В КРУГЕ СВЕТА
программа Светланы Сорокиной на радио «Эхо Москвы»
соведущий - Юрий Кобаладзе
15 июня 2011 г. Захват берегов рек и водоёмов.
Гости – Сергей Митрохин.
Аудио: эфир –
Кобаладзе: Здравствуйте! Приветствую радиослушателей «Эхо Москвы», телезрителей RTVi и всех тех, кто владеет айфонами, айпедами и вообще любыми андроидами. Вы можете нас видеть по всем эти средствам связи. И напоминаю телефон для смс +7 985 970 45 45. Сразу представлю своего гостя (я сегодня один, без Светланы Сорокиной, которая отдыхает) — Сергей Митрохин — председатель партии «Яблоко».
Митрохин: Добрый вечер.
Кобаладзе: Не скрою, что тема предложена Вами, но я внимательно посмотрел интернет, различные сайты, действительно, Вы активно занялись водоемами, в частности. Что так?
Митрохин: Мы давно занимаемся не только водоемами, но и землей. Наверное, многие слышали о нашей борьбе с точными застройками. Даже в Москве, в столице нашей. Но на самом деле — это проблема земли. Вот сейчас идет, как мы это называем, новая волна криминальной приватизации в России. И, в основном, эта волны касается сейчас природных ресурсов. Но даже не тех, которые под землей находятся, с ними, в основном, разобрались в 90-е годы, а вот с теми, которые находятся на поверхности.
Кобаладзе: У воды, в частности.
Митрохин: Это, во-первых, наиболее лакомые куски земли в города — вот с них начали. А какие это куски? Это территории парков или возле парков, это территории возле метро, например, где удобнее жить, то есть где удобнее и жить, и, тем самым, продавать. Жилье там, и, тем самым, продавать землю. Поэтому надо эту землю захватить. Но дальше это та земля, которая находится в природных парках, та земля, которая находится в лесах, потому что там тоже удобно жить, очень комфортно жить, значит, можно эту землю, во-первых, использовать просто в личных целях. Во-вторых, поэтому она там дорогая, эта земля. В нее можно очень выгодно вкладывать деньги.
В наше кризисное время, в финансовый кризис — очень хорошее средство вложения. Вот особенно, если тебе по дешевке государство эту землю фактически подарило, а потом ты уже по рыночной цене продал, иногда даже тому же самому государству. Как, например, в Сколково сейчас происходит. Особенно возмутительно уже, когда ситуация касается водоемов. Почему возмутительна? Потому что в случае земли, в случае лесов, в случае всего прочего — у нас уже успели придумать такие законы, которые фактически все это оправдывают. То есть у нас очень многие «захваты» земли в России, «захваты» лесов и уже и природных парков, происходят по закону.
Кобаладзе: О законах мы ещё поговорим.
Митрохин: О законах мы ещё поговорим, я хочу отдельно на эту тему поговорить. Но уже беспредел зашкаливает, когда речь идет о берегах водоемов, потому что все-таки у нас ещё все-таки законодательство дарит гражданам России водоемы, вернее, их береговую полосу, длиною 20 метров. У нас есть Водный Кодекс, который защищает права граждан на общее пользование береговой полосой.
Кобаладзе: И это нарушается.
Митрохин: И мы повсеместно сегодня сталкиваемся с тем, что эта норма нарушается. Кстати, это первый признак того, что скорей всего, её тоже скоро отменят. Как это делается у нас в Государственной Думе — мы ещё поговорим на эту тему. Поэтому мы получаем как партия «Яблоко», защищающая права граждан, мы получаем массу обращений от граждан, и стараемся на каждое обращение откликнуться.
Кобаладзе: То есть Вы считаете, что касается водоемов и допуска к водоемам…
Митрохин: Эта та грань, что дальше уже отступать нельзя. Уже надо что-то делать. Если прокуратура бездействует, если милиция бездействует, если в суды никто не обращается, в надлежащие органы по этим вопросам, то приходится прибегать к механизмам прямого гражданского действия. Чем мы, собственно говоря, и занимаемся, причем занимаемся в самых разных точках страны, у нас география довольно большая, и она постоянно расширяется.
Кобаладзе: Например? Про Москву я уже знаю, про Подмосковье.
Митрохин: Про Москву в двух словах напомню, в Москве есть такой поселок элитный, называется «Остров фантазий».
Кобаладзе: Это где ж такой?
Митрохин: Это Татаровская пойма, парк Москворецкий, недалеко там Строгино, метро Кунцевская. Почти что центр Москвы, 10 километров от Кремля. И даже здесь умудрились, у нас в Москве, отхватить часть природного парка, во-первых, природно-исторического парка — Москворецкий. Ещё полностью огородить водоем под названием Татаровская пойма. Но это фактически озеро. Почему? Потому что там построили элитный поселок «Остров фантазий», в нем живут очень — как выразился прежний мэр — «непростые люди». Например, чета министров там живет: господин Христенко там живет, госпожа Голикова, олигархи там всякие живут. Вот они отгородились от всего мира, от всего города высоким забором, поставили КПП, которое, естественно, туда никого не пускает, кроме резидентов этого самого «Острова». Вот они там и фантазируют, будучи отгороженными от всего мира, наслаждаются, пользуются вот эти водоемом, который изъяли у москвичей, ещё на одно место стало у москвичей, где можно купаться, где можно загорать.
Кобаладзе: А как же закон? Вы говорите, что закон защищает 20-метрую зону?
Митрохин: Да, и мы доказали, кстати. 1 мая мы вместо того, чтобы как все партии, традиционно на всем уже надоевшие демонстрации, мы решили сделать там «маевку», прямо на берегу этого самого «Острова фантазий». Прямо, можно сказать, в гости к Христенко и Голиковой.
Кобаладзе: То есть Вы проникли внутрь?
Митрохин: Нам пришлось для этого перелезть через забор, мы взяли с собой лодки. Потому что если бы мы пошли сухопутным путем, нас бы остановили на подступах к этому водоему. Мы пересекли этот водоем на лодках и причалили к берегу, где нас встретила большая группа людей в черном — это охранники, ЧОП «Витязь — которые сказали, что мы даже не смеем, что это даже кощунство, что мы тут собираемся высадиться на этот берег. Но мы запаслись с собой — взяли такой щит, на столбе остро-заточенном, на котором была выписка из водного кодекса, что это право граждан здесь находиться. Любых. Береговая полоса 20 метров.
Кобаладзе: Чем закончилось противостояние?
Митрохин: Нас пытались не пустить — мы все-таки высадились — потом позвали милицию, разумеется, с криками: «Вот она вам сейчас покажет». Приехал начальник УВД Крылатское, и мы ему сумели доказать, что мы здесь в своем праве, которое обеспечено законом.
Кобаладзе: Ну хорошо, один раз приплыли — на этом все завершилось?
Митрохин: К сожалению, мы не правоохранительные органы. Если бы мы были правоохранительными органами, наши представители партии «Яблоко» возглавляли прокуратуру или милицию, то мы бы, конечно, этого не допустили. Мы оппозиция. А у оппозиции какие методы воздействия на ситуацию? Вот такие.
Точно также неделю назад ездили на Нахимовское озеро, это под Петербургом, там тоже «захват» берегов произошел. Причем в одном месте с участием местных прокуроров. Граждане все там писали, писали, «почему нас лишили права ходить по нашему берегу». Им все какие-то отписки, отмазки. То этот поселок не могут найти прокуроры, то они говорят, «вот у заявителей в письмах нет телефонов», хотя телефоны есть. Им говорят: «Есть телефоны», а они говорят: «Не дозвонились и так далее». Вот так «валяли дурака» до тех пор, пока не выяснилось, что один из прокуроров, причем очень высокопоставленный…
Кобаладзе: Имеет там дом.
Митрохин: Имеет там коттедж. Поэтому, когда мы туда приехали, к сожалению, скрыть заранее не удалось нашу поездку на Нахимовское озеро — шило, как говорится, в мешке не утаишь. Прокуроры узнали, они пришли вместе с нами проверять. Но обнаружили, что к нашему приезду там все берега уже очистили, потому что, естественно, побоялись скандала. Но видно, что очистили буквально вчера-позавчера, а до этого они были огорожены. Поэтому мы гуляли по великолепным берегам. Удивительно, как это для простых граждан такие территории освободились.
Кобаладзе: Поэтому и привлекательны.
Митрохин: С клумбами, с мощеными набережными, с очень ухоженными так сказать причалами и так далее. И получили косвенное подтверждение от одного гражданина, что действительно там живет этот прокурор, от чего прокуратура открещивалась. Я надеюсь, что эти берега не будут отгорожены снова, потому что мы снова приедем проверять.
Ещё одна точка, которой «Яблоко» занимается, вернее, не точка, а большое пространство — это Черноморское побережье.
Кобаладзе: То есть, судя по Вашим словам, это повсеместное явление, это не только проблема крупных городов.
Митрохин: Повсеместное. Это «захват» земли, потому что земля у нас, и вода, как мы видим теперь — она разворовывается, растаскивается, точно так же, как растаскиваются бюджетные средства. Точно также как растаскиваются деньги из кошельков граждан, которые платят за услуги ЖКХ какие-то астрономические совершенно суммы. И точно та же, как растаскивается у нас все остальное. Но в данном случае это наиболее болезненная вещь, по крайней мере для нас, потому что наносится ущерб окружающей среде. И вообще очень наглядно демонстрируется вот это вот неравенство, которое сегодня сложилось в России. Есть привилегированные сословия, которые получают в свое распоряжение землю, и с этой земли простые российские граждане изгоняются. Как было в средневековье, когда феодалы выбрасывали, например, когда им невыгодно становилось получать в натуре от крестьян оброк и барщину, они их просто выбрасывали с этих земель.
Кобаладзе: Скажите, а есть примеры успешной борьбы, когда Вам удалось все-таки остановить или снести какие-то…
Митрохин: Вот я считаю, Нахимовское озеро — это успешная борьба. Хотя это очень тяжело, потому что вся вертикаль власти, все правоохранительные органы в данном случае, они стоят на страже захватчиков. Вместо того, чтобы выполнять обязанности — в данном случае закон точно нарушается, Водный Кодекс, загороженная вода — они защищают.
И самая трагическая ситуация, я считаю, на Черном море. Там строятся большие начальники, очень большие, это не только губернаторы Краснодарского Края, есть подозрения у нас по поводу того, что и премьер-министр там построил себе огромную латифундию, и президент готовиться к строительству, его латифундия, и другие высокопоставленные люди. Трагедия для граждан в чем — раньше туда, ещё с советских времен, привыкли съезжаться люди, ходить по туристическим тропам, естественно, купаться-загорать, этот «дикий отдых», популярный раньше. Сейчас все это стало невозможным, потому что нельзя пройти.
Кобаладзе: Не подойти к воде.
Митрохин: Не просто к воде не подойдешь, а уже там за 5 километров к воде не подойдешь, уже не походишь по этим реликтовым лесам, не понаслаждаешься этими красотами, которые раньше были доступны для всех.
Уж не говоря об уникальном заповеднике «Утриш», в котором как раз для президента собираются построить резиденцию.
Кобаладзе: Вообще странно, зачем премьеру, президенту там резиденции, если у них есть официальные в Бочаровом ручье, или это уже в других местах?
Митрохин: Это в других уже местах, это под Анапой, заповедник «Утриш». Так там иезуитски это все продумано, что повышается степень защиты самого заповедника, из него делают заказник, но при этом отрезают тот кусок, в котором строится резиденция для господина Медведева сейчас. Не знаю, следующим кто президентом будет, но сейчас это для Медведева получается фактически. Или для Путина в будущем, или ещё для кого-то. Это не имеет значения в данном случае. Так вот этот кусочек отрезается, а близлежащая территория получает более высокий защитный статус, и туда нельзя уже ходить людям. Людям уже нельзя туда ходить! Сейчас в заповедник можно ходить, а в заказник уже нельзя будет ходить. Так вот огораживают буфером это место, чтобы обитатели этой резиденции, а также многие другие, которые туда сразу налипли, и опять тот же губернатор Ткачев тоже получает землю под это строительство, и другие очень многие чиновники сразу туда налипают, тоже себе там строят, землю получают. И получают, что их там никто не увидел и не потревожил их благостный отдых. Территория стоит вся недоступна вообще для людей.
Кобаладзе: Понятно. Сергей, прежде чем я задам вопрос про законы, я, кстати, не знал, что такая у нас печальная ситуация. Сегодня раздается звонок от товарища, который в Колязинском районе Тверской области, он буквально рассказывает, как они там продираются по узким тропам, между огромными постройками, что тоже ограничили допуск людей к воде. И с каждым годом территория доступа сужается и сужается, то есть это тоже и здесь.
Митрохин: Подключим активистов тверского «Яблока» обязательно, мы реагируем на все эти сигналы. Потому что мы считаем, что это процесс очень опасный, многие не придают ему сегодня значения, но это фактически уже переход вот этого нашего криминального коррумпированного государства уже в какую-то окончательную студию, когда будет поделена земля, когда некая элита вот эта паразитическая, которая уже к тому моменту окончательно ограбит нашу страну, она будет жить от всего остального населения, которое она ограбило. Она будет жить на лучших землях, на самых лучших берегах, окруженная самыми райскими уголками, и так далее. Вот эту грань нельзя дать переступить нашей паразитической элите.
Кобаладзе: Вот Вам пишет Самара. В Самаре участки берега Волги захвачены, в том числе губернатором.
Митрохин: Но я прошу всех о таких случаях сообщать.
Кобаладзе: Я Вам потом все эти передам.
Митрохин: Да я сейчас скажу телефон: 780-30-10. Московский телефон.
Кобаладзе: Вот кстати подтверждает Черное море: «А как насчет захвата куска береговой линии на Черном море?».
Митрохин: Так вот только что об этом сказал. Это в Туапсинском районе, под Геленджиком, это вот мы их условно пока называем «Дача Путина», точно знаем теперь, что уже дача Ткачева. Потому что уже получили все доказательства, что она там построена и перегородили.
Кобаладзе: Ну и наконец все-таки важный вопрос: а закон, законе же есть, который защищает?
Митрохин: Вот смотрите, очень интересно с законом обстоит дело. Сейчас, я уже сказал, Водный Кодекс, но тут нарушения совершенно очевидные. Но есть происхождение всех эти построек, к сожалению, очень часто они являются законными.
Кобаладзе: Почему законными?
Митрохин: Потому что возьмем то ж самое Нахимовское озеро: на берегу лес, очень большой лес, густой, девственный лес. Когда-то это были земли Лесного Фонда, и раньше эти земли перевести в землю других категорий, чтобы застраивать, было очень сложно. Для этого нужно было принять особый закон. То есть либо, если это федеральная земля — Гос.Дума должна была принять такой закон, если региональная земля — это Парламент региональный. Этот закон невозможно было утаить — потому что там процедура, там различные чтения, в общем, хоть какая-то прозрачность. И всегда общественность может вмешаться, поднять скандал, и так далее, и тому подобное. Поэтому вот что сделали. Была извечная мечта нашего Правительства, ещё с 90-х годов — резко облегчить порядок перевода земель. Из особо охраняемых, из лесных, то есть земли, которые нельзя застраивать — в земли поселений, так называемые, другие категории земель, которые можно застраивать.
И вот фракция «Яблоко» в Государственной Думе в свое время систематически срывала эту попытку. Последний такой момент я помню очень ярко: это декабрь 2003 года, под занавес работы Гос.Думы, Правительство пыталось протащить эту поправку в Лесной Кодекс. И мне тогда помогла в буквальном смысле «Свобода слова» — тогда была программа на НТВ Савика Шустера — и у нас тогда вечером как раз был эфир, потому что были выборы, мы участвовали в выборах. И я сказал депутатам: «Сейчас все, кто проголосуют за эту поправку, все фамилии будут названы сегодня в программе Савика Шустера в прямом эфире». И поправка не прошла.
Кобаладзе: Значит, испугались.
Митрохин: Испугались. Потом, как известно, фракция «Яблоко» «выдавили» из Гос.Думы, и ровно через год, в декабре 2004, был принят очень интересный закон, который так и называется «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую». Просто и ясно. Уже не поправка там какая-то — по-другому решили протащить. И о чем этот закон: о том, что теперь этот перевод осуществляется не законом, то есть с участием Гос.Думы, региональной Думы и т.д., а постановлением Правительства, решением Правительства, Правительство само этим распоряжается. Так вот, это приняли в декабре 2004 года. Самое интересное, что по настоящее время, за 7 лет, в этот закон было принято 13 изменений. Он менялся 13 раз. И каждое это изменение — это очередное послабление в процессе перевода земель. Из тех, которые нельзя застраивать — в те, которые можно застраивать.
Кобаладзе: Определенная логика в этом есть: есть люди, которые хотят строить, есть у людей деньги, есть «бесхозные» территории…
Митрохин: Ну как бесхозные? Вообще-то это национальные достояния, ведь речь идет не просто о лесах. Леса сами по себе национальное достояние — речь идет об особо охраняемых территориях. О наших уникальных национальных ресурсах, которые любая страна…
Кобаладзе: А в советское время строили дачи? Это, наверное, тоже выделяли…
Митрохин: Во-первых, в таком диком количестве не строили. Во-вторых, если уж так говорить — какую-то совесть знали чиновники тогда. И вообще в советские времена не было коммерческой составляющей.
Кобаладзе: Её вообще нигде не было тогда.
Митрохин: Чем советские времена от наших там 90-х, 00-х отличаются — тем, что в советские времена элита народ оболванивала, это было главным занятием, а в 90-е элита народ обворовывала. И сейчас, конечно, продолжает этим заниматься. Вот в этом разница. Тут фактор воровства, конечно, у нас на много порядков выше, чем в Советском Союзе. Все-таки тогда все было государственное, даже дачи.
Кобаладзе: Справедливости ради скажем, что строились тоже все эти заборы…
Митрохин: Когда чиновника переводили на другую должность — он дачу-то освобождал. Сейчас все становится своим, собственным. Нет никакого ограничения сегодня. Те ограничения в законах, которые есть, по защите общественного интереса, частных интересов, в том числе, от захватчиков, все эти преграды систематически устраняются из законодательства. В качестве доказательства я только что привел вот этот вот закон №172 ФЗ.
Кобаладзе: Сергей, мы должны прерваться, сейчас новости середины часа, буквально на 2-3 минуты. Я напоминаю, что мы беседуем с Сергеем Митрохиным — председателем партии «Яблоко». Оставайтесь с нами, мы вернемся в студию через пару минут.
Новости
Кобаладзе: Ещё раз добрый вечер! Мы в студии «Эхо Москвы», приветствую ещё раз радиослушателей и телезрителей, напоминаю, что у нас в гостях Сергей Митрохин — председатель партии «Яблоко». И мы обсуждаем такую, как оказалось, очень острую и волнующую тему как захват водоемов и не только водоемов, и земли. И вот я тут читал в перерыве Сергею те сообщения, которые приходят к нам на смс-ки и вижу: «Митрохин сам защищал захватчиков природно-исторического парка «Москворецкий», якобы садовое товарищество «Огородник». Это о чем идет речь?
Митрохин: Значит, я защищал не «Огородник», тут не надо путать, я защищал поселок «Речник». «Речник» — это поселок, который был…
Кобаладзе: Это известная история…
Митрохин: Он построен давно, ещё в 1957 году. И выделялась земля под садовые участки сотрудникам «Водоканала». Потом, естественно, наступили 90-е годы…
Кобаладзе: Все распродали.
Митрохин: Да дело не в том, что распродали, у этих людей, которые раньше строили, появились права. Это законы, которые в конце концов увенчались «Законом о дачной амнистии», так называемым, но был и до этого законов очень много таких, которые подтверждали право граждан на те участки, которые они получали в советское время. Природный парк был создан после этого. И водную полосу эти люди не застроили, и водная полоса там осталась в свободном доступе до сих пор. Поэтому у их были все права на эти дома, их абсолютно незаконно собиралось Правительство Москвы…
Кобаладзе: Там же разрушили…
Митрохин: Там разрушили, разрушили абсолютно незаконно. А рядом, уже во времена существования парка «Москворецкий», построили вот этот самый «Остров фантазий», причем построили его в качестве подсобных помещений при детско-юношеской спортивной школе — саму школу так и не построили — то есть беззаконие там «в квадрате» было. Это был действительно захват земли, и им почему-то Правительство Москвы не занималось. И вообще никто его не трогал. И только, когда я сказал на заседании Гос.Совета о том, что это вопиющая несправедливость, это показывает вообще средневековый характер наших нравов юридических в стране. Вот тогда обратили внимание на «Речник», и после этого приостановлен был снос «Речника». Но это совершенно другая история, они сейчас… Есть такое понятие «сторонние пользователи» — это те, у которых права были раньше, до создания природного парка. Если Вы хотите их оттуда убрать, то платите им компенсацию. А им как раз никто ничего не хотел платить. Так что это совершенно другая история.
А вот возвращаемся к нашим дням: ещё один пример могу привести — это ближайшее Подмосковье, это знаменитая усадьба «Архангельское», это выдающийся природно-исторический памятник. Усадьба 17 века, потом она облагораживалась в 19 веке, это большая территория сегодня. Её хотят сделать территорией маленькой. Благодаря вот тем законам, о которых я говорил, эти законы можно назвать в прямом смысле «воровскими». Они крадут у нас не только природу, они крадут у нас и культуру. Вот как мы убеждаемся на примере «Архангельского». Там хотят сократить эту территорию усадьбы, то есть как памятника. С шестисот пятидесяти до шестидесяти двух гектар.
Кобаладзе: То есть это просто урезать её…
Митрохин: Урезать в 10 раз, даже больше, чем в 10 раз. И уже Арбитражный суд подтвердил правоту действий администрации Красногорского района, который это варварство устраивает. Там все ландшафты, которые веками создавались, облагораживались и т.д. А будут уничтожены, и все пойдет под застройку: коттеджи плюс многоэтажные элитные дома. Это все происходит при полной поддержке администрации Московской области, господина Громова. И, к сожалению, это происходит благодаря тем законом, о которых я только что сказал.
Кобаладзе: Вот то, что Вы раньше рассказывали, я эти места слабо представляю, а вот «Архангельское» раздербанить…
Митрохин: Ну а как у нас огромное количество памятников уничтожили в Москве и в других старинных городах. Ведь историческая застройка — это место, где можно дорого продать квартиры, поэтому так можно отхватить землю за бесценок, благодаря взяткам, благодаря откатам и всему прочему. Я думаю, что взятки и откаты в данном случае в Красногорском районе играют не последняя роль.
Кобаладзе: В этой борьбе за спасение, в том числе «Архангельского», у вас союзники есть вообще? Те, которые поддерживают.
Митрохин: Есть, я получил от Всероссийского Общества Охраны Памятников и Истории Культуры, будем вместе с ними бороться за сохранение природы и культуры.
Кобаладзе: Просто странно, а другие партии, которые представлены в парламенте?
Митрохин: А вот другие партии — я не знаю, где были другие партии. Некоторые их них называют себя оппозиционными, и где была «Справедливая Россия», где «ЛДПР» был, когда принимался вот этот закон №172 ФЗ, позволяющий разбазаривать российские леса, раздавать их за бесценок. А где они были, когда принимался Градостроительный Кодекс — новая редакция — которая позволила строить, в том числе и в природных зонах даже без государственной экологической экспертизы. То есть делайте все, что хотите, ущерб, который наносится природе и здоровью людей, он не учитывается, это все без экологической экспертизы. И таких законов было принято масса. Я не знаю, где были те партии, которые все это время сидели в Государственной Думе. Если бы фракция «Яблок» сидела, мы по крайней мере бы сопротивлялись, как я уже рассказал, пример 2003 года, нам удавалось срывать такие наиболее варварские коррупционные инициативы Правительства.
Кобаладзе: И тогда напрашивается логичный вопрос: планируете ли вы вернуться в Гос.Думу и заняться внутри Гос.Думы защитой?
Митрохин: Мы планируем вернуться в Гос.Думу, мы готовимся к выборам, мы прекрасно понимаем, что в коррумпированном авторитарном государстве настоящих выборов нет. Выборы — это такая своеобразная рулетка, можно сказать, что русская рулетка. Но поскольку мы партия, которая ставит своей целью все-таки честные выборы в стране, мы обязаны участвовать и в этих выборах, которые сейчас являются так называемыми.
Вопросы экологии — безусловно. «Яблоко» является единственной экологической партией, единственной «зеленой» партией в России.
Кобаладзе: Почему вы себя считаете единственной «зеленой» партией?
Митрохин: Потому что больше никто из партий политических этими вопросами не занимается. Есть замечательные экологические объединения, Гринпис есть, фонд дикой природы и так далее. Но это общественные организации. Мы видим сейчас на примере европейских стран, что просто общественные организации решить ключевые экологические проблемы не смогли. Только, когда появились партии «зеленых» в этих странах, проблемы стали решаться серьезно.
Кобаладзе: То есть вы себя сознательно называете «зеленой» партией?
Митрохин: Мы даже официально называем себя партией «зеленых», потому что у нас создана фракция «Зеленая Россия». Мы, во-первых, единственная партия, которая имеет в своем составе фракции — все остальные партии испугались этого, побоялись каких-то, наверное, раздоров, расколов. Мы ничего не испугались, и ничего такого не случилось. И первыми к нам вступила партия «Зеленая Россия», которую возглавлял, и сейчас возглавляется уже фракция, Алексеем Владимировичем Яблоком — членом Академии Наук. Это один из самых известных экологов в России и всемирно известных эколог.
Поэтому мы партия «зеленых» не просто в качестве такого какого-то самопиара, мы официально являемся партией зеленых, мы выполняем в Росси все те функции, которые в Германии, например, выполняет партия «зеленых». Просто мы вынуждены этим заниматься, хотя, например, мне нравится этим заниматься. Но мы вынуждены этим заниматься ещё и потому, что больше этим никто не занимается.
Кобаладзе: Вот этот «зеленый» ресурс достаточен для того, чтобы пройти в Парламент.
Митрохин: Вы знаете, для того, чтобы пройти в Парламент, должно произойти что-то вроде чуда. Если, например, как-то получится, что будет конфликт серьезный в верхах, и они буду вынуждены пойти на честные выборы, или более или менее честные, относительно честные выборы, тогда у нас действительно появится шанс. Я в качестве примера могу назвать двое выборов последних: мартовские и октябрьские. Там, где нам удалось закрыть квалифицированными наблюдателями все участки, и власть там не так активно региональная занималась нами, в Псковской области и во Владимирской области, два района: и там, и там список «Яблока» получил 20%. Вот эксперимент. Причем во Владимирской области в районе мы получили 20%, в Кольчугинском районе, а в городе Владимире, наверное, могли бы получить столько же. Но нас сняли с выборов. Именно, наверное, по этой причине.
Поэтому, когда есть благоприятное стечение обстоятельств, когда мы можем действительно проконтролировать и когда власти не до нас, то у нас появляются реальные шансы. Мы будем всех своих избирателей, естественно, призывать прийти на выборы, потому что если избиратель сидит дома — и наш избиратель, и других партий — то он тем самым голосует за «Единую Россию», разумеется. Не своей рукой, а рукой тех, кто сидит в избирательных комиссиях. Это важнейшее условие: если нам удастся убедить людей прийти на выборы, то мы только уже засчет этого преодолеем 7%-ый барьер.
Кобаладзе: Кроме экологических вопрос, что ещё ваш «конек»предстоящей компании?
Митрохин: Экологические вопросы это, конечно же, очень важное, но это далеко не единственное, мы, во-первых, идем, конечно, с демократической программой. Мы требуем честных выборов, как я уже сказал, мы требуем независимого суда, мы требуем самостоятельного Парламента, мы требуем отмены цензуры в Государственных средствах массовой информации, на телевизионных канала и так далее. У нас серьезная программа борьбы с коррупцией. Причем, это не просто слова, потому что на словах с коррупцией борются все, а те примеры, которые я привел, когда мы инспектируем «захваты» земель, например, часто наши активисты, как в Краснодарском Крае, за это попадают в места заключения. Могут получить за 7, 10 суток за это. То есть мы реально боремся с коррупцией и реально страдаем из-за этого.
Мы единственная партия, которая сделал, например, антикоррупционные запросы. Все вроде кричат: «Мы против коррупции»». Ну вот есть такая организация Transparance International, которая борется с коррупцией во всем мире. И появился указ президента, где написано, что специальные запросы, о том, что чиновники наврали в своих декларациях о доходах и имуществе, может сделать любая политическая партия. Вот Transparance International пришло к нам и попросило нас сделать этот запрос по поводу ряде депутатов Государственной Думы, начиная с её спикера — Бориса Грызлова. Мы изучили эти документы и направили соответствующие запросы. Они очень удивились, Transparance International, и сказали: «Знаете, а мы уже ко всем пришли, и все нам отказали в этом». «Яблоко» — единственная партия, которая согласилась сделать антикоррупционный запрос. Правда, нам потом написали, что депутатов проверять не надо, президент не это имел ввиду, там потом вышел закон, как проверять.
То есть когда мы говорим о борьбе с коррупцией, мы не просто предлагаем реальную программу, и с ней, конечно, будем идти на выборах, мы ещё говорим о своих реальных действиях, как мы эти занимаемся. А ключевой момент борьбы с коррупцией — это, конечно же, подписание нашей страной статьи 20 Международной Конвенции по борьбе с коррупцией, которая обязывает наказывать чиновника, не сумевшего объяснить наличие своих доходов и имущества. Почему это важно, чтобы Россия подписала — потому что, если мы подписываем, есть внешний международный контроль за этим. Если мы этим не занимаемся — нас осуждает весь мир за это. Но Россия, удивительно, подписала Конвенцию, за исключением этой статьи. И когда я спрашивал в полемике представителя «Единой России», почему же мы вот так поступили, вы же эту Конвенцию русифицировали, обратите внимание, что без 20-й статьи. Они сказали: «Ну знаете, у нас всех тогда придется посадить, всех чиновников».
Кобаладзе: Честно ответили.
Митрохин: И касается, конечно, у нас очень много программ, сейчас очень мало времени, много предложений в нашей программе. Но вот только одно хочу упомянуть: мы предлагаем способ, как решить в России жилищную проблему. Это программа называется «Дома, дороги, земля», программа массового жилищного строительства предполагает выделение гражданам бесплатно земли с целевым назначением, и строительство на этой земле домов. У нас много земель тех, которые не лесные, есть заброшенные сельскохозяйственные, которые никогда не будут освоены и т.д. Огромные земельные ресурсы — мы их не используем сегодня. И у нас людям негде жить. Вот мы предлагаем такую программу, её разработал Григорий Алексеевич Явлинский. Мы знаем, что сегодня на это есть деньги.
Кобаладзе: А кстати, где Явлинский? Его не видно совершенно.
Митрохин: Явлинский здесь, в Москве, только что с ним общался. Он активно помогает мне, он является членом политкомитета партии «Яблоко», он является координатором Совета по экономической реформе, недавно созданным, в который вошли все мало-мальски известные экономисты нашей страны. И он разрабатывает концепции антикризисные, которые «Яблоко» президенту представило два года назад, и другие экономические программы, в частности, вот эту программу, так что с этой точки зрения программный багаж у партии «Яблоко», я считаю, является самым качественным среди всех политическим партий России.
Кобаладзе: Хорошо, прекрасно. Вы знаете, все-таки хочу вернуться к вопросам, здесь вот по теме задают. Во-первых, многих интересует «Закон о любительском рыболовстве», это тоже важно.
Митрохин: Тоже важно, но я уже сказал, и готов этот тезис повторить: «законы у нас специально для того, чтобы разворовывать национальные богатства, контролировать национальные ресурсы, извлекать из этих ресурсов доход, для пользы той группы лиц, которая приближена к власти, и получает от этой власти всевозможные подачки».
Кобаладзе: Рыбалка — это святое.
Митрохин: Рыбалка… Почему же вышли все рыбаки пару месяцев назад на демонстрации. Вышли потому, что был принят «Закон о рыболовстве», который позволяет осуществлять платную рыбалку, и отдавать под платную рыбалку любые водоемы, любые, так сказать, не только искусственные, пруды, которые созданы специально для этой цели, но вообще любые — реки, озёра. Даже есть озера, которые захвачены не тем способом, о котором я в начале говорил, путем застройки водоемов, а тем, что есть организация, которая получила этот водоем в аренду, и эта организация может поймать там всякого и оштрафовать, кто ловит рыбу самостийно, не заплатив за это деньги.
Кобаладзе: Может, мы самосохраняем рыбу, потому что у нас варварски уничтожается…
Митрохин: Что значит варварски? Понимаете, если Вы бреднем ловите рыбу — это и раньше было запрещено, это варварские способы, есть специальные организации. Вот кстати, на Нахимовском озере, когда я был, меня задержала такая организация — Государственная Инспекция — которая сказала, что у меня там нет паспорта, я должен на озере с паспортом плавать. И у меня техосмотр не пройден весельной лодки. Вот они к этому придрались. Вместо этого такие организации должны следить: варварски или не варварски. А здесь речь идет совершенно о другом: они получили на откуп, можно сказать, в концессию, водоем, который раньше принадлежал всем, принадлежал народу, и теперь они с этого народа берут деньги, они на это зарабатывают. Они снимают с этого ренту. Это и есть суть «Закона о рыболовстве».
Поэтому процесс, о котором мы говорим — «захват» земли, воды — он ещё идет и с этой стороны. И ещё один закон, вот такой коррупционный принят для того, чтобы получать эту ренту. Вот почему наш лозунг, с которым мы ходим на все эти акции, инспектируем все эти захваты, противодействуем всему этому рейдерству, звучит следующим образом: «Вернем народу землю и воду!». По-моему, ясно и просто. Кстати, после протестов рыбаков, путин обещал внести в него поправки, очень интересные поправки. Сейчас принимается такая версия, в Государственной Думе рассматривается, что можно на платную рыбалку отдавать водоемы, но не более, чем 5% от их площади. Что это означает? Полностью да, не будут захватываться, но как вычислить эти 5%. Поэтому мы точно будем свидетелями того, как это будут делать чиновники, за взятки в региональных органах власти. Они будут выделять наиболее рыбные участки, наиболее живописные, например, с точки зрения эстетической и всякой прочей. Именно эти места попадут в платное пользование, и туда будут всех пускать только за деньги. То есть все-таки способ сорвать свою ренту засчет народа — все равно найдут. Не битье, так катанием.
Кобаладзе: А вот с Чириковой Вы сотрудничаете?
Митрохин: Да, партия «Яблоко» вообще-то была первой партией, которая откликнулась на призыв Евгении Чириковой, Михаила Бекетова, других защитников Химкинского леса. Они, кстати, проводили первые свои протестные акции на нашей площадке. То есть мы делали заявки, они приходили к нам на митинге. Мы с самого начала делали заявление протеста против этого варварского проекта. И стараюсь поддерживать всегда защитников Химкинского леса, вплоть до сегодняшнего дня мы являемся одним из спонсоров этого мероприятия, которое пройдет в ближайшие выходные — «Антиселигер» — будем кормить всех кашей.
Мы, кстати, в свое время помогали Михаилу Бекетову, когда на него было совершено покушение, я помогал его устроить в больницу, не в Химках, потому что в Химках была реальная угроза, что его добьют просто. Так что я считаю себя лично одни из защитников Химкинского леса, я знаю точно, что это проект коррупционный, что есть реальная альтернатива. Но в результате коррупции эта альтернатива была перекрыта — это расширение Ленинградского шоссе — резервная полоса, которая была проектировщиками под расширение запланирована ещё в 80-е годы. Она была застроена торговыми центрами, и потом там возник транспортный коллапс, а и есть главная причина, по которой автор трассы платной «Москва-Санкт-Петербург» её оправдывает. Чтобы её тоже там застроить такими же центрами. Тот же самый захват земли.
Кобаладзе: Часто езжу, сейчас там, Слаба Богу, поезда пустили, но вообще там катастрофа, конечно, с этой дорогой.
Митрохин: Катастрофа. Так я ж Вам говорю, в 80-е годы уже предвидели прирост транспортного потока и запланировали расширение. Но за взятки застроили там всякими «Грандами»…
Кобаладзе: То есть я могу ответить на вопрос, что на «Антиселигер» вы приедете?
Митрохин: Я приеду туда, нам отведено время с 18 часов до 20 в субботу, мы там поставим свой стенд партии «Яблоко», на котором будет отражена наша деятельность по защите Химкинского леса, всех приглашаем не только в этом время, но и на другие мероприятия, которые там будут проводиться.
Кобаладзе: Хорошо. Что ещё тут есть… Рыболовство я Вас спросил, Чирикова, «Антиселигер». В основном Вас поддерживают, хотя есть и люди, которые говорят, что: «Что же Вы выступаете за то, чтобы замусорили, засорили все наши водоемы и реки?».
Я Вам скажу, я сам езжу, сплавляюсь по Катуни, и там, где бывают наши туристы, там ни пройдешь-ни проедешь.
Митрохин: Вы знаете, огораживание земель — это не всегда рецепт спасения территорий от загрязнений. Потому что вот мы на «Острове фантазий» были, вот на Татарской пойме, вся огорожена бетонным забором, но мы там нашли следы такого вот не вполне культурного отдыха. Вообще эта проблема, во-первых, культуры нашего населения, и культурой тоже должна заниматься власть. И, во-вторых, эта работа лесных служб, которые у нас были отменены, кстати.
Кобаладзе: К сожалению, Сергей, вынужден Вас прервать, действительно время подходит к концу. Я благодарю Вас за то, что вы сегодня пришли к нам на передачу и надеюсь, что это не последний Ваш визит. Действительно, разворачивается избирательная компания, так что мы ещё часто будем с Вами встречаться, говорить о важных проблемах. Спасибо большое, до встречи на следующей неделе!
Митрохин: Спасибо, до свидания!
<<< на главную # <<< в круге света # карта сайта
# Светлана Сорокина: передачи, интервью, публикации. #