"Герой дня" со Светланой Сорокиной. НТВ, 10 марта 1999.
Гость - председатель правления Сбербанка РФ А.И.Казьмин.
Светлана: Сейчас мы все говорим о том, что с нами будет, если МВФ откажется выдать нам кредиты. В марте, возможно, в апреле, должен решиться этот вопрос. Как скажется на банковской системе в целом то обстоятельство, что нам не дадут кредитов?
Казьмин: Непосредственного отношения к этим проблемам Сберегательный банк не имеет. Хотя, безусловно, общая финансовая ситуация окажет свое действие и на банковскую систему в целом. Придется пересматривать источники финансирования, структуру бюджета или речь будет идти о более высоких темпах инфляции, что, конечно, для экономики в целом нежелательно.
Светлана: А для банков? Высокая инфляция — вроде бы в обороте больше денег.
Казьмин: Российские банки рождались уже в период высокой инфляции, поэтому у них как раз меньше опыта работы в условиях низкой инфляции. В условиях высокой инфляции российские банки опыт накопили достаточный, поэтому прямой угрозы ни банкам, ни вкладчикам от этого нет.
Светлана: Получается, что на некоторый период времени в условиях высокой инфляции банки даже оживут?
Казьмин: Высокая инфляция — это увеличение денежной массы, проблемы с ликвидностью, с неплатежами. На какой-то период времени они (банки) позволят эту болезнь притупить, а дальше будут общие экономические последствия, негативные.
Светлана: А теперь вопрос непосредственно к вам и по существу. Недавно появились сообщения о том, что есть некая идея, исходящая от правительства, о переводе частных вкладов из Сберегательного банка в некий Банк Развития. Эта идея сама развитие получила? И вообще-то это как, хорошо, плохо? Имею ли я как вкладчик Сберегательного банка право протестовать против перевода моих денег?
Казьмин: Я принимал участие в заседании правительства, на котором обсуждался вопрос об инвестиционной политике России. Докладчиком был министр экономики — г. Шаповальянц. Примерно такой же вопрос был задан докладчику премьер-министром Е.М. Примаковым. Есть ли такой механизм вообще и как себе мыслят это авторы проекта? Ответ был получен буквально следующий: что это все из разряда эскизов, идей, на стадии набросков, и более того — разработчики сами никаких таких планов не имеют и разработок не ведут. Я к числу разработчиков документов по РБР не отношусь. Со своей стороны, могу сказать, что когда этот банк будет создан, он будет работать в соответствии с российскими законами, с российским банковским законодательством. Соответственно какие-то корреспондентские отношения у нас с этим банком установятся. Вполне возможно, что мы будем предоставлять ему какие-то средства на тех условиях и в пределах тех лимитов риска, которые мы применяем по отношению к другим банкам. В принудительном порядке заставить вкладчиков перевести свои вклады в другой банк нельзя. У нас есть хороший пример, хороший в плане того, что он состоявшийся. Перевод обязательств по вкладам коммерческих банков в СБ происходил только на основании личного заявления вкладчика. Если конкретный вкладчик не желает переводить свой вклад в другой банк, то это невозможно сделать ни по каким законам. Поэтому я глубоко убежден, что шум, поднятый вокруг этого вопроса, тем более с вынесением на первые полосы газет, является лишь косвенным подтверждением того, что в начале года финансовые проблемы обостряются, в том числе и у средств массовой информации. Вот и появляются материалы, которые делают шум на пустом месте.
Хотелось бы добавить. Сберегательный банк обладает самым крупным кредитным портфелем. Речь идет об использовании средств для вложения в реальный сектор. Поэтому мы имеем здесь опыт, наверное, больший, чем тот банк, который еще не создан. А для того, чтобы создать банк с нуля, нужно очень много времени, интеллектуальных усилий и финансовых средств.
Светлана: Совсем недавно Конституционный суд признал незаконным изменение всеми банками в одностороннем порядке процентных ставок по вкладам. Что изменилось в связи с этим в работе Сберегательного банка? Вы как-то изменяли ставки? Что в связи с этим решением Конституционного суда поменялось в вашей работе?
Казьмин: Мы не должны были ничего менять, потому что мы на самом деле эту проблему обозначили для себя года два назад. И в течение двух лет планомерно работали над тем, чтобы не создавать таких вот правовых конфликтов в отношениях с нашим главным достоянием — нашими вкладчиками. Поэтому основной упор Сберегательный банк уже в течение двух лет делает на работу с вкладами на фиксированный срок под неизменные процентные ставки.
Светлана: То есть на 3, 6, 9 месяцев?
Казьмин: И в течение этого срока мы обязуемся не менять ставки. По истечении срока вклада вкладчик имеет право решать самостоятельно: хочет он продлить вклад на новых условиях, если экономическая ситуация заставляет нас вносить изменения в шкалу процентных ставок, либо забрать вклад из банка. Основная масса наших вкладов работает по этой схеме. Оставшиеся вклады, открытые в давнее время и не закрытые по разным причинам, продолжают функционировать. Мы будем просто рекомендовать нашим вкладчикам, имеющим вклады без ограничения срока и с плавающей ставкой, переходить на более прогрессивные и с правовой стороны лучше защищающие их интересы виды вкладов.
Светлана: Еще один вопрос. В Сберегательном банке сейчас с валютного счета валюту получить нельзя?
Казьмин: Почему нельзя? Свободно.
Светлана: В любом объеме?
Казьмин: В любом. Просто если он очень большой, об этом нужно сказать заранее, за один день. Чтобы ее подготовили.
Светлана: Еще одна тема, это тема проверки Cчетной палатой РФ деятельности Сберегательного банка. Насколько я поняла, вы не предоставили аудиторам в полном объеме все документы, которые касаются деятельности Сберегательного банка. А почему так?
Казьмин: Ну, во-первых, мы предоставили все, что было предусмотрено программой проверки, о чем мы извещали и Счетную палату, и генеральную прокуратуру. Никаких возражений на свои письма и обращения мы не получали. Счетная палата нас проверяет ежегодно, это абсолютно регламентный процесс. И в прошлом году, и в позапрошлом году никаких претензий к Сберегательному банку не было. В этом году они проверяют, в том числе и те периоды, которые проверяли до этого. Проверка должна была быть завершена до декабря. Она была продлена по предложению аудиторов до марта. По непонятным причинам в течение января-февраля у нас проверяющие в банке не появлялись, и сейчас, насколько я знаю, Счетная палата проинформировала Госдуму, что она не может завершить проверку в срок. Вот здесь как бы первые неувязки.
Вторая неувязка — это то, что итогового акта до сих пор нет. Кстати, эти материалы по статье закона, если не ошибаюсь, 15 о Счетной палате, не должны разглашаться до завершения проверки. К сожалению, немедленно после направления соответствующего письма в Думу о материалах предварительного анализа, истолкованного Счетной палатой, они были практически дословно опубликованы в целом ряде печатных изданий. Я повторяю, что по программе Счетная палата проверяет нас в части своевременного перечисления бюджетных средств, управления государственным пакетом акций Сберегательного банка, правильности начисления дивидендов. По всем этим вопросам были даны исчерпывающие ответы и материалы. Поэтому говорить о том, что какие-то данные мы не предоставили... Мы находимся в процессе диалога со Счетной палатой, мы готовы предоставлять всю информацию, предусмотренную законом о Счетной палате и относящуюся к программе проверки.
Светлана: Если говорить о том, что вы, может быть, в прошлом году упустили, не сделали, то что можно назвать упущенной выгодой?
Казьмин: Недавно Правление рассмотрело годовой отчет, мы его представляем в Центробанк буквально на днях. Мы можем годовые цифры обнародовать. Они очень хорошие, по моему мнению.
Светлана: Что значит «хорошие цифры»?
Казьмин: Прибыль у нас возросла по сравнению с 1997 годом более чем в 3 раза, 15 млрд. рублей с небольшим. Кстати говоря, Сбербанк в этом году работал, как и все остальные финансовые учреждения, по новым условиям налогообложения. Налогов мы заплатили больше в 6 раз, более 8,5 млрд. рублей, это только из прибыли, а если все налоги взять, то больше 11. В целом по системе мы где-то на втором месте после Газпрома. Мы не сократили, не понизили свой собственный капитал, он вырос в 1,5 раза, т.е. по всем ключевым показателям банк не только выдержал кризис, но и демонстрирует хорошую финансовую «форму».
Светлана: А вот то, что касается упреков в ваш адрес, что вы неэффективно кредитуете ту же промышленность, что деньги в регионы уходят и практически не возвращаются, что низкие ставки по кредитам юридических лиц...
Казьмин: Я смею утверждать, что для обвинения в неэффективности использования кредитных ресурсов нет никаких оснований. Если бы мы работали неэффективно, мы бы не показали такие финансовые результаты.
Светлана: В мае, насколько я знаю, будет собрание акционеров Сберегательного банка. Видимо, это большое и важное для вас мероприятие, потому что собрание акционеров в силах переизбрать Правление или утвердить какие-то изменения в прежнем составе. В общем, какие-то изменения в жизни Сберегательного банка могут наступить. Боитесь ли вы чего-нибудь в связи с общим собранием акционеров?
Казьмин: Собрания акционеров не боюсь. Мы готовимся к нему в плановом порядке, каждый год докладываем свои результаты, утверждаем баланс на собрании. Собрание акционеров — это высший орган любого акционерного общества и такого большого, как Сберегательный банк, в том числе. Собрание устанавливает размер дивидендов, которые мы будем платить нашим акционерам. Размер будет хороший, я могу сказать об этом уже сейчас со всей уверенностью. У меня нет оснований бояться собрания акционеров.
Светлана: Насколько я знаю, весом голос у Центробанка.
Казьмин: Да, это наш главный акционер, владеющий контрольным пакетом. Безусловно, от позиции Центробанка зависит буквально все во всей банковской системе и в Сберегательном банке тоже.
Светлана: Тогда вопрос такой. Не мне вам объяснять, что у нас в России личные отношения, даже, так скажем, то обстоятельство, чьим человеком считается тот или иной чиновник, значит очень многое. Мы с вами свидетели самых разнообразных ситуаций. Сформулирую вопрос так. То, что вы считаетесь человеком Дубинина, мешает вам в период Геращенко?
Казьмин: Мы в своей работе ни в период Дубинина, ни в период Геращенко не думали и не думаем о какой-то личностной стороне вопроса. Наша главная задача — чтобы наш главный акционер не краснел за итоги нашей работы. Как будут оценены результаты нашей работы — это другой вопрос.
Светлана: Вы один из главных банкиров страны. Среди банкиров, среди главных финансовых умов у нас в стране идет речь о необходимости прийти, наконец, к системе страхования вкладов, как это существует за границей...
Казьмин: Конечно. Мы в этом процессе активно участвуем и неоднократно давали свои предложения в соответствующие комитеты Госдумы.
Светлана: Как скоро может заработать эта система?
Казьмин: Это вопрос в первую очередь законодательный, во вторую — финансовый.
Светлана: То есть, это дорогое дело.
Казьмин: Для начального этапа, безусловно, нужны определенные финансовые вливания в этот гарантийный фонд.
Светлана: Спасибо, Андрей Ильич.