В КРУГЕ СВЕТА
программа Светланы Сорокиной
на радио «Эхо Москвы»
соведущий - Юрий Кобаладзе
6 января 2010 г. О борьбе с пьянством.
Гости – Андрей Макаревич, Игорь Свинаренко, Антон Беляков.
Аудио: анонс –
Кобаладзе Здравствуйте. Я приветствую радиослушателей «Эха Москвы» и телезрителей канала RTVi и всех желающих, которые могут нас посмотреть по интернету. Готовясь к этой новогодней передаче, мы долго думали, какую тему выбрать. И вот, последнее время возникли снова разговоры, что государство, правительство снова будет бороться с алкоголизмом. Вот мы знаем, что с 1 января минимальная стоимость водки знаете какая теперь будет?
Свинаренко: 100 рублей? Нет?
Кобаладзе «100 рублей». Я точно знаю: 89 рублей будет стоить поллитра водки.
Свинаренко: Я такой давно уже не пил.
Макаревич:: Я тоже.
Кобаладзе А помните, сколько было?
Свинаренко: 3-62.
Макаревич:: Ну, давайте еще 2-87 вспомним, да?
Кобаладзе 3-62. Вот это 3-62 – последнее, что было.
Макаревич:: А в царские времена на пятак упиться можно было.
Свинаренко: В царские времена я еще не пил.
Кобаладзе Но сначала я, все-таки, вас представлю. А то я вопросы задаю, а радиослушатели не знают, с кем я имею дело. Это Андрей Макаревич, музыкант. Ну, что вас представлять? Но главное, что неожиданно оказалось, что он – автор книги по нашей тематике. Но мы о ней отдельно поговорим.
Свинаренко: Это 2-е издание уже, кстати.
Кобаладзе 2-е издание. И Игорь Свинаренко, который испытанный и проверенный борец и боец, и известный в алкогольных кругах человек. Ну и мы ждем, конечно, Антона Белякова, который продирается сквозь пробки. Это депутат, активный борец. Он даже предложил законопроект о полном запрете рекламы пива на ТВ, радио, в других СМИ.
Макаревич:: Поддержал бы его, кстати.
Кобаладзе Да. Ну, мы это тоже обсудим. Но я должен сказать, что Светлана Сорокина отказалась участвовать в этой беседе. Она сказала: «Это чисто мужская тема, поэтому я вас оставляю и обсуждайте эту тему без меня».
Свинаренко: Но не пьет?
Макаревич:: Не хочет говорить об этом, видимо.
Кобаладзе Ну, кстати, я вам должен сказать, что когда мы тоже думали о гостях, ваши фамилии всплыли, как-то, сами собой. То есть общественности известно, по крайней мере, здесь на «Эхо» знают, что вы специалисты в области борьбы с алкоголизмом, с наркоманией и так далее, и так далее. Андрей, как вы попали в эту компанию?
Макаревич:: Да я вас хотел спросить. Я никогда не был трезвенником, но я не считаю себя ни пьяницей, ни, упаси Бог, алкоголиком. Я себя отношу к той категории человека разумного, которая выпивает ровно столько, сколько ему нужно для того, чтобы чувствовать себя чуть-чуть лучше.
Кобаладзе А как вот эта книга возникла тогда?
Макаревич:: А книга – это есть эмоциональный и субъективный опыт, накопленный десятилетиями, которым я в какой-то момент счел нужным поделиться, потому что он уже отчасти стал историческим. То, что мы проходили в 70-е, то, что мы проходили в 80-е – это, дай Бог, никогда не повторится, а совсем забывать об этом не хочется.
Кобаладзе То есть, судя по вашим словам, тогда пили больше?
Макаревич:: Тогда пили, прежде всего, другое. И, скажем так, более самоотверженно. Когда тебе 19 лет, ты к жизни несколько иначе относишься.
Кобаладзе То есть это просто возрастное. «Мы пили больше», а не население.
Макаревич:: Ну, скажем, и я, наверное, тоже, конечно, в числе прочих.
Кобаладзе И, все-таки, книга – вот, почему вдруг? Такая серьезная, очень красивая, с иллюстрациями.
Макаревич:: Ну, я ее рекомендую просто прочесть, она называется «Мужские напитки» - это, собственно, расширенная и дополненная «Занимательная наркология». Потому что как-то глупо, написав книгу, сейчас еще про нее русскими словами рассказывать.
Кобаладзе Не, не надо рассказывать.
Макаревич:: Не, не буду.
Кобаладзе Для меня неожиданность была, что есть такая книжка. Я обязательно прочитаю. Игорь?
Свинаренко: Да. Юрий, вы так отстраненно задаете вопросы. И что? «А, вот, что, раньше больше пили или как?» Ладно бы Сорокина спрашивала. Вы же тоже наш человек.
Кобаладзе Нет, я не ваш человек. Я абсолютно трезвенник.
Свинаренко: Трезвенник?
Кобаладзе Да, абсолютный.
Свинаренко: От рождения?
Кобаладзе От рождения.
Свинаренко: Потрясающе.
Кобаладзе Вы мне скажите, справедливо ли такое опасение правительства, государства, что совсем у нас плохо стало с проблемой алкоголизма?
Свинаренко: Знаете, я сегодня смотрел в прямом эфире выступление министра Кудрина. И, знаете, были вот эти оговорки, которые, в общем, выдают просто с головой. Мне кажется, он сам не верит в успех этой борьбы. Он сегодня сказал фразу, вот смотрите внимательно: «Мы начинаем кампанию против борьбы с алкоголизмом». Нормально?
Макаревич:: Какая прелесть.
Свинаренко: «Кампанию против борьбы с алкоголизмом».
Кобаладзе Мы знаем, в чем кампания заключается.
Свинаренко: Нет. Видимо, он хотел сказать «Кампанию по борьбе с алкоголизмом».
Кобаладзе А против борьбы?
Свинаренко: Да, он сказал «кампанию против борьбы с алкоголизмом». Я не знаю. Вот я, готовясь к передаче, мысленно освежал в памяти предыдущие десятилетия как Андрей, и они там пролетали стремительным таким домкратом алкогольным, с таким синим пламенем. Я в отличие от вас употребляю спиртные напитки и думаю, что это такое тяжелое бремя, которое висит на нашем поколении. И, вот, когда же прекратится вот это вот все пьянство такое поголовное? Я думаю, когда наше поколение...
Макаревич:: Благополучно вымрет?
Свинаренко: Вымрет, да. А новое поколение, как мне кажется, оно не очень интересуется алкоголем.
Макаревич:: У меня в этой связи есть вопрос. Судя по вашим высказываниям, исключительно наше поколение за всю историю России этим отличалось.
Кобаладзе Да, вот это у меня тоже вызывает...
Макаревич:: Я, вот, как-то изучал историю в этом плане, и могу сказать, что квасили здесь всегда.
Свинаренко: Не, те поколения, которые уже вымерли, с ними уже не надо проводить антиалкогольную работу.
Макаревич:: А. Поэтому довольно наивна надежда на то, что это последнее сейчас вымрет, а завтра уже все будет хорошо. Но, наверное, можно и так. Я лично сомневаюсь.
Кобаладзе Нет. Ну вот, придет депутат, мы его спросим. До передачи тут было сегодня много гостей, я проводил такое исследование. Все-таки, для меня важно установить: все хуже было тогда или сейчас? Вот мы бьем себя в грудь, каемся «Вымрет наше поколение», а, может, мы были не самые худшие.
Макаревич:: Вам никто этого не скажет, потому что статистика – вещь лукавая. Далеко не всегда она объективна, чаще всего она необъективна. К тому же я могу сказать, что не в одной России пьют. Общеизвестно, что немцы пьют больше пива, чем мы, а французы пьют больше вина. Но у них это как-то не мешает качеству жизни. А у нас это напрямую сопряжено с катастрофой. Поэтому меня умиляет способность нашего государства 20-й раз наступать на одни и те же грабли. Уже понятно, что никакими запретами это не лечится – мы это минимум дважды видели на собственном жизненном опыте.
На мой взгляд, это должно лечиться принципиально иначе, это должно лечиться разрешениями. Разрешениями людям заниматься любимым делом, своим занятием так, чтобы это приносило выгоду, причем сразу на месте. Каким-то образом убрать этих дармоедов-чиновников, которые сами не работают и другим не дают, и дать людям какую-то элементарную надежду. Потому что от того, что в спивающихся деревнях перестанут продавать водку, они пить не перестанут – они будут ослиную мочу пить. Ничего не произойдет. Мы все видели это уже.
Кобаладзе То есть только через решение социальных проблем?
Макаревич:: Конечно.
Свинаренко: А сколько градусов в ослиной моче? Я просто не знаю.
Макаревич:: А это сколько раз перегонишь.
Свинаренко: Я спрашиваю просто как у автора книги о напитках.
Макаревич:: Нет, я не доходил до таких.
Кобаладзе Ты в книге своей не освещал этот вопрос? Нет?
Свинаренко: Нет. Еще нет. Но мы там как-то водку больше. И книга наша называется «Ящик водки».
Кобаладзе Ну, вообще, мы так шутим, но на самом деле проблема, действительно, серьезная, раз и говорило государство, правительство. Вот и Кудрин говорит. Очевидно, уже что-то вызрело и что-то они знают такого, чего не знаем мы, что, может быть, действительно, катастрофическая ситуация.
Свинаренко: Но чего же они могут такого знать, чего не знаем мы?
Кобаладзе У них статистика, у них исследования. Мы-то как? На собственном опыте.
Макаревич:: У меня поездки по стране.
Кобаладзе И что говорят поездки по стране?
Макаревич:: Пьют. Я не могу сказать, что пьют, скажем, больше, чем при советской власти. Я никогда не забуду, как в 1973 году, находясь на практике по живописи в городе Пскове, я оказался на улице в день зарплаты. Более страшной картины я не видел в жизни, потому что ни одного не то, что мало-мальски трезвого, а ни одного стоящего на ногах человека на улицах не было. Причем, все это было еще на крайней степени взвинченности. Вот, драка носилась в воздухе. То есть спичку брось, это сейчас произойдет. Это были женщины, бабки, деды, мужики. Это было из сюрреалистического кино просто. Сейчас такого нет.
Кобаладзе Значит, лучше стало?
Макаревич:: Я считаю, что где-то да.
Кобаладзе Зачем тогда кампанию начинать?
Макаревич:: Ну, во-первых, надо же что-то делать, правда? Надо же чем-то заниматься. Во-вторых, все равно пьют много. Вот еще б понять, как сделать так, чтобы пили меньше, а они опять не туда рулят, а они опять запрещать станут. А они ничего кроме как запрещать-то не умеют.
Кобаладзе Вот, жалко депутата нет. Все-таки, какие меры предлагают.
Свинаренко: Вот, кстати, о депутатах. Один знакомый депутат посоветовал мне натощак принимать тыквеол, такой препарат. Ну, из тыквенного масла.
Макаревич:: Таблетки такие что ли?
Свинаренко: Там капсулы есть и есть он жидкий.
Макаревич:: Вставляет?
Свинаренко: Он говорит: «Только, вот, знаешь, ты будешь покупать и купи на мою долю, а то у нас в аптеке там в Госдуме – там сразу расхватывают, потому что люди все пьют, как правило». И, вот, по его версии, депутата, если пить натощак вот это тыквенное масло, то как-то оно печень немножко укрепляет. Вот оно насыщается там какими-то веществами и уже не разрушается так быстро циррозом. Так что очень интересно будет заслушать нам именно депутата.
Кобаладзе Но, вообще, я должен сказать, что в определенной степени я за кампанию. Потому что то, что творится у нас сейчас по производству «левого» алкоголя, неизвестно, что заливают в эти бутылки.
Макаревич:: Значит, послушайте. Тогда это не кампания борьбы с алкоголизмом, это кампания против «левого» алкоголя, наведения порядка в этой отрасли промышленности. Никто не скажет, что это неверно. Конечно, конечно.
Кобаладзе Ну так хорошо, хотя бы этим займутся. Может, это как-то поможет. Потому что сейчас можно за бесценок купить, действительно, бутылку водки, в которой неизвестно что – там не водка.
Свинаренко: Ну, это кампания по борьбе с подделками, с жульничеством?
Кобаладзе Ну, так можно назвать, да. А очевидно, одно потянет другое.
Свинаренко: Нет. Конечно, мы все против повального, тотального алкоголизма и пьянства. Но что такое «кампания»? Пьянство – это плохо, например. Любовь к родине – это хорошо. Представьте себе кампанию по поднятию любви к родине. Я боюсь, что...
Кобаладзе Ну, у нас приблизительно такая кампания шла последние годы.
Макаревич:: Да и идет.
Свинаренко: Я боюсь, что это зловеще звучит.
Макаревич:: «Россия, вперед!»
Кобаладзе «Россия, вперед!», «Россия встает с колен».
Свинаренко: Не-не, так я не понял: «Россия вперед» или «встает с колен»?
Макаревич:: Она встает с колен и вперед.
Кобаладзе Встает и вперед.
Свинаренко: Нет, а сейчас на коленях и вперед?
Кобаладзе Нет, ну, она уже приподнимается.
Свинаренко: Здесь надо знать – это очень важно.
Кобаладзе Очень важно, когда уже встанет, есть направление вперед.
Макаревич:: Да, есть куда бежать. Вектор.
Свинаренко: Вектор. У меня один товарищ боролся с алкоголизмом на себе. Ну, проводил кампанию, знаете как? Перестройку начни с себя. А он пил очень жестко. И попадал в такие переделки, что страшно рассказать. Ну, с журналистами такое бывает. И вот вы знаете, он спрыгнул с алкоголя. Но что дальше последовало? Это было не к добру. Дальше он стал курить легкие наркотики.
Кобаладзе Это, вот, очень опасную тему ты поднимаешь.
Свинаренко: Да. А потом он ушел в тяжелые наркотики, крыша, в общем, съехала и жизнь его сильно изменилась.
Кобаладзе То есть лучше бы он вернулся снова...
Свинаренко: А это тупик. Если бы он пил дальше, он бы там погиб бы.
Макаревич:: Нет, ребят, тут надо четко разделить. Есть люди с точки зрения медицины просто больные, да? Это алкоголизм. Это так же, как наркомания, алкоголизм – это, собственно, одна из составных частей наркомании, поскольку алкоголь – это наркотик. У меня есть несколько близких друзей, которые знают, что, выпив, они дуреют. Они находят в себе силы не пить, за что их все очень уважают. Если человек знает, что он дуреет и не находит в себе силы не пить...
Кобаладзе Таких очень мало, Андрей, которые вот так себя контролируют и в состоянии вот так себя сдерживать.
Макаревич:: Это то, что я называю уважением к себе, это то, чего минимум 70 лет здесь не было, нет и, к сожалению, не культивируется. Это тоже одна из причин происходящего.
Кобаладзе Ну, кстати, вот еще проблема. И здесь Антон Беляков, который выступает, предложил законопроект о полном запрете рекламы. Ведь, действительно, сейчас настолько все это доступно, настолько пропагандируется. Можете себе представить, там, в наши времена мы ходили покупать пиво. А теперь этого пива тысяча сортов. Или, там, спиртное любое. И все это стало доступно, все это рекламируется. Может быть, здесь навести порядок?
Макаревич:: Ну, я вам могу сказать, что алкогольные напитки у нас, скажем, в отличие от Украины не рекламируются сейчас на телевидении и радио. Они могут рекламироваться где-то в наружной рекламе и где-то в прессе, в специальных журналах. Пиво отодвинули на «после 21-го». Меня это раздражает, просто уже, как правило, это совершенно идиотская, тупая реклама, которую без животной ненависти смотреть невозможно.
Кобаладзе Почему?
Макаревич:: Ну, потому что, на мой взгляд, это очень плохо сделано просто. Может быть, это и рассчитано на идиота, который завтра пойдет это пиво пить. Но я себя таковым не считаю, поэтому мне физически больно это смотреть просто.
Кобаладзе Почему? Там много есть забавного.
Макаревич:: Давно уже там нет ничего забавного, к сожалению. Уже давно.
Свинаренко: Мне тоже очень не нравится реклама пива.
Макаревич:: Это обязательно медленно красиво льющаяся пенная жидкость на контровом свете в такой стакан. И еще как крышечка вылетает вверх.
Кобаладзе А как же вот эти рыбаки, которые опускают сеточку?
Макаревич:: Да, где Машенька.
Кобаладзе Да-да-да.
Макаревич:: Потом лифчики. Это очень смешно. Это вершина юмора нашего.
Кобаладзе Ну, на самом деле, это так, привлекательно. И, наверное, на многих это действует.
Свинаренко: Нет. Реклама пива очень плоха.
Кобаладзе А потребление растет.
Свинаренко: Нет, некоторые сорта пива...
Макаревич:: Посмотрите «Каннские львы» по поводу качества рекламы. Понимаете, да?
Свинаренко: Нет. Есть агрессивная реклама некоторых сортов пива – мы не будем здесь называть.
Кобаладзе Да, мы не можем рекламировать.
Свинаренко: И я, вот, специально себе взял на заметку эти сорта и никогда не покупаю их. Потому что агрессивная тупая реклама меня очень раздражает. Я прихожу: «А вот дайте-ка мне это пиво».
Кобаладзе Игорь, это ты эстет.
Макаревич:: Нас уже двое, и мы не целевая аудитория.
Кобаладзе Продвинутая, да.
Свинаренко: Не целевая. Да, что касается рекламы даже легкого алкоголя, ну, наверное, надо это дело сворачивать. Но пиво, все-таки... Может, как-то люди пусть пьют пиво, но я всегда говорю: лучше выпить литр пива, чем литр водки.
Макаревич:: И лучше литр водки, чем литр денатурата, я согласен.
Кобаладзе (смеется) Интересное, да, такое наблюдение. Ну, так одно время мы и говорили даже в пропаганде, что пейте больше пива, только откажитесь от крепких напитков. Теперь я понимаю так...
Макаревич:: Просто не надо его продавать 8-классникам, да?
Кобаладзе Ну да. Это пришел... Вы – Антон Беляков?
Беляков: Да, здравствуйте.
Макаревич:: Как хорошо. Нам вас не хватало.
Кобаладзе Вы нам очень нужны.
Беляков: Здравствуйте.
Макаревич:: Здравствуйте.
Беляков: Я вас хочу поздравить с прекрасным концертом сразу, пользуясь случаем.
Макаревич:: Спасибо большое.
Беляков: Ну и заодно с юбилеем.
Макаревич:: Спасибо.
Кобаладзе Это мы еще отдельно обсудим, а сейчас мы как раз и добрались до законопроекта, который вы предложили.
Беляков: Какого из них?
Кобаладзе О полном запрете рекламы пива и других алкогольных напитков на ТВ, радио, кинотеатрах и видеосалонах.
Беляков: У меня сегодня большая радость, кстати. Сегодня пришло заключение правительства положительное по другому, аналогичному законопроекту – по запрету продажи пива в ларьках. Если поддержало правительство, то, соответственно, тогда есть очень высокий шанс, что мы проведем.
Кобаладзе То есть кампания началась?
Макаревич:: То есть пиво останется в гастрономах, грубо говоря, в специальных магазинах?
Беляков: Если будет принят этот закон, то пиво из торговых точек, вот этих вот, где есть гигантские пирамиды банок и маленькие ларечки, через которые, в общем, даже не видно ни возраст покупателя, ни пол, ни иные его параметры человеческие, то, соответственно, да, в ларечках перестанут продавать. Равно как и перестанут продавать с рук, с лотков. Вот то, что, кстати, у нас пивной фестиваль... Кстати, не видел там «Машину времени» на пивном фестивале.
Макаревич:: Летом были мы.
Беляков: Да?
Макаревич:: Да.
Кобаладзе Это где?
Макаревич:: Это проводится в Лужниках. Но это, на самом деле, это ярмарка, где они соревнуются качеством своим. Есть павильон этой фирмы, этой фирмы, здесь играют эти артисты. И, в общем, люди ходят, мирно пьют пиво и ничего там ужасного не увидел.
Кобаладзе Антон, до вашего прихода мы только обсуждали и высказываем опасения, что начинается новая кампания, а мы хорошо знаем, чем кончаются эти антиалкогольные кампании. Вот сейчас это что? Новая кампания или что это?
Беляков: Знаете, вот если бы я был той головой, с которой рыба гниет, я бы, может быть, сразу бы и ответил. Я сам очень боюсь, поверьте.
Кобаладзе А кто голова, с которой гниет?
Беляков: Ну, вроде бы, как бы... Если по идеям, то, может быть, я, действительно, начал один из первых – я не буду прямо на себя все лавры навешивать. Я, во всяком случае, вносил свои законопроекты до того, как появились публичные заявления первых лиц страны по этому поводу. Сейчас, конечно, уже есть намного более серьезные люди, намного более высокого ранга руководители, которые претендуют справедливо на то, что они идеологи этой кампании.
Кобаладзе Игорь, не смотри на Антона таким зверем, я тебя прошу.
Свинаренко: Ну просто смотрю на Антона и думаю о том, что я, конечно, знавал и знаю таких мало и умеренно пьющих депутатов. Но сказать, что это самая малопьющая категория населения – я бы не сказал, по моим наблюдениям.
Беляков: Соглашусь с вами. У нас в России принято, что у нас пьют либо от того, что все очень плохо, либо если человек министр, сенатор или высокого уровня руководитель, он вполне может позволить себе выпить от того, что все хорошо. Еще у нас 365 праздников в году.
Кобаладзе Антон, ну хорошо, ну вот, первый шаг, запретили в ларьках. Что дальше? Какая выстраивается схема?
Беляков: Можно я 2 слова, все-таки, по поводу... Вы сейчас правильный вопрос задали, все-таки, что это? Кампания началась, не началась? Я сам очень боюсь того, что это будет не кампания в хорошем смысле, знаете, программные, системные, спланированные на много лет вперед действия, которые могут привести к тому, что Россия перестанет, вот, извините за это слово, бухать литрами, а точнее, децилитрами, потому что алкоголь децилитрами меряется.
Кобаладзе А вот Андрей говорит, что у него большой опыт и в том числе поездок по Советскому Союзу, что пили больше.
Беляков: Нет. В абсолютных цифрах, если верить Росстату, мы в советские времена выпивали 5 литров на душу населения в пересчете на чистый этанол, сейчас мы выпиваем 16 литров.
Макаревич:: А вы верите Росстату?
Беляков: Знаете, в каких-то вопросах верю.
Макаревич:: А в этом?
Беляков: В этом – верю.
Макаревич:: А вам не кажется, что тогда статистика могла быть очень удачно подогнана к какому-нибудь съезду?
Беляков: Вы знаете, вот... Мне очень тяжело с вами дискутировать, потому что я вообще фанат «Машины времени», ну, буду сдерживать как-то. Вы знаете, я вам хочу сказать, что, во-первых, я в большей степени доверяю тому, что было в советские времена, в том числе и статистике, нежели тому, что мы видим сейчас. Как раз сейчас больше подгоняют, на мой взгляд.
Макаревич:: Я-то не доверяю ни той, ни сегодняшней.
Кобаладзе Ну, даже, хорошо, если есть расхождения...
Макаревич:: Я описывал то, что я видел в 70-е годы, когда в дни получки просто пьяные города. Когда, вот, десятки тысяч людей, не стоявшие на ногах. Сегодня я такого не вижу нигде.
Беляков: Это только подтверждает мою мысль: тогда только в дни получки, а сейчас каждый день.
Свинаренко: Вот мы с Андреем стали пить меньше. А раньше пили больше. Видите, какая статистика?
Макаревич:: Нет, послушайте, у нас же пока спора не получается.
Беляков: Можно прямо одно слово? Я все никак свою мысль не доведу. Насчет кампанейщины. Простите ради Бога, вот я очень боюсь, что мы сейчас ограничимся публичными заявлениями разного рода политиков. Там, высокие будут говорить «Ох!», снизу будет лететь «Эх» и «Да-да». А в результате все это стихнет и не приведет ни к чему. Если даже предположить, что наш Росстат ошибается, хотя, зачем нам самим себя клеймить позором, казалось бы? То мы выпиваем все равно в 2 раза больше, чем некий критический максимум, который Всемирная организация здравоохранения определила как некий порог, после которого начинается биологическая деградация нации. Они уверяют, что этот порог равен по их расчетам буржуйским 8 литров на душу населения в пересчете на чистый этанол. Мы 16 выпиваем сейчас.
И я тоже езжу, поверьте, по стране. Вот, глядя на населенные пункты, особенно маленькие, где позакрывали школы, где нет больше акушерских пунктов, где все плохо, они, вот... Вот вы говорите, они в день получки все выпивали – там, в принципе, нет трезвого человека. Вот ты идешь по деревне, и там все пьяные, от мала до велика. И в этот момент я верю нашему современному Росстату.
Макаревич:: Можно вопрос?
Беляков: Конечно.
Макаревич:: Значит, есть 2 пути. Первый, отобрать у них водку у всех и руки за спиной связать.
Кобаладзе Это как это?
Макаревич:: Не знаю. Второе. Открыть школу, детский сад.
Беляков: Абсолютно правильно.
Макаревич:: Дать возможность работать и получать за это деньги.
Беляков: Совершенно справедливо. Вот в этом и разница между кампанией и кампанейщиной. Одна ситуация, мы сейчас вводим 100 запретительных барьеров. Причем, надо понимать – я просто врач по образованию – что алкоголь это наркотик, биологически это наркотик. И если человек имеет пагубное биохимическое обусловленное пристрастие, он не сможет завтра взять и не пить, вот, потому что он дороже стал или потому что в ларьке его не продают. Он все равно будет пить.
Кобаладзе Друзья, я прерву вас на несколько минут. У нас сейчас новости середины часа. Я хочу напомнить нашим радиослушателям и телезрителям, что мы беседуем, боремся с алкоголизмом с депутатом Антоном Беляковым, с музыкантом Андреем Макаревичем и журналистом Игорем Свинаренко.
Новости
Кобаладзе Снова приветствую моих гостей в студии «Эха Москвы» и на канале RTVi. Это Антон Беляков, депутат, это музыкант Андрей Макаревич и журналист Игорь Свинаренко. И мы продолжаем обсуждать проблему борьбы.
Беляков: Вернусь к кампанейщине на секунду.
Кобаладзе Да, обязательно.
Беляков: Так вот, абсолютно прав Андрей, когда говорит, что нельзя одними заградительными барьерами проблему решить. Совершенно неправильно. Вот если мы завтра начнем, скажем, внушать после 5 лет непрерывной телевизионной рекламы, которая убеждала молодежь, что пиво – это круто, что если ты не пьешь, в тусовке тебе делать нечего, что вообще ты пропащий человек, если ты не в состоянии сбегать за Клинским. Вот если мы завтра начнем убеждать молодежь, то мы через 10 лет получим поколение выпускников школы, которые будут думать, что если ты не пьешь, то ты хороший парень, у тебя может сложиться карьера, ты понравишься приличной девушке и не раньше.
Кобаладзе Но это сработает только тогда, если отсутствие рекламы будет полное.
Беляков: И если, естественно, мы уберем рекламу.
Макаревич:: Да. Мало того, если это отсутствие рекламы будет заменено чем-то столь же привлекательным. А, вот, чем – это еще надо придумать.
Беляков: Давайте вернем те же дома пионеров, пусть они теперь называться будут «дома молодогвардейцев», там, «юных единороссов», как угодно. Ну хоть что-то взамен предложим.
Макаревич:: Ну, тут, ребята, очень-очень-очень опасная история. Потому что это вызывает такое отторжение у нормальных людей.
Беляков: Ну, они же не дадут ни для чего другого, да? То есть юных справедроссов или коммунистов не дадут? Пусть будут единороссы, главное, чтобы там была какая-нибудь художественная студия.
Макаревич:: А можно как-то без партийной принадлежности, а?
Кобаладзе Ну, у нас есть гарантия, что это не выльется опять в кампанию, которую мы хорошо помним, вот, горбачевскую? Когда вырубали виноградники.
Беляков: Такая гарантия точно есть. У нас больше вероятность есть, что это, к сожалению...
Свинаренко: Вы отдаете голову или руку или палец?
Беляков: Знаете, я...
Свинаренко: Зуб!
Беляков: ...отдаю свою точку зрения по этому поводу и свое мнение. Но у нас чаще всего, к сожалению, все-таки, превращается в ничто нежели в перегиб. Вот тогда были перегибы, сейчас чаще ничто, чаще в фарс превращается.
Макаревич:: Нет, слушайте, вот, я слушаю по пунктам, да? И вот пока я с каждым пунктом абсолютно согласен: убрать эту идиотскую рекламу пива с экранов телевизора, «за» двумя руками. Постараться сделать так, чтобы не было паленой водки в ларьках и магазинах – «за» двумя руками. Вот, если брать отдельно вот такие вот блоки и добиваться – вот, на этом фронте победили, теперь здесь – не надо тогда никакой кампанией это называть. Это нормальная работа, вообще, то, чем надо заниматься каждый день.
Беляков: Да. Система долгосрочная, многолетняя.
Кобаладзе Антон, а вы сказали, что это отдельная тема, вот эта паленая водка. Почему так происходит, что магазины наводнены какой-то непонятной продукцией?
Макаревич:: Хорошие магазины не наводнены.
Кобаладзе Ну, и в том числе и в хороших попадаются.
Макаревич:: Высокой ценовой категории не наводнены, потому что им не выгодны эти игры просто, им не надо рисковать. Они и так зарабатывают.
Беляков: В абсолютных цифрах ситуация такая. По данным Росстата, которому мы решили с Андреем не доверять, 110 миллионов декалитров водки мы производим в год, а 190 по официальным же данным продаем.
Кобаладзе Ну, как это?
Макаревич:: Вот это ларьки, это провинциальные города.
Беляков: Еще более жесткую информацию дает Торгово-промышленная палата. Она говорит, что у нас, скажем, по ликеру или по портвейну, например, по крепленым винам 2 бутылки из 3-х паленые. Почему это происходит? Очень просто. Дело в том, что маркетологи алкогольных компаний посчитали рынок и они выяснили, что 60% россиян готовы покупать водку стоимостью до 50 рублей. 30% россиян готовы покупать водку до 150 рублей. И небольшой сегмент готов покупать дальше, и из него совсем маленькая часть, то, что говорил Андрей, это премиум-класс в дорогих магазинах. Львиная доля россиян хочет водку по 50 рублей. И ее им дают. Даже если они при этом не платят акцизы, уходят от налогов и откуда-то ее надо взять.
Кобаладзе Что значит «кто-то»? Кто дает?
Макаревич:: Только 6% паленой водки – это в подвалах, в пластиковых контейнерах и что-то такое. Остальное все – это те же самые заводы, которые в 3-ю или 4-ю, или какую-то еще «-ую» схему лепят левый тираж в обход системы.
Кобаладзе Нет, ну понятно. Ну так что? Вот, государство, пожалуйста – никакие кампании не нужны. Наведите здесь порядок.
Свинаренко: Антон, а вот, скажите пожалуйста, у вас есть примеры успешных кампаний, проведенных у нас в РФ, которые и не ушли в песок, и не стали кампанейщиной?
Беляков: Знаете, их очень много, но один есть.
Свинаренко: Пример, пожалуйста. Я хочу вам подсказать, можно?
Беляков: Давайте.
Свинаренко: Например, доступное жилье, здравоохранение.
Беляков: Тогда давайте я вам подскажу: борьба с коррупцией.
Свинаренко: Борьба с коррупцией и модернизация – здесь мы уже победили и теперь мы, наконец, переходим к алкоголю. Я правильно вас понимаю?
Беляков: Ну, одна у меня есть.
Кобаладзе Какая одна, интересно?
Макаревич:: Какая?
Беляков: Одна есть. Некоторое время назад появилась программа по безопасности на дорогах. Я бы ее не идеализировал, но с 32 тысяч жизней мы опустились до 24-х, то есть за год мы сэкономили примерно 6 цифр жизней.
Кобаладзе Чего-то, мне кажется, тоже как-то цифры, да? Уж слишком такие, оптимистические.
Макаревич:: Ну, тем не менее, вполне возможно.
Беляков: Ну, вот дает Росстат, чего-то там сработало. Что касается кампанейщины, опять-таки, я очень боюсь, что будет так же, как вы сказали – как с доступным жильем, проблема дольщиков.
Свинаренко: Нанотехнологии.
Беляков: Да, с нанокораблями, которые бороздят наноморя или борьбой с коррупцией. Я, кстати, напомню, что сейчас же это, как бы, некая фишка, что Дмитрий Анатольевич Медведев создал Совет по противодействию коррупции. Я вспоминаю, что точно такой же совет создал когда-то Владимир Владимирович Путин, когда на 1-м сроке стал президентом.
Свинаренко: А там те же люди или другие?
Беляков: Круче! Его тогда возглавил премьер Михаил Касьянов, тогда, это 10 лет назад было.
Кобаладзе Вот он все и провалил.
Свинаренко: Ну, пусть работает. Мужик здоровый.
Беляков: Причем, я не нашел документа о том, что Михаил Касьянов был освобожден с должности руководителя Совета по борьбе с коррупцией при президенте Путине. Похоже, что он освободился от этой участи только тогда, когда Владимир Владимирович стал премьером, а другой президент пришел. Причем, видимо, он был этим руководителем Совета даже в тот момент, когда сам стал участником коррупционного скандала с приватизацией некоей дачи.
Я просто это к тому, что инициативы наверху-то бывают прекрасные. А, вот, этажами ниже, то, что сказал мудрый и правильный президент, превращается в фарс огромной армии чиновников, которые на каждое «У» хотят ответить эхом «Угу» и ничего при этом не сделать.
Свинаренко: Да. Ну вот есть такой бывший депутат – вы, может быть, с ним работали – Ройзман.
Беляков: Есть, Женя.
Свинаренко: И я с удовольствием всегда смотрю у него на сайте. Он вывешивает там материалы о борьбе с наркотиками. И там есть видеосъемка о том, как в открытую из домов торгуют героином. Вот, там портреты ментов, которые дают взятки, портреты грубейших наркодилеров, адреса, явки, пароли, цены. И все это висит и висит, люди это смотрят.
Макаревич:: И идут покупать.
Свинаренко: Да, покупают. И на некоторых машинах, на которых подвозят оптовые партии, там на антенне висит флажочек такой георгиевский, знаете? Ленточка. Типа «Мы с вами ветераны». И я, вот, думаю... И там нет ни денег на машины этих наркоинспекторов, ни бензина, там ставки сокращают, они бегают пешком. И, вот, у нас нет сил бороться с героином. А, может быть, действительно, бороться с пивом? Оно же и проще. А героин – пусть будет.
Беляков: Не проще, не проще.
Свинаренко: Может быть, все-таки, давайте сначала героин придушим?
Беляков: Ну, понимаете, чтобы не было болтологии – я себя пытаюсь в ней же упрекнуть, да? Вот, «давайте бороться, кампания, кампанейщина». Фестиваль пива, на котором выступала любимая мною группа «Машина времени», значит, я там тоже работал.
Кобаладзе Так, вы за или против фестиваля?
Беляков: Я сейчас расскажу. Я там тоже работал. Значит, я не поленился, взял 30 активистов движения «Наш проект здоровье», каждый из них, взрослый человек взял своего ребенка в возрасте от 12 до 16 лет, и мы добровольно со скрытыми камерами пошли на фестиваль пива покупать там пиво, которое если верить бумажкам на входе, никому не продают. Все ларьки, куда мы обращались, продавали подросткам, причем, повторяю, от 12 лет начиная, в открытую и без проблем пиво. Мы все это сняли, после чего начали вызывать милицию. Я потратил 8 часов на то, чтобы сначала приехала милиция, потом она согласилась выяснить, в чем дело, потом они затребовали документы, потом сказали, что мы не можем составить без участия ОБЭПа. Потом оказалось, что ОБЭП не может составить протокол, потому что допрашивать детей может только представитель Управления по работе с несовершеннолетними. В общем, за 8 часов мы составили все эти протоколы и все довели до суда. Это, вот, к разговору, что у Жени Ройзмана висит видео. Вот, все наше видео, которое есть...
Еще мы, кстати, потом отдельно проводили акцию, ходили в торговые сети. Мы ходили в «Крошку-картошку», в «Ростикс» и, по-моему, в «Стар Догс». Всех привлекли к ответственности, всех. И, кстати, сейчас эта система стала работать уже без меня и без нас. Люди в регионах – пришел домой ребенок пьяный, выясняют «Ты где купил?» Идут вместе с ним.
Кобаладзе Кто это? Родители?
Беляков: Родители. Покупают вместе с ним, присылают нам видео. И если милиция не в состоянии прикрыть работу этого ларька по продаже алкоголя несовершеннолетним, уже тогда я пишу запросы, вмешиваюсь. Закрываются эти торговые точки.
Кобаладзе Андрей, что-то вас возмущает, да? В эффективность верите?
Макаревич:: Возмущает одно. Замечательная история, 8 дел довели до суда.
Беляков: Ну, я же не ОБХСС, Андрей.
Макаревич:: Нет, послушайте, я понимаю. Почему, вот, я, например, об этом узнал сейчас из ваших уст? Почему об этом не знает вся страна?
Беляков: Ну, что-то знает, почему? Последнюю закупку мы делали с Марианной Максимовской вместе, Рен ТВ прекрасно это выпустило в эфир. И на фестивале пива. И, кстати, «Эхо Москвы» освещало нашу вот эту акцию на фестивале пива, когда мы делали эти контрольные закупки. Вечером мы снимали на фото и видео. Слушайте, вы, видимо, раньше уехали с фестиваля. Это газоны, заваленные полуголыми подростками, вдрабадан, в состоянии полного аффекта, до «белочки» допившиеся. Зато организаторы говорят, что это культурное мероприятие. Кстати, вы тоже приличные люди, гуляли там. Это массовая попойка молодежи.
Макаревич:: Ну, в то время, пока там был я, все было весьма культурно.
Беляков: Это массовая попойка.
Макаревич:: 14-летних я там не видел.
Беляков: Я очень надеюсь, что мне удастся его прикрыть, и на следующем фестивале пива Юрий Михайлович первый бочонок открыть не сможет.
Кобаладзе Все правильно. Как фестиваль пива, у меня сразу Мюнхен, но там все как-то достойно.
Макаревич:: Если бы после прикрытия фестиваля пива у нас разрешился вопрос с продажей пива несовершеннолетним, я был бы даже за то, чтобы прикрыть фестивали пива. Но боюсь, что это мало что изменит.
Кобаладзе А кто проводит этот фестиваль пива?
Макаревич:: Фестиваль пива – это ежегодное двухдневное мероприятие.
Беляков: Правительство Москвы. Юрий Михайлович Лужков первый бочонок открывает.
Макаревич:: У нас еще 363 дня в году по всей стране, где нет фестивалей пива, а происходит примерно то же самое.
Беляков: Согласен. Ну, вот, поэтому вот только я при том, что, повторяю, я не считаю себя идеологом, борцом с алкоголизмом, внес законопроект о том, чтобы многократно усилить ответственность за продажу алкоголя несовершеннолетним. Один раз поймали – 50 тысяч рублей штрафа, второй раз – лишаем лицензии навсегда. Причем, учредители этой компании не смогут зарегистрировать новую компанию с тем же родом деятельности.
Далее, запрет продажи пива в ларьках, запрет продажи шипучек и коктейлей в ларьках. Это отдельная вообще история, потому что это, ну, это смертельная вещь просто, которая сегодня... На нее подсаживаются дети, начиная вообще с 10 лет, вот на эти баночки шипучки. Далее приравнивание алкоголя к пиву – это, вот, основная причина. Она, может быть, не интересно в эфире звучит по сравнению...
Макаревич:: То есть пива к алкоголю?
Беляков: Пива к алкоголю, совершенно справедливо. Да, важный момент, смотрите. Вот мы говорим про советские времена. В советские времена люди выпивали в пересчете на душу населения 20 литров водки в год, 10 литров пива и 10 вина. Сейчас мы выпиваем по-прежнему 20 литров водки в год, 10 литров вина и 80 литров пива. Вот из тех 16 литров на душу населения алкоголя в пересчете на чистый этанол в год 85% выпиваемого алкоголя – это пиво.
Кобаладзе Ну что, это достижение рекламы? Почему такое количество?
Макаревич:: Конечно.
Беляков: Конечно. Целевая аудитория маркетологов пивных – это люди от 14 до 30 лет, причем, 30 лет – это крепость 9 градусов и больше, а молодежь – это целевая аудитория. Посмотрите рекламу: она вся на молодежь заточена.
Я просто к чему все это рассказывал? Так вот, что такое приравнивание пива к алкоголю? Смотрите, реклама любого алкоголя запрещена, пива – пожалуйста. Для производства любого алкоголя нужна лицензия, для пива – нет. Вы получаете разрешение СЭС по месту жительства, и вы – новое пивное предприятие. Для продажи – аналогично. Наконец, последний пунктик, акциз. Вот, вслушайтесь! 9%-ный алкоголь любой – 191 рубль за литр. Пиво такой же градусности, 9-градусной – 9 рублей за литр. В 20 раз отличается акциз на абсолютно аналогичные напитки. Поэтому мы и получили вот это восьмикратное.
Кобаладзе Зло.
Свинаренко: Нет, почему нам об этом рассказываете? Нам-то зачем это? Почему вы не примете у себя в Думе правильные законы? Что мешает?
Беляков: Уже написал, уже внесли.
Свинаренко: Может быть, коррупция мешает? Лобби пивное какое-нибудь?
Беляков: Коррупция – конечно.
Макаревич:: Мешает, безусловно.
Беляков: Я 3 десятка знаю моих коллег-депутатов, которые напрямую должны быть благодарны своему уровню жизни...
Свинаренко: Но вы боитесь с ними бороться? Можете их объявить?
Беляков: Нет, бороться я с ними не боюсь, а объявлять считаю, может быть, некорректно немножечко.
Свинаренко: А сколько всего у вас там депутатов сейчас?
Беляков: В Государственной Думе? 450.
Свинаренко: 450, и вот эти 30 мутят вам воду. А почему вы не можете их, если вы их знаете всех, не можете их на месте там придушить?
Беляков: Поймать и поколотить?
Свинаренко: Нет. Просто придушить. Нет, ну, устроить темную какую-то.
Беляков: Нет, ну... Во-первых, я готов заказать вам пропуск прямо на завтра.
Кобаладзе Да, «Пойди-придуши».
Беляков: Собственно, покажу хорошее место, где проблемы с сигнализацией.
Свинаренко: Не, вы чего хотите, меня нанять в качестве киллера? Или что?
Макаревич:: Показывать на них пальцем.
Кобаладзе Я согласен с Андреем, что очень убедительно.
Макаревич:: Все очень убедительно.
Беляков: А во-вторых, давайте понимать, что депутат Государственной Думы – он по определению вообще бизнеса иметь не может, вообще не может. То есть сейчас все эти люди – это приличные семьянины, даже уверен, что делающие публичные заявления по борьбе с алкоголизмом. Но понятно, что если человек работал 15 лет в пивной отрасли, был до избрания генеральным директором, ну, скажем, компании «Красный Восток», например – ну, я от балды название произнес – то, наверное, он как-то с этим производством, может быть, и остался аффилированным.
Свинаренко: Ну вот вы нам, наивным простым людям, вы рассказываете о том фактически, что Дума не дееспособна, она не может принять законы, не может решить вопросы. И вы не можете устроить суд офицерской чести или суд депутатской чести.
Беляков: Или суд линча.
Свинаренко: И сказать: «Еще раз ты!..» Ну, надо что-то сделать с этим. Или вы будете и дальше сидеть и говорить: «Вот у нас 450 человек, из них 30 ломают нам всю работу». Я не понимаю.
Беляков: Я повторяю, конкретный вопрос. Сегодня я получил положительное заключение правительство и думаю, что мы получим положительное заключение комитета.
Макаревич:: Слушай, они пытаются продвинуть законы по всем правилам продвижения законов, на самом деле.
Беляков: Да. Вот сегодня пришло положительное заключение правительства за подписью Собянина о том, что правительство поддерживает запрет продажи пива в ларьках. И я думаю, что и по другим моим законопроектам...
Кобаладзе Какие еще есть, Антон?
Беляков: Ну, я их штук 10 внес. Просто много.
Кобаладзе Перечисли. Просто интересно.
Беляков: Запрет рекламы пива, запрет продажи пива в ларьках, запрет продажи шипучек в ларьках, приравнивание пива к алкоголю, многократное усиление ответственности за продажу алкоголя несовершеннолетним.
Кобаладзе То есть это по каждому из них отдельный законопроект?
Беляков: Отдельный законопроект, потому что везде, каждый свой пунктик. Вот, знаете, почему я думаю, что эти законы будут приняты? Как ни странно, сработал не административный ресурс и не бабло, которого у них, очевидно, больше, чем у нас вместе взятых.
Сработал как ни странно как раз вот тот электорат, вот та аудитория. ВЦИОМ провел исследование общественного мнения и выяснил, что 78% россиян опрошенных – а опрашивали более чем в 500 населенных пунктах, больших, маленьких, деревушки разные – поддерживают антиалкогольную кампанию.
Что это значит? Смотрите. Вот эти 78% россиян не хочет потерять кто-то из высоких руководителей федерального уровня, то есть он хотел бы, чтобы 78% россиян. Ну, это понятно, кто это – матери, жены, сестры, дети, которые не хотят, чтобы их отец спивался. Вот они – электорат, они, считайте, равно рейтинг на каких угодно выборах, думских, президентских, премьерских и Бог знает каких «-ских». Губернаторских, если бы они были.
Соответственно, он делает некие публичные заявления, что «Я считаю это нужно делать, правильно». А дальше возникает ситуация. Вот сидят в Думе 30, 40, 50 депутатов какой-нибудь России. И они в сложном положении. Они понимают, что он сейчас нажимает против, он выступает, например, против мнения руководителя своей фракции или, если это «Единая Россия», против мнения аж руководителя партии – Путин же заявил, что он поддерживает. Да еще и если вдруг они голосуют против, они еще и снижают рейтинг самой своей партии. Ведь, та партия, которая проголосует против, это значит, что 78% россиян будут жестко негативно настроены. Вспомните, как с транспортным налогом было. Что они, спроста что ли взяли и закон, принятый в 3-х чтениях, решили откатить? Потому что бьет по рейтингам партии. Ближайшие выборы в какое-нибудь законодательное собрание могут прокатить эту партию, и это дороже будет стоить.
И вот сидят эти 30 человек, у каждого из них рядом стоит по 2 чемодана долларов или евро, но они сделать ничего не могут. Потому что сейчас нажмешь «Против», можешь получить по лбу от руководителя партии, да еще и сам пролететь на выборах. Тяжелый выбор, согласитесь?
Свинаренко: А деньги они вернут?
Беляков: Какие?
Свинаренко: Которые стоят у них в чемоданах?
Беляков: Ну, это их чемоданы. Они могут уехать с этими чемоданами.
Свинаренко: Нет, ну, если честный депутат, он должен вернуть деньги, полученные как взятка?
Беляков: Зачем? Это вообще его деньги.
Кобаладзе Это не имеет отношения к теме.
Макаревич:: Я хочу сказать, что мне очень приятно. Я думал, что придет какой-нибудь государственный демагог такой, значит, а я вижу нормального абсолютно человека.
Кобаладзе Он любит «Машину времени».
Беляков: Я еще и автограф в конце попрошу.
Макаревич:: Который говорит абсолютно правильные, реальные вещи. Так что вот вам моя рука, и если я понадоблюсь каким-то образом для продвижения ваших идей, я готов, соответственно...
Беляков: Давайте песню пишем на эту тему.
Макаревич:: Песню? «Не пей до дна за тех, кто в море»?
Беляков: Да.
Кобаладзе Антон, вы говорите интересную вещь, что, действительно, общественное мнение, что склоняется вот таким образом в пользу наведения порядка. То есть это, действительно, так?
Беляков: Да. Ну, во всяком случае, и ВЦИОМ и ФОМ показал именно такие результаты.
Кобаладзе А кто ж тогда напивается?
Беляков: 28%. А, кстати, коррелирует. Смотрите, если мне не изменяет память, данные по системно потребляющим алкоголь людям, 30 миллионов человек в стране, то есть каждый 6-й человек в стране – это, извините за это слово, но это эксперты назвали их так, маргиналы, которые системно употребляют алкоголь. Каждый 6-й россиянин. То есть получается тогда, действительно, 78% человек против, ну и где-то 20%, соответственно, потребляет, ну, еще кто-то воздержался. Похоже на правду.
Кобаладзе Скажите, а сколько?.. Вот, вы говорите, 30 парламентариев вам противодействует.
Беляков: Ну, побольше даже.
Кобаладзе Ну, сколько? 50. А кто с вами? Или вы один в поле воин?
Беляков: Ну нет, ну зачем? Ну, смотрите, вот есть позиция комитета. Мне очень приятно в своей компании увидеть таких людей как Владимир Владимирович Путин, потому что он публично выступает. Геннадий Онищенко, кстати, выступил с инициативой. Он поддержал мой закон, о котором я тоже не сказал, увеличить возраст, с которого можно продавать алкоголь, до 21 года – тоже мой законопроект. Татьяна Алексеевна Голикова поддержала инициативу.
Кобаладзе Это министр, понятно.
Беляков: Министр, да. Причем, министр тот самый, который должен, поддержал запрет на рекламу пива и запрет на продажу в ларьках алкоголя. Дмитрий Анатольевич Медведев целую серию публичных заявлений сделал, в том числе и в послании федеральному собранию. Я считаю, неплохая компания.
Кобаладзе Не, компания очень хорошая. А в самом парламенте? Те 30 человек мы не будем называть. Андрей Макаревич, Игорь Свинаренко, я. А, вот, кто в парламенте выступает вместе с вами?
Беляков: Ну, есть люди, есть. Ну я, вот, так, действительно, вижу, что есть. Были сложности, знаете, из-за партийной принадлежности. В определенный момент меня даже пригласили коллеги-единороссы. Да, я, по-моему, не сказал, я из «Справедливой России». И сказали: «Слушай, там такая ситуация. Ну, ты знаешь, у нас есть мнение нашего руководства, а ты, как бы, уже все внес. Давай ты как-то поделись частью закона. Давай или ты к нам войди, или мы к тебе войдем».
Макаревич:: Ай, ё-моё, а!
Беляков: «Давай найдем консенсус». Я говорю: «Да, ребят, никаких проблем. Лишь бы дело было. Давайте». То есть часть законов сейчас «Единая Россия» внесла, но зато они не мочат там что-то мое. Лишь бы результат был. Послушайте, вот, честно: совершенно не важно, кто там первый придумал и кто раньше встал, того и тапки.
Свинаренко: Антон, вы знаете, вот, Андрей пообещал вам свою поддержку.
Кобаладзе Да, уже один человек завербован.
Свинаренко: А я тоже решил поддержать вас. Я беру обязательство в 2010 году лично снизить потребление алкоголя на 10%.
Кобаладзе Не верю.
Свинаренко: По сравнению с текущим годом.
Кобаладзе Мы тебе не верим.
Беляков: Надеюсь, вы зафиксируете все это с помощью Росстата.
Кобаладзе Ну, во-первых, это все записано.
Макаревич:: Да, пожалуйста, задокументируйте. Потому что иначе это будут пустые слова. Это популизьм.
Кобаладзе Ну так, извините: это все будет висеть на сайте «Эха Москвы».
Беляков: Нет-нет-нет, я имею в виду каждый выпитый. Каждый выпитый вы вносите в журнал специальный. Знаете, был суд некоторое время назад? Там, сударыня доказала, что она получила серьезный ущерб здоровью от того, что пила Пепси-Колу много лет. Она записывала каждый день, сколько она выпила Пепси.
Макаревич:: Я пью пиво, мне хуже и хуже – вот это тот случай.
Свинаренко: Нет, я могу взять, например, заказываешь графин в ресторане. Там, 300 грамм. Берешь, и сразу 30 грамм, так, раз – и выливаешь.
Беляков: Ну, 300 – много. Ну вы что?
Макаревич:: Но остается уже 270. Это нормально.
Кобаладзе Дорогие друзья. На этой мажорной ноте, пока Игорь не передумал, я считаю, что Антону удалось сегодня блистательно, во-первых, полностью завоевать Андрея Макаревича.
Беляков: Мы на песне договорились.
Кобаладзе Привлечь на свою сторону, он готов в кампании участвовать.
Макаревич:: Ну, мне кажется, есть более действенные вещи.
Кобаладзе От Свинаренко я просто такой прыти не ожидал. Сделать такое заявление, вообще, в новогодней передаче и пообещать.
Беляков: Ну, с 300 грамм на 270 упасть – я, честно говоря...
Кобаладзе Это сильно-сильно.
Макаревич:: Это сильно.
Кобаладзе Для него это...
Свинаренко: Если вы против, я могу отказаться.
Макаревич:: Нет-нет. Поверьте, это серьезно. Это нормально.
Кобаладзе Мы просто возьмем у него слово, что в будущем году, когда мы проведем, снова соберемся, может быть, такой компанией, подытожим, чего нам удалось достичь...
Макаревич:: Пусть слушатели подключаются. Давайте соцсоревнования.
Беляков: Не ниже инфляции в нашей стране процент снижения.
Кобаладзе А сейчас я хочу вас поздравить с Новым годом, пожелать вам счастья, здоровья, чтобы меньше было алкоголизма в нашей жизни, чтобы у нас были такие парламентарии, которые так самоотверженно борются.
Беляков: Ну, захвалили.
Макаревич:: И чтоб все у них получилось.
Кобаладзе И чтобы все у них получилось. Спасибо большое.
Беляков: Вместе с теми, кто поддерживает. Спасибо.
<<< на главную # <<< в круге света # карта сайта
# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #