В КРУГЕ СВЕТА
программа Светланы Сорокиной на радио «Эхо Москвы»
11 марта 2006 г. Гость - В.И.Матвиенко
рубрикатор: *жильё, *памятник, *приватизация, *Санкт-Петербург
Аудио: анонс -
1:
2:
Светлана: Я стояла на перекрестке и ждала машину, чтобы доехать до Смольного. Ярко светило солнце и дул пронзительно холодный ветер. Только в Питере так чувствуешь и холод, и ветер. От солнца - очки, от ветра – поднятый воротник пальто, но все равно узнавали. От этого узнавания, впрочем, никогда не знаешь, чего ждать. 15 лет тому назад уехала в Москву, но до сих пор знакомые и незнакомые люди спрашивают: ну неужели могу там жить? У питерских своя гордость. Уехавших в Москву считают перебежчиками. Всех, за единственным исключением – Путина оправдало президентство. А губернатор Валентина Матвиенко – всего лишь губернатор. И родилась не в Петербурге, а учиться когда-то сюда приехала. А потом еще и в Москву подалась. Вернулась уже направлением. Машина запаздывала, и я успела пообщаться с прохожими: двумя девушками, попросившими автограф, а потом долго вспоминавшими, где я работаю – в «Вестях» или в программе «Время». И мужчиной, который тут же сообщил о выселении стариков из центра на окраины, о коррупции и прочих нарушениях. В разговор о преступлениях власти он втянулся столь активно, что я грешным делом обрадовалась подъехавшему автомобилю. Возле главного входа в Смольный в очередной раз подивилась неказистости здешнего памятника Ленину. На высоком постаменте, но маленький какой-то, в обычный человеческий рост. Рука с дежурной кепкой указывает куда-то в сторону Смольного собора, словно вождь все никак не может отдать необходимые распоряжения. Тоже, кстати, приехал в Питер из глубинки, а потом свалил в Москву. В самом здании все те же исторические коридоры, в которых когда-то солдатик просил у вождя кипяточку. Есть и комната Владимира Ильича Ленина. Экскурсии идут постоянно. Я подумала, что у вождя всё до сих пор под присмотром – и Кремль, и Смольный. Давно не была в этом здании. Давно. И знаю, что теперь женщины, работающие здесь, могут носить брюки. Да и как мог удержаться подобный запрет? Матвиенко обожает брючные костюмы. И работа у нее требует мужества. Среди 87 российских губернаторов она – единственная женщина.
Здравствуйте, Валентина Ивановна.
Матвиенко: Здравствуйте.
Светлана: Правда ли, что президент предлагал Вам стать премьер-министром?
Матвиенко: Неправда.
Светлана: Мы активно обсуждали, говорили с достоверностью: правда, предлагал подумать на тему: не стать ли премьер-министром.
Матвиенко: Неправда.
Светлана: И здесь некоторые мои знакомые, которые работают даже в этом здании, чуть ли уже не чемоданы складывали, говорили, что скоро в Москву, в Москву, в Москву – «Три сестры».
Матвиенко: Вы знаете, Петербург – это не тот город, в котором можно проводить эксперименты. Избрать губернатора, потом забрать губернатора, поменять. Вы знаете, мы столько сейчас вот...
Светлана: А вот если бы предложили? Вот, допустим, Вам не предлагали, но предложили бы и сказали бы: «Ответственное дело. Валентина Ивановна, только вы. Не в рамках города, а в рамках страны можете принести пользу».
Матвиенко: Светлана, во-первых, не предложат – это точно.
Светлана: Точно, да?
Матвиенко: Второе – даже если гипотетически допустить такую цель, такую задачу, то я никогда не уеду из Петербурга, потому что я взяла обязательство перед горожанами, перед городом, перед президентом - реализовать всю ту программу, которую мы наметили. И я не могу на полдороги бросить то дело, которое начала. Мне очень дорог город. Мне очень... Это не пафос, поверьте. Мне очень дорого отношение людей сейчас.
Светлана: Ответили, ответили.
Матвиенко: Я не могу бросить и уехать. Моя карьера в жизни уже состоялась более чем. И вот эта моя, ну, вот какая-то, если хотите, миссия, задача, цель – это то, ради чего я сейчас живу, работаю. Вот отработать, сделать все то, что задумано, «под ключ» сдать и сказать: «Вот я свои обязательства выполнила».
Светлана: Я себе представила Петербург, сдаваемый «под ключ». Валентина Ивановна, а скажите, пожалуйста, а нет ли в планах… Я понимаю, да, ну... Но нет ли в планах, например, на президентство покуситься?
Матвиенко: Боже меня упаси.
Светлана: А скажут: «Вы лучший преемник. Валентина Ивановна, надо».
Матвиенко: Светлана, еще раз говорю. Во-первых, не скажут, снова хочу сказать.
Светлана: А вдруг? А вдруг?
Матвиенко: Во-вторых, у нас много достойных кандидатов, которые могут баллотироваться на должность президента. Это не входит ни в мои личные планы, у меня нет подобных политических амбиций. И я считаю, что это тяжелейшая, огромная ответственность – быть президентом такой страны. Я могу себя реализовать в городе, что с удовольствием делаю.
Светлана: Вы – единственный губернатор во всей стране большой. Вот просто единственный.
Матвиенко: Вы имеете в виду - женщина?
Светлана: Женщина, да. Я имею ввиду, конечно, губернатор-женщина. Единственный. Во власти очень мало женщин осталось, в принципе. Среди действующих политических фигур – ну просто совсем мало. Совсем не представить себе, что во главе государства в ближайшие, там, я не знаю, 10 лет окажется женщина? Или такое может быть?
Матвиенко: Думаю, что для России эта перспектива возможна гипотетически лет через 20-25, не раньше. Пока наш менталитет не готов к восприятию женщины президентом России. Не готово. Общество не готово. Общество не примет, на мой взгляд…
Светлана: Общество, которое состоит в большинстве своем из женщин, почему-то женщин не воспринимает. Вот мне непонятно, почему так у нас происходит?
Матвиенко: Ну, Светлана, можно даже экономику за 15 лет перестроить, политическую структуру. Но мозги перестроить так быстро не удастся. Нужно время и, ну, новое поколение, наверное, которое будет более демократически настроено, более по-европейски мыслить, пока...
Светлана: Может быть.
Матвиенко: Пока я считаю, что мы патриархальное общество.
Светлана: Учитывая, что Вы только что прилетели из Москвы, у Вас только что было совещание, я почему-то думала, что вы с президентом встретитесь. Он вроде патронирует этот проект. Но о чем было, может быть, вкратце скажете?
Матвиенко: Ну, я как губернатор и наше законодательное собрание - мы очень настойчиво вносим инициативу в Государственную думу и правительство о том, чтобы наших уважаемых блокадников, жителей блокадного Ленинграда, уравняли в участниками Великой Отечественной войны в части второй пенсии.
Светлана: Удалось что-то сделать?
Матвиенко: Мы внесли проект закона в Государственную думу. Я докладывала этот вопрос президенту. Президент поддерживает принятие решения. Но, к сожалению, пока в Государственной думе, в правительстве пока все эти бюрократические проволочки вот уже тянутся столь длительное время. И для того, чтобы получить общественную поддержку еще этой инициативы, потому что часто шли ссылки на то, что «вот участники войны возражают», я обратилась с просьбой рассмотреть этот вопрос на оргкомитете Победы, которую возглавляет президент Российской Федерации. Заместителем у него является Иванов Сергей Борисович, вице-премьер, министр обороны, Иванов Виктор Петрович, помощник президента. И сегодня этот вопрос был рассмотрен на оргкомитете. И все ведущие военачальники, которые входят в состав этого комитета, единодушно поддержали. И официально теперь оргкомитет теперь выйдет с предложением в поддержку нашей инициативы о поддержке блокадников. Я считаю, что эту тему надо закрыть. И речь идет всего лишь о 226 тысячах жителях блокадного Ленинграда...
Светлана: Оставшихся.
Матвиенко: Оставшихся, которые разбросаны по всей России. И цена вопроса-то для государства - 3,8 миллиарда рублей на год. Это не те суммы вообще, о которых можно говорить.
Светлана: Учитывая наш Стабилизационный фонд и имеющиеся на данный момент деньги.
Матвиенко: А для них не столько материальная сторона, хотя, конечно же, она, безусловно, важна. Всем им уже за семьдесят. Для них важна моральная сторона. Я думаю, что государство должно этот долг отдать.
Светлана: Но, насколько я поняла из слов министра обороны и вице-премьера Иванова, речь не идет о том, чтобы уравнять в статусе, а уравнять их в материальных благах.
Матвиенко: Да, что касается статуса, конечно, поскольку это и дети, и женщины, и старики, то, конечно же, речь не идет о приравнивании к статусу, потому что здесь есть вопрос. Здесь, ну, как бы, есть разные точки зрения. А вот приравнять статус участника войны в плане социальных гарантий, мне кажется, что это тот шаг, который… Дополнительной пенсии.
Светлана: И это будет 2 тысячи рублей, да, еще дополнительно?
Матвиенко: Да, дополнительно к пенсии это еще 2 тысячи рублей.
Светлана: Когда, возможно, это случится по срокам?
Матвиенко: Мы очень настаиваем и просим, чтобы это случилось до 9 мая, до Дня Победы.
Светлана: Скажите, Валентина Ивановна, вот, на Ваш взгляд, что сегодня нужно еще сделать в плане социальных законопроектов?
Матвиенко: Ну, мы приняли решение, единственный, может быть, регион, где с 1 января 2005 года ни один бюджетник не получает ниже прожиточного минимума. Мы делаем доплаты из городского бюджета, и, таким образом, приняв новую систему оплаты труда бюджетников, вывели всех бюджетников из-за черты бедности. У нас сегодня достаточно приличная доплата в бюджетной сфере.
Светлана: А в городе каков прожиточный минимум? Сколько сегодня нужно...
Матвиенко: Для разных категорий – разные, от 2,5 до 3,5 тысяч. Там, дети, пенсионеры, разный уровень прожиточного минимума.
Светлана: Ну, понятно.
Матвиенко: Мы также приняли вместе с Законодательным собранием решение. И с 1 января этого года все пенсионеры, кто старше 60 лет, не будут получать пенсию ниже прожиточного минимума. То есть практически с 1 января этого года ни один человек этого города, ни бюджетник, ни пенсионер, не могут получать ниже прожиточного минимума. И второе, что мы сейчас делаем – у нас создана специальная комиссия с тем, чтобы ни один работающий человек также не получал ниже прожиточного минимума. Это ответственность бизнеса. И в результате работы нашей комиссии мы получили уже очень серьезные подвижки. Вот что, кажется мне, нужно принять на федеральном уровне – обязательный закон: чтобы никто не имел права платить зарплату ниже прожиточного минимума. Это унизительно для людей. И второе – это позволит вывести просто большую долю заработной платы из тени. Потому что мы знаем, сколько, когда смотришь организацию, и там 500 или 800 рублей средняя зарплата, ну, это не может соответствовать действительности. Значит, остальная часть выплачивается в конвертах. Вот над этим надо, во-первых, прожиточный минимум, конечно, надо поднимать. И второе – надо обязывать всех платить... законом, платить заработную плату не ниже прожиточного минимума. Это очень важная задача. Ну и, конечно же, если говорить о социальных вопросах, это защита семьи с детьми. Это очень чувствительная тема. Мы приняли закон, на мой взгляд, он самый прогрессивный в России, где разный уровень доплаты семьям с детьми, зависимо от возраста, от количества детей. И все-таки это обеспечивает такую существенную поддержку семей с детьми в Санкт-Петербурге. Вот это... И, конечно, наши уважаемые ветераны-старики.
Светлана: Я просто вспоминаю, что год назад, когда случилась монетизация, и по всей России было велико возмущение стариков, и здесь, в Петербурге, Вы тоже сталкивались с самыми серьезными претензиями к власти, а потом оказалось, что бюджет вынужден был даже больше денег влить в эту ситуацию, чем требовалось по льготам. Вот сейчас, оглядываясь на прошедший год, можно ли сказать, что далеко ушли по пути монетизации? Ведь осталось все равно много доплат, много тех же льгот, как не назови.
Матвиенко: Ну, то, что мы пошли по этому пути – это правильно. Другое дело - скажем, если бы я принимала решения, я бы их принимала по-другому. Но сейчас уже об этом говорить поздно. Идеология должны несколько быть иная ухода от вот этих социальных льгот. Тем не менее мы все-таки выровняли ситуацию за это время, мы отладили систему дополнительного лекарственного обеспечения. И сегодня остроты такой проблемы, как была вначале, нет. Все-таки систему удалось выстроить. Мы дали право людям выбора или социального пакета, или, так сказать, тех услуг, которые там были заложены в виде реальных денег. Это тоже неплохо, хотя этот механизм должен быть очень гибким, потому что, к сожалению, те, кто отказался, часть отказавшихся сегодня поняли, что они ошиблись, что они сделали неправильно. Все-таки им лекарства нужны, а лекарства теперь для них малодоступны в силу их стоимости. Нужен более гибкий механизм, чтобы человек, ну, любой человек может...
Светлана: Мог перестраиваться как-то.
Матвиенко: Он мог вернуться, ему надо дать такую возможность.
Светлана: Валентина Ивановна, Петербург сейчас в особом положении. Вам, кстати, помогает землячество? Я имею в виду всех, кто находится у власти и родом из того же Петербурга.
Матвиенко: Ну, землячество помогает, но не в той форме, наверное, не в том виде, в каком Вы задаете вопрос. Наоборот, при принятии тех или иных решений по Петербургу министры очень тщательно все взвешивают, чтобы их не обвинили в лоббизме или каком-то эксклюзивном отношении к Петербургу. Так что сказать, что Петербург получает какую-то дополнительную помощь или какие-то эксклюзивные финансовые ресурсы – нет, этого нет. Но, в целом, конечно же, поддержка есть города, в первую очередь, президентом. Президент очень внимательно следит за всем, что происходит в городе. И, так сказать, по тем крупным, важным, нужным проектам для города, конечно, его поддержка неоценима.
Светлана: Вот смотрите, сейчас назывным порядком вот перечислю, а потом уже немножко расшифрую. Ну вот возможные решения о переносе Конституционного суда, получение пакета частот для телевидения в 43 регионах, «Восьмерка» и, видимо, некие тоже условия, которые должны будут сопутствовать приезду сюда глав государств. И так далее. Я не удивилась, когда в одном из журналов экспертных прочла, что, по итогам прошедшего года, Вас называют, по-моему, «лоббистом номер один» среди всех прочих губернаторов страны большой. Все-таки в чем дело? Именно все в том, что президент отсюда родом?
Матвиенко: Нет, дело в самом Санкт-Петербурге, конечно же. Это уникальный город не только в России и в Европе. И своей историей, и...
Светлана: Но ведь он таким был и до того, как...
Матвиенко: Слава богу, что пришло время, когда, наконец, осознаются роль и место Петербурга не только в прошедшей истории страны, но и в сегодняшнем дне, в сегодняшней жизни нашей России. Вот пришло это время. И слава богу, что это понимает все федеральное руководство.
Светлана: А у Вас нет ощущения...
Матвиенко: Мы не прикладываем усилий, конечно, если город не будет прикладывать к этому усилий и сидеть ждать, что кто-то нам какую-то манну с небес... Нет, так не бывает.
Светлана: Ну вот я подумала. Ну, положим, президент уже заявил, что на третий срок он не пойдет. То есть в 2008 году у нас начнется этап перемены во властных структурах. Ну, придет какой-то человек, который, может быть, будет не из Петербурга. Может, будет, может, нет. Изменятся некие ориентиры. У Вас нет ощущения, что после этого срока к Петербургу может упасть и внимание, и его возможности тоже сузятся?
Матвиенко: Светлана, Вы знаете, мы сейчас настолько динамично развиваем город, настолько набирает город обороты, что этот процесс уже обретет необратимый характер. И даже если допустить, что там кто-то придет, то уже Санкт-Петербург, как локомотив, будет работать на себя за счет того задела, который в него вкладывается.
Светлана: Вот я тут выписала себе, на какие проекты очень нужны большие деньги из федерального бюджета. 15 миллиардов – на строительство главного канализационного коллектора. Есть такая цифра?
Матвиенко: Такая цифра есть. И такой коллектор крайне нужно построить в городе, но пока федеральный бюджет практически…
Светлана: Не дает.
Матвиенко: Не выделяет.
Светлана: Не выделяет. Окружная дорога?
Матвиенко: Окружная дорога – ну это просто необходимо для города было двадцать лет назад, это, ну, те долги, которые федеральная власть отдает, так скажем, городу. В Москве, мы знаем, по-моему, уже четвертое кольцо строится. А Петербург, в котором 7,5 тысяч памятников федерального, регионального значения уникальных, до сих пор вынужден через центр города пропускать грузовые автомобили, естественно, нарушая экологию, нанося вред непоправимый памятникам – это просто перезревшая тема. Я еще...
Светлана: Так дадут денег-то на окружную?
Матвиенко: На кольцевую окружную дорогу деньги из федерального бюджета выделяются, поскольку это федеральная стройка.
Светлана: Программа «Ветхое жилье».
Матвиенко: По программе «Ветхое жилье» Петербург ничего не получает.
Светлана: Сами справляетесь?
Матвиенко: Да. Пока сами. Хотя, конечно, мы просим и обращаемся в федеральное правительство с этим.
Светлана: Еще когда были живы мои блокадные родственники, они, к сожалению, уже поумирали, я помню эту ситуацию, они жили все в центре. Как правило, в коммуналках, в том самом довольно ветхом жилье. Но его потом реставрировали, все здания стоят на месте. А вот этих блокадников, их всех отселяли на окраины, в эти «спальные» районы. Это было для них трагедией. Сейчас продолжается та же традиция? Выселяют из ветхого жилья, из центра стариков на окраины или дают в центре жилье?
Матвиенко: Ну, Вы знаете, в центре города жилье практически не строится. И это тенденция всех больших городов, это мировая тенденция, когда центр города все больше превращается в офисный, деловой, гостиничный центр, и все меньше там остается жилья. Это не только тенденция Петербурга. Вы посмотрите...
Светлана: Но здесь вырастают элитные квартиры, здесь много элитного жилья.
Матвиенко: Очень не много.
Светлана: Не много?
Матвиенко: Очень немного. И конечно, если этот город, скажем, сам не может реконструировать, отремонтировать жилье и переселить, скажем, временно людей, чтобы вернуть, ну, те же коммунальные квартиры, что бы мы ни делали, если в одной квартире живет пять семей, после ремонта это будет одна квартира, то мы не можем вновь рождать коммунальные квартиры. Значит, мы не можем построить вместо одного дома пять домов в центре города. То есть это объективные процессы переселения в то жилье, которое строится, и в тех районах, в которых оно строится.
Светлана: А возмущения много по этому поводу?
Матвиенко: Вы знаете, сейчас нет. Потому что, как правило, все-таки это делает частный бизнес. И частный бизнес либо выплачивает компенсацию финансовую тем, у кого выкупаются квартиры. Как правило, квартиры выкупаются эти, и люди сами соглашаются. Либо предоставляется квартира взамен аналогичная, либо выплачиваются финансовые ресурсы. Поэтому никакого там насильного выселения. Только если дом аварийный, конечно же, мы вынуждены обезопасить людей и выселять их. Вот, скажем, мы завершаем, к лету мы завершим полностью расселение квартала Шкапина - Розенштейна. Это квартал, который уже…
Светлана: Я знаю, да.
Матвиенко: Это стыдно. Это, я не знаю, послеблокадный город, как угодно назовите. Вы знаете, в этом месте фильмы снимались о войне без всяких декораций. Значит, 20 лет говорили на эту тему. Вот город за счет своих усилий, за счет своих ресурсов построил необходимое количество жилья. И мы всех этих людей, наконец, переселили в цивилизованное жилье. И снесем этот жуткий квартал.
Светлана: Ну, возможно, жители Шкапина и не будут, и не стали возражать против такого. Но, согласитесь, когда речь идет о жилье в старых исторических зданиях, как ни объясняй и как ни понимай, все равно злоупотреблений-то масса.
Матвиенко: Светлана, если человек живет в жуткой коммунальной квартире без горячей воды, без ванной, а ему предлагают отдельную благоустроенную квартиру в новом жилом доме. Ну, конечно, человек выбирает, как бы...
Светлана: А свой район, а свои привязанности?
Матвиенко: Ну это же невозможно...
Светлана: А старики, которые уже с проспекта Просвещения сюда не наездятся?
Матвиенко: А предложите рецепт, как решить эту проблему.
Светлана: Не знаю, просто я знаю... Вы же сами сказали вначале, какой уникальный город Петербург, как проросли здесь жители корнями, как деревья, которые вгрызаются в эти наши гранитные набережные. Ну мы проросли здесь.
Матвиенко: Светлана, эмоционально я с Вами полностью согласна. Но я не вижу ни экономических, ни иных возможностей для того, чтобы все, кто живет в центре, после ремонта, реконструкции этих обветшалых дореволюционных зданий всех вернуть в свои районы, в свои дома. Невозможно это сделать, реконструкция такого дома стоит огромных денег.
Светлана: Это понятно.
Матвиенко: Вместо реконструкции одного дома можно построить три хороших новых жилых дома.
Светлана: Есть ли возмущение по поводу новой сцены Кировского театра? То, что там ДК Первой пятилетки сносится, целый квартал практически?
Матвиенко: Вы знаете, мы все-таки достаточно много работаем с населением. И было много общественных слушаний. Дом культуры, который снесли, он не представлял никакой архитектурной ценности.
Светлана: А многим жалко. Вот была тут на радио, мне сказали, что переживают. Я-то тоже помню «Первой пятилетки».
Матвиенко: Город должен жить, он должен развиваться. Каждая эпоха должна вносить свое слово в архитектуру, в историю города. Город не может жить только прошлым. Город должен жить и будущим. И во имя этого делается новый проект, новый проект нового театра, который, кстати, за время вот советское ни одного нормального театра в городе ведь не было построено, это практически будет первые такое солидное, хорошее здание для Театра оперы и балета в городе построено. Это же строится для людей, это же не для кого-то.
Светлана: А Вам понравился этот проект? Ведь тоже были разные подходы, да?
Матвиенко: Во-первых, решение до меня принималось, этот конкурс был ранее объявлен. И проект, конечно же, который вызывает споры. И я понимаю людей, которые спорят вокруг этого проекта. Но Вы знаете, вокруг всего нового спорят. Не бывает так, вот были две тенденции – либо построить нечто классическое, ну, в стиле, там, Петербурга и так далее. Но лучше Мариинского театра уже никто не построит. А сделать копию какую-то, это будет кич, знаете, новодел, это все равно будет диссонировать на фоне вот этих красивых исторических зданий. И конечно, Петербург нуждается в каком-то новом архитектурном слове, в новом подходе, в новом стиле. Пусть те, кто придет после нас, может быть, осудят нас, может быть, они его снесут через 50 лет, так же, как мы снесли «ДК Первой пятилетки», и построят новый. Но пусть это появится, даже спорный объект, даже дискуссионный, вокруг этого...
Светлана: А это совсем что-то суперсовременное будет, да? Я просто не знаю этого проекта.
Матвиенко: Вы знаете, если бы строил какой-то шарлатан, но архитектором этого проекта является известнейший в мире французский архитектор Перро, который построил в мире очень много зданий признанных, получивших разные премии. Такому архитектору априори можно доверять. Он не сделает плохо. Он обязательно сделает хорошо.
Светлана: Еще что хотела спросить – это Новая Голландия. Столь же понятно, что там будет, или еще совсем не понятно?
Матвиенко: По Новой Голландии все понятно.
Светлана: И также у Вас есть уверенность, что это может быть?
Матвиенко: Колоссальный успех конкурса международного. Колоссальный. То, что к нам пришли такие имена в Петербурга, значит, они верят в том, что в Петербурге реальные, настоящие конкурсы. В то, что иначе архитектор с таким именем, как Норман Фостер, он никогда свое имя не поставит, если он не уверен в объективности конкурса. Первое – что пришли с такими именами архитекторы. Это будет замечательное, удивительное место, место притяжения для петербуржцев, дли гостей нашего города. Это будет нечто, чего в Петербурге никогда не было.
Светлана: А что там будет? Вот если в двух словах.
Матвиенко: Там будет Дворец фестивалей, где будет выступать «Ковент Гарден», где будет выступать Миланская опера.
Светлана: То есть там будет хорошие театральные сцены, да?
Матвиенко: Там будут многофункциональные, которые можно будет использовать и под театр, с хорошей акустикой, лучшей, мне обещали, там будет лучшая акустика. И он может выполнять очень много функций – и Дворец конгресса, и театр, и там можно будет делать все, что угодно. Там можно делать дефиле, там можно делать... массу интересных новых вещей. Причем он будет и в летнем варианте, там будет использована территория... Там будет музей сделан современного искусства, там будет гостиница для гостей. Там много чего такого, что будет являться местом притяжения. Там будет подземная парковка под озером.
Светлана: Когда, какие сроки, примерно хотя бы?
Матвиенко: Четыре года.
Светлана: Всего 4 года? А уже начинаются работы?
Матвиенко: Естественно. Мы уже подписали инвест-контракт с компанией, которая победила. И они уже активно начали заниматься проектированием.
Светлана: Напоминаю, что разговариваем мы с Валентиной Ивановной Матвиенко, губернатором Санкт-Петербурга. Сразу после коротких «Новостей» мы этот разговор продолжим.
Новости
Светлана: Итак, это программа «В круге СВЕТА». Мы разговариваем с Валентиной Ивановной Матвиенко, губернатором Санкт-Петербурга.
Скажите, пожалуйста, Валентина Ивановна, вот судя по тем деньгам, которые так или иначе сейчас приходят в город, все-таки Петербург сегодня дотационный субъект Федерации?
Матвиенко: Нет, конечно.
Светлана: Нет?
Матвиенко: Нет. Более 50 процентов всех тех налогов, которые собирает Петербург, уходят в федеральный бюджет. Петербург – город-донор.
Светлана: Город-донор все-таки?
Матвиенко: Конечно.
Светлана: Но потом из федерального бюджета возвращается в виде каких-то целевых программ, да?
Матвиенко: Ну, это возвращается, конечно, не в полном объеме, в том, в котором Петербург перечисляет. И это только ситуативно на крупные федеральные проекты. Вот мы закончим строительство федеральной кольцевой дороги и все, и эти деньги уже никогда не будут перечисляться. А Петербург за время всего своего существования, он был кормильцем, он большую часть налогов перечислял, естественно, в страну.
Светлана: Это понятно. Просто сейчас, учитывая те объемы денег, которые приходят, создается ощущение, что Питер прямо вот берет на себя и берет деньги. Есть, кстати, в Петербурге открываются офисы таких крупных налогоплательщиков, насколько я знаю.
Матвиенко: Ну, это наша работа с бизнесом. Мы делаем все, чтобы создать комфортные условия для бизнеса, привлекательный инвестиционный климат. Бизнес идет туда, где ему лучше. Рыба – туда, где глубже, а бизнес – там, где он себя чувствует комфортнее.
Светлана: А вот Конституционный суд не хотел сюда переезжать. Тем не менее, вроде как, его сюда переселят.
Матвиенко: Я полагаю, что это очень правильное решение. Не потому, что я губернатор Санкт-Петербурга.
Светлана: А судьи просто ну только что не рыдают.
Матвиенко: Вот абстрагируясь даже так... кто говорит? Здание Сената и Синода. Это историческое место в высшей судебной власти Российской империи.
Светлана: Ну тогда столица была бы в Санкт-Петербурге.
Матвиенко: Ну, город ведь строился как столица. И если городу не вернуть вот те столичные функции частично, которые были, город не сможет полноценно развиваться, потому что с уходом этих функций уходит очень много из города. Вот сегодня построено замечательное, прекрасное здание Архива, впервые, наверное, за всю историю Советского Союза.
Светлана: А где, кстати, здание построили?
Матвиенко: В Красногвардейском районе. Построено уникальное здание Архива, первое в стране со всеми условиями для хранения, тщательного хранения такого уникального богатства, которым мы располагаем. Кстати, стоимость архива нашего, она оценивается дороже, чем стоимость всей коллекции Эрмитажа. И конечно, это надо сохранить для потомков. Освобождается здание Сената и Синода. Уникальный памятник архитектуры. Он требует, безусловно, реставрации и ремонта.
Светлана: Если туда Конституционный суд, то тогда, собственно говоря, федералы и будут делать ремонт за свой счет.
Матвиенко: А это здание федеральное.
Светлана: А, оно федеральное? Тогда так или иначе.
Матвиенко: Памятник федерального значения, его нужно реставрировать. Подо что? Мы должны сохранить свою историю, мы не должны забывать свои корни. Если вкладывать эти деньги туда огромные, они нужны, то, конечно же, надо уже вкладывать, и заодно решая две задачи.
Светлана: Это окончательно решенный вопрос или все-таки не решенный еще вопрос? Ваши ощущения?
Матвиенко: Я полагаю, что вопрос решенный. Осталось, естественно, принятие Государственной думой закона соответствующего. Но поскольку Государственная дума горячо это поддержало, Совет Федерации, правительство Российской Федерации и президент одобрил, то я не вижу никаких оснований для сомнения.
Светлана: Конституция?
Матвиенко: А Конституцию мы не меняли.
Светлана: Конституционный суд находится в столице России – Москве.
Матвиенко: Это закон о Конституционном суде. Вот там нужно внести единственное изменение в закон. В закон, не в Конституцию. Изменить место размещения суда. Это не самая сложная процедура.
Светлана: А скажите, а что еще в планах? Вот Шелищ, насколько я знаю, он набросал там целый перечень тех организаций, центральные офисы которых могли бы здесь находиться. Ну, например, Высший Арбитражный суд, Счетная палата, какие-то еще объекты. Вот что хотелось бы сюда еще перевести?
Матвиенко: Ну, я полагаю, что сейчас важно сделать этот важный шаг – перевести... создать условия прежде всего, перевести Конституционный суд. В таком коротком историческом временном масштабе такие решения грандиозные не принимаются. Я полагаю, что все равно постепенно, может быть, через 10, через 15, через 20 лет, в течение всего этого времени будет постепенно все-таки двигаться страна в сторону децентрализации властных структур в одном городе. В каком-то объеме. По Петербургу сейчас речь в таком контексте не идет. Насколько я знаю, депутат Шелищ справедливо ставит вопрос о том, что у нас всего два города в стране федерального значения, по Конституции. И в этой связи должен быть закон о Санкт-Петербурге с учетом его особенностей, с учетом, что это вообще национальное достояние не только России, но и мира, где сосредоточено такое количество памятников. И он, конечно, ему нужен особый статус. Это не связано с переносом еще каких-то дополнительных, скажем, властных структур.
Светлана: А что подразумевается под особым статусом? Что бы хотелось вложить вот в закон о Санкт-Петербурге?
Матвиенко: Мы сейчас над этим работаем, формируем свое видение.
Светлана: А когда Вы предложите этот законопроект?
Матвиенко: Ну, он в стадии разработки. Это инициатива депутатов, мы готовим свои предложения. Думаю, что этот закон ждет тяжелая судьба. Но и спешки такой нет. Нужно его осмыслить и насытить содержанием, а не просто сделать декларативный закон, который никому ничего не даст.
Светлана: А все-таки в Ваших планах есть еще какие-то объекты, помимо Конституционного суда, которые, Вы считаете, логично было бы перевести в Санкт-Петербург? Даже не в Ваших планах – по логике, так вот можно сказать?
Матвиенко: Ну, по логике, много есть всего, что можно было бы перевести – скажем, ту же Академию художеств на свое историческое место, может быть, Академию наук. Но это…
Светлана: Не сиюминутно.
Матвиенко: Это не сиюминутно.
Светлана: Я просто думаю, что можно было бы еще сюда…
Матвиенко: Да, и это не самоцель. Понимаете? У нас такой самоцели нет. Более важно сейчас экономически поднять город.
Светлана: Я знаю, что в конце января у Вас было закрытое совещание по ВПК. Есть какие-то проблемы, связанные с ВПК? Что здесь можно сказать об этом? Питер всегда был перенасыщен такого рода предприятиями.
Матвиенко: Ну, я полагаю, что это не у нас проблемы, а в целом в стране. Скажем, судостроительная отрасль, которая очень представлена в Санкт-Петербурге. Сегодня в стране в целом, в России избыточные мощности судостроительных предприятий. И начинается нездоровая конкуренция между судостроительными предприятиями по перетягиванию тех или иных заказов. Или внутри страны военные заказы, или зарубежных заказов. Такого не должно быть. Нужно сделать реструктуризацию этой отрасли. Пусть это будет больно на каком-то этапе. Но сказать: вот такое количество судостроительных предприятий нужно стране, нужно в них вложиться, модернизировать, сделать их конкурентоспособными, а от каких-то надо отказаться и перепрофилировать на что-то. Вот в этом проблема. Избыточные мощности в Петербурге…
Светлана: Это ближайшая тяжелая проблема?
Матвиенко: Ну, она не тяжелая, я бы так сказала. Пока наши судостроительные предприятия в силу того, что они все-таки способны делать конкурентоспособную продукцию, они имеют заказы. Вот просматриваются заказы до 8-го года, какие-то там на более дальнюю перспективу. Но рано или поздно этот вопрос встанет. Его надо сегодня решать, потому что это не вопрос одного дня. И так же, что касается и других предприятий военно-промышленного комплекса, мы должны понимать, что нужно оружие для страны, для перевооружения армии...
Светлана: А где надо перепрофилировать...
Матвиенко: Сколько мы можем реально конкурировать на мировых рынках. А остальные должны более активно перепрофилироваться, потому что мы должны все-таки сохранять промышленность, сохранять рабочие места. И мы очень много делаем, чтобы заказы для «Газпрома», для РАО ЕЭС, для нефтяных компаний, для железной дороги, они размещались не за рубежом, как это делалось в 90-е годы, а чтобы они размещались на предприятиях Петербурга. Мы очень системно выстроили эту работу, мы только по линии железных дорог получили на несколько на миллиардов заказов больше для наших предприятий.
Светлана: Не случайно Вас лоббистом все-таки называют. Вы сильный лоббист. Валентина Ивановна, а скажите, пожалуйста, Вам завидует областное руководство?
Матвиенко: Нет, ну у нас нет зависти. У каждого региона свои возможности, свой потенциал.
Светлана: Я, может быть, простое слово придумала для вопроса. Но ведь область здорово отличается - и по своим возможностям, и по вложениям, тому же уровню жизни здорово отличается от Петербурга. Нет зависти у областных?
Матвиенко: Нет, я считаю, что зависти нет. И Петербург, и Ленинградская область – мы взаимно заинтересованы, чтобы наши два региона развивались успешно.
Светлана: Но у них-то хуже получается, чем у вас.
Матвиенко: Я не вправе давать оценки и не могу говорить. Просто у каждого региона свои возможности. У Петербурга огромный потенциал, который был не раскрыт. Вот мы ничего нового не придумываем, мы просто прилагаем все усилия, чтобы этот потенциал огромный начал работать на город, на горожан. И ищем по каждой сфере, по каждому направлению мы ищем свои пути развития.
Светлана: Я объясню сейчас, к чему. Не для того, чтобы столкнуть вас с проблемами областными. Дело в том, что сейчас по стране идет во многом логичная тенденция объединения субъектов федерации. Их много. Часто это ненужное дробление. Как Вы считаете, нет ли необходимости объединения субъектов федерации Санкт-Петербург и Ленинградская область?
Матвиенко: Ну, я полагаю, что сегодня так вопрос вот решительно не стоит. Но моя точка зрения, что в какой-то перспективе это все равно произойдет. Потому что более эффективно как единый, как раньше говорили, народно-хозяйственный комплекс, как единый экономический регион, он мог бы более энергично развиваться. И тогда не надо было бы конкурировать за инвесторов, в Петербурге можно было бы развивать одно, в Ленинградской области другое и так далее. Так скажем, что эта тема еще не созрела. Ее не готовы еще воспринять население, руководство субъекта федерации. Она требует такого анализа тщательного, с тем чтобы всем очевидно было и убедительно, в первую очередь, для людей, что если, скажем, мы объединим два региона, то люди станут жить и в городе, и в области лучше. Это самый сильный аргумент, самая сильная мотивация. Вот когда это уже будет очевидно и когда это уже будет подано на экономически обоснованной концепции, тогда можно, скажем, предметно говорить. Думаю, что это произойдет не завтра, конечно же. Но я думаю, что это произойдет.
Светлана: Ну, а какой срок здесь можно представить себе? Вот через сколько-то лет, десятилетий, когда возможно к этой теме обратиться?
Матвиенко: Я думаю, что в ближайшее десятилетие...
Светлана: Так или иначе это разрешится, да?
Матвиенко: Так или иначе это разрешится.
Светлана: Скажите мне, пожалуйста, вот, обращаясь немножко к другой теме, хотя все в одном. Много говорили о том, что хорошо бы передавать в частные руки исторические памятники, потому что бюджет никакой, в том числе федеральный, не может справиться с восстановлением памятников исторических. Петербург перенасыщен памятниками федерального значения. Невозможны и передачи в частные руки. Как решается сегодня задача? Пошел процесс того, что Вы хотели – восстановление за счет частных капиталов? Идет этот процесс?
Матвиенко: Он идет, но, к сожалению, гораздо медленнее, чем это нужно. И если не придет понимание, что у каждого здания памятника… Я уже говорила, если в Москве три с половиной тысячи, то у нас семь с половиной тысяч. И если у каждого здания-памятника не появится хозяин, неважно, в какой форме – арендатор, собственник, власть, органы власти в той или иной форме, - и если не произойдет в ближайшее время и на юридическом уровне, и на организационном, мы просто начнем терять эти здания-памятники. Это очень опасно. И когда, значит, наши патриоты в кавычках на любое предложение, которое появляется, начинают кричать: «Вот, опять Родину продают!» - это болтуны и политиканы. Вот я считаю, что важно сохранить. Если придет частный инвестор, надо ему обязательно отдавать это здание, но на жестко оговоренных условиях, на строгом соблюдении законодательства.
Светлана: В том числе федерального подчинения?
Матвиенко: В том числе и федерального подчинения. А чем они отличаются? Что, лучше смотреть, как они разваливаются и разрушаются? Вот этот непрезентабельный вид города, во многом он связан с тем, что это здание федерального значения, или памятники федерального значения, или здания в федеральной собственности. Я в свое время сказала, я сделаю огромные-огромные таблички и на каждое здание повешу. Пусть гости и жители города знают, что это не ответственность городской власти. И я повешу: «Это здание - федеральное». И пусть будет стыдно федеральному правительству. Либо давайте средства на приведение их в порядок, либо дайте нам свободу действий. Мы говорим: «Передайте вопросы управления городу. Мы найдем решение». И мы находим такое решение. Нам не передают, город не может влиять на эти процессы, и сами не занимаются.
Светлана: Значит, на табличке надо написать: «За внешний вид этого здания губернатор ответственности не несет».
Матвиенко: Хотя мы, конечно, понимаем, что мы не можем оставлять город с таком состоянии. Мы в прошлом году начали реализацию программы «Фасады». И очень много сделали. И Петербург очень изменился. В этом году мы еще больше, до 8-го года мы постараемся в основном исторический центр города привести в порядок, включая жилые здания. Это требует огромных финансовых ресурсов. Мы их изыскиваем. Мы не можем оставлять город в таком неприглядном виде, не имеем права.
Светлана: То есть пока подвижек нет по поводу передачи...
Матвиенко: В законодательном плане нет. Но мы по каждому конкретному зданию находим индивидуальное решение. В той или иной форме. В основном пока это передача в аренду, в долгосрочную аренду. Но опять-таки мы не кому попало, мы отдаем только серьезным компаниям, только на определенных условиях. И долгосрочная аренда будет только после завершения реставрации. Вначале дается срок, за который нужно выполнить реставрацию. Если инвестор добросовестно выполнил свои обязательства, ему пролонгируется этот срок аренды на 49 лет, а в отдельных случаях до 99 лет. Но мы очень ждем, что все-таки федеральное правительство внесет изменения в законодательство.
Светлана: Я просто знаю, что наверняка, поправьте, если я ошибаюсь, наверняка, таких инвесторов-то не так уж много. Потому что я помню, как разговаривала в прошлом году с одним представителем очень крупного нашего бизнеса российского, и говорю: «Почему бы вам не взять какой-нибудь вот здесь вот дворец и не восстановить?»
Матвиенко: А для чего ему?
Светлана: А он говорит: «И смысла нет, и денег прорва». То есть такого уж прямо повального интереса-то и нету.
Матвиенко: Нету. Мы штучно работаем с инвесторами по каждому значимому зданию - памятнику архитектуры. Нам удается находить такие решения. Вот недавно мы передали…
Светлана: Но в очереди не стоят?
Матвиенко: В очереди не стоят. Конечно. Потому что это требует огромных вложений, перестроить ничего нельзя, изменить ничего нельзя, площадь огромная, а функционально использовать можно только минимальную часть дворца.
Светлана: И без конца будут ходить проверяющие товарищи.
Матвиенко: Проверяющие. Кроме того, раз в год, как минимум, нет, как правило - два…
Светлана: Инспекция будет.
Матвиенко: Все обязаны открывать дворцы, независимо, что там размещено – офис, гостиница, - открывать для свободного посещения жителями города. То есть это не только контроль КГИОПа, который отвечает за это, но это контроль общественности. Общественность приходит и смотрит, как наше национальное достояние сохраняется. А это действительно, в Петербурге ведь нет ни газа, ни нефти. Национальное достояние и капитализация Петербурга как раз вот в этом архитектурном наследии. И Российская Федерация должна понимать, что это национальное достояние страны, мировое достояние. И это не только ответственность бюджета Санкт-Петербурга. Но пока вот таких серьезных финансовых средств на реставрацию исторического центра мы пока не получаем, в том объеме, в котором это необходимо.
Светлана: Ну вот у нас, например, в Москве обветшает здание, потом сгорит случайно, потом ставят новое, находятся средства.
Матвиенко: Но в Петербурге нельзя... И слава богу, что мы...
Светлана: По этому пути не пошли. Правильно.
Матвиенко: Не пошли. Слава богу, что мы сохранили в основном, у нас очень небольшие потери. Но сегодня это требует уже более энергичных усилий, потому что здания очень стареют.
Светлана: Рушатся, рушатся, конечно. А скажите, как Вы относитесь к реституции?
Матвиенко: Отрицательно.
Светлана: Потому что, может быть, живущие где-то, там, потомки Шереметевых могли бы...
Матвиенко: Это, знаете, все равно что устроить передел бизнеса, передел собственности. Это уже сейчас невозможно. Произошли необратимые процессы, которые уже... Ну вы представьте, что начнется. Сейчас каждое здание уже имеет новых собственников. Либо это жилое здание, где живет...
Светлана: А если речь идет об аварийном здании, в которое нужно вкладывать деньги?
Матвиенко: Нет, опасный прецедент.
Светлана: Опасный, да? Но дело в том, что, для Вас, наверное, не секрет, что, например, той же церкви русской православной кое-что передается уже, в том числе возвращается ее собственность.
Матвиенко: Церкви надо отдавать все. И не только русской православной церкви, я считаю...
Светлана: Но это прецедент. Практически это реституция. Правда, на конкретном примере церкви.
Матвиенко: Нет, это… Речь идет только о культовых зданиях. Речь не идет о жилых зданиях или музеях, речь идет...
Светлана: У церкви было много собственности. Они, думаю, дальше пойдут и будут возвращать себе…
Матвиенко: Я считаю, вот недавно, например, город передал синагоге исторически, исконно принадлежавшее им здание. И я считаю, что культовые здания всем конфессиям нужно возвращать. Это правильно.
Светлана: А то, что рядом, как постройки, как флигели, в которых уже, кстати говоря, люди другие живут.
Матвиенко: Это в каждом конкретном случае надо смотреть отдельно. Там, где невозможно, значит, это невозможно. Но то, что возможно отдать из бывших культовых сооружений, зданий, считаю, что мы обязаны.
Светлана: То есть в области реституции есть некое исключение для культовых сооружений, а остальное, Вы считаете, что сейчас поздно возвращаться к этой теме?
Матвиенко: Сейчас поздно. Поздно, потому что произошли уже необратимые процессы.
Светлана: Хорошо. Еще, знаете, что хотела спросить, Валентина Ивановна. Из коротких мелких таких вопросов. Мелких, не мелких, но многие заинтересовались. Фестиваль европейского кино на Дворцовой площади будет, несмотря на протесты Пиотровского?
Матвиенко: Ну, я бы не сказала, что протесты Пиотровского. Есть разные точки зрения на этот счет. Я считаю, что Петербургу такой фестиваль обязательно нужен. И мы его обязательно будем делать. Где и когда – полагаю, что до конца этого месяца мы примем окончательное решение.
Светлана: Но это может быть и не Дворцовая площадь? Или все-таки это Дворцовая площадь?
Матвиенко: Нет, я полагаю, что это все-таки в том формате, в котором предложено, это будет, ну, не по центру Дворцовой площади, а несколько в стороне, но все-таки будет ассоциироваться с Дворцовой площадью, самым таким историческим местом нашего города.
Светлана: А Пиотровский согласился на это?
Матвиенко: С Михаилом Борисовичем идет диалог, дискуссия.
Светлана: То есть пока еще не сдался, я поняла.
Матвиенко: Ну почему? Он принципиально-то не возражает против фестиваля. Мы будем обсуждать конструкции, где это будет ставиться. Это процесс диалога.
Светлана: Совсем другая тема. Тоже хочу короткий ответ получить. Вот эти громкие, уже исторически громкие судебные дела – Маневич, Новоселов. Вот здесь что можно сказать? Потому что опять заинтриговал Чубайс, сказал, что, вроде, по тому же Маневичу скоро что-то узнаем, и опять ничего.
Матвиенко: Ну, прежде всего я рада, что состоялся суд по...
Светлана: Старовойтовой.
Матвиенко: По Галине Старовойтовой. Рада тому, что суд состоялся и виновные наказаны. Это уже серьезный прецедент. Такие дела, конечно, очень трудно раскрываются, к сожалению. Я хочу верить в то, что будет раскрыто дело Маневича и других. Это очень важно, чтобы такого рода преступления обязательно были наказаны.
Светлана: То есть пока еще нечего здесь сказать, да?
Матвиенко: Ну, в интересах следствия правоохранительные органы не дают пока комментариев. Но процесс идет, следствие идет. Я сама недавно интересовалась, не могу рассказывать детали, но надежда на то, что это дело будет раскрыто, по-прежнему остается.
Светлана: Ну и, может быть, самое последнее, о чем успею спросить, это все-таки, возвращаясь к петербургскому телевидению, откуда сама родом, и пакету частот, который получил питерский канал, вот эти 43...
Матвиенко: Да не получил.
Светлана: Выиграл на конкурсе.
Матвиенко: Светлана, был тяжелейший конкурс. Было шесть компаний. Что значит - получил?
Светлана: Выиграл, выиграл, да. Но там были еще концепции очень неплохие, тем не менее получил «Петербург», получила Марина Фокина. Скажите мне, пожалуйста, Петербургу это зачем?
Матвиенко: Петербургу это зачем? Ну, во-первых, у нас очень хорошая историческая память, у петербуржцев. И петербуржцы очень были обижены, когда в свое время незаконно…
Светлана: Под канал «Культура» забрали.
Матвиенко: Была изъята частота у Петербурга федерально. Неважно, кому она передана.
Светлана: Хорошему каналу.
Матвиенко: Но Петербург лишили... Канал «Культура», безусловно, нужен. Но для этого надо было просто новую частоту создать, но не забирать у «Петербурга». И полагаем, что мы способны создать канал региону для того, чтобы страна видела другую жизнь – чем живут регионы, как они живут, то, что интересует людей. Этот процесс очень непростой, концепция очень сложная. Но ее реализовать возможно. Мы понимаем всю ответственность, которую мы на себя взяли, потому что одно дело - заявиться и другое дело - когда придет время, показать этот контент. Но мы для этого работаем.
Светлана: Я почему спросила про интересы города? Потому что насколько интересно будет тем же горожанам смотреть, ну, пусть бы три часа каждый день из жизни, там, не знаю, Перми, Урюпинска и так далее?
Матвиенко: Почему неинтересно? Мы уже потеряли ощущение одной страны. Миллион проблем, которые людей интересуют, которых сегодня нет, о них услышать, узнать нельзя. Мы потеряли ощущение единой страны, что мы живем в едином пространстве.
Светлана: Валентина Ивановна, самое последнее. У вас же «Восьмерка» будет в июле собираться.
Матвиенко: Да, кстати.
Светлана: Кстати. А к «Восьмерке» что-то специальное будет делаться? Что будет? Может быть, еще под эту встречу еще что-то для города можно сделать?
Матвиенко: Да нет, под эту встречу ничего для города, естественно, эксклюзивно не делается. Я полагаю, что выбрано место проведения «Восьмерки» в Петербурге в том числе и потому, что здесь создана необходимая инфраструктура.
Светлана: Константиновский Вы имеете ввиду?
Матвиенко: Да, которая не требует дополнительных экономических расходов для страны. Я думаю, что это была основная логика, когда принималось руководством страны это решение. Иначе для любого другого места нужно было бы вести огромное строительство, производить огромные затраты. Поэтому никаких эксклюзивных решений в этой связи для Петербурга, кроме ответственности, которая возлагается на нас...
Светлана: То есть просто охрана, обеспечение порядка и так далее. Ничего специально не будет делаться? Там, дороги снова моститься... Ничего такого не будет, да?
Матвиенко: Нет, ничего специального делаться не будет.
Светлана: А антиглобалистов как будете отсекать?
Матвиенко: Ну, мы будем работать с антиглобалистами. Это реальность, которая тоже имеет место. Отрабатываем те формы, в которых мы с ними будем общаться и работать.
Светлана: Благодарю Вас, Валентина Ивановна. Напоминаю, что разговаривали мы с Валентиной Ивановной Матвиенко, губернатором Санкт-Петербурга. Спасибо.
Матвиенко: Спасибо, Светлана.
# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #
<<< на главную # <<< в круге света # карта сайта