительный комплекс в Ленинском районе. Я очень рад, что, наконец-то, мы в столице сдвинулись.
Светлана: Нет, на самом деле, здесь есть в вопросах про физкультурно-оздоровительные комплексы, так называемые ФОКи, которые, действительно, в последние несколько лет именно в ваше правление там появилось.
Шанцев: 16 уже.
Светлана: 16, да. И просто у меня друзья, которые живут в Рыбушкино, вот они всячески говорят «Как-то надо, чтобы у нас тоже построили».
Кобаладзе: Это вам наказ.
Светлана: Да, наказ такой.
Шанцев: (смеется)
Светлана: Ну, есть такое пожелание.
Шанцев: Рыбушкино знаю, там бывал. Краснооктябрьский район.
Светлана: Большое татарское село, да, Краснооктябрьский район. И на самом деле, это здорово, потому что, действительно, в этих больших селах молодежи-то особо тоже деваться некуда.
Шанцев: Я вам скажу, меня это радует. Потому что сейчас мне приносят тетради, подписи, чтобы строить физкультурно-оздоровительный комплекс. Комплекс, через который в день проходит тысяча человека, от мала до велика. Я, вот, приезжал в Сергач – тут рядом с Рыбушкино – приезжал, там женщины где-то 65 лет играют в настольный теннис, говорят «Валерий Павлинович, давайте с вами сыграем». Я посмотрел, думаю, проиграешь еще. (все смеются)
Светлана: «Добрый вечер, - пишут нам, – вопрос губернатору: вернете ли «Эхо Москвы» в Нижегородскую область? Это чисто политический, а не коммерческий вопрос».
Шанцев: Ну, сегодня разговаривал с руководством. Уже «Эхо Москвы» прозвучало в Кировской области. Я думаю, нам негоже отставать.
Светлана: Ну, вообще-то негоже.
Кобаладзе: Да. Потому что тем более вы сюда к нам пришли.
Шанцев: Да. Нет вопросов. Только надо понять, в чем трудности. С нашей стороны вот я этот вопрос слышу в первый раз, что у нас «Эхо Москвы» не вещает.
Кобаладзе: Нет, мы со Светой давно боремся уже.
Светлана: Да-да-да. Пожалуйста, обратите внимание. Мы приедем и хотим, чтобы «Эхо Москвы» было у вас соответственно тоже.
Шанцев: Ну а мне особенно приятно, что в Нижнем будет «Эхо Москвы».
Светлана: Ну да, для вас это, можно сказать, исторически, корнево должно быть... Кстати говоря, когда вы только заступили на свой пост, я, поскольку здесь у меня есть друзья, в Нижнем в том числе, они все говорили «Ой, сейчас москвичи понаехали, уже московский бизнес там скупают, и стройплощадки, еще чего-то». Насколько, действительно, внедрился московский бизнес с вашим приходом туда? Или это не так страшно как говорят?
Шанцев: Да вы знаете, это все от лукавого. Почему? Потому что бизнес – он не имеет прописки, он не имеет национальности. Мы любому бизнесу рады. И у нас работы для всех хватит. И, кстати, если говорить, то нижегородские компании постольку, поскольку они имеют более хорошее кадровое обеспечение, они работают более энергично и более мощно. Потому что московские все когда приходят, они должны опираться тоже на местное какое-то управление и у них эти люди по вторичному признаку уже, то есть на вторичном рынке. То есть хороших всех отобрали, остались только те, кто нигде не пригодился. Это большая трудность – кадровый потенциал, выстроить линейку, чтобы она хорошо работала на этих строительных объектах прежде всего. А, ведь, приходят-то именно строить либо гостиницы, либо торговые центры, либо жилье.
Светлана: Ждала вопроса, и он, конечно же, появился вскоре. «Построенные дома в сгоревшей деревне Верхняя Верея. Люди в них замерзают от отсутствия отопления, их дома разваливаются», - пишет нам Сергей. Что вы можете по Верхней Верее? Это, насколько я помню, деревня, где сгорело...
Шанцев: Ну, я не знаю, где сам Сергей живет. Пусть он съездит в Верхнюю Верею, он увидит там, как прекрасно люди живут. Там нет ни одной жалобы на отопление.
Светлана: Не жалуются?
Шанцев: Дома все отапливаются и дома все газифицированы. Мы эти дома уже строим 3 года. И в холодную прошлую зиму соседи из домов, которые являются срубом, ходили греться в эти дома.
Светлана: Скажите, пожалуйста, Верхняя Верея – это там, где сгорело огромное количество домов, да?
Шанцев: Да, там 362 дома было и сгорело 358.
Светлана: Ужас.
Шанцев: За считанные 1,5 часа, наверное.
Светлана: Это самое страшное, да?
Шанцев: Это в один вечер у нас... Ну, в Нижегородской области все это произошло, в основном, в один вечер. 29 июля где-то в районе 18 часов.
Светлана: Скажите, пожалуйста, а вы отстроили все, что обещали людям? Или нет?
Шанцев: Да, мы построили 718 домов и 140 семей у нас получили компенсацию.
Светлана: А какие-то жалобы продолжаются? Что-то есть еще нерешенное?
Шанцев: Нет, у нас все дома построены. Единственное что, есть у нас такое село Ватагино – там надо было строить 6 домов. Но всего в деревне 28 домов, там нет газа и подводить туда газ, ну, нереально было за такое время. Мы сейчас занимаемся этим, форсируем, конечно. Я думаю, побыстрее туда газ проведем. Поэтому эти 6 домов построили, вот, электронагреватели, чтобы они обогревались, и плюс еще, ну, в случае, если вдруг электроэнергия по каким-то причинам исчезнет, на первом и втором этаже в этом доме поставили печки, чтобы можно было топить.
Ну и есть жалобы какие? Люди не постоянно живут, и когда приезжают, у них холодно. Конечно, когда ты выключил электрообогреватель и уехал, то приехал, ясно, через какое-то время надо было. И плюс вторая история, когда включаешь электрообогреватель, счетчик начинает крутиться и становится страшно людям, сколько это будет.
Светлана: Накрутит.
Шанцев: И, вот, женщина одна пишет, что, вот, я посмотрела, там, за 2 недели я чуть ли не 4 тысячи нажгла, а у меня пенсия 3,5 тысячи. Ну, на самом деле, вот этот страх – он не имеет под собой никакого основания по одной простой причине, что в области действует закон, по которому если платежи коммунальные превышают 18% совокупного дохода человека, если он один живет, или семьи, то они платят только 18%. Все остальное доплачивает бюджет. И у нас этих денег достаточно – мы только в этом году не смогли реализовать 300 миллионов этих субсидий.
Светлана: То есть надо обращаться. Что люди, просто не знают?
Шанцев: Да ничего не надо обращаться. Просто надо представить этот платеж.
Светлана: И свои доходы.
Шанцев: Да.
Светлана: Понятно.
Шанцев: Ну, это органы социальной защиты делают как зубы чистят.
Светлана: То есть надо в соцзащиту зайти.
Шанцев: У нас с каждым годом растет количество людей, которые получают субсидию, и реальная субсидия на одного человека тоже растет. Поэтому когда мне об этом говорят, я не понимаю. Вот, я получаю пенсию, а у меня платежи больше пенсии – так не бывает, это может быть как у Чехова, потому что не может быть никогда.
Кобаладзе: Свет, можно я один спортивный вопрос?
Светлана: Да, давай.
Кобаладзе: А то я умираю.
Светлана: Давай-давай.
Кобаладзе: Как вы попали в Цюрих на жеребьевку?
Шанцев: Ну, очень просто. Дело в том, что мы находимся в заявочной книге, наш город будет одним из городов, где будет проводиться групповой турнир. И на стрелке, на Волге, на полуострове мы строим стадион. Мы проектируем сейчас его. И этот стадион вписан в заявочную книгу. Поэтому губернаторы, те, кто участвует в заявочной книге, были внесены в состав делегации, и я с радостью согласился поехать туда.
Кобаладзе: Я просто видел вашу фотографию такую, радостную.
Светлана: Вот как раз вопрос, инженер из Нижнего Новгорода: «Валерий Павлинович, ходят слухи, что Нижний может не принять Чемпионат мира 2018. Вы можете это подтвердить или опровергнуть? Хотелось бы, чтобы прошел и в Нижнем».
Шанцев: Ну, я подчеркиваю, что мы в заявочной книге. Если будет какая-то оптимизация, допустим, не 13 городов будет, а, там... Вообще, реальные чемпионаты проводились и в 8 городах, и в 10 городах, и в 12 городах, ну, в других странах. Мы представили 13 городов. Там есть города и поменьше нашего – допустим, Саранск тот же самый, Ростов. Поэтому когда будут принимать решение, тогда будем отстаивать.
Кобаладзе: Ну, шанс великий, все-таки.
Шанцев: Нам это важно. Почему? Потому что наша команда в этом году вошла в премьер-лигу, «Волга» и мы там будем уже биться с ЦСКА, со Спартаком. А глядишь, после чемпионата, может, и в шестерку войдем, и международные матчи будем принимать, тогда стадион потребуется.
Светлана: Возвращаясь к пожарам, можно?
Кобаладзе: Да-да-да. Я удовлетворил свое любопытство.
Светлана: Вопрос: «Господин Шанцев, почему после летних пожаров, точнее, после того как вы показали свою несостоятельность управлять регионом, вы до сих пор губернатор?»
Шанцев: Ну, я не знаю, анонимные вопросы – я на них не отвечаю.
Светлана: Нет, тут не анонимный – тут подписано.
Шанцев: Хотелось бы встретиться с этим человеком и спросить, почему я показал эту несостоятельность. Горела вся Россия, горят многие страны. Есть природа. Завтра будет у нас какое-то наводнение, я тоже буду бороться в отличие от этого человека (я-то в лесу был и пожары своими глазами видел и слышал).
Светлана: Страшно?
Шанцев: Страшно, да. Не просто это. Особенно когда видишь, как он змеей извивается и сжирает все на своем пути. Поэтому и все люди, которые под руководством моим работали, мы создали там в Выксунском районе группировку, которая даже Израилю не снилась. У нас там работали 2 Бе-200, Ил-76, 2 боевых вертолета, которые тушили пожары. Я первый получил разрешение Министерства обороны на привлечение к тушению пожаров военнослужащих и в этом районе уже 500 военнослужащих работало. 400 МЧС работали там.
Но есть предел человеческих сил. Вот тот же самый Сергей Кужугетович приехал туда и говорит: «Ничего, это впервые такой шторм. Я вообще не видел такого».
Светлана: Когда верховой пожар несется со скоростью машины.
Шанцев: Поэтому свою состоятельность я показал после того как надо было принимать меры по устранению последствий пожара, за 2,5 месяца – беспрецедентные сроки – построили 718 домов. Такого объема не было в Нижегородской области никогда.
Светлана: Подошло время новостей середины часа. Я напоминаю, что это программа «В круге СВЕТА», мы разговариваем с губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым. Ваши вопросы приходят и приходят, и есть их много у меня под рукой из интернета – я обязательно их задам Валерию Павлиновичу. А сейчас новости и оставайтесь с нами.
Новости
Светлана: Еще раз вас приветствуем, это программа «В круге СВЕТА», Юрий Кобаладзе, Светлана Сорокина и с нами Валерий Шанцев, губернатор Нижегородской области. По вопросам хочу пробежаться. Опять же, они самые разные. «Уважаемый Валерий Павлинович, жалеете ли вы, что не стали мэром Москвы»?
Шанцев: Ну, честно говоря, когда меня включили в список, был рад, потому что Москва – это мой любимый город. У меня здесь вся моя трудовая биография прошла. Но сам понимал, что вот так, если честно, Москву меньше чем на 10 лет брать на свои плечи нельзя. Потому что каждый раз менять мэра... Это, вот, в Нижегородской области каждый срок меняли губернатора. Вот, Немцов, Скляров, Ходырев, я – четвертый за это время. Это не помогает делу. Те регионы, которые имели стабильность, они дальше нас ушли. Поэтому, наверное, правильно, что назначен человек, который моложе меня.
Светлана: А, то есть вы что, считаете, что вы бы 10 лет не просидели?
Шанцев: Ну, я считаю, что, наверное, нет. Мне уже тогда за 70 будет.
Светлана: Ну, понятно. Ну, ничего. Юрий Михайлович у нас, как бы...
Шанцев: Ну, это когда ты работаешь уже какое-то время, у тебя есть какая-то...
Светлана: 20 лет просидел. И столько претензий, знаете ли.
Шанцев: У тебя когда есть какая-то уже накатанная система и ты на нее опираешься. А когда вновь приходить, это непросто.
Кобаладзе: Ну, вы же не вновь, вы уже, как бы, имели какие-то...
Шанцев: Ну, это, понимаете, когда 5-6 лет не был, это все вновь уже.
Светлана: Это все вновь. А к Нижнему прикипели?
Шанцев: Прикипел, да.
Светлана: Это ваше уже место?
Шанцев: Мое, мое.
Светлана: А команда у вас складывалась из кого? И, все-таки, это местные кадры или вы из Москвы кого-то?
Шанцев: В основном, свои, нижегородцы. Отдельные есть специалисты из Москвы, но не много.
Светлана: То есть вы с нижегородскими сработались. Как вы оцениваете сами, насколько у вас велика поддержка непосредственно среди населения?
Шанцев: Ну, по крайней мере, мои контакты у меня дискомфорт не вызывают. Где бы я ни появился, я везде нахожу со всеми общий язык, мы разговариваем по существу. И я могу, вот, кого угодно пригласить, повозить по области и показать, что я за это время сделал – мне не стыдно.
Кобаладзе: Вот как только спортивный комплекс построите, сразу Свету...
Светлана: В Рыбушкино.
Кобаладзе: Да. (все смеются)
Светлана: Скажите мне, пожалуйста. Ну а какие-то опросы проводятся? Уровень поддержки какой у вас?
Шанцев: Проводится. Нормальный, поддержка одна из лучших в Приволжском федеральном округе.
Светлана: Я это к чему еще спрашиваю? Дело в том, что вы, ведь, не выбранный, а назначенный губернатор изначально. И я как-то слышала ваше интервью, по-моему, здесь же, на «Эхе» и вы, отвечая на вопрос о том, хорошо ли выбираться или назначаться, как раз ревностно отстаивали правильность назначения. Мало того, вы считали, что это можно спустить и на уровень более низкий, вот именно не выборность, а назначаемость. Вот, поскольку я как-то не согласна лично как гражданин с тем, что не выбираются, а назначаются, еще раз с этим же к вам обращаюсь. Ну а что хорошего в назначении?
Шанцев: Да прежде всего хорошего, что ничего плохого. Почему? Потому что я в своей жизни очень много сталкивался с людьми, которых избрали. И большинство из них, я вас уверяю, прикрываются этой избираемостью только для того, чтобы ничего не делать.
Светлана: Валерий Павлинович, я в своей жизни сталкивалась со многими, кого назначают.
Кобаладзе: И тоже ничего хорошего.
Светлана: И тоже ничего хорошего не встречала.
Шанцев: Ну, все зависит от человека. Поэтому я и говорю, я, вот, для себя определяю. Не процедура определяет уровень работы, а ответственность постоянная и его личное восприятие этой должности.
Кобаладзе: Но, все-таки, наличие выборов лучше, чем их отсутствие.
Светлана: Мне кажется, да. Это по-другому воспитывает страну, это ответственность перед людьми.
Шанцев: Это вы так считаете. А на самом деле, вот это только слова. Никакой ответственности нету по одной простой причине, что люди эти не могут предъявить к вам никаких претензий.
Светлана: Могут – на выборах. Не избрать и все, и не проголосовать. А вы знаете, что у вас ответственность только перед кем-то одним, а, в общем, то, как население...
Шанцев: Да нет. У меня ответственность всегда была только перед теми, для кого я работаю. Это принцип, это жизненный уклад и меня уже вряд ли переделаешь в этом плане. А к сожалению, чаще всего встречаешься, когда предъявляешь претензии: «Извините, Валерий Павлинович, меня народ избрал».
Светлана: Ну и что?
Шанцев: И сегодня теория имиджа у нас с вами, надо ее изучать. Ведь, за неделю можно из дурака сделать героя, а из героя дурака.
Светлана: Ну, понимаете, мы таким путем никогда не сдвинемся с места и не сделаем так, чтобы у нас хоть какие-то зачатки гражданского общества возникали.
Шанцев: Ну, это кажется так.
Светлана: Да не кажется. Давится любая инициатива.
Шанцев: Это кажется так. Есть представительные органы власти, которые можно избирать и можно...
Светлана: Какие? А у вас мэр, разве, избирается еще?
Шанцев: Нет, я говорю «представительные органы власти». У нас городская дума избирается, у нас законодательное собрание избирается, у нас земские собрания избираются. Все избирается.
Светлана: А остальное уже назначенные менеджеры, те, которые удобны уже в данном случае губернатору или еще кому-то.
Шанцев: Правильно. Каждый должен каждый день отвечать за свою работу, что он почистил, что он отремонтировал. А в политику играть, сидеть по телевизору рассказывать, лавочки расставлять и бабушкам говорить «Я вам обязательно помогу» - это позиция не исполнительной власти.
Светлана: Валерий Павлинович, вот, существуют же страны, черт возьми, где эта избирательная система работает и люди отвечают за себя и свои поступки перед избирателем.
Шанцев: Ну, какие, например?
Светлана: Ну не знаю, Америка, вся Европа избирают.
Шанцев: Америка? (смеется)
Светлана: И засмеялся. Понятно. Нам не пример, все ясно.
Шанцев: Я слишком хорошо знаю эту систему там избирательную.
Светлана: Все понятно. Все-все, понятно, все.
Кобаладзе: Вот, помнишь, Лужков так неосторожно один раз высказался в пользу выборов и чем это закончилось.
Светлана: (смеется) Да-да-да.
Шанцев: Нет, я просто вам говорю, что я убежденный сторонник этой системы, потому что ответственность чувствуешь каждый день, а не один раз в 5 лет.
Кобаладзе: Есть резоны свои.
Светлана: Так. «А вы с мигалкой ездите?» - спрашивают вас.
Шанцев: Мне положена мигалка.
Светлана: А как вы вообще относитесь? Вот, я не знаю как в Нижегородской губернии, но в Москве засилье этих мигалок вызывает, действительно, протесты уже колоссальные, потому что это действует на нервы, это невозможно проехать по городу. Как вы относитесь к проблеме многочисленных мигалок?
Шанцев: Ну, надо отбирать только у тех, кому она абсолютно не нужна и кто лично себя тешит, что ему надо по своим личным делам проехать. Мы считаем, что время наше очень дорого стоит, чтобы стоять в пробках. Мы не нарушаем никаких правил, водители наши очень аккуратно водят. Поэтому если я опоздал куда-то и не провел какую-то встречу, мы можем потерять большое количество денег или какой-то вопрос не решить. Мы же, ведь, люди-то государственные.
Светлана: «Валерий Павлинович, как прокомментируете отвратительное состояние улиц в городе? Белинского, Бекетова, Ванеева, площадь Свободы и даже центральная площадь Минина и Горького как после бомбежки. Центр города потерял архитектурный облик, до сих пор нет главного художника-архитектора. Нижний превращается в глухую деревню. Екатерина».
Шанцев: Ну, опять же, с Екатериной хотелось бы встретиться и проехать с ней по этим улицам, которые она называет. С точки зрения уборки даже в последнее время при новой власти стало получше, на мой взгляд.
Светлана: Вы, кстати, когда заступили на свой пост, очень боролись со свалками вокруг города. Увенчалась ваша борьба какими-нибудь успехами?
Шанцев: Я думаю, увенчалась, потому что было 1,5 тысячи свалок неорганизованных. Сегодня плохеньких, но 250 более-менее организованных. И еще перспектива. Работает сейчас уже в 15 городах европейский сбор, транспортировка, утилизация мусора. Контейнеры стоят, мусоровозы закуплены.
Светлана: А какой-нибудь мусороперерабатывающий есть?
Шанцев: Мусороперерабатывающий завод – конкурс сейчас проводим. Привели в порядок Игумновский полигон, который горел 15 лет до меня.
Светлана: Так. «Валерий Павлинович, может, и президента стоит назначать, если народу нельзя доверять?» - спрашивает Валерий.
Шанцев: Президент – это другая статья.
Светлана: А почему? Если по этой логике...
Шанцев: А потому что президента избрали... А кто его будет назначать?
Светлана: Центральный комитет как при Советской власти. Ну, «Единая Россия» выдвинула кандидата.
Шанцев: Ну, Центральный комитет уже закончился, наверное. Поэтому президента избрали, а, вот, дальше президент – он берет на свои плечи ответственность за государство и он должен уже решать, кого ему ставить исполнять свою волю.
Светлана: Все время царь-батюшка, все время. Ой. «Скажите, - спрашивает вас предприниматель из Нижнего Новгорода, - в Нижегородской будет свое Сколково?»
Шанцев: Оно уже есть.
Светлана: Какое?
Шанцев: Пока еще там разворачиваются, а у нас уже технопарк Сатис работает.
Светлана: И как? Хорошо работает?
Шанцев: Ну, там уже Интел имеет свое представительство. Там уже работают люди, выдают продукцию.
Кобаладзе: А в Москве знают об этом? Может, ваш опыт перенять?
Шанцев: Знают. И сейчас рассматривается вопрос, чтобы мы в связи с нашей такой серьезной готовностью стали филиалом Сколково.
Светлана: Скажите, пожалуйста, а как ваш Саров-то после пожаров?
Шанцев: Нормально.
Светлана: Ничего? Все более-менее?
Шанцев: Отстояли город.
Светлана: Отстояли. Потому что была-то страшная ситуация, насколько я понимаю.
Шанцев: Ну, тяжелая была ситуация, но боролись.
Светлана: Кстати говоря, опять возвращаясь к пожарам – извините за такое скачущее, столько вопросов всегда к губернатору. Скажите, пожалуйста, а как вы вообще относитесь к этому самому нашему ныне действующему Лесному кодексу после того, как на своей шкуре все это дело прочувствовали?
Шанцев: Да Лесной кодекс, в принципе, правильно все сформулировал, только его надо на практике применять.
Светлана: Как на практике? Если вот так сократилось число тех же людей, работающих непосредственно в лесу?
Шанцев: Ну, мы, ведь, хотим, чтобы люди пешим строем... Ну, пусть их было бы в 5 раз больше – они бы ничего все равно не решили. Ну, вот, при этом же самом Лесном кодексе за один год столько купили новой техники, сколько не покупали за 15 лет. А надо купить в 5 раз больше. Поэтому нужно время, чтобы оснастить это все. Нужно время, чтобы арендаторы леса закупили все то, что необходимо для того, чтобы ухаживать за лесом.
Светлана: А какой интерес?
Шанцев: Сегодня Лесной кодекс приняли, а завтра все станет хорошо.
Кобаладзе: Вот, по вашим рассказам, там в 10 раз больше техники.
Шанцев: Ну, есть же пожары не только такие, о которых я вам говорил. У нас этот пожар был 1 день. А за 2,5 месяца мы потушили 1296 пожаров.
Светлана: И что? Никаких у вас нет сомнений в том, что Лесной кодекс не страдает изъянами? Это замечено на самом высоком уровне.
Шанцев: Лесной кодекс надо исполнять прежде всего как любой закон.
Светлана: А, может, исправлять?
Шанцев: Ну, там где надо его поправить, пусть поправят. Но у нас, как правило – вот, что меня настораживает – о Лесном кодексе и вообще о пожарах рассуждают те, кто пожары не тушил. Вот это самое страшное.
Светлана: Ну а что, мы не имеем права об этом рассуждать?
Шанцев: Да не, можно рассуждать...
Светлана: Вот, я по образованию инженер лесного хозяйства, немножко в этом понимаю.
Шанцев: А что конкретно, вот, вас беспокоит?
Светлана: Лесоохрана, ответственность арендаторов, сокращение числа лесничеств.
Шанцев: Ну так а что, в Лесном кодексе написано, что арендатор не отвечает?
Светлана: Это отдано на откуп местным властям.
Шанцев: Нет, ну, арендатор не отвечает сегодня по Лесному кодексу? Отвечает.
Светлана: Отвечает. И как он отвечает? Вы сами знаете, как они отвечают. Да никак они не отвечают. О чем вы говорите?
Шанцев: Ну как? Давайте приезжайте, мы вам покажем, сколько техники.
Светлана: Какого-нибудь сидящего арендатора покажете? Кто отвечает всерьез?
Шанцев: Конкретные люди, которые закупают технику, занимаются охраной леса.
Светлана: Это в более-менее богатом, не дотационном регионе. А в остальных как?
Шанцев: Да причем здесь богатый, не дотационный, если это бизнес? Арендатор – это бизнес, он к бюджету никакого отношения не имеет.
Светлана: Бизнес. И его бизнес никак не связан с защитой леса.
Шанцев: Не надо мешать мухи и котлеты в одну кучу, иначе мы никогда не разберемся.
Светлана: Скажите мне, пожалуйста, а лесовосстановлением как вы занимаетесь? У вас же столько сгорело.
Шанцев: Нормально. У нас самая, наверное, квалифицированная служба. В Семенове у нас очень хорошее предприятие, которое выращивает саженцы. Мы полностью обеспечены саженцами и хвойных, и лиственных деревьев, и серьезно занимаемся уже восстановлением погоревшего леса.
Кобаладзе: А скорость восстановления – 30 лет, по-моему, да?
Светлана: Ну, смотря что растишь.
Кобаладзе: Ну, вот, если полностью выгорело.
Шанцев: Если липу посадишь, то 80 лет растет.
Светлана: А елку, которую срубили сегодня как главную елку страны, ей 100.
Кобаладзе: Да. Не, ну такую понятно, ну, хоть, чтобы что-то...
Шанцев: Чем раньше посадишь, тем раньше вырастет.
Кобаладзе: Ну, есть какой-то срок. Я знаю, что есть какой-то срок восстановления сгоревшего леса.
Шанцев: Нет, сейчас-то по тому же самому Лесному кодексу если ты делянку отработал, то ты должен ее и засадить.
Светлана: «Валерий Павлинович, почему в нашем регионе дорожный налог выше московского?»
Шанцев: Ну, я не знаю, кто это пишет. Потому что мы уже 20 раз отвечали. Мы установили дорожный налог в полном соответствии с законом РФ и тратим сегодня на ремонт и строительство дорог в 5 раз больше, чем нам платит дорожный налог. Мы его не повышали уже 3 года. И, вот, сейчас нам предоставили право его в 2 раза увеличить – мы его увеличивать не будем. И мало того, приняли решение теперь не 1 апреля платить, а 1 ноября, то есть вот этот временной лаг даже дали. И дальше 1 ноября за прошедший год. Поэтому хотим ездить по хорошим дорогам – должны платить.
Светлана: Саша пишет: «Есть проект детского Сколково. Как к вам с ним попасть?»
Шанцев: Пожалуйста. Пусть позвонит мне в приемную – я с удовольствием приму.
Светлана: Александр, звоните в приемную. И если у вас дельное предложение, как-то зашлите его для того, чтобы с ним можно было ознакомиться. Если путная история, то, возможно, с вами пообщаются.
Шанцев: Да, конечно. Поможем.
Светлана: Сообщение от Сергея: «Звонил знакомый с Урала, говорит, что прошли националистические выступления и беспорядки в Челябинске и Нижнем Новгороде».
Шанцев: У нас не было.
Светлана: Ну, то есть у вас сейчас перед эфиром последняя информация, ничего такого не было, да?
Шанцев: Ничего нет.
Светлана: Так. Скажите, а будет в Нижегородской области трасса Формулы-1?
Шанцев: Ну, Формулы-1 не будет, но у нас стандартизированная лицензированная трасса для автомобильных гонок построена этим летом, мы ее открыли и там уже проводятся Чемпионаты России и даже соревнования международного уровня.
Светлана: Военный пенсионер, Москва: «Чувствуете ли вы свою вину и меру ответственности за то, к чему пришла Москва? Про коррупцию говорить не хочу – она и раньше была, и в вашу бытность феерической, всепроникающей. И что вам дала работа с таким «гигантом» как Лужков?» Гигант тут в кавычках.
Шанцев: Ну, в кавычках он может писать. Но я считаю, что мы все это время работали не зря и многое сделали, точно так же как и в Нижнем Новгороде. Я любому москвичу могу показать, что я лично сделал, что сделало правительство Москвы и мне будет не стыдно. Что касается коррупции, то каждого надо оценивать персонально.
Светлана: В вашу бытность вы понимали размер и масштаб коррупции?
Шанцев: Если я сталкиваюсь с этими случаями, рубил без всякой мысли и до основания.
Светлана: В Нижегородской как с этим обстоят дела?
Шанцев: Тоже также. Как только намек, так сразу.
Светлана: Но неискоренимо?
Шанцев: Ну, вы понимаете, против этого нужно бороться, во-первых, системно. Мое видение, губернатор не должен ловить каждого коррупционера – это, вот, случайно если он попался. Он должен создавать такие условия, когда коррупция просто была бы невозможна. Ну, например, как можно меньше согласований, как можно более открытое обсуждение любых вопросов. Чтобы не было никаких даже позывов посидеть в кабинете один на один и, значит, спрашивать, какие-то там условия составлять.
Ну, вот, если посмотрите, как работают наши инвестиционные советы, вы сразу убедитесь. Поговорите с иностранцами – они считают, что у нас самая правильная система.
Светлана: «Валерий Павлинович, - пишет нам господин Канев, - почему за время вашего губернаторства не появились рабочие места в городе Перевоз Нижегородской области? 70% ездят на работу в Нижний или в Москву. А за новый спорткомплекс в Перевозе спасибо большое».
Шанцев: Ну, видите, хоть одно... А это, кстати, тоже рабочие места. А почему же они не появились, когда там одних тренеров?..
Светлана: Ну, всего лишь спорткомплекс, Перевоз.
Шанцев: Я могу сказать, что пусть он, кто написал, подойдет к главе своего района, он ему покажет программу развития производительных сил в Перевозском районе. И там, ну, я не компьютер, чтобы помнить, сколько там новых рабочих мест, но там их создано по крайней мере не меньше 3-х десятков. А Перевозский район, чтобы вы знали, это 9 тысяч человек только в городе Перевозе живет, в этом населенном пункте.
Кобаладзе: Ну, это не много.
Шанцев: Я про это и говорю. Чтобы как бы мы тут не думали о том, что нам надо создавать сотню тысяч рабочих мест.
Светлана: Еще один вопрос: «Правильно ли я понимаю, что вашего личного интереса в строительстве АЭС под Нижним нет? Тогда чей это интерес?»
Шанцев: Ну, во-первых, атомную электростанцию под Нижним никто строить не собирается – мы там строим парогазовую ТЭЦ сейчас, проектируем. А атомную электростанцию будем строить в районе Навашино, это далеко от Нижнего. Но интерес прямой по одной простой причине – что без электроэнергии в нашей энергодефицитной области никаких производительных сил и никаких рабочих мест не создашь. Мы сегодня имеем генерацию только наполовину от нашего потребления. И, кстати, это приведет еще и к снижению тарифов.
Светлана: «Арзамасская улица, дома гнилые, центр, водопровода нет». Путано Екатерина спрашивает. Ну, чего-то центр, водопровода нет, Арзамасская улица и дома гнилые. Может такое быть?
Шанцев: Ну, у нас достаточное еще количество ветхого фонда. И тот, который даже внешне ветхий, но не признан ветхим, и здесь мы уже сейчас беседовали и с Минрегионом, что нужно очень серьезно сейчас подойти к оценке ситуации. А то мы только признанный официально аварийный фонд ликвидируем, а у нас в любое поселение приезжаешь – ну, без слез-то не взглянешь, какие избы стоят, какие дома стоят жилые. Мы еще из бывших конюшен людей выселяем сейчас. Так, чтобы не думали, что это Шанцев все создал. Это создавалось веками.
Светлана: Ну, вот, вопрос, кстати говоря, как раз под занавес нашего разговора: «Как-то все у вас гладко в регионе, никаких проблем нету». Вот и у меня вопрос такой. Я понимаю, что каждый губернатор должен быть человеком уверенным в себе, в своем деле, источать эту уверенность. Но, все же, есть же какие-то проблемы, с которыми вам?..
Шанцев: А вы у меня о проблемах-то не спрашивали.
Светлана: Вот я спрашиваю сейчас.
Шанцев: А сейчас скажу вам, что проблем миллион.
Светлана: Вот.
Шанцев: Ну, с чего угодно начните. Если, допустим, детские сады. У нас 54 тысячи детей не обеспечено детскими садами.
Светлана: Чего делаете?
Шанцев: У нас есть школы, которые еще построены не только в XX веке, а в XIX, церковно-приходские. У нас есть больницы, вот, например, в Володарском районе, которые расположены в бывших тифозных бараках. Это, ведь, не вчера случилось – это случилось в 30-е годы. И поэтому здесь плакать-то чего? Здесь надо вкалывать. Вот, если говорить по дошкольным учреждениям, мы за 3 последних года в детских садах провели ревизию и организовали дополнительно, приспособив пустующие группы и там подсобные помещения, 250 групп на 5 тысяч мест.
Сейчас разработали программу реконструкции оборудования тех детских садов, которые были перепрофилированы под что-то. Это еще 4,5 тысячи мест. Строим теперь. Мы не строили вообще детских садов, теперь строим под тысячу мест, вот, на следующий год уже 1,5 тысячи мест новых детских садов. Проводим эксперимент в двух районах и построили так называемые семейные детские сады, когда семья берет до 10 детей и занимается с ними весь световой день, чтобы родители в это время могли работать.
По школам. Действительно, в ряде наших поселений закрываются малокомплектные так называемые школы, где мало детей. Особенно больно для родителей, когда маленькие дети, то есть те, которые должны ходить в начальную школу, их в автобус сажают и возят в более крупные. Вот для этого мы тоже проводим сейчас в двух наших муниципальных районах эксперимент, так называемый «Учительский дом». То есть учитель – он либо в своем доме, либо, мы думаем, что если этот эксперимент пойдет, мы будем строить ему дом специально, потому что это дешевле, чем построить школу. Он, вот, для этих ребятишек в начальной школе там и должен быть, один учитель. Чтобы он собирал там 5, 7, 8, сколько их есть, и чтобы он их доводил уже до средней школы. А тогда уже, ну, родителю менее боязно будет его в автобус сажать. Вот это направление сейчас мы тоже думаем.
К сожалению, есть многие вещи, которые мы сами себе напридумывали. Например, семейный детский сад. Ну, доходит до глупости. Ну, вот, нельзя пищу готовить на собственной кухне в собственном доме – нужно обязательно отводить ребят кушать в действующий детский сад. А если его нет? Вот, в этом смысл семейного детского сада, когда нет других. Или гулять. Вот, гулять внутри земельного участка, который забором огражден у этого хозяина, нельзя – только на организованной площадке действующего детского сада. Таковы нормы, к сожалению.
Светлана: Это нормы, это закон, да.
Шанцев: К сожалению, нормы. Все это в наших силах, мы имеем и обладаем правом законодательной инициативы, сейчас занимаемся этими вопросами. Все это не нужно, надо снимать, нужно к современной жизни.
Кобаладзе: Свет, у меня впечатление, что это самая оптимистическая передача, вот, за последнее...
Светлана: Юрий Георгиевич каждый раз очень расстраивается, когда мы говорим тут...
Шанцев: Я по натуре оптимист, я не привык плакаться. Плакать и страдать, и рвать волосы – это последнее уже.
Светлана: Ну, в вашем случае и в случае Юрия Георгиевича рвать волосы уже не приходится. (все смеются)
Кобаладзе: Да. Вот это вы напрасно сказали.
Светлана: Да. Валерий Павлинович, я вчера как раз встречалась с Григорием Алексеевичем Рапотой, полпредом по Поволжью. И мы говорили о программе «Вернуть детство» - есть такая большая программа, и я там в попечительском совете как раз. Я, знаете, каждый раз когда перебираю списки просто сиротских учреждений, в том числе и по Нижегородской, у меня очень падает настроение, потому что они большие эти списки и не уменьшаются. Очень коротко. Что по поводу детей-сирот и какой-то подвижки в этом отношении?
Шанцев: Ну, у нас 16 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей, из них 70% живут в приемных семьях. У нас программа такая, действительно, есть. Мы сейчас составляем и видеопаспорта, и сайт имеем специальный для детей...
Светлана: Квартирами обеспечиваете выпускников?
Шанцев: ...старше семи лет с тем, чтобы люди могли познакомиться с ними. И, вот, по нашей информации, дети до 10 лет, у которых нет серьезных каких-то заболеваний, все разобраны и все находятся в семьях. Кстати, в последнее время, последние 2 года этот процесс существенно активизировался среди россиян и это хорошо.
По детям-сиротам мы за последние 3 года резко увеличили. Там был нуль до того, как я пришел. Нуль вообще.
Светлана: Заканчиваем уже. Сейчас сдвинулось?
Шанцев: 120, 190 и в этом году 354 дома и квартиры даем детям-сиротам.
Светлана: Для выпускников.
Шанцев: Да.
Светлана: Должна заканчивать, хотя, как вы понимаете, не все вопросы исчерпаны. Если вам наша беседа показалась излишне оптимистичной, ну, что делать – вот такой оптимист у нас губернатор Нижегородской области Валерий Павлинович Шанцев. Юрий Кобаладзе, Светлана Сорокина, до встречи через неделю. Это была программа «В круге СВЕТА». До свидания.
Шанцев: До свидания.
<<< на главную # <<< в круге света # карта сайта
# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #