Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев на радио "Эхо Петербурга",
12 июля 2001 г., 11:00 — 11:45
Ведущий — Сергей Бунтман.
аудио:
Бунтман: Здравствуйте, это «Эхо Петербурга», у микрофона Сергей Бунтман, и у нас в гостях Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев. Доброе утро!
Светлана: Доброе утро!
Сагалаев: Здравствуйте!
Бунтман: Спасибо, что пришли, в общем-то, время достаточно раннее, работы много…
Светлана: Раннее? Одиннадцать!
Бунтман: Одиннадцать, но это время местное, в 11, потому что вы сейчас занимаетесь тем, что смотрите, как делают новости, как делают репортажи в различный концах и уголках, как говорят, России. Что собой представляет этот конкурс, фестиваль — как его лучше назвать вообще — по вашему ощущению, а не по официальным делам?
Светлана: Ну, он очень точно называется — «Новости — время местное». Это именно новости, именно новости — всё не охватывает, а именно вот этот узкий участок информационного пространства. И — по регионам он проходит, проходит третий год, сейчас у нас конкурс северо-запада…
Сагалаев: Это шестой тур.
Светлана: Шестой тур, да.
Сагалаев: После него уже будет финал в Москве, в сентябре.
Светлана: После него в сентябре финальный будет; по всем регионам выбираются лучшие компании… два раздела как бы малые города так называемые и большие города.
Бунтман: А почему так делят, и по каким признакам? Что, по сотням тысяч жителей?
Светлана: Да, да, да, там есть условная граница…
Сагалаев: Триста тысяч…
Бунтман: Триста тысяч.
Сагалаев: …меньше трёхсот — это малые города, хотя там есть телекомпания атомной электростанции… Калининской, по-моему…
Светлана: Да, да, да, да…
Сагалаев: …это практически город при электростанции, где живут двадцать тысяч человек. Да, ну, и конечно, города-миллионники…
Светлана: Да, от кабельного телевидения с совершенно малым охватом до крупных городов, все, кто хотят, все компании — частные, не частные, государственные, полугосударственные — они все могут представлять свои лучшие работы… И у нас такие номинации, как лучшая информационная программа, причём в определённую неделю — не там за весь период, когда… — мониторинговая неделя есть.
Бунтман: То есть для всех берётся один и тот же период?
Светлана: Один и тот же отрезок времени.
Сагалаев: В данном случае — с 21 по 27 мая.
Светлана: …и вот в течение этой недели — один выпуск, который они считают, ну, может быть, наиболее интересным — они представляют… потом, у нас есть рубрика, как это — номинация…
Сагалаев: Сюжеты о власти, очень интересно…
Светлана: …сюжеты о власти, да… Потом, у нас есть просто сюжет, репортаж, да? — репортаж лучший, лучший информационный ведущий номинация, и вот, собственно говоря…
Сагалаев: И лучшая информационная программа.
Светлана: Да.
Бунтман: Сюжеты о власти — вот здесь чуть-чуть поподробнее. (все смеются) Потому что насколько различаются — и по городам, и вот по характеру…
Светлана: Ой как различаются!
Бунтман: Различаются, да? как и от чего это, по-вашему, зависит? Очень интересно.
Сагалаев: Ну, во-первых, конечно же, это зависит, под кем лежит данная компания, или она вообще ни под кем не лежит, это чрезвычайно редко бывает.
Бунтман: А это читается, да?
Сагалаев: Да, в общем-то, это читается, конечно, потому что, скажем, ну вот, про вашего полномочного представителя, эээ..
Светлана: Черкесова.
Сагалаев: Господина Черкесова, да.. ну, мы посмотрели несколько материалов, ну, равно как и о президенте, Владимире Владимировиче Путине, было много материалов — любопытных, но не разных, я бы сказал… (Светлана хохочет) … то есть тенденция совершенно очевидная… А вот о Черкесове — он ездил в два разных города, и в одном городу, ну, как бы вот, его, грубо говоря, облизали, как смогли, а в другом — ну просто оплевали, как смогли, и…
Светлана: И то, и другое неважно…
Сагалаев: Грубо надсмеялись, скажем так, на грани надругательства.
Светлана: Ага. И то, и другое было не очень
Сагалаев: И совершенно понятно, что, конечно, вот, очевидно, тут и отношения с губернатором, и отношения губернатора к Черкесову.
Бунтман: …и насколько силён губернатор…
Сагалаев: …и его позиция, ну, и, в общем, принадлежность самой станции — когда она, в общем, под властями, либо она, в общем, всё-таки ещё сохраняет какие-то, в общем, возможности попыток самостоятельно работать.
Светлана: Но между прочим — здесь, Серёжа, перебью — я хотела бы добавить. Здесь, конечно, многое зависит и собственно от таланта исполнения материала. Потому что если умный хороший корреспондент, то он даже при принадлежности или там не-принадлежности компании к какому-то раскладу сил — он всё равно сделает нечто, что будет вполне интересно смотреться и слушаться и не вызовет изжоги. Но это почему-то случается крайне редко, когда речь идёт о конкретных, эээ… властителях. крайне редко.
Сагалаев: Сейчас Света, по-моему, очень важную тему подняла, потому что мы привыкли, мне кажется, за последние годы к тому, что вот команда, команда, команда, это всё вот всё время повторяется — вот наша команда, наш дом там…
Бунтман: Да.
Сагалаев: …применительно к телекомпании, и это, в общем, правильно, это понятно, по-человечески и там с любых точек зрения, политических даже. Но вот, я думаю, что сейчас наступает это время, когда люди начинают делать самостоятельный выбор, потому что, скажем, возникает ситуация, когда уже ну нет вот в данном регионе, скажем, нет оппозиционной компании, и что делать вот журналисту, который, скажем… у него есть позиция
Светлана: … не разделяет точку зрения генеральную, да…
Сагалаев: …ему что, уходить вообще из журналистики, в дворники идти? Либо попытаться сохранить достоинство и своё лицо, но при этом у него появляется либо внутренний, либо внешний цензор, и он вынужден как-то, в общем…
Бунтман: И вот что делать? Вот недавно был опрос на эту тему, который замечательный совершенно человек из Тюмени, профессор Бакштановский проводил среди журналистов, и вот была ситуация в регионе — уходит девочка, потому что не согласна — куда ей уходить? Она не сможет заниматься своей профессией. Вообще — не грустно ли от этой ситуации, что нужно человеку индивидуально пробиваться через что-то и делать для себя такой кошмарный выбор, а не думать о том, как наиболее объективно, наиболее точно информационно ему сделать репортаж, касающийся, например, местной власти или власти федеральной?
Светлана: Сергей, ты сам прекрасно знаешь, что и радийный труд тоже в большой мере, а телевизионный тем более — это очень коллективный тру, да?
Бунтман: Конечно.
Светлана: Это всё-таки не взять бумагу и ручку, не написать что-то совершенно самостоятельно, и не предложить какому-то, ещё довольно разнообразному газетному сообществу. У нас очень коллективный труд. Действительно, если что — уходить безумно тяжело. Командой — и действовать, и работать, и сопротивляться, безусловно, как-то оно… ну, грубо говоря, комфортнее, если применимо это слово к ситуации…
Сагалаев: Но это как-то у предела всё-таки…
Светлана: Да. Но, к сожалению, наступает момент, когда и выбор делаешь, в общем, абсолютно индивидуально, а не за компанию, и бывают ситуации, когда действительно тебе приходится располагать только своими собственными силами и своим собственным представлением, как дальше действовать. И здесь, я считаю, что… бывают, конечно, безвыходные ситуации — вот я себе представляю ситуацию где-то в регионе, где всех уже попридавили, и есть конкретный человек, который вот не может, не согласен; безумно талантливый, казалось бы, да? — может работать, может найти какую-то нишу и так далее, но — судьба может не дать и этого выбора, может быть так, что просто с волчьим билетом окажешься, или по своим убеждениям не захочешь работать с теми, с кем тебе предлагается…
Бунтман: Ну конечно, куда, куда идти человеку, который не… там «В Москву, в Москву» или «в Петербург, в Петербург» — уехать — а кто тебя тут знает? Кстати говоря…
Светлана: Да?
Бунтман: Я бы хотел сейчас, вот ещё чуть-чуть отвлекаясь от мрачного, вот например… Я напоминаю, что Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев у нас здесь… Вот Света, кого бы ты взяла — ты взяла бы кого-нибудь из тех, кого ты видела, могла бы — вот в свою команду, которая делает для тебя репортажи для новостей, например — «Вот я бы хотела видеть такого-то, такого-то, или такую-то, такую-то…», что ты смотрела сейчас, у себя там в новостях?
Светлана: Ты знаешь, Серёжа, я тебе скажу такую интересную вещь… На самом деле — чем хороши ещё эти конкурсы — здесь организаторам вот, Интерньюсу — памятник поставить — три года они проходили, все перезнакомились, правда, Эдуард Михайлович? — я как раз мало, я последний год так только стала участвовать более или менее плотно в работе…
Сагалаев: Это уже семья, а не команда получается…
Светлана: Да, а здесь и члены жюри — разные, кстати, меняющиеся, там уже много людей поучаствовало, и люди из разных регионов перезнакомились все, я благодаря этому конкурсу тоже имею знакомых и друзей даже в разных телекомпаниях по России, и мы все перезнакомились — это помогает в работе, это помогает контактам в том числе и региональщиков… И..да-да…
Сагалаев: Я просто хочу, Света… вот Аня Титова…
Светлана: …сейчас на «России»…
Сагалаев: …работала в Екатеринбурге, и сейчас она ведёт «Вести» на Российском телевидении, в Москве, в общем-то, она…
Светлана: Найдена на конкурсе…
Сагалаев: …благодаря конкурсам Интерньюс, потом она получила ТЭФИ, и потом она переехала в Москву, в общем, вошла в команду Олега Добродеева. Ну, а кого бы взяла Света…
Светлана: Вы знаете, я сейчас не буду называть конкретных имён, тем более что мы ещё только вечером объявим результаты…
Бунтман: Вы вечером объявляете результаты?
Светлана: Да, вечером мы объявим результаты, хотя мы уже всё отсмотрели, мы уже выбрали тех, кого выбрали…
Бунтман: …уже решили…
Светлана: …уже есть решения, уже написаны грамоты и протёрты тряпочкой эти хрустальные шары, которые будут вручены как Гран-при, но… называть не буду, но раз мы упоминали сюжеты о власти, и на фоне вот некоторого количества сюжетов, которые просто смотришь и удивляешься, как вообще можно было такое заявлять… вот действительно было два — да, Эдуард Михайлович? — два сюжета о власти, которые мы… даже долго спорили — один Гран-при или два Гран-при брать…
Бунтман: То есть не могли даже определить…
Светлана: Их два, и они оба … очень, очень интересные сюжеты.
Сагалаев: Интересные сюжеты, по-настоящему.
Светлана: … и вот и журналисты там хорошие.
Сагалаев: Я, кстати, хотел сказать о том, что не везде и власть бывает плохой, скажем, там, мне запомнился один сюжет… ну, это, конечно, пиаровский ход, понятно, но такой пиар нам нужен, потому что мэрия одного из городов в полном составе решила пойти донорами сдать кровь, и они сдали 45 литров крови. Это хватило городу на три дня. Ну, там была замечательная фраза, которую я себе записал, значит, в заключении этого репортажа: «Итак, если наша власть и стоит на крови, то только на своей собственной». (смеются) Бунтман: Да, хорошо…
Сагалаев: Так что власть может стоять, оказывается, и на собственной крови, не только на крови сограждан…
Бунтман: Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев здесь, в студии «Эха Петербурга». после кратких новостей в 11:35 мы сможем принять несколько звонков. [Вы зададите свои] вопросы к Светлане и к Эдуарду Михайловичу на «Эхе Петербурга», мы сейчас в Петербурге, и я думаю, что все помнят, что это бывший Ленинград и родина Ленинградского телевидения. Ленинградское телевидение, мощнейший, не местный, а всё-таки, как сейчас бы сказали, федеральный канал, тот, который смотрели с удовольствием очень во многих местах… с какого-то момента его не стало, по многим причинам. Вот скажите, пожалуйста, как вы думаете — насколько велика эта потеря, насколько она безвозвратна для общего эфира страны и для… между прочим, и для журналистики, уровня журналистики в целом, или это — ну что там, естественный процесс, люди приходят, живут, умирают, так же, как и телеканалы? Что, Света? Ну что ты вздыхаешь и на меня так смотришь?
Светлана: Ну что я могу сказать? Дело в том, что сама причастна к Ленинградскому-то телевидению, и начинала здесь, и поработала в своё время… Судьба так благоволила, что я работала, может быть, в лучший период Ленинградского телевидения, и была одним из тех людей, которых сейчас в памяти связывают именно с самым интересным периодом Ленинградского... Я работала на «Телекурьере» и на программе «600 секунд»… вчера, кстати, в Доме Журналистов виделась с Бэллой Курковой и с Виктором Правдюком. Тогда было и «Пятое колесо» знаменитое…
Бунтман: Да…
Светлана: …и «Монитор»… да много у нас чего было на Ленинградском телевидении.
Сагалаев: …и «Общественное мнение», я помню..
Светлана: И «Общественное мнение»… Просто всплеск, фейерверк был. Я считаю, что Ленинградское телевидение — много раз уже это говорила, и ничуть не изменилась во мнении, —Ленинградское телевидение гораздо быстрее и раньше, чем московское телевидение, стало вот этим самым «новым телевидением». Московское телевидение, как такой огромный монстр, огромный корабль, ещё только поворачивалось, какими-то только краешками начинало что-то, какие-то вкрапления были — а мы раньше всех, кто… «Взгляд» когда, Эдуард Михайлович, появился в эфире?
Сагалаев: В 86-м году.
Светлана: В 86-м году. Ну вот, в 86-м у нас уже вовсю «Телекурьер» был, уже придумывались «Секунды», уже «Пятое колесо» — в общем, если появился «Взгляд» в 86-м году, то тогда ноздря в ноздрю, а по объёму заполнения всего эфира мы были гораздо более продвинуты.
Сагалаев: Конечно, конечно… По этому поводу я хочу вспомнить, кстати, что взгляд, в принципе, задумывался как такая развлекательная передача…
Светлана: Да, и он потом выкристаллизовался во что-то…
Сагалаев: И в какой-то мере, в очень значительной мере, конечно, благодаря тому, что вот тогда в молодёжной редакции очень внимательно смотрели за тем, что происходит на Ленинградском телевидении и понимали, что вот — есть прецедент. И на самом деле, конечно, не «Взгляд» был первой как бы вот такой революционной там программой на телевидении, а в том числе и ленинградские передачи, и другие… То есть это всё шло…
Светлана: Ленинградское было масштабно и интересно …
Сагалаев:(перебивает): Как всякая революция, в том числе и перестройка, гласность…
Светлана: … начиналась с берегов Невы, да. И мы как-то это вдруг прочувствовали… может, потому, что у нас город никогда не был чиновным, да? — не было вот этого заполонения, как в Москве…
Бунтман: Чиновным в советское время, да…
Светлана: Да, да… ну, в общем-то и сейчас, по большому счёту… пока что.
Бунтман: Нет, я имею в виду — до того он как раз был … задумывался как чиновнический…
Светлана: Да… как везде, они были, чиновники, но не было такого огромного количества, которое задавливало много что. В Москве в этом смысле было тяжелее подняться и что-то сделать. А у нас какой-то такой вольный выпас был. Я до сих пор прекрасно помню, как мы там в эфир все выходили. Что, меня там согласовывал кто-то, можно ли заявить как ведущую в программе в новой? Я вообще нештатником работала, не в штате была, никто не знал вообще — совершенно случайно попавший на телевидение человек. и масса моих коллег таким образом… Разве это было возможно там, не знаю, ещё даже в то время, но в Москве? Очень сложно. А здесь — легко: сделал сюжет в эфир, понравилось — пошло.
Сагалаев:(перебивает): Эфирные папки… Эфирные папки со штампом главлита — это …
Бунтман: Ну да, этого молодёжь уже не знает…
Светлана: Поэтому я как бы возвращаюсь… долгий заход на эту тему …
Сагалаев:(перебивает): Ещё узнает, возможно… (усмехается) Светлана: …сейчас, заканчиваю ответ на вопрос, Серёжа. Дело в том, что у меня действительно такое больное ощущение… Я уехала отсюда в самом начале 91-го года в полном ощущении, что всё вот, в Питере мне особо больше делать нечего. Вот я искала поле применения себе в Питере, но к 91-му году это пошло всё уже как-то вниз. И, к сожалению, период затянулся.
Бунтман: Да? А вот скажите всё-таки, можно было каким-то образом сохранить, преобразовать — или это такой вот романтический всплеск, который не подкреплялся, скажем так, профессионально — ну, много разговоров на эту тему, что изнутри, как-то так получилось, сам себя разъел вот этот феномен Ленинградского телевидения — можно ли было сохранить как общефедеральный канал, как вот такое вот, знаете, на новом уровне — вот можно ли было?
Сагалаев:(перебивает): Ну знаете, я хотел бы что сказать — что с моей точки зрения, всё-таки, конечно, Ленинградское телевидение было силовым приёмом отключено от всероссийской аудитории, и с моей точки зрения, это очень подкосило внутренний ресурс — человеческий и профессиональный — журналистов, потому что всегда по амплитуде любой канал, любая радиостанция развиваются — выплеск, потом какое-то время собирание сил, я не знаю, столица оттягивает самых ярких людей, ну и так далее. А когда отрезали — чисто технически, это было такое волевое, это было политическое решение, которое вылилось вот в такую политическую акцию…
Светлана: Эдуард Михайлович, я хочу напомнить, что в том же самом 86-м году, когда всё это затевалось-начиналось, Питер тоже не был на всю страну, не имел распространения, и в той же Москве покупали приставки для того, чтобы смотреть наши абсолютно местные новости и наши как бы местные и кое-как сделанные на устаревшей технике передачи — а покупали и смотрели, и только это дало возможность сделать его федеральным. Поэтому…
Бунтман: А сейчас никому в голову не придёт купить приставку…
Светлана: …а сейчас вроде как незачем. Поэтому тут очень сложно говорить — что подкосило, что не подкосило, где причина. У меня глубокое ощущение…
Сагалаев: Нет, я просто думаю, что если бы он общефедеральным, сегодня был бы канал питерский общефедеральный, это бы создавало, ну, в общем, потенциал определённый, в том числе и финансовый. Но прежде всего, конечно, люди.
Светлана: Знаете, это как… как зарождение жизни, да? — вот неизвестно почему, когда, в какой момент, какая молния прошибает, не знаю, там океанские просторы, и почему зарождается там какая-то первая клетка, и из неё начинает что-то развиваться дальше — вот один раз такая ситуация возникла, а больше чего-то в море никакая молния ничего не вышибала для выхода на берег, понимаете, да?
Сагалаев:(перебивает): Ну, впрочем я… я, конечно вынужден с вами согласиться, потому что сегодня… не то что вынужден, просто соглашаюсь, да, потому что сегодня, конечно, возможности распространения сигнала телевизионного совершенно другие. И там, скажем, по той же системе НТВ+, скажем, или какие там есть возможности…
Бунтман: Через спутник… возможно, фидер…
Светлана: Был бы интерес, понимаете? Вот. Поэтому это вот сочетание факторов — так же, как, кстати, в своё время НТВ возникло — вот сошлись там вместе олигарх с деньгами там, люди с мозгами, ситуация была такая, возможность канал тот же там прикупить или захватить — сейчас разные версии, вот — короче, всё сошлось, и появилась возможность существования канала. А когда ещё такая возможность сложится — чтобы были творческий потенциал, деньги, возможности, настроение, желание — вот это всё вопрос большой.
Бунтман: Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев. Я напоминаю, что после 35 минут двенадцатого вы можете звонить по телефону 327-82-51 и задать несколько вопросов нашим гостям. Я бы сейчас хотел сказать. Вот так как-то Эдуард Сагалаев попал сейчас в нашу обычную струю и настроение — ха-ха-ха, ещё узнаете, что такое эфирные папки с главлитом, с цензурой и так далее (гости смеются) — вы действительно думаете, что то, что было сделано за эти… эээ… обычно почему-то говорят — 10 лет, но вот если считать…
Светлана: Пятнадцать!
Бунтман: …нормально — 15, всё началось 15 лет назад, чуть больше даже…
Светлана: Это ровно то время, как я в эфире работаю. ровно пятнадцать лет.
Бунтман: Ого, кто бы мог подумать, уже пятнадцать … Хорошо…
Светлана (смеётся): Да, да… У занятых людей время бежит быстро.
Бунтман: Действительно ли то, что было за эти 15 лет, прошло свои периоды романтики, зрелости и сейчас что — дряхлости? — и ситуация такая, что никому не нужна ни свобода, ни отсутствие папок, ни отсутствие цензуры? Или это просто чёрный юмор?
Сагалаев: Нет, это не просто чёрный юмор, я просто… я не считаю себя там старым и даже пожилым человеком, но тем не менее я всё-таки проработал на радио и на телевидении тридцать лет, в отличие от Светланы…
Бунтман: Уел…
Сагалаев: …и 15 лет, которые были до того…
Светлана: …девчонка! (смеётся).
Сагалаев: Нет, я не… совершенно не собирался… я завидую ей… (Светлана смеётся) … я очень завидую, потому что у меня вот есть этот горький опыт, понимаете? Есть опыт той жизни, в которой существовали принципы … вот как бы там … у меня, например, существовали принципы пытаться жить не по лжи, и если ты не можешь говорить правду, то молчи, хотя это было очень трудно. Если нельзя молчать, то надо как бы вот лгать — то пытаться лгать, ну, так, чтобы уж совсем мучительно не было больно там по ночам просыпаться от угрызений совести…
Светлана: Вы восточный человек, вам это помогало небось, Эдуард Михайлович.
Сагалаев: В какой-то мере, может быть, да. (усмехается) Вот. Но эти 15 лет вот, которые работала Светлана, и вы, и я ведь тоже все эти годы, в общем, пытался играть в ту же игру, что и Света, и «Эхо Москвы», и как бы заниматься вот тем, чтобы сделать этот процесс, как говорят, необратимым, да?
Бунтман: Да.
Сагалаев: …чтобы никогда мои коллеги, которые моложе меня, не вернулись к тому времени, когда существует этот штамп: «разрешаю к эфиру» — и человек в штатском там ставит свою подпись. А иногда и не в штатском, а в погонах, как это было, например, во время событий в Литве, когда я…
Бунтман: Да-да-да…
Сагалаев: … уже не работал в программе «Время». Вот. Но я не думаю, что это снова возродится, хотя опасения есть, и, в общем, как ни странно, они большей степени вот у меня, например, связаны не с внешней цензурой, а с внутренней, с готовностью очень многих как бы…
Бунтман: С готовностью ответить вот на любой намёк, что вот теперь не всё надо говорить…
Светлана: …что пора строиться. «Кто там шагает левой?!»
Сагалаев: Вот я знаю, что я уже не буду этим заниматься, точно, понимаете? А вот я вижу вот когда молодые ребята, которые не застали тех времён, как они легко и даже охотно, в общем, идут на эти компромиссы со своей совестью.
Бунтман: Света, пожалуйста, тот же… та же проблема. коротко.
Светлана: А мне очень нравится, я не устаю напоминать — в компании в одной виделась с Михал Михалычем Жванецким, и что-то такое там про трудные времена заговорили, и он замечательную фразу сказал: «Да что вы, в самом деле! Давайте выпьем за сегодняшний день — по сравнению с тем, как мы жили ещё недавно и как мы будем жить вот-вот, сейчас мы живём просто замечательно!»
Бунтман: Да, Света, но вот тоже входить в эту воду очень не хочется… А что, действительно, как вы считаете, как люди, ну, в общем-то с каким-то таким, скажем, общефедеральным мышлением — нужно это России сейчас — как-то собраться, всем заодно… Вот все говорят нам, что это нужно России.
Сагалаев: Ради чего?
Светлана: Это ты про «вертикаль», да, Серёжа?
Бунтман: Ну, я про «вертикаль», про управление, вот всем собраться, поменьше говорить, побольше делать — нужно это России?
Светлана: Вот именно вот это направление? Эдуард Михайлович, вы, как более федерального мышления…
Сагалаев: Вы знаете, есть вот замечательная одна фраза, вот которая принадлежит, по-моему, Александру Зиновьеву, это вот как раз в пору, когда вот возникало диссидентство, да? — он как-то сказал, что очереди в магазины в Советском Союзе кончатся тогда, когда окончатся очереди в Мавзолей, это одна была прекрасная фраза, а вторая — что колбаса, она образуется из разговоров в конечном счёте. (Светлана смеётся) Вот дефицит колбасы, да? — чем больше мы говорим, тем скорее там прекратится дефицит колбасы.
Светлана: Я очень не люблю общие построения. Очень не люблю. И, собственно, многие десятилетия доказывают — нашей собственной российской жизни — доказывают, что ни к чему хорошему общие построения всё равно не привели.
Бунтман: Прерываемся на новости, потом продолжим.
(новости)
Бунтман: Я обещал, что можно будет задать вопросы по телефону нашим гостям, Светлане Сорокиной и Эдуарду Сагалаеву, и вот, наверное, вопросы уже задаются. Пожалуйста. Алло, доброе утро!
Слушатель: Алло, добрый день! Очень приятно услышать снова Светлану Сорокину в питерском эфире…
Светлана: Спасибо!
Бунтман: Как вас зовут, простите?
Слушатель: Анатолий.
Бунтман: Анатолий, слушаем вас.
Слушатель: Я имел сам и имею отношение к телевидению. Просто я позволю себе не согласиться с предысторией упадка ленинградского телевидения. Во всём в основе лежала, я считаю, всё-таки экономика, потому что если взять предысторию, то вот даже взять, как мы говорим на профессиональном языке «поминальник», когда идут титры, да ? — если сравнивать — сколько человек было на всех московских программах, и сколько на ленинградских. Там в два с половиной раза всегда меньше было народу, то есть передачи были гораздо менее затратными. И всё началось ещё с тех пор, когда Бэлла Алексеевна Куркова привела своего зама первого, перед Играми доброй воли, и до сих пор этот белый пароход ждём с новой техникой, два с половиной миллиона долларов канули в неизвестном направлении вместе с этим замом, и когда была эта известная скандальная история, когда диктор Мила Нилович (?) на всю страну зачитала обращение трудового коллектива о выражении недоверия руководству компании — вот с этого всё и началось, но тогда Бэлла Алексеевна напророчествовала. Она, видимо, знала московскую конъюнктуру, и говорила — ребята, как только я уйду, вас разорвут, вы не представляете, сколько желающих на ваши частотные каналы по всей… по всему Союзу. Так оно и случилось. Просто всё элементарно. Видимо…
Светлана: Нет, на самом деле не элементарно, вы сами назвали очень много причин, и их действительно безумно много, я считаю, что есть частности, есть какие-то главные, но всё это вплетается в один общий клубок, и всё это и привело — да, согласна, вы знаете эти подробности, я знаю какие-то другие… Очень много причин.
Сагалаев: Ну, я могу сказать… добавить, что я очень хорошо знаю Бэллу Алексеевну Куркову, много лет, и её бессменного заместителя Виктора Правдюка, и с моей точки зрения, это очень профессиональные, очень порядочные люди, которые очень много сделали вообще для российского телевидения, поэтому не думаю, что она в какой-то мере причастна вот к тому кризису, о котором мы сейчас говорим, кризису внутри Ленинградского телевидения.
Светлана: А может, вы чего-то не знаете, Эдуард Михайлович.
Сагалаев: Может быть, может быть. Я верю себе больше, чем каким-то компроматам, не подтверждённым в суде.
Светлана: А дело даже не в компроматах, дело в… в… не знаю, там… В каждый момент, каждая ситуация требует, наверное, какого-то современного управления. Вполне возможно, что в какой-то момент просто, может быть, менеджмент не справился… Так же, как я могу …
Сагалаев: Но к тому времени просто, я помню, уже.. уже..
Светлана: Эдуард Михайлович, так же, как и в крушении НТВ нельзя сказать, что наш собственный менеджмент не «посодействовал» тому, что мы развалились. Они тоже делали колоссальные ошибки.
Сагалаев: Отдаю дань… отдаю дань вашей объективности, Светлана.
Светлана: Да нет, это очевидно.
Бунтман: Ну, а есть моменты просто, когда это отходит на второй план, и как-то непорядочно об этом говорить.
Светлана: Да, выявляются другие вещи. Поэтому говорить… обелять абсолютно менеджмент — это на каком-то этапе… но, даже учитывая исторические заслуги — не будем, все делают ошибки.
Бунтман: Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев, телефон 327-32-51, алло, добрый день! Алло! Да, что-то у нас сорвался звонок, да?…
Слушатель: Алло!
Бунтман: Алло, добрый день!
Слушатель: Добрый день. Валерий меня зовут. Я вот по поводу слов Эдуарда Николаева… эээ, Сагалаева, которого я чрезвычайно уважаю. Вот сейчас уже на петербургском по крайней мере радио, точнее, Радио России — Петербург, уже введены и папки, и цензура, и уже ведущие сотрудники, которые организовывали Радио России в Петербурге и петербургское радио, авторский канал — они уже просто вот в эти дни увольняются за … за то, что вот, так сказать, не подчинились вот этим законам папок и цензуры…
Светлана: Что, правда? Уже папки подписывают?
Слушатель: Да.
Бунтман: Физически есть они?
Слушатель: Вот уже всё это есть налицо, так что движение это цензуры наступающее заметно весьма в нашем городе.
Светлана: Да-а…
Бунтман: Понятно, спасибо.
Сагалаев: Ну вот, пригодится опыт тех 15 лет.
Бунтман: Ну да, очень не хочется переходить к эзопову языку, и как обмануть папку…
Светлана: Да-да-да-да.
Бунтман: … вместо того чтобы делать нормальные вещи.
Сагалаев: Это я вам потом расскажу.
Бунтман: Я помню…
Светлана: Ну, я тоже, между прочим… У меня тоже был момент, я ходила с подложной папкой на эфир в Москве уже. Было дело. Были же все эти попытки, я ходила с подложной папкой.
Сагалаев: Но это грустно, конечно…
Бунтман: Да, боюсь, конечно, что учтём опыт не только мы, а учтут опыт те, кто вводит папки. Опыт, почему эти папки исчезли, и как этого избежать. 327-82-51, пожалуйста, вопрос по телефону. алло, доброе утро.
Слушатель: Добрый день, меня зовут Михаил, я хотел бы задать вопрос Эдуарду Сагалаеву. Вот недавно у нас в Питере прошёл очень хороший форум — акция «Медиа-союза», там был и форум для журналистов, и «Медиа-арт» — прекрасная акция с Маратом Гельманом. Ваше мнение об этом форуме?
Бунтман: Ну, можно подробно не описывать, мы помним. Да, пожалуйста, об этом форуме — Эдуард Сагалаев.
Сагалаев: Я просто не был на этом форуме, поэтому мне трудно что-либо сказать о нём.
Светлана: Я тоже не была, я тоже не была. Вас приглашали, Эдуард Михайлович?
Сагалаев: Да, меня приглашали.
Светлана: Я тоже получила общий бланк такого приглашения, но мы не принимали участия в этом форуме. Поэтому ничего не можем сказать.
Бунтман: Со слов не будете?
Светлана: Говорят — «было богато» (пародируя южнорусский акцент).
Бунтман (в тон): Богато?
Сагалаев: Флаг им в руки. (смеётся)
Бунтман (продолжая пародировать акцент): Шикарно… Раз богато — так и хорошо.
Светлана (смеясь): Это не нам, Эдуард Михайлович.
Сагалаев: Тем, кто участвовал.
Бунтман: Хоть кому-то хорошо живётся, слава богу! 327-82-51, алло, добрый день.
Слушатель: Здравствуйте, меня зовут Сергей, я хотел Эдуарду Сагалаеву задать вопрос.
Бунтман: Пожалуйста, сделайте это.
Слушатель: А вот как он относится к нынешней деятельности Любимова? Всё-таки его человек… В прошлом…
(Светлана смеётся) Бунтман: Его человек — это хорошо звучит.
Сагалаев: Да, это… Во-первых, я хотел сказать, что «его человек» — это не для меня, это не из моего лексикона. Да, действительно, Сашу Любимова вместе со многими другими молодыми журналистами, я принимал на работу в молодёжную редакцию, и мы много работали вместе, мы дружили, и продолжаем, в общем, быть в очень таких дружеских отношениях, вот… Ну, я вам могу откровенно сказать, что в последнее время, то, что происходит с «Медиа-союзом» — кстати, и предыдущий вопрос на эту тему был задан… У меня появились вопросы к Саше Любимову, я ему задаю эти вопросы, он мне отвечает на эти вопросы. Пока вот как бы мы не вполне друг друга понимаем, хотя я изо всех сил стремлюсь понять его позицию…
Бунтман: Что зачем это всё нужно…
Сагалаев: … и его истинные намерения, потому что есть некий привкус… безусловно, существует, потому что в том числе и потому что вот очень красивые и пафосные мероприятия, и возникает вопрос — откуда деньги, Зин? — ну и так далее, кому это нужно, в чьих это интересах…
Бунтман: Ну, мне это тоже напоминает… «Идущие вместе», тоже очень красиво…
Светлана: Неужели вы задаётесь этими вопросами, Эдуард Михайлович? — кому это нужно, зачем это, откуда деньги… Да что ж это! (смеётся) Сагалаев: Я всегда задаю…
Светлана (смеясь): Я вам потом расскажу, Эдуард Михайлович, ладно? Я не знала, что вы не знаете этого!
Сагалаев: Я всегда задаю эти вопросы, даже когда я там что-то слышу или читаю, я всегда задаю вопрос человеку, о котором идёт речь, вот ему прямо задаю вопрос: Саша, где ты берёшь эти деньги? (Светлана смеётся) А он отвечает. На все вопросы отвечает.
Бунтман: Он отвечает… Так. Света, вот будет ли следующий конкурс «Новости — время местное», и как вообще с местным телевидением, вот в свете всего последнего?
Светлана: Да, я понимаю-понимаю, что уже очень коротко, мы, видимо, завершаем. Дело в том, что мне действительно грустно, я только в последний год стала плотно работать с Интерньюсом, с новостями местными, три года шли эти конкурсы, по всей России, во всех регионах, и, к сожалению, сейчас, судя по всему, вполне возможно, наверно, там на 90% это уже так, что самостоятельность этого конкурса… всё, она закрывается.
Бунтман: А что будет?
Светлана: Будет в ТЭФИ, в ТЭФИ номинация региональная, региональный конкурс в рамках ТЭФИ. Это опять всё это вот вертикальное построение…
Сагалаев: Знаете. я бы не стал относиться к этому как к вертикальному построению…
Бунтман: …и как к естественной монополии..
Сагалаев: …потому что этот региональный конкурс ТЭФИ всё-таки будет проводиться Национальной ассоциацией телевещателей, которую я в данном случае представляю, совместно с Интерньюс, и кстати, вот, совместно с «Медиа-союзом».
Светлана: А, ну да…
Сагалаев: Посмотрим, что из этого… не надо такого скепсиса, ну зачем, зачем сразу уж так…
Светлана: Ну конечно…
Сагалаев: Давайте будем по мере поступления проблем всё-таки с ними…
Светлана: Ага… Вы знаете, Эдуард Михайлович, вот не соглашусь с вами. По мере поступления — оно, конечно, можно, но, как правило, оказывается поз-д-но. Говорю вам это как академик академику… (смеётся) Сагалаев: Кстати, поздравляю, Светлана стала — наконец-то стала академиком российского телевидения, так что она теперь самое прямое отношение имеет…
Светлана: Ну да. (смеясь) Так что мы теперь — «идущие вместе».
Сагалаев: О господи! Давайте наклеим эти…
Бунтман: Хорошо, господа академики, я уже встал. Академики Светлана Сорокина и Эдуард Сагалаев были в нашем ма-аленьком эфире «Эха Петербурга»…
Светлана: Да, жалко, только разговорились, Серёжа…
Сагалаев: Ну, я, например, горжусь — каждый раз, когда прихожу в «Эхо Москвы», а первый раз — в «Эхо Санкт-Петербурга»…
Светлана: Очень хотелось бы, Серёжа, долго приходить в Эхо — Москвы ли, Петербурга ли — но вот в то Эхо, которое мы любим.
Бунтман: Давайте попробуем! Сергей Бунтман вёл эту программу, спасибо всем, кто звонил.