Пять лет без права переписки. Весной 2001-го раскололась лучшая телекомпания страны
Дмитрий Титоренко, Ольга Сабурова, "Собеседник",
Апрель 2001 года – грустная дата в истории российского телевидения. В эти дни ровно 5 лет назад компания НТВ, тогда еще руководимая Гусинским и Киселевым, жила, как выразилась журналистка канала Лиза Листова, «кишками наружу». Вся страна в прямом эфире наблюдала взрыв «четвертой кнопки». А потом если не вся страна, то Москва-то точно вышла на митинги в поддержку НТВ. Апрельские события многих коллег-товарищей развели по жизни. Чего не хотят вспоминать одни и о чем им никогда не позволят забыть другие? Об этом рассказали первые лица прежнего НТВ.
Владимир Кара-Мурза: Срывали портреты и возвращались
– Под каждым своим словом и действием я подписываюсь и сегодня. Некоторые наши товарищи срывали свои портреты со стен коридоров НТВ, а спустя недолгое время возвращались. Саша Хабаров больше всех кричал на митинге защиты НТВ на Троицкой площади Санкт-Петербурга. Но когда ему предложили мое место, сбежал к захватчикам, которых клеймил, и с невинным выражением стал вести мою программу «Сегодня в полночь». Через полгода его выгнали пинком под зад, поскольку свой номер он отработал, и Хабаров кубарем улетел на канал «Россия». Где оказался в компании с Аркашей Мамонтовым и Вячеславом Грунским, которые неизвестно что делали на 8-м этаже «Останкино», когда нас захватывали.
5 лет – хорошая школа проверки на прочность. Было очень неприятно, когда Миша Осокин нам на ТВС клялся, что не ведет переговоры с «Газпромом», хотя вы писали об этом. ТВС закрыли, и через месяц он как ни в чем не бывало появился в своем привычном кресле на НТВ, откуда его выставили. Ну и чего он добился? Сначала его спустили на это же скользкое амплуа вести «Сегодня в полночь», что для Осокина несолидно на шестом десятке лет. А сейчас и вовсе закрыли. Человек рискнул репутацией и окончательно потерял имидж.
Леня Парфенов и Таня Миткова стали бюрократическими чиновниками. Леня – главным редактором журнала, а Таня на НТВ подписывает командировки... А ведь были хорошими журналистами. Я, Витя Шендерович и Евгений Киселев работаем в компании RTVI. Наш независимый канал не видно в России, зато у нас чиста совесть и развязаны руки.
Владимир Соловьев: Киселев живет прошлым
– Я работал тогда на ТНТ и помню, что очень удивлялся, когда к нам пришли ребята с НТВ и искренне не понимали, как мы можем просто работать, когда они борются. На НТВ существовал очень мощный творческий коллектив, но жаль, что он не смог преодолеть в себе политику. Притом большинство людей тогда еще не потеряли право на профессию, продолжали работать... Шендерович и Киселев – талантливые люди, но настало другое время, а они не перестроились. Это не вопрос их нежелания: каждый человек переживает разные периоды. Это не значит, что не пройдет некоторое время и они не будут востребованы.
Вадим Такменев: С Парфеновым подружились
– Борис Йордан немало хорошего сделал для компании. Сам я Йордана не застал, но люди, которые с ним работали, вспоминают его время лояльно. При этом у меня не изменилось отношение к демаршу: уход был одним из самых правильных вариантов. События вокруг НТВ сблизили меня с Леней Парфеновым: мы стали друзьями, хотя до того не общались. Телекомпания, конечно, стала другой, как и время. Того НТВ уже никогда не будет, но ностальгии по нему у меня нет: началась другая жизнь, надо привыкать к ней.
Светлана Сорокина: Развал можно было отсрочить
– мне надо было активнее пытаться убедить прежнее руководство НТВ вступить в переговоры с противоборствующей стороной, чтобы отсрочить развал. Отсрочка была возможна. Достаточно было отступить на шаг – и мы выиграли многое. Но…
Последствия разрушения телекомпании можно разделить на общественные и личные. С апреля 2001-го началось мое скитание по разным каналам. Я лишилась постоянной работы, команды единомышленников… На похоронах Ильи Зимина я встретилась со многими бывшими коллегами по НТВ. Мы смотрели друг на друга с грустью и любовью. Я не буду называть наш прежний коллектив «киселевской командой». Мы были единомышленниками. С теми, с кем я дружила, дружу до сих пор.
Не стану говорить банальных слов о потере свободы слова, изменении медийного пространства. Лишь скажу, что на НТВ работала сильная команда, которая делала хорошее документальное кино, работала в прямом эфире. Сейчас трудно назвать федеральный канал, который бы не столько развлекал, сколько информировал. За пять лет я превратилась из теле- в радиоведущую. Сейчас уделяю больше внимания образовательным программам. За это время у меня появилась дочка, которая дает мне много сил.
Дмитрий Дибров: Я стоял на митинге не ради свободы слова
– В 2001-м «Первый» предлагал работу. Но, помимо финансовых интересов, существует такое понятие, как совесть. Никогда бы себе не простил, если бы тогда поступил иначе. Да, когда закончилась революция, мне предлагали возобновить на НТВ «Антропологию». Но при всей симпатии к Коху я этого не сделал. Я ничего не смыслю в свободе слова. Даже когда стоял на демонстрациях, я ничего в этом не понимал. Но прекрасно знаю, что телевидение не просто экран, это образ жизни, команда. А нашу команду разбросало... После раскола НТВ я не нажил ни врагов, ни друзей, хотя и назвал Парфенова предателем. Позже я публично принес ему извинения. Но моя нравственная позиция не изменилась.
Андрей Черкизов: Людям Йордана руку не пожму
– До сих пор считаю: то, что происходило пять лет назад, было нечестным, возмутительным. Приход Йордана на НТВ – беззаконие. Это незаконный отбор собственности у Киселева, Гусинского. Я глубоко сожалею, что команда Евгения Киселева не получила возможности на свое телевидение. Ни на НТВ, ни на ТВ-6, ни на ТВС их не приняли. Это называется убийством. Результат убийства команды Киселева – потеря свободы слова. Ее на телевидении нет. Людям, пришедшим с Йорданом или оставшимся с ним работать, я руку не пожму.
Александр Зиненко: На НТВ больше нет романтики
– Я работаю на НТВ со дня основания канала. До этого я был занят в «Вестях» – занимался международной журналистикой. Там я замечательно себя чувствовал. Меня там любили, ценили, предлагали возглавить корпункт в Лондоне, заменить там Сашу Гурнова. Но мне позвонила Татьяна Миткова, которая набирала команду, и предложила перейти на НТВ. У меня был долгий и непростой разговор с главным редактором. Он мне говорил: «Саша, куда ты идешь? Это же коммерческая структура. Деньги разделят – и поминай как звали…»
Канал НТВ стал моим вторым домом. Здесь проходит вся моя жизнь. Когда на НТВ случились памятные события, у меня была твердая позиция: я работаю в своей компании. Уходить на ТВ-6 – значит выдавливать людей, которые там работали. Зачем эти конфликты, которых и так хватало? Нутром я чувствовал, что рано или поздно все закончится и лучшие журналисты вернутся на НТВ. Так оно и случилось. Можно жалеть не о развале НТВ, а о том, что были времена и они закончились. Потеряны романтика, неформальные отношения с руководством. Компания стала совершенно другой.
Павел Лобков: Не хотел быть орудием Гусинского
– Моя оценка событий стала более циничной. Тогда мне казалось, что Гусинский является жертвой. Потом я понял, что государство становится главным игроком на рынке любого бизнеса и то, что убрали Гусинского, было закономерно.
Мы любили Владимира Гусинского не за то, что он платил нам деньги, а за его невероятную человеческую широту. К стереотипным чертам еврейского характера: прижимистости, хитроватости, недоговариванию – он добавил новую. Любимое выражение его: «В мире нет бойца смелей, чем напуганный еврей». Во многом мы любили его и за способность к невероятно рискованным комбинациям. Была мода на таких бизнесменов: вспомните, что выделывал Березовский, когда Ельцина к власти приводили. Это была игра очень сильных, независимых, наглых, самоуверенных и этим особенно обаятельных людей. Поддавшись эмоциям, я ушел на ТВС. Но потом вернулся, потому что понял: если НТВ еще продолжало пытаться заниматься своим делом, то ТВС быстро превратился в орудие борьбы. А вот им я быть не хотел. Я и «Растительную жизнь» придумал не потому, что страшно полюбил растения, а оттого, что в последние годы Владимир Александрович нарушал схему, которая сложилась между журналистами и собственником. Гусинский активно вмешивался в редакционный процесс, во многом НТВ превратилось в его телеадвокатскую контору. Быть орудием борьбы мне не хотелось, уходить на другой канал я не желал по политическим соображениям, поэтому я вернулся и занял такую нишу, где у меня не оказалось возможностей участвовать в играх. Характерной чертой последнего периода правления Гусинского и начала ТВС стало то, что каждый политобозреватель должен был быть еще и политическим борцом. Этого мне хотелось меньше всего. У меня не было друзей и врагов ни на том НТВ, ни на промежуточном, ни на ТВС. У меня есть мама и люди, не связанные с телевидением, у меня был папа – этого мне достаточно. Мне кажется, телевидение не то место, где дружат. Это то место, где работают.
Евгений Киселев: Сохранились хорошие отношения даже с Кохом
– Я и мои коллеги говорили, что разгром НТВ – начало завинчивания гаек, ограничение свободы журналистики на телевидении. Многие тогда над нами посмеивались. А время показало, что мы были правы. Достаточно посмотреть на ту унылую картину, которую представляет сегодняшнее телевидение. Вы будете долго смеяться, но у меня сохранились нормальные отношения и с Парфеновым, и с Йорданом, и даже с Кохом. На 10 октября прошлого года (день рождения НТВ) я пригласил к себе более 30 коллег с НТВ. Даже трудно вспомнить, кого там не было. В каком-то смысле команда Киселева сохранилась. Моя личная жизнь за эти пять лет мало изменилась. Сын подрос. У него уже есть свой сын, которому пять лет. Вот такой я молодой дедушка. Моя профессиональная жизнь на виду: работаю на «Эхе Москвы», пишу в разные издания. А жалею лишь об одном: что нет ТОГО НТВ.
Александр Хабаров: Мы все друзья
– Развал НТВ сродни разводу в семье. И отношение к Йордану не может быть однозначным: с одной стороны, человек, который пусть даже отчасти стал причиной разрыва, вряд ли может считаться спасителем, с другой – чего ворошить прошлое... Но где бы сейчас ни были люди, с которыми мы тогда работали, мы сохранили симпатии друг к другу. По крайней мере, мне так кажется.
кто куда Татьяна Миткова: ведущая программы «Сегодня» – главный редактор НТВ Евгений Киселев: гендиректор канала, ведущий программы «Итоги» – ведущий RTVI, журналист «Эха Москвы», политолог Владимир Кара-Мурза: ведущий «Сегодня в полночь» – ведущий RTVI Светлана Сорокина: ведущая программ «Глас народа» и «Герой дня» – ведущая «Эха Москвы» Леонид Парфенов: автор и ведущий «Намедни» – главный редактор журнала «Русский Newsweek» Дмитрий Дибров: ведущий «Антропологии» и «О, счастливчик» – ведущий программы «ПРОсвет» на «России» Владимир Соловьев: ведущий ТНТ – ведущий «К барьеру!», «Воскресный вечер» Андрей Черкизов: ведущий программы «Час быка» – обозреватель «Эха Москвы» Александр Зиненко: корреспондент – спецкор «Профессии – репортер» на НТВ Вадим Такменев: корреспондент – спецкор службы информации НТВ Александр Хабаров: корреспондент – спецкор канала «Россия»
Павел Лобков: политобозреватель – ведущий программы «Растительная жизнь» на НТВ Марианна Максимовская: ведущая программы «Сегодня» – ведущая программы «Неделя» на REN-TV Эрнест Мацкявичюс: парламентский корр. – ведущий «Вести+» на «России» Елизавета Листова: корреспондент – спецкор «России» Виктор Шендерович: сценарист «Кукол», ведущий «Итого» – писатель, ведущий RTVI.