|
<<< на главную # <<< другие интервью # карта сайта |
|
Светлана Сорокина: "Надоело быть бронзовым памятником" Газета, 04.03.2003. Фёкла Толстая |
|||
|
Сегодня на Первом канале впервые
выйдет в эфир программа Светланы Сорокиной «Основной инстинкт». Общественно-политическое
ток-шоу будет выходить перед программой "Время" по вторникам,
средам и четвергам. Светлана Сорокина собирается обсуждать со студией не
только политику. Сегодня, например, программа будет посвящена финансовым
пирамидам. Накануне премьеры со Светланой Сорокиной встретилась Фёкла
Толстая.
― Кто придумал
такое название? ― Вообще история очень
смешная и связана с газетой ГАЗЕТА. Тянется она с Нового года, когда мы (то
есть я и группа редакторов, с которыми мы перешли на Первый канал) предлагали
делать ежедневное ток-шоу, с понедельника по пятницу. Первые четыре дня
недели мы собирались назвать программу "Каждый день" со Светланой
Сорокиной, а в пятницу ― "Самое главное" со Светланой
Сорокиной. Всё было просто и логично. Но потом в результате длительных
переговоров мы пришли к выводу, что начинать в этом сезоне мы будем с трёх
ток-шоу в неделю: вторник, среда, четверг ― восемь вечера, самый
прайм-тайм. Но название уже не годилось. Мы начали маяться: были варианты
"Ещё не Время", или "Самое время", или "Временное
правительство" (последнее, кстати, мне очень нравилось: мы собираемся и
на время принимаем решения, даём свои оценки). Потом была мысль назвать
"Политпросвет" ― "политическое просвещение
Светланы". Мы даже и Константина Эрнста уговорили на
"Политпросвет", вернее, он смирился ― но всё не было
какого-то удовлетворения. В результате получилось так, что мы вместе с
Наташей Никоновой, моим продюсером, приехали в гости в газету ГАЗЕТА и там
устроили общий мозговой штурм. И я даже не помню, кто это сказал, может быть,
даже и я, откуда-то из недр произросло название ― "Основной
инстинкт". Не было ничего, что бы по эпатажности и, я бы даже сказала,
необходимой двусмысленности перешибло бы это название. Я потом проверила его
на разных людях ― лучше воспринимают мужчины, чем женщины. Женщины
как-то сразу замирают, начинают поёживаться, критически оценивать, а мужчины,
как правило, относятся к "Основному инстинкту" хорошо. ― Политики говорят, что нет более увлекательной жизни, чем политическая: безумное количество адреналина, невероятная драматургия. Вы всегда работаете в политических программах ― тоже "подсели" на политику? ― Ну, не в такой мере, как
настоящие политики… Я помню, одного политика спрашиваю: "Скажи,
пожалуйста, а ты что, правда надеешься стать президентом?" На что он мне
ответил: "Нет, конечно, но к чему-то стремиться надо..." Политика
― это такая странная профессия: ты ставишь себе какие-то невозможные
цели, которых, ты понимаешь, что вряд ли достигнешь, но всерьёз идешь к ним,
если ты хороший политик. Только это дает драйв, эту совершенно невозможную
энергетику. Я, как сама себя называю, зритель из первого ряда. Я всего лишь
наблюдаю за этим процессом, хотя не однажды меня так или иначе пытались
вовлечь в саму политику как таковую. Пока у меня хватает разума и сил
сопротивляться этому вовлечению… ― А вы верите в то, что политика ― это не только технологии, причем откровенно манипулятивные?.. ― Конечно, это технологии,
конечно, откровенно манипулятивные ― к сожалению, в последнее время вся
эта требуха вывернута на-гора, и мы все об этом знаем, как это происходит… ― И всё равно приходится в этом работать и с этим мириться. Вы как-то говорили, уходя с НТВ, что никогда не будете работать на государство. Теперь вы на канале, где дух государственности очень силён. Вы стали большим конформистом в последнее время? ― Можно сказать, что это
конформизм, потому что надоедает в какой-то момент стоять в виде бронзового
памятника защитнику последних окопов. Можно так сказать, действительно,
правда… застывать в бронзе как-то не хочется, хочется подвигаться. Хочется
заниматься своей профессией, и мало того ― так, чтобы это было кем-то
увидено и услышано. Что касается
"государственности" и всего этого механизма гостелевидения ―
мне пока легко говорить на эту тему, я его ещё не прочувствовала. Вполне
возможно, что через какое-то время я буду зажиматься и пытаться перескочить
на другой вопрос и не отвечать на этот. Я человек довольно прямолинейный
и хитрить не привыкла. Пока что меня никто не цензурировал, и никаких
противоречий при обсуждении возможных тем (мы готовимся, пишем пилоты) у меня
с моим новым руководством не было. Мало того, я выхожу в прямом эфире ―
это было одним из условий, хотя это неудобно для Первого канала,
многоорбитного, имеющего прямую сетку на все регионы. Ведь если я выхожу в
Москве в прямом эфире, это значит, что по России меня видят на следующий
день… Но и тут мне пошли навстречу. ― Вас здесь ценят? Вы это ощущаете? ― Давайте поговорим об
этом через месяц-другой… Либо грудь в крестах, либо голова в кустах… На самом
деле это тяжёлое и серьёзное испытание Первым каналом. Нужна ли я вообще
аудитории сегодня? В том числе и аудитории этого канала… ― Неужели вы задёете себе такие вопросы? ― Задаю. Меня почти два
года не было в эфире всерьёз. Я же здраво смотрю на вещи ― могли не
только забыть как звать за это время; другие журналисты пришли на
телевидение, и я уже, возможно, совсем не буду воспринята. Всё может быть;
может, я не найду нужных сил. ― Вы действительно думаете, что у вас может не получиться? А ваш опыт? ― Это ничего не значит,
потому что телевидение, как говорит мой новый руководитель Константин Эрнст,
это сегодняшние заслуги, вчерашние не считаются, не говоря уже про
позавчерашние. В этом я с ним согласна на 100 процентов. Можно сколь угодно
долго потрясать своими былыми заслугами: "Ой, вот я работаю столько лет,
я работала на "600 секундах", на "Вестях"…" Ну и что
это даёт? Только то, что, когда входишь к студентам заниматься, они смотрят
на тебя такими большими глазами, а я им в ответ говорю: "Да, вот он
какой, дедушка Ленин!".
|
|||
<<< на главную # <<< другие интервью # Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. # карта сайта