В КРУГЕ СВЕТА
программа Светланы Сорокиной
на радио «Эхо Москвы»
соведущий - Юрий Кобаладзе
15 сентября 2007 г. Нечаянная радость
(назначение В. Зубкова на пост премьер-министра)
Гости – Б. Немцов, Н. Злобин, А. Митрофанов.
Аудио: анонс –
Светлана: Здравствуйте, здравствуйте, это программа «В круге СВЕТА», у микрофона Светлана Сорокина, и Юрий Кобаладзе рядом со мной.
Кобаладзе: Добрый вечер.
Светлана: Мы сегодня полным составом. Сидим здесь уже вовсю разговариваем с нашими гостями. Это Борис Немцов – член Федерального совета СПС, Николай Злобин – директор российско-азиатских программ Института мировой безопасности, и Алексей Митрофанов – депутат ГД, уже в данный момент член партии «Справедливая Россия». В этом качестве он впервые у меня в эфире. Я назвала эту программу, с согласия Юры, - «Нечаянная радость», в связи с главным событием этой недели – назначением нового премьер-министра Зубкова. И, собственно, об этом мы и будем говорить. Но здесь у нас присутствует Николай Злобин, который не далее как вчера встречался на Валдае с президентом…
Злобин: В Сочи.
Светлана: А, в Сочи, в клубе «Валдай», правильно. И вот сидит Николай Злобин – загорелый, какой-то воодушевленный. Коль, это после встречи с президентом, не иначе?
Злобин: Нет, я воодушевлен встречей с тобой.
Светлана: Спасибо большое. Ну так что было в Сочи? Свежие впечатления – о чем там говорили, что там было?
Кобаладзе: Светлана, надо раскрыть все карты. Это близкий друг Путина, потому что он позволяет себе такие выходки… сначала он у него попросил расписку, у Путина…
Светлана: Да, это было давно.
Кобаладзе: Потом он на него кричал – «Здесь вопросы задаю я!», и тот стерпел, и ему действительно разрешили задавать вопросы, и вчера он тоже вел себя кое-как. Об этом сегодня пишут все газеты. Из этого я делаю вывод, что он доверенное лицо просто президента.
Светлана: Так. Он может ответить уже?
Злобин: Вопрос в чем заключается?
Светлана: Ваши впечатления.
Кобаладзе: Какую расписку взяли?
Светлана: Два года назад.
Немцов: Где она?
Злобин: В Вашингтоне.
Немцов: Почему она в Вашингтоне? Она в Кремле должна лежать.
Светлана: Ну дайте рассказать человеку про вчерашнее.
Злобин: Вот что меня удивило вчера больше всего после всех этих встреч с Путиным, вы с ним больше общались, наверное, по количеству раз…
Немцов: Боюсь, что нет.
Злобин: Вчера он почему-то решил перед нами предстать как человек, глубоко заинтересованный в развитии социальных программ в России. И большую часть времени он говорил о социалке. Говорил о медицине, о жилищной программе…
Светлана: Так он из поездок только.
Злобин: Да, ему понравились поездки. Он с воодушевлением рассказывал о количестве компьютеров, об Интернете, долго рассказывал что-то про родильные дома, гинекологию, про новые по всей стране машины «Скорой помощи». На всех предыдущих общениях он гораздо больше говорил о политике, а вчера он гораздо больше говорил о социальных вопросах.
Светлана: Под влиянием поездок или почему-то еще?
Злобин: Нет, я так понимаю, у него там глубокая мысль есть. Как я так понимаю, что ваш следующий вопрос будет об этом, и я решил задать ему вопрос, что случится после 8-го года, и о новом премьер-министре. Я ему сказал примерно так: Владимир Владимирович, есть люди, которые считают, что вот вы уйдете, и это будет большой шаг в развитии демократии в России, потому что уйдя, вы обрубите все мосты, возможности управлять страной уйдете в отставку…
Светлана: Но соблюдете Конституцию.
Злобин: Да, соблюдете Конституцию. Это ненормально, многие считают, при таком рейтинге бросать страну. С другой стороны, есть люди, которые считают, что вы не уйдете и будете продолжать руководить страной… Он сам меня перебил. Говорит «Николай, обе стороны правы».
Светлана: Так.
Злобин: Я говорю – «Ну вы разъясните, как, в чем правы». Он говорит – «Вы понимаете, в стране есть запрос на определенную политику, народу, по большому счету, все равно макроэкономические показатели внешняя политика. Народу нужна конкретная жизнь, качество жизни». И вот на этом он перешел к социалке. Рассказывал, что народ поддерживает вот это, повышение реальных доходов, строительство квартир, пятое-десятое. И в результате он говорит – «В стране сформирован запрос на определенную политическую линию. Поэтому кто бы ни был следующим президентом, именно эту линию придется поддерживать. Я вот эту линию заложил, и эту линию президенту следующему придется поддерживать». Я там уточнил по поводу его роли, он сказал, что конечно, я понимаю, что я буду влиятельным фактором в стране, чего тут греха таить. «Я буду влиятельным фактором, будущему президенту придется со мной считаться».
Светлана: Вот так?
Злобин: Да. И он сказал – «Хочу, чтобы президент был сильный я не за то 8 лет боролся, чтобы отдать страну в руки слабого президента. Я хочу, чтобы президент был самодостаточный и отвечал запросам той политике, тем народным ожиданиям, которые сегодня сформировались». Поэтому я думаю, что вот эту вот линию на социалку и на качество жизни народа он выстраивал, пытаясь повернуть проблему от преемника в проблему преемственности его политики.
Светлана: А вы обратили внимание, что практически Зубков единственный в ответ на вопрос не отрицал, что он может претендовать и на президентский пост? Никто из других возможных преемников такого еще не говорил. Это как-то симптоматично?
Митрофанов: Симптоматично. Все уже ясно.
Светлана: Что, Леш?
Митрофанов: Все абсолютно ясно. Зубков – это человек, который лишнего слова не скажет никогда. И у него вчера в Думе была абсолютно выверенная речь там ни одного лишнего слова и ни одного лишнего ответа. В отличие от лидеров некоторых фракций, он лишнего не говорит. Поэтому то, что он сказал «Не исключаю», так же, как Путин 8 лет назад в ответ на мой вопрос в Госдуме, это я задал вопрос – «Вы пойдете?» - при утверждении его…
Светлана: На президента?
Митрофанов: Да, он сказал – «Я не исключаю, при определенных возможностях» - все точно так же.
Светлана: Такая же реплика.
Митрофанов: Да. И в этот же день президент сам в Сочи говорит, что да, я рад, что он пойдет. Значит, все это согласованная абсолютно линия. И он будет кандидатом в президенты. Без всяких этих оговорок, московских новостей – а это технически, не технически, это какие-то хитрости наши политологические. Все ясно абсолютно. И точно по сценарию восьми лет назад.
Кобаладзе: То есть мы уже знаем нового президента?
Митрофанов: Конечно. Если не произойдет чего-то сверхъестественного, а может что-то произойти, потому что…
Немцов: В принципе, они ж ничего нового придумать не могут. В 99-м году Борис Николаевич, чуть, правда, раньше, это было в августе, если мне память не изменяет…
Митрофанов: 9 августа 99-го года.
Немцов: Да, назначил Путина премьер-министром. Президент Путин с небольшим опозданием, так, чтобы сделать подарок, видимо, будущему президенту…
Светлана: Да, кстати, у него сегодня день рождения – 67 лет.
Митрофанов: Он просто сделал это легче. Чтобы не делать этого летом, когда все отдыхают.
Немцов: Да, и он внес эту кандидатуру, причем так же абсолютно безвестную, как в свое время безвестен был Путин. И сейчас будут все спрашивать «Who is mister Zubkov?» - вот, собственно, и вся разница. Все абсолютно повторяется, и я согласен…
Кобаладзе: Что же, у Медведева и Иванова шансов никаких?
Немцов: Думаю, что да.
Светлана: Какое у них сейчас расстройство в штабах и головах!
Митрофанов: А вы видели, как выглядел Сергей Борисович в тот день, когда это было объявлено? На 20 минут опоздал… кстати, вы ж были в «Валдае»…
Злобин: Да, мы встречались.
Митрофанов: какой-то у вас загадочный клуб – в нужный момент появились…
Злобин: Кстати, Алексей, о чем речь – президент вчера сказал, что Зубков правильно ответил на вопрос о президентстве.
Светлана: Ах вот так вот, ну все понятно.
Немцов: Проблема, на самом деле, не в том, кто преемник, кто нет, а проблема в том, как надо все-таки не уважать собственный народ и как надо не уважать собственное правительство, чтобы именно таким образом будущего преемника назначать.
Митрофанов: Ну здесь бы я поспорил.
Немцов: Одну секунду. Все те, кто думали сегодня утром, что преемником будет назначен Иванов, вдруг тут же закричали, какой гениальный президент Путин, что он сделал абсолютно неожиданно.
Кобаладзе: Больше всех обрадовался Фрадков.
Немцов: Да, это видно по его лицу и его красноречию. Я хочу сказать только одну вещь. Вот смотрите, эти два человека – и Путин, и Зубков – они уникальный, в мировом масштабе. Они оба начинают свою политическую карьеру именно с президентских выборов. У Зубкова, правда, был один неудачный опыт участия в выборах губернатора Ленинградской области. Он там набрал 8,5%, заняв четвертое место. Кстати, начальником штаба был вождь «Единой России» Грызлов у него тогда.
Светлана: Все одна команда, да?
Немцов: Да, вот оба эти человека начинают свою политическую деятельность с президентской кампании. Мне все-таки кажется, что ядерная держава, огромная страна хотела бы все-таки понять не только такой славный путь на ниве сельского хозяйства, а также советской партийной работы, но хотела бы все-таки понять – а что это за человек? Что он хочет делать? Что он будет делать? Почему во всем мире президентами становятся люди, которых уже через рентгеновский аппарат уже тысячу раз просмотрели и уже знают все их изъяны, а у нас…
Митрофанов: Да, особенно дети одного и жена другого сейчас идет на выборы.
Немцов: И все равно они просвечены, Алексей.
Митрофанов: Они просвечены, но более циничной операции, чем сына поставить президентом, я не знаю. Конечно, мы по уровню цинизма…
Кобаладзе: А кого поставили президентом?
Митрофанов: Ну, Буша. Папа Буш поставил…
Светлана: Самостоятельный.
Митрофанов: Да ладно самостоятельный – двадцатку миллиардов потратили, и самостоятельный стал…
(говорят все вместе)
Немцов: Но Буш перед этим был губернатором, на всякий случай, и многократно избирался.
Злобин: Я в подтверждение того, что было сказано Борисом – во-первых, президент Путин вчера сказал, что то, что Зубков не занимался политикой, это его большой плюс, что он никогда не строил политическую карьеру.
Немцов: Ну, у нас разные представления…
Светлана: но у него не получилось в свое время войти в политику.
Злобин: Да, а что касается того, какую политику он будет проводить, то вчера Путин ясно сказал, что политику Путина надо продолжать. Будущий президент будет продолжать политику Путина.
Светлана: Кстати, о родственниках – а правда, что Сердюков его зять?
Злобин: Да, конечно.
Светлана: Ну вот, видите, родственные связи…
Немцов: А какую политику, вот вы мне можете объяснить? Еще больше цензуры? Еще больше зажимать партии? Еще больше забирать деньги у регионов? Какую политику? Еще больше закрывать занавес железный? Еще больше ненавидеть Запад? Эту политику? Какую политику, объясните?
Кобаладзе: Реализовывать социальные программы.
Митрофанов: Нет. Дело в том, что вот какое он производит впечатление?
Кобаладзе: Зубков?
Митрофанов: Зубков, да. Я последний раз людей такого плана видел 16-17 лет назад. Я еще тогда, когда работал в МИДе, даже 20 лет назад, наверное, ходил в ЦК на совещания, в том числе на закрытые совещания по ряду стран, то вот такие ЦКовские люди были. Я о них, кстати, вспоминаю с огромным удовольствием. Которые ничего лишнего не говорили. Это была идеально построенная машина. Те люди, которых я вижу с 91-го года, они выше уровня провинциального орловского горкома партии вообще не поднимались в моем сознании. Вот впервые я вчера увидел такого представителя ЦК КПСС, то есть секретаря ЦК КПСС в лучшем исполнении. Такого, знаете…
Светлана: Ужас! Боря, за что боролись?
Митрофанов: …в лучшем исполнении. Такого, знаете, Катышева, такого типа. Вот если вы помните Катышева…
Светлана: Да он молодой человек еще – какие ЦКовские воспоминания?
Митрофанов: Да дай бог нам дойти до уровня хотя бы сектора ЦК КПСС по уровню бюрократической организации. Понимаете? Как все четко было отстроено, как люди говорили, и все… И потом – пришла импровизация, болтовня, пустота…
Светлана: Леша, между прочим, пришло твое время.
Митрофанов: Ну, я был работником в МИДе и в советское время, не беспокойтесь. Я бы был уже послом в Париже.
Светлана: И сколько слов сказано за этот период, Алексей Валентинович, а?
Митрофанов: Нет, ну я развивался вместе с системой, ну а как?
Светлана: Читаю смс: «Ой, а мне Зубков нравится», пишет Вера, «он наш, советский, а то одни метросексуалы всякие. Надоело! И президентом он очень хорошим будет, а потом снова Путин вернется – хорошо жить в предсказуемой, стабильной стране!» - пишет Вера.
Кобаладзе: Вот так.
Митрофанов: Вера тоже поняла.
Немцов: Юр, по поводу предсказуемой страны хочу выразиться – а вот несколько дней назад кто мог себе представить, что в 2008-м году президентом будет Зубков?
Светлана: Еще раз говорю – дело не в человеке, а в линии.
(говорят все вместе)
Немцов: Еще один момент. Вот вы мне объясните… он, кстати, мне внешне, вот я вчера посмотрел так на него, впервые более или менее внимательно…
Светлана: На кого? На Зубкова?
Немцов: На Зубкова, да. Он внешней действительно честный, исполнительный советский работник.
Митрофанов: Высокого ранга.
Немцов: Да, это правда. Я, кстати, действительно думаю, что вот этот его образ невозможно имиджмейкерам создать. На самом деле, он такой и есть. И кроме того – работая в налоговой инспекции Санкт-Петербурга и потом работая в финансовой разведке, он действительно ничего такого крамольного, что бы мы могли знать, не делал. И скорее всего, так и есть. Но, по поводу политики – то, что Путин говорит, что нужно повышать пенсии и зарплаты, это правильно, но банально. А политика, которую проводил президент Путин, она же в другом состояла. Она очень конкретная – уничтожение свободной прессы, уничтожение политической оппозиции, уничтожение федерализма, включая отмену выборов губернаторов, рост коррупции, рост бюрократии. Я хочу задать вопрос – вот Зубков будет продолжать эту политику или он все-таки будет какую-то иную? Да, по иронии судьбы, коммунисты, не поддержали советского преемника. Вот это меня удивило.
Митрофанов: А потому что они провинциальные работники.
Немцов: Послушайте, он ментально, в принципе, абсолютно такой же, как обычный коммунист.
Митрофанов: Но уровень разный. Те люди, которые сидят в Думе у нас, это уровень парткома.
Немцов: Я просто хочу обратить внимание – если это человек советский и честный, то это, конечно, лучше, чем ставить, например, живодера президентом, который будет всех кромсать, уничтожать и по случаю Андрея Сычева говорить, что ничего не случилось, у которого ни ног, ни гениталий не осталось. То, что он не живодер, очевидно. То, что он приличный, скорее всего, человек, это тоже очевидно. Но тем не менее – страна-то вперед должна двигаться, а не в Советский Союз. Вот в чем дело. Я задаю вопрос – а она с его избранием вперед будет двигаться или она в СССР пойдет?
Злобин: В СССР, потому что, Борь, вчера, когда задали вопрос Путину – все-таки почему Зубков? – он сказал «Ну как почему? Ему достался самый отсталый совхоз, он из него сделал самый лучший совхоз в Советском Союзе».
Светлана: Ну а с чего это – про самый лучший в Советском Союзе? Никогда в жизни у нас в Ленобласти не было лучших совхозов…
Злобин: Потом, правда, это уточнилось. То есть не за всю историю Советского Союза, но в какой-то период это был лучший совхоз…
Светлана: Ой, вот сейчас уже начинаются легенды.
Немцов: Светлан, вы знаете, я вам сейчас скажу одно интересное наблюдение. Вы знаете, биография Зубкова, вы ахнете, очень похода на биографию Лукашенко.
Светлана: Серьезно, да?
Немцов: Да. Очень. Лукашенко был директором совхоза, потом работал в советских партийных органах. И Зубков тоже работал в советских партийных органах. Потом он боролся с коррупцией, уже будучи депутатом. Он возглавлял Комитет по борьбе с коррупцией. Зубков не возглавлял, но занимался финансовой разведкой. Он похож. И смотрите, вот из этого человека, из директора совхоза, вырос последний диктатор Европы. Фамилия – Лукашенко Александр Григорьевич. Я надеюсь, что Зубков не такой. У него внешний вид несколько другой.
Митрофанов: Это другая подготовка совершенно.
Немцов: Не такой, я согласен. Но все-таки я бы хотел услышать от него ответа на фундаментальные вещи, которые волнуют миллионы людей.
Митрофанов: Еще год есть – каждый день он будет отвечать.
Немцов: Какой год? Осталось несколько месяцев.
Светлана: До марта.
Немцов: Я хотел бы от него услышать, опять-таки, социальный вопрос – что будет сделано для того, чтобы прекратить неравенство между регионами, которое при Путине только усугубилось? Вот это конкретный социальный вопрос. Второе – что он будет конкретно делать для борьбы с бедностью? Очень конкретно. Я услышал только одно – что нужно создавать госкорпорации и нужно как можно больше бюджетных средств тратить. Это все правильно. Но на самом деле, мы знаем, - госкорпорации – это самые воровские кормушки, какие только есть. Дальше – он говорил про какие-то там инновационные технологии – как он собирается их развивать? Я бы хотел это услышать. Дальше – что будет с цензурой? Она будет усугубляться? Так же, как сейчас на центральных каналах?
Митрофанов: Он же сказал, что нет.
Немцов: Не будет? Он не сказал, что мы отменим цензуру.
Митрофанов: Нет, он сказал, цензуры не будет.
Кобаладзе: Он в речи своей это сказал?
Немцов: Нет, в речи он этого не говорил.
Митрофанов: Говорил. Слово «цензура» в ответах на вопросы он сказал.
Кобаладзе: А правительство когда должно быть сформировано? Через неделю, по-моему.
Митрофанов: Да, в течение недели.
Кобаладзе: И что Путин, Коля, имел в виду, говоря, что «будет изменена конфигурация правительства»?
Злобин: Ну вот да, это меня тоже заинтересовало, потому что он же сказал – «изменим структуру власти». Я ему говорю – «Что вы имели в виду?» Он говорит – «Я имел в виду только правительство. Мне не нравится его эффективность – как только назначаешь министра, он прекращает быть либералом».
Светлана: Вот такая фраза, да?
Злобин: Да. «Ты его назначишь, он такой либерал, такой весь…»
Немцов: Вот Иванова назначили, а он вдруг раз – и не либерал.
Злобин: «А потом он типа начинает вызывать на ковер и всех строить. Ты ему говоришь – ну как же так? ты ж такой был, когда я с тобой беседовал при назначении? – Ну, типа, у нас иначе не работает». Поэтому, говорит, меня правительство не удовлетворяет.
Кобаладзе: Теперь будут истинные либералы в правительстве.
Злобин: Нам нужно, так сказать, правительство современного типа.
Светлана: Ну да, и поэтому 66-летний Зубков…
Злобин: А кстати говоря, по поводу того, какая политика будет и как он проблемы будет решать, Путин сказал вчера прямо на вопрос «Что будет с энергетикой российской?» Он сказал – «Без вопросов, без обсуждений – будем наращивать значительно производство нефти и газа, и продавать».
Митрофанов: Ну а почему бы и нет?
Светлана: Ну так, кто бы сомневался.
Немцов: Так нет – а как наращивать? За счет национализации?
Злобин: Вопрос, который был ему задан: Может, лучше притормозить это дело? Все-таки народное богатство, цена все равно растет. Куда спешить? Многие экономисты считают, что надо подождать еще 5-10 лет. Все равно это лежит в земле. Куда это денется? Он говорит – «Нет, не будет лежать. Мы знаем историю с углем – цены на уголь упали, теперь он никому не нужен. Нам не нужно ждать, пока откроются новые источники энергии. Поэтому будем увеличивать производство и продавать».
Немцов: Нет, ну знаете, судя по политике, которую они проводят - национализации, - ничего они увеличивать не будут. Потому что, как известно, бюрократические компании плохо работают, Газпром производство газа не увеличивает, Роснефть тоже – акции падают в цене. Поэтому если национализация будет продолжена…
Светлана: Леш, встревай.
Немцов: …роста добычи не будет.
Митрофанов: Насчет добычи: во-первых, есть возможность иностранные компании привлекать. Во-вторых, всегда есть частные энтузиасты, которые, как Гуцериев, соберут, а потом отдадут государству.
Немцов: Я думаю, все меньше и меньше будет таких, как Гуцериев.
Митрофанов: Нет, будут. Они всегда будут. Еще не все забрали – есть хорошие татарские компании…
Немцов: То есть ты считаешь, что они полные идиоты такие?
Митрофанов: …которые можно подсобрать.
Светлана: Кстати, Леша, вот одно из смс-сообщений упоминает фамилию Гуцериев, и версия назначения Зубкова: что назначен тот, «на кого нет компромата у сбежавшего Гуцериева. На всех остальных у него есть компромат, поэтому поменяли».
Митрофанов: Интересно. Неожиданная версия.
Светлана: Неожиданная, да.
Злобин: И вот что меня заинтересовало еще во вчерашнем разговоре. Путин же известен тем, что он знает очень хорошо статистику, особенно в энергетике – объем прокачки, размер трубы, цену, и все это из головы, без всякой бумажки, сыпет этими цифрами. Вот вчера ему задали вопрос – почему там, где госкорпорации, да еще с участием чиновников высокого ранга в правительстве, там себестоимость трубопроводов гораздо выше? И так далее.
Немцов: Воровство выше.
Злобин: Да. Он говорит – «Ну я вообще-то не знаю, какая себестоимость». Вдруг, неожиданно. Вдруг оказывается вопрос, на который он не знает ответа.
Светлана: Мы сейчас прервемся. Николай Злобин только что говорил - Николай Злобин – директор российско-азиатских программ Института мировой безопасности. Здесь же в студии Борис Немцов - член Федерального совета СПС. И Алексей Митрофанов – тут даже оспаривают: член ли партии «Справедливая Россия» уже? Леш, уже член партии «Справедливая Россия»?
Митрофанов: Уже член, да.
Светлана: Уже член. Мы говорим о главном событии…
Немцов: Оспаривает Жириновский, что ли?
Светлана: Нет, здесь вот радиослушатель. Мы говорим о главном событии прошедшей недели – о назначении неожиданном господина Зубкова на пост премьер-министра РФ, которое было воспринято столь радостно всеми окружающими политиками. Продолжим сразу после коротких новостей середины часа.
Новости
Светлана: Еще раз здравствуйте. Это программа «В круге СВЕТА». Назвали мы ее «Нечаянная радость» и посвятили неожиданному назначению премьер-министра нового, которого зовут теперь Виктор Алексеевич Зубков. Как тут уже написали: «Зубков родился, где Ельцин, а работал, где Путин». Я узнала, что он «арбатский». В том смысле, что поселок в Свердловской области, где он родился, называется Арбат. После чего он переехал с родителями в Инчегорск, потом оказался в Петербурге. И вот я с удивлением узнала, что и мой родной город, а это Царское Село под Петербургом, был местом присутствия нынешнего министра, возможно, будущего президента нашей страны. Потому что сельскохозяйственный институт, в котором он учился, располагается аккурат в Царском Селе, непосредственно рядом с домом, где я родилась. Поэтому могу немножко тоже прислониться к его славе. Потому что журналисты все просто рванули по местам, где когда-то ступала нога доселе малоизвестного Виктора Алексеевича Зубкова, и разыскали все – то поле, где стояла та деревня, тот дом-барак, где жили его родители, и так далее. И мы продолжаем разговор о новом назначении. Я хотела как раз Алексея Валентиновича Митрофанова спросить… Напоминаю, что здесь у меня Алексей Митрофанов, Николай Злобин и Борис Немцов. Леш, вот вчерашнее обсуждение в Думе – оно предсказуемое, разумеется, понятно уже было по настроениям, одни коммунисты вроде как против выступали, и все же – какие-то вопросы серьезные были заданы? Кроме такого вот одобрямс?
Митрофанов: Нет, задавались, кстати, серьезные вопросы. Некоторые вопросы они осветили. Ну, например, даже «Единая Россия», на опережение действуя, задала конкретный вопрос – останется ли Соколов, министр культуры, Зурабов в правительстве, кого-то третьего они называли…
Светлана: По-моему, сельскохозяйственного – Гордеева. Или Грефа.
Митрофанов: Грефа, да. Но он ушел от прямого ответа, но сказал, что кадровые изменения будут. То есть ему конкретный вопрос задали, пофамильно.
Светлана: И получили неконкретный ответ.
Кобаладзе: Интересно, что Путин имел в виду, когда сказал, что будет перестройка правительства?
Митрофанов: Нет. Ну ясно. Я думаю, что вопрос этот согласован «Единой Россией». Ведь они во время выборов должны рассказать, чтобы по их требованиям ряд министров ушли. Вот они, видимо, назвали тех, кто реально уйдет. Потому что, ну, вы понимаете, «Единая Россия» просто так вопросы не задаст. И бедный Исаев прямо повторял про себя, я видел до начала…
Немцов: Фамилии?
Митрофанов: Ну да, нервничал, как в школе, в институте. Поэтому здесь, я думаю, будут изменения. Были вопросы, связанные и с устройством хозяйства будущего, и все. Но стиль следующий: ни одной ошибки он не сделал. Понимаете, мы помним разных премьеров, их шуточки, афоризмы и так далее. И обратите внимание – вот Фрадков тоже любил афоризмы, пенделя давать, еще что-то, и посмотрите – когда его сняли, каким другим языком он заговорил. Языком опытного переговорщика, не сделав никаких шуток, никаких афоризмов…
Немцов: Какие уж тут шутки.
Митрофанов: Нет, явно – человек в режиме этих шуток какую-то проводил, по четвергам, пиар-кампанию в свой адрес. То есть он хотел нравиться зрителям, народу…
Светлана: Чем-то запомниться.
Митрофанов: Да. И какими моментально другими становятся в новых условиях, да?
Злобин: Насчет запомнилось – Зубков участвовал, на самом деле, в одном из заседаний Валдайского форума, по-моему, Юр, в котором ты участвовал…
Кобаладзе: Да.
Злобин: Он выступил хорошо, профессионально, красиво, но он запомнился одним – он был в костюме, одет формально, и белых носках.
Светлана: Да?
Злобин: Вот это я запомнил.
Кобаладзе: Видно, он в теннис играл и не успел переодеть.
Митрофанов: Да, или забыл просто.
Светлана: Да, среди нас есть человек, который знаком с Зубковым. Это вот Юрий Георгиевич Кобаладзе, еще один ведущий.
Кобаладзе: Ну, я знаком – это сильно сказано. Да, я согласен с Борисом Немцовым – он такое производит впечатление чиновника, очень корректного, вежливого, улыбчивого…
Светлана: Даже улыбчивого?
Кобаладзе: Да. Я несколько раз с ним участвовал в конференциях. Он несколько раз ездил на банковские конференции, где выступал по поводу своей последней профессии, финансовой разведки. И я к нему несколько раз даже подходил, интересовался, как разведчик разведчика спрашивал. Ну, он так, закрыт…
Злобин: Чиновник-разведчик.
Кобаладзе: Да, такой своеобразный чиновник-разведчик. Ну и меня удивляло… я, кстати, был удивлен, когда он первый раз появился на экономической конференции – почему вдруг? И все как-то тогда говорили, что ну вот он скоро уходит в отставку, вообще ему уже немало лет, он подумывает…
Митрофанов: Это плохой уровень аналитики.
Кобаладзе: …о будущей новой профессии.
Митрофанов: На самом деле, вот эта история показывает еще и плохой уровень политической аналитики, которой у нас, в общем, нет. Вот серьезных подходов нет. Вот показывают чаще одного – Иванова или Медведева – вот все и говорили: вот, наверное…
Кобаладзе: Так как велели, так и…
Митрофанов: Ну что значит «велели»? я имею в виду аналитиков, тех, кто…
Немцов: Это была операция «Прикрытие».
Кобаладзе: Нет, ну то, что у Путина свой почерк, и как и с Фрадковым, он всех удивил…
Митрофанов: Нет, ну с Фрадковым да. Но как можно удивляться Зубкову, когда Сердюков стал министром обороны? Вот после этого… я честно скажу – я не ожидал Зубкова, я ожидал Сердюкова. Но как бы поиск вел в правильном направлении.
Светлана: По крайней мере, родственника.
Митрофанов: Потому что когда человека поставили министром обороны, неожиданно, причем, для всех, и для военных, ну, что-то это значит.
Немцов: Кстати, одно есть обстоятельство, на мой взгляд, предельно важное. Президент – он же у нас популярный, потому что он отражает мнение народа. У него сейчас, мне кажется, возникает одна крупная проблема. Я имею в виду президента Путина. Дело в том, что критерии, которые он предъявляет к преемнику, следующие: это лояльность, это совместная работа, желательно в Петербурге, и, в общем, послушание. Вот три критерия. Критерии, которые народ предъявляет к президенту, - это сила, это честность, профессионализм и патриотизм. Я хочу обратить ваше внимание, что критерии Путина к президенту и критерии народные сильно отличаются. А это значит, что у человека, которого он избрал в качестве преемника, предположим, что это Зубков, у этого человека будут большие электоральные проблемы. А именно: его могут в таком виде, такого умеренного и аккуратного Молчалина, могут не избрать. Это значит, что за короткий период времени он должен совершить нечто, что бы к нему привлекло не просто внимание, а еще и воодушевило народ голосовать. Путин – вы помните – это была война Вторая Чеченская, «мочить в сортире» и так далее. Что такое сейчас может сделать Зубков… то, что он может вынуть Зурабова – скорее всего, так и случится, - хватит ли этого для того, чтобы победить на выборах? Я думаю, что вряд ли. Поэтому надо еще что-то делать. И здесь, на мой взгляд, возникает некоторая опасность. Прямо в ближайшие месяцы. Самое простое, что лежит на поверхности, это то, что они могут начать репрессии точечные. Ровно для того, чтобы…
Кобаладзе: Репрессии против кого?
Немцов: Ну против богатых, против…
Светлана: То есть используя как раз его бэкграунд, да? что он борец с коррупцией, Финмониторинг…
Немцов: Вот смотрите, он занимался борьбой с отмыванием денег. Сейчас на этой почве у него много всякого материала. Он может начать борьбу с бизнесменами…
Светлана: Такие показательные процессы, да?
Немцов: Если он это будет делать, это, безусловно, будет очень популярно. Но это будет опасно для страны, для экономики. Это один вариант. Второй вариант: поскольку они оба сейчас с Путиным, на пару, про социалку вспомнили, они могут, например, резко поднять всем пенсии – раза в два. Ну просто резко. У них деньги есть же. Другое дело, что инфляция будет, но она не сразу, она запаздывает, они успеют провернуть всю операцию. Это вариант, опасный экономически. То есть мне кажется, надо как-то более стратегически смотреть на это все. Как можно человека, которого никто не знает, сделать популярным, чтобы народ проголосовал? Нужны агитсобытия…
Митрофанов: Пожалуйста – отмена НДС на продукты питания.
Немцов: Да никого это не волнует.
Светлана: Нет. НДС вряд ли всех затронет.
Митрофанов: Ну на 5-7% подешевеют продукты.
Светлана: Не поймут.
Митрофанов: Все оптовые поставщики подконтрольны, чтоб вы знали. Им скажут – они снизят цены.
Немцов: Три события – война… за четыре месяца что можно? Война, сажать, либо резко всем повысить зарплаты и пенсии. Вот я не вижу других вариантов, как безвестного человека, приличного, нормального, но безвестного, сделать…
Кобаладзе: А разве недостаточно поддержки Путина?
Митрофанов: Нет, Борис, Ефимович, ну вы как-то странно мыслите – категориями 90 какого-то года. Сейчас есть система. Что такое система? Она работает, она выберет, понимаете?
Немцов: Фальсификация, что ли?
Митрофанов: Почему фальсификация? Она объяснит…
Светлана: Система объяснит этот выбор?
Митрофанов: Да, конечно. Вы в избирательном процессе 16 лет – ну вы же знаете, как губернаторы…
Немцов: Мы оба 16 лет в избирательном процессе.
Митрофанов: Да, вы же знаете, как объяснить людям, что надо проголосовать вот за этого, потому что это лучший вариант. Потому что мы зависим от трансфертов, от того, от другого. И это транслируется людям вниз спокойно совершенно. Сельское население вообще зависимо – им что скажут, то и будут: за вас голосовать – за вас будут голосовать. Это система. Она выше, и она уже…
Светлана: Можно вклиниться?
Злобин: Я думаю, что здесь из того, что было сказано, во-первых, две вещи я добавлю. Вчера в Сочи на встрече с нами Путин, говоря о Зубкове, сказал – «Вы не представляете, какое количество информации у него о нашем бизнесе».
Светлана: Точно, значит, будут процессы.
Немцов: Я не был там…
Злобин: Но при этом совершенно правильно…
Кобаладзе: Моя фамилия там не называлась?
Немцов: А повторите еще раз.
Злобин: Немцов там не был.
Немцов: Нет, что мыслит правильно.
Злобин: Да, и мыслит правильно в этом вопросе, мне кажется. И Путин сказал – «И пока никто не мог упрекнуть его, что этой информацией он распорядился некорректно». Ни один бизнесмен России не имеет претензий к Зубкову.
Немцов: Это правда.
Злобин: И второе…
Митрофанов: Потому что у него нет оперативной деятельности.
Светлана: Не подразумевало.
Злобин: Не было политической возможности. А второе: за два дня до этого, на встрече с Ивановым Сергеем Борисовичем, которая случилась как раз через час после того, как был объявлен новый премьер-министр, Иванову, в частности, сказал – «Я очень рад, что у вас нет больших предвыборных кампаний. Большая предвыборная кампания – это год, представляете – все что-то там обсуждают, грязь вываливается. А надо короткую, маленькую эффективную кампанию. Раз – и избрали». Понимаете? То есть Борис Ефимович в этом-то смысле прав – один политический ход заменяет всю кампанию.
Немцов: Я хочу понять, какой.
Злобин: Вот я не знаю, какой. Он говорит – представляете, в Америке полтора года перемывают все друг другу косточки, грязное белье и т.д….
Немцов: Я очень удивляюсь – почему нынешняя власть так боится, что народ узнает, кто они все такие? Вы понимаете, для чего ведь все эти кампании проводятся – чтобы народ в результате дебатов, статей, разоблачений понял, за кого он голосует. Вот нынешняя власть очень опасна. Она опасна тем, что они любого могут провести – жулика, вора, убийцу, насильника, я не знаю, сутенера, кого угодно. Понимаете?
Митрофанов: Система выбирает. До такого верха доходят очищенные…
Немцов: Вот в этом все и дело. Нет, еще раз – у меня к Зубкову нет никаких вопросов. Я его не знаю.
Митрофанов: Эстафету эту не прошедшие люди наверх туда не заходят просто.
Немцов: Так а кто формирует фильтр?
Светлана: Вот именно. А требования?
Митрофанов: Система.
Немцов: Так а зачем тогда вообще выборы?
Светлана: Секундочку, не все вместе.
Злобин: Путин сейчас сказал интересную вещь. У него первый же вопрос был по назначению Зубкова, без согласования с партиями, с Думой, без обсуждения, он сказал – «Назначение премьера не имеет никакого отношения к народоизъявлению». Это нормально – по закону я могу, я и сделаю.
Светлана: А то, что он дальше станет президентом, это уже…
Немцов: Во-первых, это не так. Потому что если бы у нас был парламент, а не сброд, как у нас есть…
Кобаладзе: Тихо-тихо.
Светлана: Так, секундочку…
Немцов: Если бы был парламент, то он мог бы задавать вопросы, голосовать против и так далее.
Кобаладзе: Он задавал вопросы.
Митрофанов: Задавали вопросы.
Немцов: Каков итог голосования, вы мне можете сообщить?
Митрофанов: 380 голосов.
Немцов: Вот, правильно. Представляете, человека не знали, никто не видел. Вдруг задали вежливо пару вопросов и единогласно выбрали.
Кобаладзе: Почему не знали?
Светлана: А скажите мне, пожалуйста, а почему он такой возрастной? Все-таки это тоже вкладывается в требования?
Митрофанов: Это его преимущество.
Светлана: Почему?
Немцов: Светлана, его преимущество состоит в том, что он лояльный, послушный…
Митрофанов: Почему послушный? Из чего это? все послушные, когда они не первые лица.
Немцов: И кроме того – действительно, 66 лет сегодня исполнилось, надо поздравить Виктора Алексеевича…
Митрофанов: Да, кстати, надо поздравить. Надо было бы в начале.
Немцов: Это тот срок, который позволяет предположить, сколько он будет работать.
Светлана: То есть, вполне возможно, 4 года – аккурат до 70, прямо как в аптеке.
Немцов: В этом его преимущество перед Ивановым.
Злобин: С другой стороны, он может в любой момент – пожилой человек…
Кобаладзе: знаете, после назначения Сердюкова у нас была программа, и участвовал Глеб Павловский, и когда на него стали давить – что за странное назначение? – он сказал такую фразу, я ее запомнил: «Скоро произойдут назначения, которые все поставят на свои места, и вы поймете, почему назначен Сердюков».
Светлана: Вот, радиослушатель наш, Алексей, как раз пишет, напоминает: «Глеб Олегович довольно прозрачно намекнул на сценарий, который осуществляют на наших глазах. Вводится в оборот слабая политическая фигура, которую всегда можно опустить, передвинуть, срубить. Так что Путин всегда останется у власти. Лично для меня эта перспектива оскорбительна» - пишет Алексей, - «потому что в мою страну играют, как в Лего».
Немцов: С Алексеем согласен на 100%.
Митрофанов: Странный разговор, очень странный. Разговор про слабого, послушного. Все очень слабые и послушные, включая присутствующих здесь, присутствующих вообще всех здесь, до момента, когда они зайдут в этот кабинет. Поэтому разговоры про слабых не надо вести. Туда, в этот кабинет, инвалида завезут по зрению и слуху, и он через полгода, президента, я имею в виду, когда приведут любого человека туда – через полгода вы его не узнаете.
Злобин: Нет, я не согласен.
Митрофанов: У нас был слабый Брежнев – он просидел 18 лет…
Злобин: Ага, а потом был Черненко, который сидел в этом же кабинете.
Митрофанов: Очень сильный человек. Я с Черненко лично сталкивался.
Злобин: Там сидел Сталин и Черненко. Андропов и Черненко сменили друг друга.
Светлана: Но он очень нездоровый уже был.
Митрофанов: Человек, который помнил любую записку, которую Брежнев ему выдавал поручения. Таких, как Черненко, поискать…
Злобин: Сколько он просидел? Месяца два?
Митрофанов: Неважно, он был больной человек.
Светлана: Так зачем тогда было? Здоровье требуется для такой власти.
Митрофанов: Нет, так я про что говорю вам – о слабых не надо говорить. Как только человек пересекает эту линию и туда заходит, он становится совершенно другим. Не надо сравнивать того, каким он был до этого…
Немцов: Алексей абсолютно прав. Но здесь есть вопрос возраста.
Митрофанов: Не только возраста.
Немцов: И, кроме того, здесь есть и вопрос судьбы. Человек же, ну посмотрите за его биографией – он с 92-го года все время под руководством Путина был.
Митрофанов: Давайте проследим за биографией Сталина до 22-го года. Я думаю, ничего яркого не увидим.
Злобин: Я думаю, что Алексей совершенно прав – человек становится сильным. Но вопрос – в реальной России он не станет самым сильным.
Митрофанов: Нет, понимаете, он станет очень сильным сразу, как только он при флаге. Как только… вы помните, как провожали Ельцина? Его довели до машины, чтобы не дай бог не вернулся в кабинет, дождались, пока машина скрылась за воротами Кремля. Тогда вздохнули и пошли назад. Все! И вот его не будет никогда. И никогда Путин не вернется. Это иллюзии, разговоры – через 4 года – это не Россия. Как только вышел из кабинета – до свидания. От Зубкова требуется совсем другое.
Кобаладзе: А если есть договоренность?
Светлана: Что требуется другое?
Митрофанов: В России не бывает возврата. Никогда не было и не будет никогда. Как только из кабинета, причем из любого кабинета выйдешь – и до свидания. Вот сразу до свидания.
Кобаладзе: Нет, что касается генеральных секретарей, у нас такой практики не было.
Светлана: Мы не договорили, Леш.
Митрофанов: А цари возвращались?
Светлана: Что требуется от Зубкова?
Митрофанов: Ну, цари - это тоже другое.
Кобаладзе: Вот и все.
Митрофанов: Нет, смотрите, что касается Зубкова. От Зубкова никакого послушания не нужно. Зубков взвалит на себя огромную страну, и, кроме того, сектора интересов, которые есть у президента Путина. Сейчас. Остальное не интересует и команду тоже. Понимаете? Есть огромная сфера интересов, которая как бы не интересует их. Они интересуются какими-то своими интересами. Они есть. В той сфере, в этой сфере. Не будем говорить, в каких. А все остальное – это ведь огромная работа. Сельское хозяйство, регионы, выравнивание уровня. Вот о чем говорил Борис Ефимович. Какие-то НДСы? А это вообще никого не волнует. Что он сделает, каких он генералов поставит на среднем уровне, тоже никого не волнует. Вот поэтому разговор о том, что будет сидеть человек с мобильным телефоном и говорить «Вот надо делать так, надо делать так» - да не нужно это Путину. И не нужно было Ельцину.
Злобин: То есть когда Путин вчера сказал, что «новому президенту придется со мной советоваться и считаться», он пошутил?
Митрофанов: Нет. Он будет считаться по тем вопросам, которые, как с Ельциным, были обсуждены. И Путин до последней буквы выполнил все обещания, о которых, возможно, они договаривались, - даже зятья не тронуты Ельцина. Ну и так далее. По многим позициям.
Немцов: Я сейчас объясню, в чем проблема состоит, и в чем разница. Разница состоит в том, что Ельцин был глубоко больным человеком, и все понимали, что он уходит, и уходит навсегда.
Светлана: Практически по здоровью и уходил.
Немцов: Да. Путин – человек бодрый, физически крепкий. Мы это видели воочию недавно в Туве.
Злобин: Нам продемонстрировали специально.
Немцов: Специально, да. Он хочет работать, и он прямо сказал, что он собирается дальше рулить. На самом деле, проблема в том, что это называется «двоевластие». Так вот – двоевластие в России всегда заканчивается смутой. Вот смутой оно заканчивается. Будь то смута 1612 года, 1917 года или смута 91-го года. Это катастрофа.
Митрофанов: Двоевластия никакого нет.
Немцов: Поэтому я был бы счастлив, если б то, что говорит Леша, было правдой. Будет один человек, он будет управлять. А Путин будет нормально себя чувствовать, никто его не тронет, и будут его уважать. Если б это было так, я бы согласился. Но проблема в следующем: проблема – в порочности операции «Преемник». Эта операция порочна, потому что народ хочет избрать самостоятельного и сильного, а они хотят избрать лояльного и послушного.
Митрофанов: И во всем мире проводятся операции «Преемник».
Немцов: И мы никогда операцию «Преемник», приличные люди, поддерживать не будем.
Кобаладзе: Хорошо, но пять кандидатов уже у нас есть.
Немцов: Какие пять? Назовите, Юрий.
Злобин: Борис Ефимович – раз, два, три, четыре, пять…
Кобаладзе: Иванов, Медведев, Якунин, Зубков, Путин…
Митрофанов: Борис Ефимович, я хочу сказать, что во всем мире проводятся операции «Преемник». В других законах шоу-бизнеса, в другом формате, я согласен. Не в таком азиатском, как у нас, но то же самое. Расскажу вам. Сеголен Руаяль – любовница Миттерана. Джордж Буш – сын своего папы – понятно, Хиллари Клинтон – жена своего мужа. Дальше. Меркель – сотрудница близкая старика Коля, которую в свое время через Ляфонтена папа туда засунул…
(говорят все вместе)
Немцов: Народ ее избрал в жесткой борьбе.
Митрофанов: Послушайте, это законы шоу-бизнеса. Ну везде одно и то же. Одно и то же!
Немцов: Леш, ты путаешь.
Митрофанов: Послушайте – человек поставил своего сына президентом! Вы вдумайтесь в это!
Немцов: Можно, я скажу? Человек никакого сына своего не поставил. Сын его в жестокой борьбе, еле-еле, скажем так, во Флориде, с фальсификациями или нет, черт знает как, пролез в президенты. Еле-еле.
Митрофанов: И брат не помогал ему.
Немцов: И брат не помогал. Проблема не в том. Проблема в том, что есть политические элиты – действительно, в Америке, в Германии, - которые усиливали влияние…
Митрофанов: Согласен - американский шоу-бизнес богаче и интереснее.
Немцов: Секунду. Можно я договорю сейчас? Есть политические элиты, которые из себя выдвигают кандидатов. Но есть народ, который может, как Руаяль, например, не избрать, а Буша, сына известного президента большого, избрать. Но решает там народ. А у нас проблема в следующем…
Митрофанов: Но опять – народ на выборах будет решать.
Немцов: Это полная ерунда, к сожалению.
Митрофанов: Почему ерунда?
Немцов: Потому что у нас не будет честных выборов. Если б у нас были честные выборы, то я бы вообще согласился сейчас со всем, что сейчас делается. Да, президент считает, что это честный порядочный человек. Да, он так и выглядит. Внешне, по крайней мере. Да, он может участвовать в президентской гонке. Только дайте возможность другим тоже участвовать в этой гонке. По-честному. А не так, что по телевизору будем показывать одного, остальные у нас негодяи.
Митрофанов: А что, в Америке показывают лидера компартии американской? А она есть там. Я ни разу не видел.
Немцов: Понимаете, лидера компартии, конечно, можно там показывать, но за него даже последний негр никогда не проголосует.
Митрофанов: Понятно, но его же не показывают по телевизору. Ни на одном канале. Показывают тех, кого надо, так же.
Немцов: Послушайте, у нас не будут показывать кроме Зубкова никого. Вы это понимаете?
Светлана: Это да. Понимаем.
Немцов: Даже вашего друга бывшего – Жириновского. Не покажут никого. Что тут непонятного? И это обман. Понимаете?
Митрофанов: Обман везде.
Немцов: Если бы людям сказали – выбирайте. Хотите Зубкова – Зубкова. Хотите Жириновского – Жириновского. Хотите, я не знаю, Зюганова – Зюганова. Немцова. Кого угодно. Выбирайте. Они ж так не хотят делать. А из-за того, что они не хотят, получится двоевластие. И двоевластие плохо кончится.
Светлана: Господа, у нас остается уже практически четыре с половиной минуты. Я бы хотела, чтобы каждый из здесь присутствующих по одной минуточке, может быть, не знаю, суммировал свои впечатления от сегодняшнего и немножко закинул в будущее. И все же – что произошло? Вот в связи с назначением Зубкова. Леш.
Митрофанов: Я думаю, что появился один из реальных соискателей на пост президента, имеющий высокие шансы. Но я бы не стал предсказывать итоги выборов 2 марта. Потому что всякое может быть. Но да – это вероятный и достаточно сильный кандидат. Я считаю, что это сильная фигура, прошедшая все бюрократические этажи. А раз так – после 2 марта будет предъявлять достаточно высокие требования, как я считаю. А что касается того, что это произошло именно этим путем, скажу вам – другого пути в России нет. Если бы его заявили за 2-3 месяца, началась бы вакханалия. Я даже переходил в другую партию по тем же законам. Утром однажды объявили – и до свидания. А если бы я за день начал со всеми консультироваться, началась бы история, которая привела бы к тому, что я никуда бы не перешел. Другого нету пути.
Светлана: Понятно, Леш. Нету другого пути. Борис.
Немцов: Началась спецоперация «Преемник». Думаю, что Зубков действительно преемник. Считаю, что надо все сделать все-таки, чтобы прошли честные выборы. Понимаете, ну это невозможно. Это унизительно для России. Дайте в конце концов, Владимир Владимирович, российскому народу избрать власть. Ну доверяйте вы собственному народу. Не думайте вы, что вы самый умный. Есть неглупые люди у нас в стране. И не только в Петербурге. В разных частях нашей страны.
Кобаладзе: С последним утверждением не согласен.
Немцов: Пусть будет Зубков, я к нему ничего не имею. У него сегодня День рождения, поздравляем его. Но я прошу – дайте нормально избрать президента. В честной борьбе.
Злобин: Ну а я думаю, что действительно произошло еще одно телодвижение системы, которое выдвинула еще одного потенциального кандидата в президенты. Я думаю, это нормально. Я думаю, было бы странно, если бы эта система, эта группа, эта команда выдвинула одного человека. Это было бы слишком одиозно. Я думаю, Иванов и Медведев продолжают оставаться в блоке, и в последний момент просто из них будет сделан выбор. Но не народом, естественно, сделан выбор, а в результате политтехнологической комбинации один из них будет главным преемником.
Светлана: Самым главным преемником. Юрий Георгиевич.
Кобаладзе: Я-то что? Здесь вопросы задаю я.
Светлана: Ваше мнение. Между прочим, ты здесь единственный, кто лично общался с Зубковым.
Кобаладзе: Это к делу не имеет никакого отношения.
Светлана: Имеет-имеет. Прикосновение. Итак, Юрий Георгиевич, ощущения от произошедшего.
Кобаладзе: Меня очень интересует, что произойдет с правительством. Кто останется, какие министры уйдут. Потому что сфера моей деятельности сейчас непосредственно завязана на некоторых министров. Кроме того, с некоторыми министрами я…
Светлана: С коррупционными целями?
Кобаладзе: Да. С некоторыми министрами я дружу и хочу, чтобы они остались в правительстве.
Злобин: Фамилии, пожалуйста, явки, адреса.
Кобаладзе: Фамилии я не могу назвать. Что касается Зубкова, я согласен со всеми, что действительно он производит впечатление очень порядочного приличного человека.
Светлана: Вот так. Взял и умастил под занавес.
Кобаладзе: Но тоже очень хочу честных выборов.
Немцов: Вот. Это важно!
Светлана: Я хочу только сказать, что две реплики у нас еще из статьи одной. «Трагедия России заключается в ее природных богатствах. Это означает, что нет надобности предпринимать какие-то шаги, как это делают та же Индия и Китай, пытающиеся занять свое место под солнцем. Когда закончится нефть и газ, Россия превратится в аграрную страну». И, кстати говоря, один из наших слушателей предположил, что возможно, с учетом этой перспективы, человека, который очень заинтересован аграрными проблемами, и ставят во главе государства. На самом деле, это, конечно, несерьезно. Я только хочу сказать, что рассуждали мы сегодня в компании Алексея Митрофанова, Бориса Немцова, Николая Злобина, Юрия Кобаладзе и Светлана Сорокина – мы рассуждали о новом премьер-министре, который, вполне возможно, дальше станет повышать свою карьеру. Сегодня у него День рождения. Сегодня, как я услышала из новостей, еще и День поцелуев. Я думаю, что сегодня найдется много людей, которые поцелуют нового премьера.
Кобаладзе: Кобаладзе всех поцеловал пока.
Кобаладзе: Предлагаю всем поцеловаться.
Светлана: Итак, всего доброго, до свидания. Время новостей.
Кобаладзе: Спасибо.
<<< на главную # <<< в круге света # карта сайта
# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #