В КРУГЕ СВЕТА
программа Светланы Сорокиной
на радио «Эхо Москвы»
соведущий - Юрий Кобаладзе
1 сентября 2007 г.
Уходит ли время «гениальной импровизации и интуиции» в политике?
Гости – Д. Рогозин, Н. Белых, В. Жириновский.
Аудио: анонс –
Светлана: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, здравствуйте, Владимир Вольфович, только что вошедший в студию, но успевший к эфиру. Итак, напоминаю вам, что это программа «В круге света», у микрофона Светлана Сорокина и Юрий Кобаладзе…
Кобаладзе: Добрый вечер.
Светлана: …оба – два. В гостях у нас Дмитрий Рогозин, один из лидеров «Великой России», или «Патриоты России»? Вы тоже, да?
Рогозин: Как хотите называйте.
Светлана: В общем, «Патриоты великой России». Я уже такое соединение читала.
Никита Белых – лидер СПС, здравствуйте, Никита.
Белых: Добрый вечер.
Светлана: Владимира Вольфовича я уже поприветствовала
Жириновский: Добрый вечер.
Светлана: Мы назвали программу сегодня практически цитатой из только что сбежавшего из ЛДПР г-на Митрофанова. Он, уходя, сказал: «Уходит время гениальной импровизации и интуиции в политике». Вообще, его уход довольно симптоматичен, здесь есть о чем поразмышлять, нам показалось, что об этом довольно интересно поразмышлять, поскольку такое ощущение, что время НЭПа в политике закончилось и начинается коллективизация.
Жириновский: Это заблуждение. В чистом виде коммерческая причина. Надо было мне захватить вам сюда копию его расписки от ноября 2003 года. Он ничего в партии не делал много лет, он тусовками занимался, он талантливый журналист, как бы гламур, глянец. Но этого не нужно для партии.
Светлана: А Вы кто? Владимир Вольфович, ну что Вы говорите?
Жириновский: Я вам объясняю. Подождите секундочку. Я ему сказал: «Алексей, больше участвовать не будешь». Он, в принципе, согласился. Потом немножко поплакался и мы договорились, что он окажет финансовую поддержку партии, должен же человек вклад вносить!
Кобаладзе: То есть, это тайный план у Вас такой?
Жириновский: Не тайный был. Я его взял в список…
Светлана: Так он просто свои деньги не внес?
Жириновский: Конечно! Четыре года тянул – «принесу, принесу». А теперь он думает, что сэкономит несколько миллионов, а в другой партии заплатили ему.
Светлана: Да с чего Вы взяли, что заплатили?
Жириновский: А как иначе можно перейти?
Светлана: Вы что, со свечёй стояли?
Жириновский: Да потому, что его обрабатывали. Им же нужны люди. У Миронова агония, ничего же нет
Кобаладзе: Вы же должны гордиться – такого воспитали!
Жириновский: Это не воспитание, это проблема коррупции во всей стране. Если в стране занимаются коррупционными делами – это позор.
Кобаладзе: Смотрите, второго человека в партии переманивают.
Жириновский: Никогда он не был вторым! Заблуждение глубочайшее! Он ходит по тусовкам…Он ни одного поста не занимал!
Светлана: А не может быть такого, что он никаких денег не взял, а всего лишь, ваше построение многолетнее..
Жириновский: Он нам не дал. Чтобы не дать – он ушел! Понимаете психологию человека? Если оставаться – он должен, все-таки, вернуть долг и что-то сделать сейчас наперед. Но наперед уже ставить некуда. Тогда у нас была федеральная часть большая, я его ставил в федеральную часть. Сегодня региональный список его ни один не принимает. Не только наши партийные организации, но и все губернаторы отказались, когда мы пытались его предложить. Сейчас он тоже провалится. Сейчас, увидите, его не примут во Францию и ни один региональный список «Справедливой России» его не возьмет. Уже был вариант. Фенько – бывший депутат от ЛДПР. В Воронеже пытался его поставить Миронов, вся воронежская организация вышла из партии, из «Справедливой России». Это удар по Миронову. Это ему…
Светлана: Владимир Вольфович, минуточку, остановитесь. Мы здесь собрались, в принципе, не личное дело г-на Митрофанова разбирать…
Жириновский: Переходим на второй момент. Никаких вариантов, что закончилось время одних партий, наступило время других. Чушь и абсурд. Никто у нас не должен говорить нашим гражданам, сколько должно быть партий. Как граждане захотят, как они сформируют свои партии – 3,4,5,6 – это не решать чиновникам. Но он используется для озвучивания этой дурацкой идеи. Миронов уже сто раз говорил про третий срок. Не будет третьего срока. Владимир Владимирович уходит на 120 процентов. И не будет двухпартийной системы. Будет пять партий!
Светлана: Секунду, на этом остановитесь. Вам чай принесли, попейте чайку. Присоединяйтесь, господа, присоединяйтесь. Пожалуйста, ваше мнение. Настало время коллективизации, будет укрупненных три партии или будущее не столь уже прогнозируемо?
Белых: Ну, я думаю, что в будущем будет двух, может быть трехпартийная система, но жить в эту пору прекрасную не доведется ни Владимиру Вольфовичу, ни мне, ни другим.
Светлана: То есть, это не ближайшее?
Белых: Не в ближайшее время. Я думаю, что двухпартийная или трехпартийная система возможна для России, но это может быть лишь результатом длительной эволюции партийной системы. На сегодняшний день партийная система находится в зачаточном состоянии, поэтому гораздо более для России, на мой взгляд, комфортно и удобно, действительно, многопартийная система, где существует 5, 6, не знаю, какое количество партий, по количеству тех идеологий, тех взглядов, которые разделяет каждый. У нас ведь страна очень такая странная. У нас в стране не существует понимания по каким-то общим вопросам. Куда мы движемся, к капитализму, к социализму, нужна нам демократия, не нужна? В таком разобщенном обществе не может быть двухпартийной системы. У нас есть что обсуждать – должны ли делать аборты, не должны, должны ли представители нетрадиционной сексуальной ориентации служить в армии, или не должны. Есть гораздо больших аспект вопросов, по которым общество еще не определилось в своих предпочтениях и именно поэтому…
Кобаладзе: Такие же вопросы стоят на Западе…
Светлана: Он про это и говорит, что там обходятся двухпартийной системой.
Белых: Там существует национальный консенсус, существует понимание по вектору развития. У нас же по вектору развития нет понимания до сих пор.
Светлана: Г-н Белых, ну это Вы так говорите, как будто бы у нас естественным образом происходила та самая эволюция партийной жизни. Неужели Вы считаете, что она у нас естественно происходит?
Жириновский: Светлана! Я поправочку внесу. Вы говорите о коллективизации. Наоборот! Продолжается приватизация политического поля. Определенная группа чиновников в Кремле крайне недовольна, что «Единая Россия»…
Светлана: Ну как Вы говорите! Ведь коллективизация тоже была приватизацией, только в пользу одного государства.
Жириновский: Да! Да! Не довольствуясь одной группой чиновников… В «Единой России» монополия огромная. Давайте и у нас будет партия. У них! У этой группы. Вот они и создают. Это же не первый вариант. «Народная партия» была. Рухнула. Другие у них были проекты. Это их последний проект, агония. Больше никого сбрасывать на политическое поле искусственно сверху не будут. Часть людей, я не исключаю, вообще не пойдет на выборы. Президент может такое решение принять.
Светлана: Я не верю в это..
Жириновский: А я верю! Потому, что все недовольны. КПРФ недовольна, ЛДПР недовольна, губернаторы – все недовольны! Это раздражитель, который ничего не дает. Они же обманывают! Если они против «Единой России», но они с президентом. Люди наши не дураки. У президента уже есть симпатии к «Единой России». Они хотят поломать идеологию на левую монополию, но какие они левые, если они нахапали, наворовали.
Светлана: Дмитрий Олегович, такое ощущение, что Вас политический процесс уже не интересует.
Рогозин: Нет, но вопрос был задан как? Какие партии уходят. Меня просто интересует, какое время наступает? На самом деле, с моей точки зрения, наступает непростое такое время, оно будет короткое, потому, что долго не протянем, но года два будет время серости.
Светлана: Оно, на самом деле, уже началось.
Рогозин: А почему оно происходит? Вы знаете, оно достаточно искусственное. Это как Никита Сергеевич Хрущев пытался кукурузу засеять за Полярным кругом. Ну и что толку? Не прижилось. Так и здесь не приживется, а процесс, если абстрагироваться от него, с боку посмотреть, выглядит так. Перенесемся в Америку, откуда берется калька? Там есть республиканская партия, есть демократическая. Кому-то понравилась эта калька – меняемость практически одной группировки, просто под разным названием – «Единая», «Справедливая», всех остальных нет. Проблема в чем? Сейчас это выглядит неприлично. Если сравнить с Америкой, пришла к власти республиканская партия и первым делом она запретила демократическую. Она не борется политически, она просто запрещает ее, она снимает с выборов, распускает, прессует руководителей.
Белых: Так проще…
Светлана: Можем мы такую ситуацию представить…
Рогозин: ЦРУ, ФБР, Госдеп и все остальные навалились на спонсоров, их тоже гнобят, выкидывают, высылают, кому-то по башке дают в физическом плане, готовят какие-то там юные республиканцы разбивают офисы бедных юных демократов дубинками по башки, а полиция их прикрывают.
Светлана: И собираются в палаточном городке на Великих озерах.
Рогозин: Да… В Великом каньоне. Это выглядит парадоксально подражательски. Обезьяничество. С одной стороны, а с другой – методы такие наши, других нет.
Жириновский: Надо их назвать, Дмитрий. Большевистские методы. Даешь НЭПа.
Рогозин: Захотели убрать Горобиева. Благая цель. Нехороший человек, преступник, президент Ичкерии. Но, понимаете, инцидент с исполнением. Послать двух блондинок для устранения…
Светлана: А еще и вместе с ребенком…
Рогозин: Вроде как цель благая – создать двухпартийную систему, но, по сути дела, это недобросовестная конкуренция, когда всех остальных нельзя, а создается клон и разница между двумя партиями состоит в одном – одна партия любит президента, другая любит Путина.
Светлана: Скажите, пожалуйста, а нельзя подключить сюда антимонопольное законодательство? У нас же монополизация идет политического процесса?
Кобаладзе: Это хорошая идея.
Рогозин: Поэтому долго это и не продержится. Я даю на это года два. Поэтому сейчас бессмысленно обсуждать Митрофанова, потому, что он не ухудшит и не улучшит положения той партии, куда он перешел. Это выглядит циркачеством. А то, что время импровизации талантливых людей прошло в России, я категорически не согласен. Их можно закатать в асфальт, их можно запретить…
Белых: Но как ростки они через асфальт пробьются.
Кобаладзе: Мне очень жалко, если Митрофанов исчезнет с политического поля.
Жириновский: Еще добавлю насчет двухпартийной. Не двухпартийная нужна, им хочется иметь такую же сильную, как «Единая Россия». Поэтому они говорят «двухпартийная», но быть они должны только одни. «Единая» большая и мы должны быть большими. Мы будем тоже такой же большой. Только в этом плане. Если бы они могли на третий перейти вариант. Якунин…
Светлана: Вот смысл?
Кобаладзе: Владимир Вольфович, Вы какое задание дали Митрофанову?
Жириновский: Разрушить «Справедливую Россию» изнутри. К понедельнику уже будет протест против него.
Рогозин: И снять порнофильм.
Жириновский: Да. Миронов поддерживает гей-парады, поддерживает «Тату», лесбиянство, порнографию, поддерживает американцев в бомбежках Ирака, он предлагал на заседании Госдумы принять участие в оккупации Ирака. Почему я от него с радостью избавился? Ни в одном его заявлении не было положительного звучания. Я терпел! Постоянно терпел!
Рогозин: И наконец терпение лопнуло как раз, когда Митрофанов решил уйти.
Жириновский: Он ушел правильно, нет у нас уже места.
Светлана: Да оставьте вы уже в покое Митрофанова.
Жириновский: Ведь у нас новые выборы. Нету в федеральную часть. Он должен идти в регион.
Светлана: Хорошо, Вы уже об этом говорили. Это занятно. Мне казалось, что у вас в ЛДПР есть два заметных человека, которые держат интерес к партии. Вы, да Митрофанов.
Жириновский: Это делает пресса.
Светлана: Много лет. Два ньюсмекера в ЛДПР. Вы держали интерес.
Жириновский: Я могу сказать, что на каждом собрании фракции я его критиковал и нормальный человек давно бы уже ушел.
Светлана: А Вам что, вообще одному на этой поляне хочется остаться? У Вас же сменщиков нет!
Жириновский: Ни в коем случае! Зачем сменщики. Почему у Вас опять вариант сменщиков? Пусть будут у КПРФ сменщики, у «Яблока». Почему обязательно? Почему у «Эха Москвы», у Венедиктова нет сменщиков? Сколько он будет еще!
Кобаладзе: Так мы постоянно ему об этом говорим. Критикуем на заседаниях!
Жириновский: А почему у нас 30 губернаторов с 1990 года не хотят уйти нормально? Вот Титов начал, подал пример.
Белых: Вообще, системная ошибка тех, кто стал разрабатывать проект. Поговорим о том, что партий может быть много, ведь только в Москве может быть много, потому что в Москве много начальников. Есть Юрий Михайлович Лужков, он может создать партию власти, может ее создать федеральный центр, или какая-то из башен Кремля, может быть «Железные дороги», или «Газпром». Проблема в другом. В Москве. В регионе это не возможно. Там один «бабай» сидит - губернатор. Он и царь, и бог, он и карает, и милует. Ему говорили «Единая Россия» - это партия власти и, хоть ты бывший коммунист, или голубой, или розовый, не важно. Ты должен возглавить «Единую Россию» и провести там 52 процента, или 48 процентов, такая задача, если не проведешь – тебя снимем. А теперь вдруг происходит системная ошибка, сбой, кто эту глупость придумал! Его вызывают, губернатора, и говорят «Концепция меняется. Теперь будет вторая концепция власти». Значит, он должен создать клон, второго губернатора, могильщика своего, который потом его же сожрет прилюдно и власть перейдет к другому.
Светлана: А почему так получилось, кстати говоря?
Белых: Не знаю. Мне, например, нравится «Единая Россия».
Светлана: Нравится?
Белых: Конечно! Мы вот здесь сидим и обсуждаем, какой Кремль глупый, почему он так сделал. Так радоваться надо, на самом деле. Я действительно искренне радуюсь, когда наблюдаю тот конфликт, который происходит накануне выборов, потому, что, правильно сказал Дмитрий – административный ресурс, он же не делится. Можно поставить задачу – 45 процентов для «Единой России», а еще 15, вот желательно этих не бейте, они, в общем, тоже какое-то отношение к нам имеют. Это невозможно сделать. И, особенно, если конфликт происходит на уровне губернатора, мэра областного центра, потом эту ситуацию уже никак не исправить. После этого Грызлов может обниматься с Мироновым, но Черногоров с Кременным уже никогда друг другу руки не подадут, уже там настолько это зашло!
Кобаладзе: Благо было - однопартийная система.
Белых: Вот поэтому, наличие второй партии власти, я считаю, для оппозиционных партий – это плюс, потому, что пока эти дерутся, появляется возможность разбираться между собой.
Рогозин: Главная проблема состоит здесь в том, что сейчас, среди тех людей, которые определяют федеральную политику, в том числе и работающих в Кремле, крайне мало людей, которые мыслят политически т.е. появились люди, которые не умеют с соперником, оппонентом разбираться, в том числе, может быть, и подло разбираться, но именно политическими методами. Черный пиар там всевозможный, пропаганда… Пришли люди, которые это не умеют. Точнее, их, может быть, просто большинство сейчас. Тех, кто умеет политически – их сейчас меньшинство. Поэтому, им проще запретить, посадить, послать «маски-шоу» и т.д., административные методы. Проблема состоит в том, что, вырубая, таким образом, лес, мы не только страну превращаем в пустыню, в засуху, но проблема в другом. Ведь, все равно, эта энергетика, которая существует в нынешних политических партиях, пусть они еще не очень совершенны, но она ведь никуда не уйдет от того, что вырубят какую-то партию, какого-то политика. Все равно энергия останется. Только она радикализируется, она станет более экстремистской. Вот, допустим, есть партия патриотическая, или партия либеральная…
Светлана: Это Вы сейчас про себя говорите?
Рогозин: Нет, я и про либералов могу сказать..
Светлана: Они тоже так же радикализируются?
Рогозин: …могу про социал-демократов или коммунистов. Если говорить «нельзя!» «Вам быть нельзя. Мы вот сейчас сделаем под вас, шутовство такое организуем, назовемся «Актуальными правыми» или «Актуальные центристами» или «Актуальными задними, передними, верхними, нижними» и это циркачество, подражательство с заменой настоящего явления, ведь люди, все равно, в это не поверят. И это приведет к тому, что эти же самые настроения усилятся, и уже не на кухне, они уйдут в подвалы, в радикальные группировки…
Белых: Они на улицу уйдут.
Рогозин: Вот! На улицу. То есть, тот, кто борется сегодня с улицей и говорит, что этого делать нельзя и запрещает партии дискуссию и превращает парламент в цех по штамповке кремлевских законопроектов, они просто приведут страну к революции.
Жириновский: Добавлю, чтобы было понятно нашим людям.
Светлана: Никита, Вы влезайте, когда надо, а то тут…
Белых: Умные люди говорят, сидишь и соглашаешься…
Жириновский: Когда говорят, что Кремль создал вторую, они заблуждаются. Кремль не хотел второй. Это, в чистом виде, самодеятельность небольшой группы чиновников, которые не согласовывая с теми, главными технологами, которые занимаются партийной системой, испугались. 2 марта уходит президент, они остаются голыми, если команда старых чиновников имеет «Единую Россию», которой они обеспечат хотя бы большинство простое, то эти остаются без ничего. И они боятся, что всё! Их погонят! Им скорее нужно политическое прикрытие, чтобы у них везде были их депутаты, их партия. Это партизаны, назовем. «Единая Россия» - регулярная армия и появились тех, у которых не было возможности вовремя войти в эту регулярную армию, они решили партизанскими методами [сделать] какое-то себе прикрытие. Вот в этом смысл. Если бы не было выборов президента 2 марта, или это был бы у Путина первый срок, ничего бы не было! Ведь, помните в 2004 году? Ничего не создавали. А сейчас 2 марта! Они боятся, что будет с ними 2 марта. Им нужно иметь свои группы во всех парламентах, а, самое главное, в Госдуме…
Светлана: Такая неопределенка будущего в этом году…
Жириновский: …и что делать, у нас нет политического прикрытия.
Светлана: Никита, пожалуйста.
Белых: Проблема, как мне кажется, не в тех целях, которые перед собой власть ставить, двухпартийная, трехпартийная, а в тех методах, которыми они пользуются. Потому, что цели могут быть благие, но, как говорится – «та же мучка, да разные ручки». Когда этими, совершенно другими ручками, не теми, которые существуют в других развитых странах, достигается эта цель, то эффект получается совершенно обратный. И, более того, эти механизмы и эти методы, которыми они пользуются, они же чертовски заразительны, т.е. встав на эту скользкую дорожку, потом очень сложно вернуться к каким-то нормальным процедурам, конституционным, парламентским. Это будет означать, что таким образом расправляясь с оппонентами, они заранее полагают, что и оппоненты, когда окажутся в большей силе, будут точно так же действовать и по отношению к ним.
А раз так, тогда уже всё, обратного пути нет. В этом нет никаких границ, все точки невозврата перешли и это, на самом деле, страшно. Потому, что я не знаю, что сейчас должно произойти в стране, чтобы вдруг поменялись методы, чтобы вдруг власть подумала о том, что хватит, мы с этими запретительными методами переборщили, давайте вернемся к нормальным политическим дискуссиям, дебатам, будет доказывать и аргументировать свои точки зрения…
Светлана: Обратно идет очень трудно…
Белых: …обратной дороги нет! Невозможно себе представить, что должно произойти в стране, чтобы все вдруг сказали: «Ладно, всё, погорячились и будет. Теперь давайте разбираться как положено».
Светлана: Я не думаю, что это на два года.
Жириновский: Не надо нам пытаться сказать, что это что-то тяжелое. Будет всё очень просто. Президент страны ни одну партию на этих выборах не поддержит. «Единая Россия» получит то, что она может получить. 18 процентов чиновников с членами семьи, они в состоянии, благодаря своей организованности, обеспечить себе, это их партия, 40 процентов. Они получат.
Светлана: Ну, получат.
Жириновский: И будет возможность у них получить большинство, вместе с какой-то еще партией в коалиции. Все, как сейчас в Думе!
Светлана: Господа! Вы мне, лучше, вот что скажите. Вот смотрите, как интересно. Сидят перед нами три человека, представляющих три политических течения…
Жириновский: Не проправительственных!
Светлана: …не проправительственных. Владимир Вольфович, с уже длительной историей, Вы уже сколько, 16 лет в Думе?
Жириновский: 20 лет в партии, а в Думе – 14 лет.
Белых: И 16 – с Митрофановым.
Светлана: (смеется) Ну, не будем о грустном, не надо. Это тяжелее, чем брак развалившийся. Владимир Вольфович – старожил, политический тяжеловес. Господин Рогозин, меньший срок, но тоже яркий персонаж, индивидуал на этой поляне, поскольку в личном качестве представляет что-то. Никита Белых – еще моложе в политическом смысле…
Белых: И симпатичнее
Светлана: Да, сам себя не похвалишь… Тоже человек, который, так или иначе, символизирует партию. Скажите мне, пожалуйста, нет у вас ощущения, что, действительно, может быть, вот эти думские выборы, это для всех вас, троих, представителей старшего, среднего и младшего поколения в политике, уже не проходимая Дума, не проходимая черта и вы, что называется, за чертой остаетесь?
Жириновский: Заблуждение! Почему Вы…
Светлана: Ну, я человек не политический.
Жириновский: Характерная черта России – только плохо, всё!
Светлана: Почему плохо-то? Отчего Вы взяли, что мне плохо оттого, что вы не прошли в Думу?
Жириновский: От тюрьмы и от сумы не отказывайся [отрекайся], мы нищие, но мы гордые. Давайте оторвемся от этого, не будет такого. Не будет двухпартийной, не будет третьего срока.
Светлана: Да я не про двух или трех, да хоть пять! А вы не попадете! Может такое быть? Вы не попадете!
Жириновский: Сто процентов ЛДПР будет в следующей регистрации…
Светлана: А почему так Митрофанов рванул?
Жириновский: Опять Вы этого Митрофанова!!! Я Вам говорю еще раз – у него нет места в списке, неужели не понятно?
Светлана: Всё, хорошо, поняла. То есть, Вы считаете, что ЛДПР будет.
Жириновский: Если Вам скажут, Лариса, с 1 января, в штатном расписании…
Светлана: Меня Светлана зовут
Жириновский: …для Вас нет места…
Светлана: А ведь давно знакомы…
Жириновский: Ну, не важно, скажут Вам, Светлана, что с 1 января – новое штатное расписание. Что будет делать Светлана? Она пойдет в другую редакцию.
Кобаладзе: Мы не пустим, даже если она Лариса.
Жириновский: Я как пример. К тому, что партия и депутаты – это такой же коллектив. В штатном расписании ЛДПР на 2008 год нет места для Алексея. И что делать ему? По человечески поймите. Пусть бежит в другую партию.
Светлана: Ну хорошо, ЛДПР не пройдет если на выборах. Вы можете такую ситуацию себе представить?
Жириновский: Нет.
Светлана: Вы всерьез относитесь к выборам?
Жириновский: Всерьез.
Светлана: Ведь может же быть, что не попадете!
Жириновский: Ну с какой стати? Неужели Вы не понимаете!? ЛДПР как раз находится в самом благоприятном поле. Я Вам еще раз говорю. Кремль борется с КПРФ и со «Справедливой Россией», нет сторонников ярких у «Справедливой России» в Кремле. Губернаторы ее не хотят и народ не хочет. Партия обречена. И, после ее разгрома, все силы будут брошены на ближайшие 10 лет на разгром КПРФ. Вот это я могу гарантировать сто процентов. ЛДПР никак не мешает в этом поле. Мы не экстремисты, мы не коммунисты и мы не являемся той второй, проправительственной, которая мешает «Единой России». Мы «Единой России» не мешаем и КПРФ не мешаем. А «Справедливая Россия», наоборот, всем мешает.
Светлана: Вы, то есть, никому не мешаете?
Жириновский: Никому. Мы имеем своего избирателя. Своего, Светлана, который любит ЛДПР, хочет и уже вырос при ЛДПР. Вот это на счет того, почему Жириновский в ЛДПР. А Никита получил бы свой пост, если бы демократы не провалились? Немцов возглавлял бы партию! Провал демократов, поэтому они уступили место ему.
Светлана: Во! У них ротация, свежие силы…
Жириновский: У них ротация не потому, что они хотели ротацию сделать, они провалили все реформы и страна их ненавидит. И Гайдар ушел, и Кириенко ушел, все они ушли!
Светлана: Так. Г-ну Рогозину и г-ну Белых мы дадим слово сразу после перерыва на короткие Новости, потому, что Владимир Вольфович сейчас заговорил вплоть до половины. Еще раз напоминаю – это программа «В круге света». Мы сегодня говорим о том, закончилась ли эпоха интуиции и импровизации в нашей политике. Здесь у меня Владимир Жириновский, Никита Белых и Дмитрий Рогозин. Сразу после Новостей середины часа мы продолжим наш разговор.
Новости
Светлана: Юрий Георгиевич, очень хочу, чтобы ты сейчас поздоровался, еще раз представь тему, гостей.
Кобаладзе: Дайте мне тоже вопрос задать. Ведь, все-таки…
Светлана: Тему, гостей!
Кобаладзе: Гости у нас – Дмитрий Рогозин, Никита Белых и Владимир Вольфович Жириновский, который назвал нашу ведущую Ларисой, это нам всем очень понравилось. Все-таки, мне обидно, если уйдет импровизация из политики, я вообще не мыслю, как можно…
Светлана: Секундочку! Не на том остановились. Мы дали высказаться Владимиру Вольфовичу по поводу предстоящих выборов и о его опасении или их отсутствия по поводу прохождения. Он сказал о прохождении ЛДПР, сказал, что этого не боится, никуда не денется и т.д. Теперь хочется услышать от Дмитрия Рогозина…
Кобаладзе: Не дали мне, все-таки, вопрос задать…
Светлана: Сейчас ты задашь! Никита Белых, есть ли у Вас вот эти страхи предстоящих выборов, не будет ли это похоронным маршем, что называется, не зазвучит по отношению к вашим движениям, партиям на этих выборах?
Рогозин: У меня ситуация такая, достаточно пикантная, скажу так мягко, потому, что мы фактически вывели «Родину» из состава «Справедливой России», 62 тысячи, которые у нас сейчас есть – это реальные люди и они те, кто не согласен не понятно с чем, с этим недоразумением, куда они попали. Проблема в том, что мы уже подавали документы на регистрацию и нам отказали под дурацкими предлогами, сейчас второй раз подали, понятно, что мы уже пролетаем мимо этой выборной компании, как партия «Великая Россия», т.е. как новое издание «Родины», ситуация пикантная в том смысле, что мы будем вынуждены идти на эти выборы в альянсе с кем-то, кто готов с нами объединиться на базе какой-то программы, предоставить для наших депутатов места в своем списке. Это не простая ситуация, это не то, что мы сами по себе идем, мы будем поддерживать кого-то. Это первое. Второе. Попадем ли мы или нет, Думаю, что, скорее всего, попадем, несмотря на эти проблемы. Потому, что народ обозлился и ждет драки.
Светлана: В каком качестве попадете? «Патриоты»?
Рогозин: Это вопрос не решенный и я не хочу это обсуждать. Вопрос будет отдельно решен числа 10-13, решение будет окончательным, не я только буду принимать решение, это будет коллегиально и масса всяких…
Светлана: Это съезд какой решит?
Белых: Нехорошее число!
Рогозин: Это будет… Давайте дождемся 13 сентября. Для меня это очень хороший день. У меня мама родилась 13, жена 13. Это очень хороший день. Мы сейчас обсуждаем какие-то вещи странные. Могут ли талантливые люди выпасть из политики путем непопадания в Парламент. Слушайте! Но если Парламент будет такой смешной и забавный, почему мы считаем, что люди должны выпасть обязательно из политики?
Светлана: Объясняю! Потому, что они выпадают из медийного пространства, если они нелегализованные и принятые политики.
Рогозин: Светлана, Вы занимаетесь как раз медийным пространством.
Светлана: Мы на «Эхо Москвы». У Вас большой простор для выступления в таких же телевизионных каналах?
Рогозин: На телевидении меня вообще нет, я в черном списке.
Светлана: Вот об этом и речь. Значит, Вы исчезаете.
Рогозин: Я просто говорю о том, что если в Парламенте остаются такие бесполые, бесхребетные, бесхордовые существа, то этот, в принципе, Парламент свою функцию не выполняет и политика уходит из Парламента и перемещается в другую плоскость. Я говорю сейчас о худшем варианте Парламента. Тем не менее, я считаю, что и ЛДПР имеет своих избирателей и Жириновский, несмотря на выход Митрофанова, может быть, соберет еще больше голосов. Думаю, что СПС имеет шанс реальный пробиться в государственную Думу больше, чем кто-нибудь еще и я надеюсь на добрый финал нашей предвыборной кампании. Но! Даже, если представить, что нас вычеркнуть. Допустим, Владимиру Вольфовичу скажут, знаете, мы вот здесь решили и, ну не надо, мы вот нашли здесь, что у вас вместо точки запятая стоит на восьмой странице в каком-то списке. Это серьезное нарушение избирательного законодательства, поэтому, извините, вас не будет. Был такой случай, когда ЛДПР…
Жириновский: За ночь создали блок…
Рогозин: Да. Жириновский сделал блок и уже с помощью других сил прошел и потом уже с помощью других сил прошел..
Жириновский: Уже пытались, Светлана, сделать!
Рогозин: Тоже самое и с СПС, тоже самое, не договорятся с Анатолием Борисовичем Чубайсом или какая-нибудь еще ситуация произойдет, не пожелают их там видеть. Вопрос в другом – что от этого, вот люди, сидящие в этой студии, они что, бросят заниматься политикой? Вот я, что, в таксисты пойду работать? Сяду на мотоцикл и уеду в Житомир?
Светлана: Меньше инструментарий, меньше возможности.
Рогозин: Не уеду! А я уже полтора года без всякого инструментария бьюсь в эту стенку, потому, что люди есть за мной. Дело-то не во мне, проблема не во мне, а в том, что есть некие настроения и я считаю, что я их достаточно адекватно выражаю. Публично политически. Поэтому я буду драться. Это моя профессия. В любом качестве – в Парламенте, вне Парламента, на президентских, мимо президентских, не важно! Любая возможность для меня будет использована по максимуму. Точно так же, как и любой другой в этой студии сделает то же самое.
Светлана: Никита Белых.
Жириновский: Я только одно скажу, мы так говорим, как будто эти выборы последние. А в 11-ом, а в 15-ом, а в 19-ом, а в 23-ем? Выборы будут каждые четыре года.
Светлана: Ну-у-у-у! Все мы люди. И как говорил Воланд, все мы смертны. Дайте Никите сказать.
Белых: Мне, как самому молодому из всех присутствующих, за исключением Светланы…
Светлана: Спасибо.
Белых: …проще говорить о далекой перспективе. На самом деле, все, что сказали здесь присутствующие, выражается в очень емкой фразе поэта Вишневского «В готовности в облому наша сила» У нас нет иллюзий, самое страшное, что может быть – это некие иллюзии по поводу того, что выборы будут…
Светлана: У него еще есть «И тот, кто на ночь бреется – на что-то, все-таки надеется».
Белых: … у нас нет иллюзий по поводу того, какими методами против нас будут действовать. Было бы страшно, если бы мы шли на эти выборы с надеждой, что мы о чем-то договоримся и эти договоренности будут исполнены. Хватит! Проходили это уже. Так? Никаких договоренностей. Ни с кем не договариваемся. Договариваться нужно только с избирателем и больше ни с кем. Участвовать на этих выборах на полную катушку и использовать те механизмы, которые есть. Нет телеканалов – замечательно, будем работать от двери к двери. Нет радиостанций, кроме «Эхо Москвы», будем работать через Интернет. Нет печатных изданий – будем свою полиграфическую продукцию распространять. Понимаем мы, что у нас, как вот по мартовским выборам, в Ленинградской области написали нам, что составил 997 тысячных результат, если вы знаете. На 13 голосов. Значит, на наших участках будет больше наблюдателей находиться и доведем эти дела, и уголовные, и административные до конца и по Московской области, и по Орловской, и по Ленинградской области. Поможет ЛДПР – замечательно, значит станем вместе действовать…
Светлана: Только суды гораздо позже выборов бывают
Белых: …помогут коммунисты, будем действовать с коммунистами по этим инфраструктурным объектам. Поэтому, самое главное, что нет никаких иллюзий, нет никаких заблуждений. Именно поэтому мы готовимся к этим выборам, прекрасно понимая, что нас на них ждет. У нас вся работа, мы понимаем, что будем работать в экстремальной ситуации, готовимся к тому, что штабы будут арестовывать, агитаторов будут забирать в милицию. И замечательно. Мы свою боевую готовность от этого не ухудшаем, а только усиливаем. Поэтому, я абсолютно уверен, что СПС будет в государственной Думе, потому, что мы готовы к этому и я в данном случае, конечно, поддерживаю Дмитрия, на Парламенте, а тем более, на таком Парламенте, политическая жизнь-то не заканчивается. Как раз политические возможности в стране после выборов, если они, не дай Бог, пройдут не в том формате, о каком мы хотели бы мечтать, то появятся новые политические возможности, появится возможность общаться с людьми вне Парламента, больше будет развиваться Интернет, будут больше развиваться уличные мероприятия, массовые мероприятия. Всё это дает простор для политических партий, для политических сил.
Кобаладзе: А чего Вы с таким пессимизмом? Говорят, что выборы будут честными.
Жириновский: Граждане-то хотят расширения политического поля.
Светлана: А вот смотрите. Если оставить в стране административный ресурс, который в России, к сожалению, огромную роль имеет в политическом устройстве, в политических процессах. Если это оставить в стране, возьмем идеальную ситуацию. Заинтересовывает партия своего избирателя, не используя административный ресурс. Чем заинтересовывает? Две составляющие. Это свежие идеи какие-то, которые привлекают этого самого избирателя и, конечно же персонажи, потому, что от того, насколько харизматичен персонаж очень много прибавляется этой партии. Так вот, смотрите. Если нет ярких новых персонажей, предположим. А можем мы рассматривать новые интересные идеи, есть ли они? Чем сегодня можно привлечь избирателей? Есть ли свежие идеи? Такое впечатление, что их нет.
Жириновский: Нету. И не должно быть.
Светлана: Почему?
Жириновский: Ну какая может быть идея? Ведь любая идея связана с насилием. Революция, война!
Светлана: Ну почему?
Жириновский: А что мы скажем – завтра мы всем дадим зарплату в сто тысяч рублей? Все будут смеяться.
Светлана: Ну почему? Вот г-н Рогозин прекрасно разыгрывал политическую карту и очень даже преуспел на этом. И сколько сторонников!
Жириновский: Ну так Вы говорите об яркости и о новых. Те карты разыграны – и демократия, и левый социализм и патриотические, все уже!
Светлана: Новое – это… Ничего нового вообще нет?
Жириновский: Конечно! Дать землю крестьянам – 90 лет лозунг стоит.
Белых: У меня одно из ярких впечатлений от мартовской избирательной кампании, во всех регионах она шла по разному, но когда я в Самаре увидел плакат ЛДПР, я просто прослезился. Знаете, какой был плакат? Огромными буквами – «ЛДПР» и ниже – «Единая и Справедливая».
(Все смеются)
Жириновский: Светлана, Вы говорите про идею. А какая партия не патриоты? Все патриоты! Какая партия откажется от демократии? Кто отказывается повышать доходы?
Светлана: Чем тогда они отличаются, скажите мне?
Жириновский: Нюансами и избирателями.
Кобаладзе: Лидерами.
Светлана: Получается, что только лидерами отличаются, все остальное – вообще единое.
Жириновский: Это часть. Смотрят на лидера – серая личность, молчун, им не нравится.
Кобаладзе: Я с Митрофановым категорически не согласен, что время импровизации, время лидеров прошло. Тогда ни одна партия не может существовать.
Жириновский: Тогда вообще ничего не нужно!
Белых: Нет, ну если бы это время прошло, то мы сейчас давали бы вам искренние ответы по поводу идей, с которыми мы идем на выборы. А поскольку мы имеет идеи, хитрим и импровизируем.
Кобаладзе: В самой отлаженной системе, в английской политической, все равно в каждой партии и консерватор и лейборист, потрясающие ораторы, люди, которые могут… Даже если там каких-то особых идей нет, но, все равно, как они из излагают, как они зажигают. Я когда первый раз попал в Англии на съезде Лейбористской партии, там такая группа «Требюн», левая лейбористская, я там со всеми вместе запел «Интернационал» и у меня сомнений что завтра здесь, в Англии победит социалистическая революция, никаких не было! Уж какие ораторы были!
Рогозин: А почему? Да потому, что там партия – это фактически, как у нас раньше говорили, кузница кадров. Это фильтр, который поднимает человека из провинции, поднимает его по заслугам его, по его таланту и по хитрости, в том числе и по ответственности поднимает его на высокую государственную должность.
Жириновский: И она должна, партия, чтобы эти яркие личности выявились.
Рогозин: Конечно! На чем и погибнет «Единая Россия» и «Справедливая Россия» - как раз на отсутствии механизмов здоровой генерации. То есть, варианты кого-то привлечь перекупить и просто поручить, эти варианты не естественны.
Кобаладзе: Потому, что Парламент – не место для политических (невнятно)
Белых: А механизмов, которые бы позволяли взращивать кадры, искать кадры внутри себя, этих механизмов нет.
Светлана: Извините, возражу. А чем вы похвастаетесь? Кого вы взрастили, нашли?
Белых: Меня вот, меня.
Светлана: А! Ну, Белых сидит. А кого вы взрастили?
Жириновский: Да сколько у нас людей во власти! Они все хорошие.
Светлана: Да никто не знает.
Жириновский: Это вы виноваты. Вы, вы, вы!
Белых: Вы, Лариса, виноваты!
Жириновский: Вы ничего не ищете, а наоборот! Вы все скрываете.
Белых: Кстати говоря, здесь я тоже согласен. Если бы даже Думу показывали, на самом деле это совсем не скучное занятие.
Жириновский: У нас каждый день экскурсии!
Рогозин: В думе около 50-60 депутатов – это достаточно высокопрофессиональные, подготовленные люди европейского, можно даже сказать, суперевропейского класса. Посмотрите. Я четыре года возглавлял делегацию в ПАСЕ, Владимир Вольфович бессменный ее участник и один из ораторов. Я скажу, наши выступления в Страсбурге были самые талантливые, самые яркие и самые убедительные. Нам удавалось, даже меньшинству, проводить решения нашей страны своей. И это о чем говорит? Что класс, все-таки, политический в России, он талантливый. Проблема в другом. Он сейчас вытесняется людьми, которые пришли, потому, что они учились в одном классе с начальником, или в детском садике на горшке сидела. Это проблема большая, потому, что это вырождение кадровой политики. А партии именно поэтому, в такой идеальном варианте – это кузница кадров, это команда, когда лидер выходит и говорит – вот люди, которые могут быть членами правительства, губернаторами, а избиратель на свободных выборах может оценить эти команды, оценить идеи, с которыми эти команды приходят. Поэтому честные выборы - всегда стабильность для государства, уверенность и перспектива в нем, потому, что избиратель сам на себя берет ответственность за то, что бы был серьезный подготовленный истеблишмент в стране и чтобы не жулики и казнокрады, предатели… Нам говорят в Кремле – нам нужна стабильность. Но то, что они предлагают – это не стабильность и не преемственность. Истинная преемственность курса президента была бы в полном смысле этого слова, в том, чтобы сохранить и усилить больше систему противовесов в России. Сильный парламент, сильный президент, сильный Верховный суд, сильное правительство, где профессиональные и толковые люди соревнуются между собой. Сталкиваются люди и идеи. И тогда страна будет свободная от страха куда-нибудь упасть, в революцию, в гражданский конфликт, в сепаратизм, в нигилизм. А сейчас происходит замена людей способных на кумовство.
Рогозин: В долгосрочной перспективе выигрывают политические системы, основанные на институтах, на политических партиях, на общественных организациях, на идеологиях. А не на каких-то персонах, которые привлекаются по какому-то принципу отличному от этой свободной генерации. Да, наверное, тактически проще найти человека среди одноклассников, потому, что знаешь его 50 или 40 лет. Вот такая система слишком персонифицирована и с твоим уходом она вся рушится. Потому, что главным связующим звеном этой системе является лояльность к тебе, личное отношение. Поэтому можно сколько угодно критиковать США, Европу, но все прекрасно понимают, что независимо от IQ президента и его настроения, есть система противовесов и есть Конгресс. Сенат, есть политические партии, есть целая система, которая не позволит сделать какие-то радикальные ошибки, есть суды…
Жириновский: Здесь мы обсуждаем ошибки чиновников в Кремле или еще где-то, это не правильно. Это не ошибки, это их инстинкт самосохранения, если они пойдут по этой системе, то они проигрывают. Это же не потому, что они ошибаются, а мы считаем, что плохую. Да они специально это делают! Вы поймите, личный такой страх людей.
Белых: Я именно поэтому сказал про долгосрочную перспективу. Они заинтересованы не в долгосрочной перспективе, они заинтересованы в тактическом выигрыше.
Жириновский: только это! В этом смысле никто не хочет переходить к двухпартийной, никто не хочет, чтобы была серость, но те, кто сегодня уже оказались у власти, они боятся конкуренции, потому, что они проигрывают. У них дурацкая мысль просочилась: «Госдума – не место для дискуссий». Они их боятся!
Светлана: Да, это вообще, смешная фраза.
Рогозин: Виктор Степанович Черномырдин лучше сказал, более образно. Он говорил, что Дума – это не тот орган, где надо работать языком.
Кобаладзе: Если честно, то падежи в другом месте.
Жириновский: А большевики, к сожалению, у власти остались. Они будут действовать большевистскими методами – уничтожать, подавлять, потому, что мы санации обществу и государству не успели провести. И если он это понял, он передал власть другим, которые хотя бы сохранят чуть-чуть из того, что он сделал. И они сохранили и реально продолжили его курс. В плане экономики 100-процентно был продолжен курс первого президента.
Рогозин: Я думаю, что у коммунистов сейчас самая выгодная ситуация.
Жириновский: Да! Они отдыхают.
Рогозин: Потому, что две эти партии будут друг друга кусать, хватать, обзываться и т.д., будет все неприлично выглядеть, потому, что два спикера, назначенные практически одним и тем же президентом, поливают друг друга!
Светлана: А у коммунистов?
Рогозин: А коммунисты могут сейчас ничего не делать, они просто плывут по течению. Зюганов это знает, что лучше вообще не высовываться, чтобы не было проблем. Потому, что они инерционно рассчитывают получить второе место.
Белых: Тем более, когда один из этих спикеров левые идеи в обществе развивает, электорат его консолидирует. Поскольку он там с социализмом нисколько не ассоциируется, то он играет на руку конкурентам.
Светлана: Скажите мне, пожалуйста. Сами же признались, что практические различия программные, идеологические между, практически, всеми партиями, которые существуют, они в нюансах. Прямо скажем – программы партий, кто их читает! Только отдельные специалисты, мазохисты, которые в эти программы вчитываются. Если их сравнить – там, действительно, будет все по порядку, все хорошо, патриотизм, капитализм, или еще там что-то. Но ярких персонажей в самых многочисленных нынешних партиях и фракциях тоже нет. Остается только один административный ресурс, раз ни идеология не работает, ни яркие персонажи.
Жириновский: Нет, идеология есть. Есть резкое различие. СПС, ЛДПР, КПРФ – они резко отличаются, КПРФ – это интернационалисты, мы отвергаем это полностью, они за национально-территориальное отделение, а мы только за территориальное, никаких национальных регионов внутри страны. И СПС согласна с коммунистами. Они не будут менять устройство страны.
Белых: Мы будем бороться за федерализм.
Жириновский: Нам было выбрать тяжелее. Уже стали делать то, что мы предлагали. Пермский край, Забайкальский, Камчатский, Красноярский. В этом смысле у оппозиции сужается поле. Власть начинает делать то, что требует оппозиция. И выбивает наши козыри! Они же теперь патриоты! У них «Русский проект» есть! И во время выборов все, что раньше говорили русский народ, православие – все это употребят. Почему Миронов говорит про социализм? Он открывает главную цель Кремля – убрать КПРФ в перспективе. Поэтому он вынужден занимать эту нишу в перспективе, не сейчас, но, чтобы убрать КПРФ, они понимают, что это надоело всем.
Белых: Не соглашусь с Владимиром Вольфовичем. Сужается, действительно, пространство на уровне заявленных целей и лозунгов. Но отнюдь не на уровне реальных действий, которые происходят, потому, что, когда объявили, что в России должно быть местное самоуправление сильным, все согласны! Естественно, мы за то, чтобы местное самоуправление было сильным органом, чтобы люди максимальное количество вопросов решали на местах, а не ехали в областной центр. Но как они эту реформу местного самоуправления провели, т.е. как они там избрали десятки тысяч глав и депутатов местных, а потом сказали: «А полномочия мы вам в 2009 году передадим». В 2009-ом потому, что после 2008-го! Вот и все. Вот тут приходится объяснять людям нюансы, потому, что мало заявлять какие-то цели, потому, что на уровне целей – все патриоты, все за то, чтобы Россия была сильная, чтобы у людей доходы увеличивались, все за то, чтобы нашу страну уважали, все за то, чтобы была рыночная экономика, чтобы была демократия, но, извиняюсь, благими намерениями дороге в ад вымощена.
Жириновский: Никита, опять ты не хочешь сказать подноготную. Они специально это делают. Ты думаешь, что они ошибаются? Если дать весь ресурс на местах, как руководить выборами?
Белых: Я уверен, что они это делают специально. Я говорил о том, что разница, она реально существует. Она сужается на уровне декларируемых целей.
Жириновский: Опять инстинкт самосохранения. Если дать самоуправлению все, что ему положено, они не будут голосовать. Это же все определено на местах. Там первый избиратель стоит. Он будет голосовать, за меня, за тебя.
Кобаладзе: Наша дискуссия подтверждает, что Митрофанов совершенно неправ. Без ярких личностей никакая политика, никакая партийная жизнь невозможна.
Белых: И снова о Митрофанове!
Рогозин: Мы начали говорить о том, возможна ли двухпартийная система в России вот так, сверху насаждаемая, а вот знаете, я сейчас понял, к концу этой беседы, что она на самом деле, уже существует. Но только не в том виде, как ее задумали создатели…
Белых: Система координат другая немножко.
Рогозин: Да. Что я имею ввиду? Есть одна партия – это партия НАСТОЯЩИХ политиков, которые думают что говорят, и есть партия ФАЛЬШИВЫХ, высосанных из пальца
Светлана: Назначенных.
Жириновский: Ну, как товар. Нормальный и контрафакт.
Белых: Ночной дозор – дневной дозор.
Рогозин: Мы с Никитой, с Владимиром Вольфовичем, с Явлинским, с кем-то еще, в принципе, в Парламенте мы будем спорить, ругаться, но мы все равно понимаем, что проблема здесь в разном взгляде на развитие страны, но в целом мы настоящие.
Светлана: Профессионалы?
Рогозин: Я понимаю, что за Никитой есть определенная доля населения, которые думают точно так же, как и он. Я уважаю его взгляды. Мне они противны, но я их уважаю.
Белых: Аналогично!
Рогозин: Владимир Вольфович – это явление в российской политике, в российской современной истории. Я его уважаю, потому, что, действительно, за ним есть люди, граждане, мои соотечественники, поэтому я… Хотя взгляды отличаются.
Жириновский: А почему? Естественный ответ – каждый хочет иметь свою клумбу
Рогозин: Но проблема-то в том, что мы – настоящие. А вот эти, кого мы видим по телевизору, этому сказали – ты будешь социалистом, ты будешь империалистом, этому сказали – у тебя будет две трети эфирного времени, у тебя будет треть эфирного времени…
Белых: Главное – не перепутать, Козлодоев.
Рогозин: Посмотрите, новости какие стали по программе «Время». Я начинал свою журналистскую карьеру именно в программе «Время», журналистом. У нас же были новости, были события и мы об этих событиях рассказывали. А сейчас телевидение превращается в фабрику новостей, т.е. они сидят и пишут. Так, сегодня у нас что, понедельник, да? В пятницу какая у нас будет новость? Так, новость будет такая. Сидоров поехал открывать казарму, а Пупкин от «Единой России» будет мост открывать.
Кобаладзе: А еще лучше, когда Сидоров не едет открывать казарму, а показывают…
Рогозин: И вот эти новости мы смотрим. И потом же, самое парадоксальное, когда эти же люди, которые эти новости придумали, смотрят телевизор и из него же черпают то, что происходит в мире, отсюда такая неадекватность того, что происходит. Поэтому я считаю, что двухпартийная система сложилась, спасибо тем, кто это сделал, но проблема в том, что настоящие политики просто должны набраться духу на этих выборах и постараться сделать так, чтобы эти выборы не превратились в то, во что превратилась вот эта вторая партия, партия фальшивых политиков.
Белых: Но именно для этого в выборах надо участвовать. Просто, поскольку вы знаете, что у оппозиции есть разные взгляды на то, что выборы надо бойкотировать, почему мы не придерживаемся этого взгляда? Потому, что в данном случае бойкот выборов на руку им, он на руку тем, кто хочет сделать так, как нам не нравится. Именно поэтому, для того, чтобы помешать это сделать, мы должны в этих выборах участвовать. Да, неприятно. Да, мы понимаем, что будет против нас направлено. Но это надо. Не в интересах даже тех людей, которые здесь присутствуют, не в интересах партии, а в интересах общества.
Жириновский: Добавлю еще, последнее. Насчет ЛДПР, поскольку я ее представляю. Опять же, если вернуться к Митрофанову, или к этой системе. Я рад даже, что так происходит. И Светлана говорит: «А может быть, вы не попадете». Да, Светлана! Лишний раз это доказывает, что ЛДПР – это оппозиционная партия. Мы никакого отношения не имеем к Кремлю. Вот пускай вся страна видит – нас долбают, нам мешают, но напрямую, как с КПРФ, с нами не борются, нам в этом смысле легче. Пойми теперь Митрофанова. Вся молодость прошла в оппозиции. Ну, хочется человеку хоть несколько лет, хоть формально, побыть в обозначенной партии как правительственной. Я член правительственной партии, мой лидер – Миронов, он любит президента, по человечески вы можете это понять? По человечески! Что человеку хочется быть наверху?
Светлана: Владимир Вольфович, это только доказывает, что Митрофанов тоже яркая личность, поскольку перебежки из партии в партию случаются очень часто и только яркие замечаются. Еще раз спасибо вам за участие в программе. Владимир Жириновский, Никита Белых и Дмитрий Рогозин. Светлана Сорокина и Юрий Кобаладзе были в этой студии.
Жириновский: Светлана и ЛДПР! Светлана любит ЛДПР!
Белых: Лариса любит ЛДПР, а Светлана нет.
Жириновский: Вот ненавидит он меня! Вот почему? Дмитрий – хорошо, Никита. Как до меня доходит…
Светлана: Все, прекратите, мы закончили…
<<< на главную # <<< в круге света # карта сайта
# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #